15 мая на экраны кинотеатров выходит новый фильм Романа Полански "Венера в мехах". Впечатлениями от картины по роману Леопольда фон Захера-Мазоха делится ведущий программы "Утро" Иван Распопов.
Режиссеру Тома нужна актриса в возрасте, в котором в свое время дамы "успевали завести мужей, детей, любовников и даже туберкулез", а вместо этого к нему на прослушивание в театр весь день приходили бестолковые молодые дурехи, которые могут выражать свои мысли в только социальных сетях и в лучшем случае в стиле "миу-миу". Когда потерявший всякую надежду постановщик собирается уходить домой, в театр буквально врывается она - клубок вульгарности, простоты, энергии, напористости - и... рот, надувающий пузыри из жвачки. Опоздавшая актриса Ванда буквально силой удерживает щуплого режиссера и, не давая ему опомниться, переходит в атаку - сама начинает кастинг.
Вообще-то Тома драматург, и эту свою пьесу по знаменитому роману Леопольда фон Захера-Мазоха "Венера в мехах" решил ставить сам, чтобы не испортили. Поэтому и актриса ему нужна ого-го! Хотя на первых порах между претенденткой на место главной героини и начинающим режиссером возникает недопонимание, в том числе и стилистическое: "Слушай, а как твое вот это выражение "если Вам угодно" перевести на современный язык? - интересуется она. - Типа того, наверное, получится!?" И по существу: "Это не садомазо порнушка", - уверяет Тома. "А по мне порнушка и мазохизм! Я то знаю, я в театре работаю!" – парирует напористая дама.
Действительно, от имени Захера-Мазоха и берет свое начало термин "мазохизм". А все проблемы и фантазии героев его пьесы (и, как потом выясняется, фильма) родом из детства. Кстати, картина "Венера в мехах" снята по мотивам одноименной пьесы Дэвида Айвза - эта бродвейская постановка уже три года собирает полные залы. Не знаю, как там, в Нью-Йорке, а в фильме случился бенефис жены режиссера Романа Полански Эмманюэль Сенье, которая на пару с Матье Амальриком разыграла новую версию "Мужчины и женщины". При этом Полански заставил (или позволил) сыграть супруге все, что только можно.
"Амплитуда трансформации" Ванды на театральной сцене поражает до глубины души. Из хамоватой простушки она превращается в светскую даму, а полное непринятие "высокого штиля" героя Амальрика оборачивается глубоким погружением в материал и пониманием мельчайших деталей. Как-то незаметно героиня Эмманюэль Сенье уже начинает давать режиссеру советы и поправлять его. Именно она заставляет автора пьесы выйти на сцену и играть с ней на пару. "У вас замечательно получается! Вы прирожденный актер!" - то ли в шутку, то ли всерьез раззадоривает Ванда служителя Мельпомены.
This browser does not support the video element.
В какой-то момент становится непонятно, где заканчивается игра, а где начинается реальность. Флирт и страсть выходят за пределы четко очерченных ролей. Венера в мехах начинает верховодить не только в пьесе, но и за ее пределами. И вот-вот в ее руках появится... плеть! Воля автора сломлена и, кажется, ему нравится быть униженным, оскорбленным и побитым. Сладкая боль - поддай еще немного.
Тома все время отбивается от нападок Ванды и уверяет, что написал пьесу, совсем не интересуясь идеями садомазохизма. В этом персонаже легко узнается сам Роман Полански, который в интервью говорил, что "идея мазохизма, которой пронизан весь фильм, в реальной жизни его не привлекает". Но мы-то знаем, что художник блестяще справляется с задачей, только тогда, когда знает тему изнутри. И это, кажется, тот самый случай.
Хотя на прошлом Каннском фестивале, где и была представлена лента, знаменитый обладатель золотых ветвей, медведей и десятка других статуэток сетовал о другом. Он жаловался, что в современном мире все забыли, что такое романтика, что если ты даришь женщине цветы, то это воспринимается как оскорбление! И тут же добавил, что идея о равноправии полов является идиотской, а противозачаточные таблетки "поменяли место женщин в мире" и сделали их мужеподобными (он еще не знал, кто выиграет на "Евровидении" в 2014 году!) Такого неполиткорректного заявления толерантная Европа выдержать не смогла, и разразился страшный скандал.
В общем, снимать кино о садомазохизме, извращенцах, убийцах гораздо безопаснее, чем говорить об этом в интервью. В кино ты художник, а "заскоки" и "зайцы" в голове у творца – дело вполне нормальное. Критики даже объяснят нам, простым зрителям, что автор имел ввиду. А вот напрямую это, в интервью, говорить… это как-то не comme il faut.