Кабинеты: Здесь люди решают

Таблички на дверях в кабинет Славского не было: все и так знали, куда идут. Открыв дверь, посетители — среди них в разные годы были, к примеру, академик Андрей Сахаров и миллиардер Роман Абрамович — попадали в приемную. Из нее они проходили в кабинет министра через небольшой кабинет секретаря.

Кабинет секретаря. Здесь постоянно находились дежурный и секретарь министра. Тяжелые дубовые стулья, такие же, как в кабинете самого Ефима Славского, после войны были вывезены из Германии в качестве трофеев.

Портрет Ленина и Красное знамя не оставляют сомнений, что занимать пост главы Минсредмаша мог только исключительно преданный компартии руководитель. Однако в некрологе Славского (он умер 28 ноября 1991 г.) не указано, что он был членом ЦК КПСС. Так пожелал Михаил Горбачев, который в свое время был против строительства в Ставропольском крае завода минудобрений, а Славский за — и победил. Распоряжение по некрологу Славского стало одним из последних решений Горбачева на посту президента СССР; он потеряет его менее чем через месяц, 25 декабря 1991 г.

Дверь на заднем плане ведет в небольшую комнату отдыха с гардеробом, оттуда можно попасть к персональному лифту и в санузел. Один из «пунктиков» Славского, кстати, построившего множество предприятий по всей стране — во время инспекции первым делом проверять, как обстоят дела с санузлами и столовыми, а уже потом идти смотреть основное производство.

Ефим Славский, пока был министром (1957-1986 гг.), сидел точно на таком же стуле (том самом, трофейном), как и посетители его кабинета. Понятие «кресло руководителя» и сами кресла в атомном ведомстве появятся позже.

Графин для чистой воды. Спиртные напитки в кабинете не распивали даже по праздникам. Для этого использовалась либо столовая на 12-м этаже министерства, либо буфет руководства, рассчитанный примерно на 20 человек. А однажды Славский залпом выпил целый стакан спирта – перед тем как пойти к аварийному реактору на комбинате «Маяк» во второй раз. Остальным сотрудникам он разрешил только по одному подходу к реактору и по 50 г спирта: «Вам нельзя, а мне — можно».

Лампа министру была жизненно необходима: приходя на работу в 8 утра, он нередко задерживался допоздна. А вот телевизора при Славском на самом деле не было. Его поставили в кабинете-музее позже — для демонстрации фильмов об атомной отрасли.

Не кажется ли вам, что на фото не хватает сейфа для хранения секретных документов? Его при Славском и не было. Министр каждый вечер лично сдавал все документы, с которыми работал, в спецчасть.

Ефим Славский все документы подписывал «химическими» красно-синими карандашами. А на вопрос о причинах такого пристрастия отвечал: «А ты попробуй сотри!» Помимо письменного прибора, статуэтки, конторских счётов (Славский мастерски управлялся со счётами) и лампы на столе при министре стояли еще два малахитовых подстаканника, но они не сохранились.

Стол для совещаний. Рядом со стулом министра – телефон правительственной связи, который всегда должен быть под рукой. Стул на переднем плане закрывает макет важного оборудования АЭС – главного циркуляционного насоса.

Макет главного циркуляционного насоса (ГЦН) первого контура реактора на быстрых нейтронах БН-350. Насос предназначен для отвода тепла от реактора. В качестве теплоносителя использовался расплавленный металл натрий. Макет Славскому на 80-летие (1978 г.) подарили руководители Мангистауского атомного энергокомбината из казахстанского города Шевченко (ныне Актау) на берегу Каспийского моря. Комбинат снабжал энергией широко известную в СССР опреснительную установку.

Таким видели свой кабинет из-за рабочего стола все руководители советской, а затем российской атомной отрасли, вплоть до нынешнего главы «Росатома» Сергея Кириенко. Сейчас у Кириенко другой кабинет, а эти стены хранят память о Славском.