Вера Полозкова: "Тренирую устойчивость ко всему, что обо мне говорят"

Фото: vera-polozkova.ru

Фото: vera-polozkova.ru

- Вера, в анонсе вашего нового поэтического концерта акцент сделан на путешествиях: по городам и недрам собственного сознания. И все это ради поиска индивидуального "Я". Каждое ваше стихотворение – своего рода самоанализ. Вам удалось отделить зерна от плевел и обнаружить настоящую себя, вне рамок бытовых условностей?

- Думаю, этот поиск никогда не заканчивается. Вся мировая литература суть предъявление его промежуточных результатов. В моем случае просто очень хотелось поделиться рядом наблюдений и выводов, которые кажутся мне важными. Мы поделили программу на четыре стороны света, каждая населена своими собственными героями, и получается маленькое кругосветное путешествие длиной в концерт. Это множество новых, написанных в последний год, текстов, под которые разработана музыкальная структура. Если есть роуд-муви, то это - роуд-плей. Время от времени - с эффектом присутствия.

- Во время подготовки к своим концертам вы самостоятельно выбираете декорации, видеоинсталляции, музыкальное сопровождение?

- Мы, прежде всего, все это коллективно создаем - Лена Грачева придумывает, дает ребятам - музыкантам, видеохудожнику - разрабатывать идеи. В процессе концертов все меняется, пригоняется, сыгрывается. Я, поскольку на афишах мое имя, отвечаю абсолютно за все - от звука до времени, на которое задерживают концерт. От платья, в котором я выйду, до температуры воздуха в зале. Именно поэтому все это так нелегко.

- Творческий круговорот затягивает, и вы, насколько я знаю, периодически даете себе время для раздумий и отдыха. Как приводите мысли в порядок, чем занимаетесь в такие периоды?

- Да, это необходимо. Не представляю себе, как живут люди, по полгода не возвращающиеся с гастролей - для меня это страшно энергозатратный процесс, я долго восстанавливаюсь. В этом году перезарядка аккумуляторов происходила в Индии преимущественно: в феврале я 10 дней в молчании занималась випассаной, в июне-июле в маленьком ашраме в Ришикеше училась йоге и йоготерапии. Когда закончатся осенние гастроли, поеду снова помолчу.

Фото: vera-polozkova.ru

- Вы – автор, который не может не писать, или же бывают моменты, когда иссякает поток слов, и вдохновение ускользает?

- Да нет, мне кажется, любая настоящая творческая биография - цепь более или менее мучительных творческих кризисов. Только кажется, что нашел выход из одного, как начинается другой, на более высоком уровне. Если расти в ремесле, разрабатывать новые языки, искать другие смыслы, невозможно не попадать в тупики, не совершать ошибок. Перебоев не испытывает только тот, кто ничего не изобретает, воспроизводит раз и навсегда разработанный канон.

- В "Городах и числах" заключено повествование об Индии, Венеции, Лондоне, Нью-Йорке, Макунуду. Что для вас значат эти точки на карте? Расскажите немного о Вере-путешественнице: куда стремитесь попасть, что посмотреть, с какими людьми пообщаться?

- Я все время куда-то еду: в этом году, по-моему, я провела в аэропортах больше времени, чем где-либо еще. Сбылись, действительно, две очень давние мечты о Лондоне и Венеции; в Лондоне у меня было два выступления и спектакль, было огромным счастьем увидеть полный зал. По Венеции нас с моим молодым человеком водил мой прекрасный друг из Бостона, переводчик. Очень важно, с кем ты путешествуешь: люди определяют твое восприятие мест. Так, Киев для меня всегда город веселья и вечеринок, вся компания моих киевских друзей - безудержные тусовщики. Лондон, наоборот, город-музей, я огромный фанат Tate, Tate Modern, музея Виктории и Альберта, где в этом году была невероятная выставка, посвященная Дэвиду Боуи - все, от раскадровок клипов, концертных костюмов, до ролей в кино и картин. А Индия - место практик, я как-то разлюбила бессодержательный пляжный отдых. Там гораздо спокойнее думается, глубже ощущается, куда быстрее запускаются важные процессы трансформации.

Фото: vera-polozkova.ru

- В своем блоге вы как-то писали, что достигли состояния гармонии. Как это повлияло на ваше творчество? Лично у вас стихотворения рождаются легче во время периодов душевного комфорта или же эмоционального дисбаланса?

