Фото: m24.ru/ Юлия Иванко
Музыкант и продюсер Филипп Горбачев выступит на фестивале Outline в составе своей новой группы Philipp Gorbachev & The Naked Man ("Голые Люди"), который состоится уже в ближайшие выходные. Накануне мероприятия корреспондент m24.ru встретился с Филиппом и поговорил с ним о музыке, толерантности, Инстаграме и настоящем джазе.. – Филипп, спасибо, что выбрал время для нас. Насколько я знаю, ты приехал сюда прямо из аэропорта.
–У меня сейчас очень плотный график. Сегодня я прилетел из Берлина и вечером улетаю в Нижний Новгород, где буду выступать на техно-фестивале на Волге. После чего я улетаю обратно в Берлин, где 5 дней записываю первый альбом с моей группой «Голые Люди», люди, которым нечем хвастаться. В субботу утром мы всем составом летим на фестиваль Outline. Для нас это третье шоу после Boiler Room и фестиваля CTM в Берлине.
– У тебя плотная программа!–Последний раз я выступал в Москве на Arma 7 Years. Я всегда радуюсь тому, как команда клуба освещает широкий спектр современной музыки!
– Я была в Берлине. Там после 10 очень тихо и спокойно. В Москве же каждые выходные проходит по 2-3 фестиваля, и ты уже не знаешь, что выбрать и куда бежать. Как ты считаешь, это способствует развитию культуры?– Я считаю, что чрезмерное стремление к пьянству и насыщению пищей "не духовной" отягощает сердце. Поэтому, на мой взгляд, чем меньше, тем лучше. Пора не соревноваться и не разделяться, не мерить друг друга статусами, а делиться любовью. Нет времени ни на скуку, ни на выяснение отношений, кто лучше и кто круче. Мы должны быть счастливы тем, что у нас есть и благодарить друг друга и Бога!! Все мы здесь и сейчас, и у нас есть очень мало времени, чтобы показать, какие мы хорошие. Как в Инстаграме.
Фото: m24.ru/ Юлия Иванко
– Но Инстаграм – это по сути и есть один большой рейтинг. Там все показывают себя не такими, какие они есть на самом деле, а такими, какими хотят казаться.– Инстаграм для артиста – это современный способ делиться информацией. Ты каждый день можешь выкладывать в Инстаграм твою любимую музыку, любимые цвета, любимые кадры из путешествий. Твое любимое "все". И это самый современный способ поделиться тем, что тебе интересно, к тому же совсем безобидный. Я вот такой, какой я есть. Я живу в Москве, в Берлине, работаю с музыкантами из Чили, Мексики, Европы, Майами, Техаса и все это могу показать. Но гораздо опаснее в музыке чрезмерно доверяться технологиям, не стоит забывать, что без любви, это всего лишь цифры.
Фото: m24.ru/Юлия Иванко
– Почему ты выбрал для нашей прогулки Воробьевы Горы?– Потому что учился здесь. В МГУ на факультете мировой политики. Для меня всегда было интересно достичь результата в том, как можно быть русским по-современному. Вот, я много работаю с латиносами, например. Но они же не записывают хор бабушек и не выдают чампету за основу современного техно. Матиас Агуйао, Сано, Денни Дейз… У них развит уверенный взгляд на современную культуру, но при этом они не забывают о собственной аутентичности. А ты это важно для ритмов, ведь многое в ритма – от культуры. Важно, чтобы ты знал, где твой дом, и сохранял взаимоотношения с той культурой, которая на тебя повлияла музыкально. У нас в России тоже есть своя музыкальная культура. Сложная и умная. Великие истории, композиторы, размах и чувство. Но она не просто экспортируется в глобальный, внеидеологический, и эстетический контекст с помощью обыденного языка и обыденных текстов. Поэтому у нас есть потенциал, развивать формы коммуникации будущего века. И я думаю, что музыка – одна из сфер, которая стоит в авангарде этого процесса. И так как я люблю авангард и все, что с ним связано, то не представляю для себя иной сферы деятельности, как работа в узких рамках этого музыкального жанра.
