Оттенки северной столицы: московская выставка петербургского нуара

"Болото" Петр Швецов. Фото: пресс-служба галереи

Город серых улиц, где тени живут сами по себе, а ветер разносит шум Невы, одержимо бьющейся о гранит. "Город полусумасшедших" Достоевского с "пустынями немых площадей" Анненского, и "бесконечностью проспекта, возведенную в энную степень" Белого. Город то ли лихорадочного сна, то ли иллюзорной яви. Есть ли в России еще одно место, где жизнь и смерть, реальность и фантазия, свет и тьма сошлись так, как сплелись они здесь? "Редко где найдется столько мрачных, резких и странных влияний на душу человека, как в Петербурге", - говорил Свидригайлов Раскольникову.

Эти самые "странные влияния" питали, наполняя, не одно поколение писателей, поэтов и художников, делая Петербург не местом действия, а главным героем. И именно ему – городу – посвящена выставка "Санкт-Петербургский нуар", открывшаяся в феврале в московской галерее "КультПроект".

Среди художников и произведений – новый взгляд на "мужские кабинеты" Александра Дашевского, черно-белые работы Константина Водяницкого, чащи и болота Петра Швецова, восходы Петра Белого и тесные лестничные площадки Людмилы Беловой. О последних следует рассказать подробнее.

В экспозиции художницы - коробочки с дверными глазками, висящие на стенах. Если заглянуть внутрь, то можно увидеть обычную лестничную клетку, услышать обрывки чьих-то фраз, шаги, смех, грохот захлопнутой двери. Как говорит Людмила, лестничные площадки в том виде, к которому мы привыкли, - это то, что вскоре останется лишь на фотографиях и в воспоминаниях.

Работы Людмилы Беловой. Фото: Татьяна Уханова/M24.ru

Людмила Белова:

"Если попытаться выбрать вариант ответа на вопрос "Что же совершает здесь художник?", я бы выбрала для своего проекта ответ - "поймать с поличным" реальность и предоставить полный набор всевозможных улик, доказывающих ее несомненное существование. Улики здесь - записанные мною звуки, которые зритель слышит через наушники в течение секунд пока смотрит в глазок. За эти секунды он сможет прослушать только обрывки разговоров, звуки захлопывающейся двери, шаги, чей-то смех. И, как мне кажется, чем менее реально, "сюжетно" рассказывается о реальности, тем правдоподобнее она воспринимается. Неясность визуальной картинки - здесь черно-белой фотографии, измененной оптикой глазка и как бы "оживленной", - и нечеткость звуков предполагают включение в работу собственных архивов зрителя, выуживания из уголков памяти собственных ощущений и ассоциаций.

Когда я нашла эти фотографии, мне сразу же захотелось с ними что-нибудь сделать. Но снимков было много и на них был отображен чуть-ли не весь старый фонд Центрального района. Фасады домов, дворы, балконы, лепнина и все, что могло бы сообщить будущему покупателю о значимости того или иного дома. Среди этих фотографий были и фото лестниц. Они меня привлекли больше всего. Вообще пространство лестницы - в том понимании, какое у нас сложилось до настоящего времени, - очень быстро меняется. В советское время это было ничейное пространство. В эти когда-то роскошные парадные мог зайти любой, покурить, распить бутылку, поцеловаться, конечно же, использовать как туалет (запахи - неотъемлемая часть разговора о лестницах старого фонда.) Сейчас идет процесс приватизации, в том числе и пространства лестниц. Все перечисленное выше становится невозможным. И, вместо еле пропускающего свет от вековой пыли витража, вы увидите новый стеклопакет, и камера слежения не даст вам задержаться в нерешительности".

Современное искусство Петербурга

О современном искусстве Петербурга, о вдохновении и переменах - M24.ru рассказали художники, чьи работы вошли в экспозицию.

Работа Петра Швецова. Фото: пресс-служба галереи

"Восход" Петр Белый. Фото: пресс-служба галереи

Петр Белый:

"Петербург занимает особое место в русской культуре. Я бы сказал, что в городе существует скорее призрак искусства, чем оно само, в этом отличие от Москвы, где искусство все-таки более материально, конкретно. Искусство Петербурга все еще существует в подполье, бедности, питается мифами - получается ретрозаповедник со своими сложившимися законами.

"Санкт-Петербургский Нуар", или попросту - чернуха, порождает и стиль поведения, и сами произведения, создавая как бы особое качество, объединяющее художников, цеховое единство. Безвременье и тоска в современной России петербургскому искусству как нельзя кстати - оно априори чуждо идее успеха, существуя вопреки всему, и если мы ищем в искусстве созвучия, то сейчас время Петербурга - болотистость, зыбкость, странность, отстраненность, усталость. Со времен Достоевского это лейтмотив почти любой истории: чахоточные белые ночи, герои с горящими глазами, бледные безгрудые нервные девушки".

Работа Александра Дашевского. Фото: пресс-служба галереи

Александр Дашевский:

"Петербургское искусство, международное по форме и общечеловеческое по содержанию, старается компенсировать современному зрителю недостаток сил, времени и навыка созерцания, степенного вчитывания в собственный внутренний мир, подведения итогов, осознания положения. От произведения пластического искусства такие установки требуют ограничивать изобразительные средства, усмирять разнузданную визуальность. Немудрено, что при этом цветовой и сюжетный ассортимент стремится к максимальному опрощению. Черный-белый-красный. Человек-природа-время. Многие наивно ассоциируют черный цвет с мрачностью и депрессией. Это в корне неверно. Если бы мне понадобилось написать по-настоящему мизантропическую, мрачную, депрессивную и безысходную картину, на ней бы был оранжевый диджей, салатовый граффитист и лиловая кураторша на фоне с золотыми цветочками.

Российский художник негласно берет на себя моральные обязательства. Они состоят в том, чтобы находить наиболее стройные, освобождающие и звонкие формы для выражения изматывающего маразматического кошмара повседневной отечественной жизни. В этом смысле между нуаром и правдивостью можно поставить знак равно. И тут бы я не делал разницы между Москвой и Петербургом".

Виктория Сальникова