В выходные в столице в рамках фестиваля
"Золотая Маска" с аншлагами прошли показы
"Вишневого сада" в постановке Льва Додина. Спектакль претендует сразу на семь премий смотра – в частности, он может стать лучшей драмой года и принести персональные награды своим актерам, художникам и режиссеру.
Корреспондент M24.ru посмотрел последнюю пьесу Чехова в интерпретации Малого драматического театра – Театра Европы (Санкт-Петербург) и поделился впечатлениями.
Ксения Раппопорт. Фото: M24.ru/Владимир Яроцкий
Кресла, упакованные в чехлы, чемоданы, раскиданные по сиденьям амфитеатра, высокая стремянка, оставленная прямо посреди партера. Лев Додин, размывая границы между сценой и залом, отправляет зрителей в имение Раневской задолго до того, как прозвенит третий звонок. И не только ради создания тревожной атмосферы переезда, который ждет героев: дело в том, что большую часть спектакля актерам предстоит играть между зрительских кресел.
– Простите, это место занимать нельзя. Если у вас "входной", я покажу, где свободно. А здесь будут сидеть актеры, – объясняет пожилой зрительнице, которая собиралась сесть под стремянкой, продающая программки девушка.
Данила Козловский и Елизавета Боярская. Фото: M24.ru/Владимир Яроцкий
Премьера "Вишневого сада" Додина состоялась в Санкт-Петербурге в марте прошлого года, в Москве спектакль впервые
показали в декабре – он закрывал театральный фестиваль
"Сезон Станиславского".
Постановка Додина удачно балансирует между классикой и экспериментом. В этой интерпретации чеховской пьесы никто не разговаривает по мобильному и не слушает повторяющиеся монологи Раневской, как, например, у эпатажного французского режиссера Люка Персеваля (о его постановке
мы писали в материале, посвященном юбилею со дня рождения Чехова). Зато актеры играют свои роли, находясь буквально в шаге (а иногда и того меньше) от зрителей партера, и почти совсем не поднимаются на сцену. Питерский мастер не стремится шокировать зрителя – он просто добавляет интерактива, максимально прорабатывает мизансцены и снабжает спектакль неброским, но эффектным видеорядом.
Сценический язык постановки очень прост – и вместе с тем пронзителен. Додину не требуются сложные визуальные эффекты вроде крутящихся сцен, нагромождение декораций и реквизита или массивные костюмы, доподлинно воспроизводящие моду чеховской эпохи. Кажется, основное в спектакле – это достаточно аутентичный текст, вдохновенная игра актеров, поражающая своей эмоциональной силой, и тесный контакт со зрителем.
Данила Козловский. Фото: M24.ru/Владимир Яроцкий
И Ксения Раппопорт (Раневская), и Елизавета Боярская (Варя), без сомнения, достойны "Золотой Маски" (обе претендуют на звание лучшей исполнительницы женской роли в драме). Актрисы показывают естественную, сильную, яркую игру. Особенно хороша Раппопорт, чья Любовь Андреевна предстает обаятельной, но легкомысленной, не старой, но почти потухшей, говорливой, но безынициативной.
Однако главным козырем постановки, пожалуй, стал Данила Козловский ("Легенда №17", "Духless", "Мы из будущего"). 29-летний актер, который недавно снялся в голливудском фильме "Академия вампиров" и "засветился" в рекламе Chanel с Кирой Найтли, в роли Лопахина заслуживает всех возможных похвал. Не зря за работу в "Вишневом саду" он, как и Раппопорт с Боярской, номинирован на "Золотую Маску".
Лопахин Козловского – это "новый" человек, который может и хочет работать, знает, как добиться коммерческого успеха, и понимает, что время дворян прошло, а мир уже не будет прежним.
Вообще, исчезновение вишневого сада у Додина – это, кажется, гораздо в меньшей степени трагедия Раневской и поражение дворянства, чем триумф Лопахина, торжествующего над господами, некогда угнетавшими его предков. Он – другой. Испытывая отголоски теплых чувств к Любовь Андреевне и Вареньке, он выбирает деньги и дело - ведь они куда важней в новом мире.
Елизавета Боярская. Фото: M24.ru/Владимир Яроцкий
Додин балансирует не только между классикой и экспериментом, окончательно не "скатываясь" ни в одну из сторон, но и между комедией и трагедией. Конечно, как
рассказывал M24.ru сам режиссер, никто не может утверждать, что ставит спектакль
"как у Чехова" – ведь спросить автора, по душе ли ему новые постановки пьес, невозможно.
Однако Додину, судя по всему, все-таки удалось уловить комедийно-трагичный тон "Вишневого сада", заданный самим классиком. Вместо того чтобы поставить что-то одно – либо комедию, либо трагедию, – режиссер создал спектакль, который, как и реальная жизнь, заставляет зрителей то смеяться, то ухмыляться, то печалиться.