Богема и немного школы: история любви от Гай Германики

Постер фильма "Да и да"

Натурализм документального кино и сказочные мотивы, бесконечная свобода и разрушающая любовь: премьера нового фильма Валерии Гай Германики "Да и да" состоялась на Московском международном кинофестивале 25 июня прошлого года. Лента была включена в основной конкурсный показ – на смотре она представляла Россию.

Однако в широкий прокат фильм вышел только 12 марта. Корреспондент сетевого издания M24.ru рассказывает о новой картине.

"Тараканы лижут раны. Аня стонет от боли". Юная учительница начальных классов Саша проверяет кипу тетрадей с домашними заданиями. Курит одну за другой сигареты, поправляет дреды и переписывается в чате с виртуальным знакомым. После домашнего скандала – "Хватит курить в доме! Выкуришь еще одну – отрублю пальцы" – она собирает рюкзак и сбегает. Куда? По адресу, который дал ей тот самый виртуальный приятель. Его зовут Антонин, и он начинающий художник.

Вечно молодой, вечно пьяный, но "живой", в отличие от той же Саши. "Я мертвых не е..", - именно так он скажет в первую встречу, когда они будут сидеть на кухне у его старших друзей – таких же художников, чья жизнь проходит под аккорды песни "Жизнь – веселый карнавал" Пахома. Чуть позже Антонин выведет "мертвой" Саше в паспорте корявый "брачный" штамп.

Она остается у него – сначала на ночь, потом… хотя, возможно, это всего лишь одна большая ночь, которая крутится и вертится, окрашенная в тысячи красок. Полупустая квартира с грудой хлама по углам становится их личной вселенной – микрокосмосом для двоих. Германика, чтобы подчеркнуть сказочную атмосферу происходящего, насыщает кадр цветом – здесь все сияет, ветки превращаются в птиц, а сюжеты картин оживают.

Александр Горчилин и Агния Кузнецова. Фото: ИТАР-ТАСС

Антонин - идеальный кандидат для первой любви. "Пришелец" из параллельного мира творческой богемы – непредсказуемый, талантливый, не такой, как все. Редкое женское сердце устоит. А вот таких, как Саша, у Антонина много. Показательный эпизод: Саша сидит на матрасе рядом со спящим пьяным художником, открывается входная дверь, молча входит девушка, собирает вещи и уходит, бросив на прощание: "Ключи на тумбе". Антонин не вспомнит имени девицы. Ему, по-хорошему, все равно, он не считает их - приходящих и уходящих. Его жизнь про другое.

Но история эта не про судьбу Антонина, искусство или тотальный алкоголизм. Она в первую очередь про Сашу и чувство, которое не только "оживило" ее, но и заполнило, позволило хотя бы на короткое время взглянуть на мир глазами художника.

"Мощная и красивая", - говорит приятель Антонину про спящую Сашу. "Да и да", - соглашается художник.

Антонин Сашу не любит. Он любит себя и искусство, или - искусство и себя. Чувство, которое начиналось как сказка, вскоре превращается для девушки в кошмар. Германика подчеркивает эту трансформацию – меняется характер "видений": если ожившие птицы - то агрессивные, а вид за окном - болезненно-психоделичный.

Поворотным эпизодом, пиком Сашиной трансформации, становятся кадры из больницы. Антонина госпитализируют. Оставшись одна в холодном космосе квартиры, полная отчаяния и боли, Саша начинает рисовать. Она пьет из горла водку, мир меняется – его наполняют новые оттенки. Саша смотрит вокруг глазами своего художника. Любовь – единственная сила, которой подвластны такие изменения. Это пик, край всего. Хотя любовь ли это - вопрос открытый. Саша не справляется с чувствами, у нее не хватает сил - страсть начинает ее убивать.

Теперь о самом фильме. Он выше градаций "нравится-не нравится". Картина либо резанет по живому, напомнив полузабытые эпизоды из собственной жизни, либо пройдет мимо, как диковинный зверек. О картине можно спорить, критиковать или хвалить, но это все пустое. Ее нужно попытаться прочувствовать. В чем-то фильм напоминает "Выживут только любовники" Джима Джармуша - та же свобода во всем, настоящий рок-н-ролл и царство вечной ночи, где сияют две звезды - герои-любовники. "Только у картин должны быть рамки", - говорит Саше Антонин, и это в том числе про фильм. Здесь нет ограничений - смущения при виде секса, отвращения при рвоте или стыда во время измены Антонина. Абсолютная, отчаянная свобода.

Валерия Гай Германика. Фото: ИТАР-ТАСС

Над сценарием "Да и да" работал драматург Александр Родионов. Их предыдущая совместная с Германикой работа "Все умрут, а я останусь" произвела фурор, "забросив" начинающего режиссера на кинонебосклон. По словам Германики, единственное, что она поменяла в сценарии "Да и да", - добавила сцену со сновидением Саши. "Это был готовый сценарий, уже написанный. Единственное, что я туда дописала, – это сон главной героини. С Сандро (Александр Родионов – ред.) мы уже давно работаем, с самой моей первой картины. Я в сентябре буду снимать фильм по его сценарию", - рассказала режиссер на пресс-конференции, посвященной премьере фильма.

Сказочные нотки "оттеняются" натурализмом съемок – блевотина, снятая крупным планом, стакан с мочой (который ну никак не давал покоя журналистам на пресс-конференции – по словам Германики, моча настоящая) и откровенные сексуальные сцены – не заставляют, морщась, отвернуться от экрана: все очень в тему. За время фильма - а длится он около двух часов - у зрителя сносит крышу похлеще, чем у Саши.

Отдельно стоит отметить актерский состав. Звезды здесь две и ого-го какие - известная по работе не только с Германикой, но и с Балабановым ("Груз 200") Агния Кузнецова и театральный актер ("Седьмая студия" Кирилла Серебренникова) Александр Горчилин проживают свои роли. Однако второстепенный актерский состав заслуживает не меньшего внимания - это Александр Митта и Николай Палажченко, снявшиеся в комичной сцене с покупкой картин, или маргинальная тусовка художников, состоящая из реальных действующих лиц современного искусства - комиссар Московской биеннале современного искусства Иосиф Бакштейн (врач в клинике), Сергей "Пахом" Пахомов (который также выступил художником-оформителем фильма), Михаил Вивисектор (соавтор Пахома в проекте "Пахом и Вивисектор"), Александр Виноградов и другие.

Спродюсировали ленту Федор Бондарчук, Дмитрий Рудовский и Максим Королев. По словам Бондарчука, в ближайшее время они получат прокатное удостоверение. В прокат фильм выйдет однозначно, однако его конечный вид пока неизвестен - возможно, придется "убирать" мат, который проскальзывает то тут, то там. Поймет ли "Да и да" массовый зритель - вопрос открытый, но дискуссию картина однозначно вызовет. Судя по откликам в прессе, она ее вызвала уже.

Виктория Сальникова

Мнение эксперта

Это очень яркая работа, которая возвращает Гай Германику в лоно кино – после ее телевизионного "экскурса". В известной мере, лента провокационная – как всегда у этого режиссера. Она – о крайних психических состояниях. Думаю, вокруг нее будут идти значительные споры: надеюсь, одних лента шокирует, другим она понравится.

Единственное, о чем я жалею: Лера предлагала мне сняться в своем фильме, но я не смог – был тогда очень занят. Персонажа сыграл мой хороший друг и коллега Иосиф Бакштейн. Наверное, оно и к лучшему: на самом деле, для него эта роль более подходящая, потому что он искусствовед, и герой тоже связан с этой сферой.

Кирилл Разлогов

программный директор ММКФ