- Жаль, его нельзя добиться и как-нибудь выкупить, забронировать навсегда - слишком хрупкое и тонкое. Но теперь я хотя бы знаю, что оно достижимо, осуществимо при жизни, есть к чему стремиться. Мне в разных состояниях доводилось писать, тут важно одно: чтобы не было никакой спешки, гонки, паники, мучительной необходимости удержать в голове сразу сотню вещей. Поскольку жизнь безумная пошла, такая роскошь мне все реже доступна. Но я стараюсь.

- В последнее время вы стали выкладывать в Сеть меньше стихотворений. Почему?

- И я изменилась, и вообще место и роль социальных сетей: десять лет назад ЖЖ был удивительным, доступным немногим онлайн-клубом мыслящих, пишущих, остроумных, внимательных, с этикетом и негласным уставом, теперь это просто миллионы спам-ботов и троллей. Книжки стало опять интереснее писать, чем блоги. Это неплохо, мне кажется.

- Вы продолжаете свою актерскую деятельность? Возможно, в столице есть сценические площадки, которые хотелось бы освоить? Или же концерты, включающие элементы моноспектаклей, полностью удовлетворяют вашу тягу к сценическому искусству?

- Нет, все, пятилетний бурный роман с театром, кажется, окончен, мы остались близкими друзьями, но больше я нигде официально не работаю. За пять лет в Театре.doc, "Практике" и "Политеатре" было сыграно пять спектаклей, три из которых я сама придумала, и я горжусь этими работами. Теперь надо засесть за настоящую большую пьесу и ее поставить. Тогда у нас с театром начнется какая-то новая история.

Фото: vera-polozkova.ru

- Назовите, пожалуйста, несколько спектаклей в московских театрах, на которые вы бы порекомендовали сходить друзьям или поклонникам вашего творчества?

-"Кеды" в театре "Практика" - яркое, смешное, свежее, честное высказывание о моем поколении; когда-то пьеса Любы Стрижак меня покорила, теперь по ней поставлен чудесный спектакль с Агнией Кузнецовой, Анной Шепелевой и многими даровитыми молодыми актерами.

"Папа уходит, мама врет, бабушка умирает" в Центре им. Мейерхольда - спектакль-эксперимент Юрия Муравицкого по французской пьесе, со сценографией талантливой художницы Кати Щегловой, о маленьком зацикленном типовом семейном аду, описывающем сразу тысячи историй. И горький, и смешной, и страшный спектакль.

"Жизнь удалась" в театре "Практика" по пьесе Павла Пряжко - рентгеновский снимок речи и образа мыслей людей одного с нами возраста, о которых мы совсем ничего не знаем и знать не хотим, смешной и жуткий спектакль о четырех молодых людях, любви, дикости и каких-то глубинных архетипах этой территории.

"Олег Кулик. Игра на барабанах" в театре "Практика" по пьесе Жени Казачкова - мой большой друг, прекрасный актер Антон Кукушкин играет самого громкого и загадочного современного художника в истории, рассказанной им самим.

- Вам интересно творчество молодых современных писательниц и поэтесс? Какие имена можете назвать?

- Конечно. Дана Сидерос, Катя Перченкова, Аля Кудряшева, Анна Русс, Оля Брагина, ну и великие Линор Горалик, Елена Фанайлова, Евгения Лавут - слежу за ними много лет и не устаю восхищаться и радоваться.

- Вера, как думаете, в чем секрет вашей популярности, которая сначала настигла на просторах интернета, а затем и за его пределами? Ведь очень многие талантливые современные прозаики, поэты так и остаются невостребованными, неузнанными. Какие советы можете дать начинающим молодым литераторам?

- Не знаю причин и ненавижу дающих советы. Я просто много работаю, мне очень повезло со старшими друзьями и учителями, не дающими мне закоснеть, застояться, зазнаться, мне искренне интересно мое ремесло и его роль в мире, и я тренирую устойчивость ко всему, что обо мне говорят десять лет кряду. Вот и все.

Фото: vera-polozkova.ru

- На критику профессиональную и любительскую вы реагируете довольно спокойно. Но, возможно, были замечания касательно вашей деятельности, которые в свое время изменили ваш стиль, некоторые убеждения?

- Было две-три травли, после которых всерьез хотелось перестать жить, очень много клеветы, еще больше простого хамства и невежества. Настоящей, подлинной критики, рефлексии на тему того, что я делаю, за десять лет было образца три-четыре, и да, они меня изменили. Прежде всего, убедили, что все не напрасно, что среди всей этой истерии кто-то меня действительно слышит и понимает, даже видя недочеты и ошибки - тем это драгоценнее.

