Фото: Анастасия Мальцева
Надежда Георгиевна Крикунова родилась в Московской области. Была десятыми по счету рожденным ребенком в семье и шестым из тех, кто выжил. Всегда мечтала стать учительницей, но жизнь внесла свои коррективы. На войне преподаватели были не нужны, но требовались медсестры. Добровольцем пошла лечить раненых в бою. Один из ее пациентов стал мужем. Вместе они прожили почти полвека. Сейчас Надежде Георгиевне идет 94-й год. Как сложилась судьба долгожительницы Москвы, читайте в материале m24.ru.
Мы продолжаем публиковать серию интервью с горожанами-долгожителями. Ранее собеседником издания были
Николай Ефимович Ковалев,
Александра Михайловна Сафонова-Пономарева и
Мария Васильевна Воробьева.
Самая младшая в семьеЯ родилась в Московской области в Шаховском районе в деревне Ховань 19 сентября 1922 года. Мне 93 года.
Я в семьей десятая по рождению. Самый младший ребенок. Родители воспитали шесть детей, еще четыре ребенка умерли, когда были младенцами.
Фото: Анастасия Мальцева
С детства я мечтала стать учительницей. Заставляла кукол учить уроки. После седьмого класса подала документы в техникум. Но пойти учиться туда не смогла. Дома семейный совет решил: маму одну оставлять нельзя. Я как самая младшая должна была остаться жить с мамой. Все старшие мои братья и сестры поступили учиться в вузы, которые находились в разных точках страны, и уехали. А я была вынуждена учиться дома до 10 класса. Семью тогда все слушались, послушание было обязательным, я не могла спорить.
После 10 класса поступила в институт для учителей на естественно-географический факультет в Серпухове.
Один плачет, другой кричитКогда началась война, я окончила первый курс. В институт пришел человек из военкомата. Мы уже знали анатомию и физиологию человека. Наверное, именно поэтому нам предложили сдать экзамены экстерном и пройти трехмесячные курсы медсестер. Я их прошла, получила звание "Медсестра военного времени". Нас подготовили делать повязки, накладывать шины, уколы колоть…
Фото: Анастасия Мальцева
В военкомате сказали, что в Серпухове организуется полевой пункт медицинской помощи, стране нужны медицинские сестры, а не учителя. Тогда был подъем патриотизма. Я призвана добровольно. В военкомате спросили мое согласие, а я согласилась. Повесток мы не ждали, сами пошли служить.
В сентябре 1941 года я стала военной медсестрой. Мне было 18 лет. Принимала раненых с поля боя и жила в казармах вместе с ними.
Знаете что такое раненый человек? Один приходит плачет, другой кричит на тебя, третий матом кроет. Кто как.
Фото: Анастасия Мальцева
Я была в составе 61-й Армии Западного Фронта. Из Серпухова нас перевели в Тулу, потом мы дошли до Украины, Белоруссии, Польши и Германии.
Знакомство закончилось ЗАГСомПосле войны я мечтала восстановиться в институте и продолжить учебу на преподавателя. Но нас демобилизовали только в ноябре 1945 года, возвращаться в институт было поздно. Я поехала жить в Красногорск, там брат меня утроил на работу на завод "Зоркий".
В Красногорске меня разыскал бывший раненый, которого я лечила на фронте. Он поступил в госпиталь с тяжелейшим ранением. Видно, я ему приглянулась. Во время войны мы переписывались. Он отправлял мне письма. Я отвечала ему, а потом перестала писать и забыла про него.
Семейный портрет. Надежда Георгиевна с мужем и двумя детьми. Фото: Анастасия Мальцева
Но после войны он приехал в Красногорск в командировку по военным делам. Мы случайно встретились на танцах. Он меня узнал. Мы снова начали наше знакомство. Знакомство закончилось ЗАГСом, и прощай мой институт.
Учительницей я так и не сталаМужа отправили на службу в Молдавию. Мы с ним прожили 48 лет. Я родила двоих детей. В Молдавии я окончила вечернюю фельдшерскую школу, потом работала 12 лет в детском отделении туберкулезной больнице, а потом еще 12 лет медсестрой в городской больнице.
Учительницей я так и не стала, но меня всю жизнь тянуло к детям. В каждом человеке заложено стремление к чему-то. Кто-то хочет рисовать, кто-то писать, а я хотела учить детей.
Фото: Анастасия Мальцева
В Кишиневе мы с мужем сначала снимали комнату у бывшей хозяйки парикмахерской. Там все стены были увешаны зеркалами. Топить комнату хозяйка не давала, чтобы зеркала не испортились. Несмотря на то, что Молдавия – это юг, но зимой там все равно очень холодно. Как хочешь, так и живи.
Потом мы обустроили сарай и переехали в него жить, потом нам дали комнату, потом квартиру. Много лет на это ушло.
Но в целом жить в Кишиневе было прекрасно. Фрукты везде растут, все цветет и пахнет, солнце. Это был ни город, а рай на Земле. Но потом все это кончилось. Сначала в Кишеневе стали притеснять евреев. Потом русских.
Фото: Анастасия Мальцева
Когда муж умер, я переехала к дочке жить в Москву. Теперь живу здесь.
Характер у меня "не дай Бог"У меня сын врач, а дочка экономист. Есть три внучки, шесть правнуков (три мальчика и три девочки). Правнуки все взрослые – студенты сейчас. Может быть, доживу и до праправнука.
Характер у меня своеобразный, я бы сказала: "Не дай Бог". Армия, конечно, наложила свой отпечаток. Но в целом, я считаю, что я хороший человек. Зло я не помню, не мщу. Если я виновата, прощу прощения. Всех помню и уважаю, забочусь.
Сейчас я теряю зрение. Если раньше в свободное время шила и вязала, то сейчас не могу. Мне трудно, когда мои руки ничего не делают. Лечусь, упорно лечусь, чтобы восстановить зрение. Не хочу быть обузой для родственников.
Война до сих пор во мнеЯ ложусь спать и у меня перед глазами встает война, просыпаюсь я тоже с ней. Во моих снах военные кричат: "Вперед! Стройся!". Я слышу марши, команды... Я до сих пор ложусь и вспоминаю сестер однополчан… Я искала их после войны. Даже писала заявки на передачу "Жди меня". Никого не нашла.
Война до сих пор во мне. Я никак от нее не могу избавиться.
Фото: Анастасия Мальцева
В чем секрет моего долголетия? В церковном писании написано: делай людям добро. Это справедливо. Я человек, прошедший войну, я видела непереносимые страдания раненых, отдавала душу работе… (Плачет). Наверное, у меня есть заслуга перед Богом, поэтому я живу.