– По поводу джаз-группы. Как ты все это объединяешь? Русское, джаз, техно. В каких пропорциях смешиваешь?– С джазом меня познакомили участники группы "Звуки Му". Когда мне было лет 14, Саша Липницкий (басист группы) буквально тащил меня в студию и ставил записи старых джазовых и рок-концертов, показывал мне и своему сыну, Володе Липницкому, как чувствует себя музыкант на сцене, показывал основы джем-сейшена, ритм секции. С тех пор для меня очень важно, чтобы на моих концертах гости максимально вливались в ритм, который музыкант ощущает на сцене. Не только в тексты сценический символизм, а именно в ритм, который рождается тогда, когда музыканты доверяют друг другу, а люди доверяют музыке. Вот тогда появляется чувство драйва, и ничто его не заменит. Когда ты вроде как в свободном падении, но при этом знаешь, что сможешь затормозить в определенный момент, когда ты делаешь это с живыми людьми, а не с техникой, когда через музыку ты ощущаешь их духовно и физически. Это – кайф! Настоящий джаз! Хотя я сам в последнее время слушаю вот что:
[html]<iframe width="560" height="315" src="https://www.youtube.com/embed/YEv14OxRTNk" frameborder="0" allowfullscreen></iframe>[/html]
Видео:
youtube/пользователь: Gab144000
– Это потому, что там много импровизации?– Да, и поэтому тоже. Возникает связь, с аудиторией, с определенным местом, где ты играешь через саму игру. Особенно мне нравится «дирижировать» музыкантами, не забывать об их личных способностях и знаниях. Мне вспоминается, как Сантана выступал на Вудтстоке, там во время Soul Sacrifice есть чумовое соло совсем молодого барабанщика. И потом, в нужное мнгновение, вся группа вступила….Ооо… какой кайф для всех!! Джаз! Музыканты импровизируют! Вдохновившись опытом игры на техно-фестивалях в Мексике, Японии, Европы, АРМА17 и студийной работе с Матиасом Агуайо в нашей берлинской студии District Union ("Районный Союз"), я наработал определенные приемы, которые очень пригодились при игре с живыми людьми. Говорю Бакету (бас-гитарист группы) и Скинни Боунзу (главный барабанщик): "Ты играешь так, а ты играешь так". Примерно задаю вектор. А потом ты – дирижер, руководишь многими струнами, люди отвечают тебе, но отдают ритм, принимают все вместе! Можно настраивать музыкантов, как будто выкручиваешь частоты на микшерном пульте. Но я не играю, как диджей, чужую музыку, миксы не делаю принципиально. Для меня это создание ситуации необходимости для создание чего-то альтернативы.
– А что есть в Берлинской культуре, чего нет сегодня в Москве?– Мне больше всего нравится в Германии тот факт, что ты находишься на территории Европейского Союза. И вся идея объединенной Европы мне очень симпатична. И вокруг тебя всегда много людей из Польши, из Италии, из Франции, бывшей Восточной Европы. Нет большого стресса, когда ты встречаешь иностранца, есть прямой доступ к культуре самых разных стран. И нет такого – вот мой дом, вот мой клуб и я больше никуда не хожу. Мой арт-директор Адриан Парвулеску, с которым мы разрабатываем новые визуальные идеи для фотографий и обложек моего нового лэйбла PG TUNE, который запустился в июне синглом под названием Power Of The Funk, из Бухареста, из Румынии. В Москве мы бы вряд ли встретились. Мы сделали видео для первого сингла, которое сняли с использованием термокамеры, ну как на сканерах в аэропорту. У нас вообще вся история, связанная с этим синглом о том, что не надо забывать, что любой человек на танцполе – это живое существо, у которого есть своя энергия и те точки, в которых ему хорошо. И для меня это самое главное, чтобы на танцполе человеку было хорошо.
– То есть для тебя важна визуализация музыки? Особенно учитывая, что в начале ты говорило музыке, как о языке более совершенном, чем привычные нам вербальные и визуальные языки.– Я считаю, что музыка – это первый шаг к функциональной тишине.