Ограбление по-итальянски: Тимофей Кулябин поставил в Большом оперу Доницетти

Фото: facebook.com/bolshoitheatre

Год назад, когда Владимир Урин рассказывал прессе о планах на грядущий сезон, упоминание имени Тимофея Кулябина вызвало среди собравшихся неоднозначную реакцию, но в равной степени выражающую интерес: как руководство Большого решилось пригласить на постановку недавнего ньюсмейкера и каких новых провокаций ждать от молодого режиссера?

Урин пояснил тогда, что договоренность с Кулябиным существовала еще до многострадального новосибирского "Тангейзера". Подогревать интерес к "Дону Паскуале" было даже излишне. Часть публики потирала руки и лелеяла надежду, что не за горами новые театральные сенсации. Активисты ждали, когда в премьерном (как оказалось, нейтральном и даже целомудренном) спектакле произойдет что-то вопиющее, что представит возможность громко выкрикнуть свое "фи". Единичные акты пренебрежения к стилистике (а они были на показе 24 апреля) выглядели уж чересчур искусственно и не имели ни поддержки, ни развития.

В промо-ролике к "Дону Паскуале" Кулябин говорит о своем решении перенести действие в современность. Поиски типажей увели режиссера от штампов, и в результате главный герой предстал уважаемым членом научного сообщества, ведущим итальянским археологом, добившемся признания во всем мире. Классическая версия рисует портрет Дона Паскуале не далеким родственником мольеровского Журдена, но Кулябин сознательно от такой трактовки отказывается. Да, в свои 70 лет Дон Паскуале страдает инфантилизмом, но не он один. В спектакле у него есть двойник – племянник Эрнесто, вполне половозрелый, но все равно производящий впечатление большого пупса. Кулябина словно воротит от слащавости типичного тенорового амплуа, и вместо романтичного героя-любовника он выводит на сцену Эрнесто-недотепу.

Фото: facebook.com/bolshoitheatre

Его появление вызывает некоторое недоумение – что могло привлечь в этом тюфяке Норину, девушку независимую, творящую судьбу своими руками? В откровенном разговоре со своим братом, предприимчивым Малатестой, она берет в кавычки слова "vero amore", что сигнализирует зрителю: у истории с жульничеством, в которое оказывается втянут Паскуале, есть послесловие, и жертвой запросто станет уже сам наивный Эрнесто. Циничность в образах Малатесты и Норины доведена до предела. Кульминационным моментом в драматургии оперы, как правило, считают сцену оплеухи: Норина в порыве деланого гнева на мужа так увлекается, что взаправду бьет Паскуале. В этот момент тема модулирует в минор ("E finita, Don Pasquale"), и начинается ларгетто, в котором слышатся страдания обманутого старика и раскаяние девушки. Но Кулябин не следует за композитором, оставляя жертву наедине со своими печалями. А Норина – дитя информационной эры, холодная, рассудочная, циничная только потирает ушибленную руку.

Фото: facebook.com/bolshoitheatre

Поменяв все векторы и нейтрализовав положительных героев, Кулябин обнаруживает в опере Доницетти мотивы, напоминающие "Севильского цирюльника" Россини (кстати, эти два шедевра действительно сравнивали современники и музыковеды последующих эпох), и публике так же остается симпатизировать Малатесте (в программке он значится как специалист по фандрайзингу и доверенное лицо Паскуале), как и изворотливому Фигаро. Но у главной партии любви и обмана Кулябин обнаруживает побочную – социальную, намекающую на обыденную ситуацию, когда делами слабохарактерного мужа начинает варварски заправлять некомпетентная супруга. В постановке эта тема обусловлена выбранным Кулябиным местом действия: Паскуале встречается и вступает в брак в стенах римского университета Святого Иеронима, своей alma mater. Здесь готовятся к торжествам по случаю юбилея президента – немые сотрудники учреждения методично готовят зал к празднику. Стилистику раута меняет неуемная Норина. Ощутив вкус власти, она уничтожает академизм, а взамен предлагает клубный "кислотный" стиль с соответствующей шоу-программой. Робкий преподавательский состав послушно надевает издевательские рожки с помпончиками, чтобы потом демонстративно избавиться от них. Протест закончится массовой отставкой, и Дон Паскуале не останется ничего другого, как под морализаторское трио поднимать с пола бейджи бывших коллег.

Приглашенный дирижер-постановщик Михал Клауза стремился в "Паскуале" достигнуть ощущения комфортного пространства, в котором изящество оркестра обрамляло бы белькантовые жемчужины (кстати, Доницетти занимался оркестровкой во время предпремьерных репетиций). Состав, в котором поют Николай Диденко (заглавная партия), Константин Шушаков (Малатеста), Алексей Татаринцев (Эрнесто) и Кристина Мхитарян, гармоничен и с визуальной точки зрения, и с вокальной. Выпускница молодежной оперной программы Большого театра безупречна в коронной арии Норины об искусстве соблазнения "So anch'io la virtu magica", а Шушаков и Диденко "без страховки" занимаются вокальной акробатикой, в сумасшедшем темпе исполняя дуэт "Cheti, cheti immatinente", скороговорку на пределе артикуляционных возможностей. Преобразившийся до неузнаваемости Татаринцев удивительно трогателен в серенаде "Com'e gentil la notte a mezzo april".