Ольга Славникова: "Литература стала слишком политизированной"

Ольга Славникова. Фото: ТАСС/Александр Куров

Накануне стали известны имена 100 молодых авторов, попавших в лонг-лист премии "Дебют". Звание лауреата будут присуждать в номинациях "крупная проза", "малая проза", "драматургия", "эссеистика" и "поэзия".

Корреспондент M24.ru пообщалась с координатором "Дебюта", писательницей, лауреатом премии "Русский Букер" 2006 года Ольгой Славниковой. О том, почему роман популярнее рассказа, как спорт провоцирует на творчество, почему издательства отвергают рукописи писателей и на какие темы пишут соискатели премии "Дебют", читайте в нашем материале.

Фото: m24.ru

- Ольга Александровна, как изменилась конкурсная основа "Дебюта" по сравнению с прошлыми годами?

- Сначала мы вручали премию авторам до 25 лет. Сейчас возрастной порог – 35 лет. Соответственно, на соискание теперь поступает гораздо больше профессиональных работ. В нашем конкурсе отныне участвуют достаточно известные авторы. Например, Ирина Богатырева.

- О чем писали авторы несколько лет назад и что волнует их нынче?

- В первые годы существования премии было много так называемой "чернухи". Выделялось такое направление литературы, которое показывает социальное дно, ужасные жизненные ситуации. Сейчас понятно, что эта тема исчерпаема. Художник всегда идет туда, где больше пространство для речи и сюжета. На смену "чернухе" приходит крепкое письмо взрослых людей, которых интересует не только свой литературный успех, но и окружающая их жизнь. Молодые авторы сегодня меньше интересуются литературной модой. Люди стали сами собой: тот, кто рожден реалистом, пишет в жанре реализм. Много футурологии – попыток описать будущее на основе настоящего.

Фото: m24.ru

- Отрицательные литературные тенденции имеют место быть?

- К сожалению, в последние годы литература стала очень политизирована. Мы живем в кризисное время, и того, кто владеет словом, тянет выразить свою политическую позицию. Это часто мешает позиции художника, потому что тот материал, который идет в политическую колонку, не совсем тот, который нужен для рассказа.

В этом году у нас было много текстов из Украины. Например, "Записки беженца" или "Хроники военных действий". Материалы по горячим следам, от них еще пахло порохом, кровью. Это все не отстоявшиеся тексты, они еще не перебродили, не переосмыслились авторами и пока не дали достойного художественного результата. Поэтому такие тексты остались за бортом лонга. Но все закономерно.

- В чем закономерность?

- Роман пишется как минимум год. Когда действительность стремительно меняется, прозаику трудно сохранить актуальность. Информация, которую он хотел донести, быстро устаревает.

- А положительные моменты можете назвать? Много ли хороших текстов поступает на соискание?

- Уровень текстов повысился. Раньше было много слабеньких графоманских текстов. Сейчас преобладают тексты, которые с первой страницы "говорят" - автор умеет писать. С этими текстами нужно дольше работать, глубже в них проникать.

Но, думаю, в этом году у нас неплохие результаты. В лонг-листе 100 авторов, и ни за одного не стыдно.

- Вы сказали, что графоманию можно определить с первых строк. Каким образом? У слабых текстов есть отличительные особенности?

- Прежде всего, это малограмотность автора. Во-вторых, сразу чувствуется подражание неким образцам. В-третьих, определить графоманию можно по некоторым эпитетам. Если автор пишет: "У нее были бездонные голубые глаза", то его произведение можно закрывать сразу. Потому что художник никогда так не скажет. Шаблон и малограмотность – то, что выдает графомана на первом абзаце.

Иногда показатель – то, как человек оформляет свою рукопись. Если она небрежная, то автор - не профессионал своего дела.

- Кому сейчас стремятся подражать молодые авторы?

- Разным образцам: кто-то Сорокину, а кто-то лучшему очеркисту районной газеты. Сохранилась, особенно в глубинке, эстетическая благонамеренность. Еще Александр Сергеевич Пушкин писал: "И вот уже трещат морозы. И серебрятся средь полей... Читатель ждет уж рифмы розы; На, вот возьми ее скорей". Так вот, "рифма розы" - это эстетическая благонамеренность. Подражают не автору, а некоему шаблону.

Фото: m24.ru

- В начале разговора вы сказали, что есть литературная мода. Какие жанры в моде? И рационально ли вешать на произведение ярлык "модное"?

- Смысла в этом все меньше и меньше. Но если говорить о моде, то я бы выделила «политический роман». У нас, кстати, есть один такой интересный роман о фашистской Германии. Он начинается с выступления Гитлера в Мюнхене.

Другая тенденция литературной моды – попытка создать коммерческую вещь.

- Бытует мнение о том, что романы вытеснили малые формы. Романы сегодня действительно более продаваемы и читаемы?

