Сергей Собянин поздравил жительниц Москвы с Днем материНа Netflix вышел интерактивный фильм "Черное зеркало: Брандашмыг" (Black Mirror: Bandersnatch). Это не первый их проект, где зритель может сам выбирать, куда движется сюжет, но первый, который вызвал большой интерес. Разбираемся, так ли современному кино необходима вариабельность.
Фото: netflix.com
1984 год (выбранный, конечно, не случайно, а чтобы как у Оруэлла). Стефан Батлер – странный паренек, живущий в неполной семье (мама погибла, папа – тоже странный какой-то). Он увлекается программированием видеоигр и одну из наработок, игроизацию его любимой книжки "Брандашмыг" (так звали персонажа "Алисы в Зазеркалье"), несет в компанию Tuckersoft, которая издавала его любимые игры от геймдизайнера Колина Ритмана. Неожиданно хозяин фирмы соглашается издать его проект, когда он будет готов, и дает Стефану в подмогу Ритмана. В этот момент у Батлера начинает уходить почва из-под ног: то ли он сходит с ума, то ли весь мир, впрочем, это одно и то же.
Видео: YouTube/Netflix
А вот чем закончится фильм, проспойлерить бы так просто не получилось: "Брандашмыг" – это совсем не обычный эпизод сериала-альманаха "Черное зеркало", это специальный интерактивный выпуск, где развитие сюжета зависит от зрителя: он выбирает из двух вариантов (просто мышкой жмет на одну из двух кнопок на экране), и от этого что-то меняется. Впрочем, гайды по концовкам не понадобятся: если вы уперлись в какой-то финал, то Netflix сам вернет вас в ту сюжетную развилку, где можно просто сделать другой выбор, и тогда фильм продолжится по другому сценарию. Функционально концовок всего восемь, хотя различных дилемм игроку предлагается аж 40. По идее, это должно означать, что количество финалов – 2 в степени 40, а это где-то триллион. Но Брукер разными сценарными трюками сводит на нет все зрительские попытки добиться от "Брандашмыга" разнообразия, в результате от твоего выбора почти ничего не зависит. Остается только пробежаться по-быстрому от финала к финалу и продолжить добивать фильмы и сериалы Netflix, которые весь год сохранял, а время посмотреть нашлось только в праздники. Кстати, "Брандашмыг" не имеет никакого смысла смотреть в пиратской версии: там ведь нельзя будет делать выбор, а только посмотреть отснятые и выдранные с Netflix неупорядоченные видеоисходники.
Впрочем, вопрос того, нужно ли вообще тратить время на это кино, остается открытым. В чем смысл происходящего? Зачем шоураннеру "Черного зеркала" Чарли Брукеру понадобился такой инновационный нарративный формат?
Фото: netflix.com
Итак, в "Брандашмыге" нет никакой авторской, то есть считающейся верной, концовки, и ни одна концовка не может считаться правильной, победной, все финалы равноправны и равновозможны. Создатели вроде бы дают нам выбор, но вместе с этим моментально в нем же отказывают. Формально это отвечает концепции. Мол, на самом деле перед индивидами в современном социуме не стоит никакого жизненного выбора, от нас ничего не зависит так же, как от героев интерактивного фильма на Netflix. Мы даже сами себе фильм там выбрать не можем: онлайн-кинотеатр уже давно разучил все наши предпочтения и просто подсовывает нам самое подходящее из обширной библиотеки, а мы и рады. Брукер даже радостно подкидывает нам в одной из дальних сюжетных веток возможность поговорить с главным героем, написать ему на экране пару реплик, проясняющих для него, что он лишь герой "Брандашмыга", а мы им управляем. Герои фильма знают, что они в фильме, зритель фильма знает, что они знают.
Можно взглянуть на это как на иронию над обществом сверхпотребления. Это вообще типичный мотив Чарли Брукера, заметный и в предыдущих сезонах "Черного зеркала": через пространные псевдофантастические сюжеты он раз за разом дает пощечину зажравшемуся, как ему кажется, социуму. По первым сезонам сериала было более-менее понятно, что Брукер – технофоб. К последним сезонам его навязчиво-протестная параноидальная интонация лишь усилилась: все плохо, Tinder – зло, Facebook – зло, интернет – зло.
Фото: netflix.com
При этом нам недвусмысленно намекают, что ноги "Брандашмыга" растут из видеоигр. Причем, как утверждается, из игр старых, раз уж главный герой как раз занят в геймдеве. Но, с другой стороны, концепция интерактивного кино, где зритель/игрок управляет происходящим, вошла в моду совсем недавно. Пусть такие проекты выходили и давным-давно, но жанр прославили именно последние работы геймдизайнера-режиссера Дэвида Кейджа (для любознательных: Fahreinheit, Heavy Rain, Beyond: Two Souls, совсем новая Detroit: Become Human) или студии Telltale (игровые сериалы The Walking Dead, The Wolf Among Us), все эти игры вышли за последние 15 лет. Продолжателем их тренда и вообще мании на вариабельность (смотри VR-кино) и подрабатывает Чарли Брукер во время, свободное от обычных сезонов "Черного зеркала".
Но как же так, ведь видеоигры, появившиеся в массовой культуре совсем не так давно – это и есть любимая игрушка сошедшего с ума современного мира, который шоураннер, беззастенчиво эксплуатирующий эстетику этих самых видеоигр, так рьяно критикует. Подобное лицемерие для Брукера в порядке вещей. "Брандашмыг" – беззубая социальная критика, сделанная при этом с надеждой на потребу толпы; манифест против общества потребления, выпущенный при этом в онлайн-кинотеатре Netflix, который можно легко назвать флагманом индустрии развлечений для невзыскательной, но минимально платежеспособной аудитории.
Егор Беликов