- Какие книги сейчас занимают место на вашем рабочем столе? Какие цитаты запечатлелись в памяти?

- Джонатан Сафран Фоер - "Полная иллюминация", "Жутко громко и запредельно близко", Кен Уилбер "Благодать и стойкость", Нина Берберова "Курсив мой", Владимир Набоков "Дар", "Бледное пламя". Сергей Гандлевский "<Нрзб>". Герман Гессе "Путешествие в Страну Востока".

Из "Дара" любимая цитата эта: "было бы приятно смотреть с высоты на скользящую, перспективой облагороженную улицу, если бы не всегдашняя, холодненькая мысль: вот он, особенный, редкий, еще не описанный и не названный вариант человека, занимается Бог знает чем, мчится с урока на урок, тратит юность на скучное и пустое дело, на скверное преподавание чужих языков, - когда у него свой, из которого он может сделать все, что угодно - и мошку, и мамонта, и тысячу разных туч. Вот бы и преподавал то таинственнейшее и изысканнейшее, что он, один из десяти тысяч, ста тысяч, быть может даже миллиона людей, мог преподавать: например – многопланность мышления: смотришь на человека и видишь его так хрустально ясно, словно сам только что выдул его, а вместе с тем нисколько ясности не мешая, замечаешь побочную мелочь - как похожа тень телефонной трубки на огромного, слегка подмятого муравья и (все это одновременно) загибается третья мысль - воспоминание о каком-нибудь солнечном вечере на русском полустанке, то есть о чем-то неимеющем никакого разумного отношения к разговору, который ведешь, обегая снаружи каждое свое слово, а снутри - каждое слово собеседника.

Или: пронзительную жалость - к жестянке на пустыре, к затоптанной в грязь папиросной картинке из серии "национальные костюмы", к случайному бедному слову, которое повторяет добрый, слабый, любящий человек, получивший зря нагоняй, - ко всему сору жизни, который путем мгновенной алхимической перегонки, королевского опыта, становится чем-то драгоценным и вечным.

Или еще: постоянное чувство, что наши здешние дни только карманные деньги, гроши, звякающие в темноте, и что где-то есть капитал, с коего надо уметь при жизни получать проценты в виде снов, слез счастья, далеких гор. Всему этому и многому еще другому (начиная с очень редкого и мучительного, так называемого чувства звездного неба, упомянутого, кажется, только в одном научном труде, паркеровском "Путешествии Духа", - и кончая профессиональными тонкостями в области художественной литературы) он мог учить, и хорошо учить, желающих, но желающих не было - и не могло быть, а жаль, брал бы за час марок сто, как берут иные профессора музыки. И вместе с тем он находил забавным себя же: все это пустяки, тени пустяков, заносчивые мечтания. Я просто бедный молодой россиянин, распродающий излишек барского воспитания, а в свободное время пописывающий стихи, вот и все мое маленькое бессмертие. Но даже этому переливу многогранной мысли, игре мысли с самой собою, некого было учить."

- Вам не хочется снова с головой окунуться в журналистскую деятельность? Или кардинальным образом изменить свою жизнь, перестать писать стихи, уехать в неизвестный городок, что бы там заниматься совершенно нетворческим делом?

- Нетворческим делом - нет, а вот уехать куда-нибудь подальше и надолго хочется постоянно, и периодически удается. Чтобы дописать, например, книжку короткой прозы, которую я давно себе обещала. А журналистикой я продолжаю время от времени заниматься, пишу статьи и эссе в разные милые сердцу издания.

Фото: vera-polozkova.ru

- Что влияет на ваше настроение, какие внешние условия или внутренние противоречия могут помешать вам писать стихи?

- Любой сильный стресс начисто блокирует эту способность - когда ты три дня толком не спишь, потому что у тебя каждый день новый город и новый концерт, когда тебя беззастенчиво используют в своих целях люди, называвшие себя друзьями, когда сталкиваешься с лицемерием - любая грязь, любая подлость бьет прежде всего в желание что-то создавать. Ситуации больших травлей в прессе или сети только этим страшны, по большому счету: все погудели и забыли, а ты просто от чудовищной брезгливости не можешь найти причину что-то написать и показать людям - потому что прочтут и они, те самые. Вообще, мне становится очевидно, что талант - это прежде всего хороший иммунитет ко всей глупости, которая творится вокруг твоего имени. И только потом вкус, мера, глубина, интеллект, харизма и так далее.

Алла Панасенко