- Да, так и есть. Но хорошие журналы вроде "Сноба" стали публиковать рассказы. Иногда летишь в самолете, открываешь журнал, а там рассказ хорошего знакомого. Может быть, полуглянцевые журналы вернут интерес к рассказу. Но в целом, конечно, коммерческий роман всегда более успешен. Читателю хочется погрузиться в действие, следить за развитием событий.

- Какой он, современный автор? Кем работает, чем интересуется? У вас наверняка сложился некий собирательный образ.

- Я его составила на основе тех рукописей, которые поступают на соискание премии "Дебют". Это женщина лет 30. Работает в рекламе, прессе или каких-то смежных областях. У нее хорошее образование, иногда два. Она прекрасно понимает, что не заработает денег литературой. Она самостоятельна и ответственна, но очень сильно устает, ей на многое не хватает времени. Возможно, нет сил на то, чтобы создать семью, завести детей. Но поскольку дар в ней говорит, она понимает, что если не будет писать, то разрушится как личность.

Если вы посмотрите наш лонг-лист, то увидите, что женщины там преобладают.

- Мужчины-писатели отошли в тень?

- Я бы не сказала. Уверена, что в шорт-листе мужчин и женщин будет поровну. Но сила женщины в том, что она более упряма. Мужчина склонен поддаваться отчаянию, депрессии. У женщины есть защитные механизмы, которые позволяют ей выживать не только физически, но и психологически. Поэтому женщина лучше держит удар. Авторы-женщины, не вошедшие в шорт-лист, отнесутся к этому более спокойно и продолжат писать дальше. А мужчины скажут: "Все, завязываю с литературой", хотя потом все равно будут писать.

Фото: m24.ru

- Как вы считаете, вручение литературных премий, публикации в журналах, издание книг – все это показатель успешности автора? Ведь многие, чьи рукописи долгое время отвергают, ставят на себе крест.

- У талантливого человека обязательно какое-то время не будут принимать рукопись. Потому что всякое издательство желает повторить свой прежний успех. Рисковать трудно. Для этого нужно быть очень смелым, иметь какие-то ресурсы. Поэтому издательства выбирают проверенные произведения. Могут забраковать необычного автора. А вот у "среднего" писателя поначалу все может идти гладко, но в какой-то момент работа застопорится.

Если чувствуешь, что не можешь не писать, нужно продолжать заниматься любимым делом. Могу сказать про себя, я бросала много раз. Говорила, что буду писать "в стол", но появлялись силы, хотелось увидеть реакцию главного редактора на свое произведение, и я вновь посылала рукописи. Отчаяние – тоже хороший инструмент для писателя.

- Вдохновение автора – миф или реальность? Можно ли оправдывать застой в работе отсутствием вдохновения?

- Вдохновение – вещь техническая. Нужно уметь входить в это состояние. Это не усилие, как многие думают, а состояние расслабленности, когда ты позволяешь себе отчалить от обыденного берега, поймать волну и писать. Я, например, даже когда работаю утром, создаю себе искусственную ночь – задергиваю плотную штору, включаю настольную лампу, и мира для меня не существует.

- Что вы делаете, когда у вас творческий ступор и текст "не идет"?

- Встаю на тренажер и выматываюсь до предела. А утром с новыми силами – за работу.

- Художник, чтобы не потерять навык, должен в день делать определенное количество эскизов. А писатель?

- Это очень индивидуально. Я больше трех страниц в день выдать не могу. А для автора детектива норма – 20-25 страниц по срокам, указанным в издательском договоре.

Фото: m24.ru

- В одном из интервью вы назвали сборники молодых авторов "братскими могилами". Почему?

- Во времена, когда я начинала литературную деятельность, даже в издательствах такие сборники именовали "братскими могилами". Они плохо продавались. Сборники премии "Дебют" отличаются от тех, которые издавались в моей молодости, тем, что адресно попадают к достаточно профессиональным людям. Эти сборники мы не продаем в магазинах.

В целом, да, сборник молодых авторов интересен лишь какое-то время. Но и такие издания важны. Потому что не публиковать ничего до тех пор, пока у тебя не наберется материала на первую книгу, трудно психологически. Допустим, повесть формата пять авторских листов (авторский лист вмещает 40 000 печатных знаков с пробелами - прим. ред.). В России так не издают. Во Франции могут издать и три авторских листа. А у нас любят, чтобы книга была толстая.

- Вы читаете современную литературу? Или же больше тяготеете к классике?

- Я читаю в основном современную литературу. К классике не тяготею, потому что, как ни странно, мне многое там кажется плохо написанным. Слежу за всеми новинками. В последнее время с большим удовольствием прочитала "Обитель" Захара Прилепина.

Пока приходилось вычитывать рукописи, присланные на премию "Дебют", я ничего не читала более. Сейчас буду наверстывать, уже подготовлена стопочка книг.

- А из литературных разочарований недавнего времени можете что-то назвать?

Открыла Пелевина недавно, и сразу закрыла. Повторяет себя. Есть какие-то завлекалочки, но их так видно. Я Пелевина с "Generation "П" перестала читать.

Алла Панасенко