Главархив Москвы был создан еще в 60-е годы прошлого века, тогда он входил в состав Мосгорисполкома. В двух высотных зданиях на юге города хранятся миллионы документов, в которых записана вся история Москвы. О том, как реставрируют древние бумаги, для чего проводится оцифровка книг и почему резервные копии оригиналов до сих пор делают на 35-миллиметровую фотопленку, читайте в спецрепортаже сетевого издания m24.ru.Фото: m24.ru/Александр Авилов
"Я не изучаю документы, я их сохраняю"
Первое место в Главархиве Москвы, куда я попадаю, оказывается лабораторией обеспечения сохранности документов. Здесь меня встречает начальник лаборатории Анатолий Викторович Ежов – мужчина в возрасте, со спокойным взглядом и невысокого роста.
Анатолий Ежов, начальник лаборатории обеспечения сохранности документов Главархива Москвы. Фото: m24.ru/Александр Авилов
Анатолий Викторович по образованию инженер-радиофизик. В начале своей карьеры работал на военную промышленность, а потом потребность в этом у государства отпала, и он перешел в архив.
– Шла конверсия производства, многие предприятия, которые занимались военной промышленностью, перешли на гражданскую, и я тоже перешел, – рассказывает он.
– А что вам нравится в вашей работе в архиве? – спрашиваю я.
– Мне? С удивлением переспрашивает Анатолий Викторович, который ожидал от журналистов вопросов про детали производства, технологию, но уж точно не про него самого. – Мне, как начальнику лаборатории, в первую очередь важно здоровье людей и техника безопасности, а все остальное – потом. Я должен обеспечить безопасный труд, а дальше уже профессионалы без меня все сделают. Вообще, я занимаюсь технической стороной работы с архивом, не изучаю документы, не читаю, я их сохраняю…
После минутной паузы Анатолий Викторович добавил, что "книгу про него писать еще рано".
– Почему, когда наступит этот момент? – уточняю с улыбкой я.
– Здесь есть более достойные люди, про которых можно написать. Они работают в архиве всю жизнь – по 30–40 лет, а я еще мало проработал – всего двадцать.
"Реставрация – это не просто бумажку подклеить"
– Лаборатория работает по трем направлениям: улучшение физического состояния документов, создание электронных копий и страхового фонда на случай ЧП или утери оригинала, – продолжает начальник.
Сначала мы идем в отдел реставрации, входим в просторную светлую комнату, где посередине расположен большой стол, на нем лежат древние бумаги приятного песочного оттенка и специальные материалы для них – листы разной плотности, баночки с растворами и кисточки. Легкий запах химикатов. Атмосфера в реставрационной напоминает большую мастерскую, где работает много художников или швей. Но нет творческого беспорядка, все предметы аккуратно лежат на своих местах. На стенах висят кадки с зелеными растениями.
Специалисты лаборатории мне показывают, как происходит реставрация утрат методом доливки бумажной массы. Лист для реставрации кладут на вакуумный стол. В местах, где на документе есть разрывы, реставратор из обычной чайной ложечки наливает жидкую бумагу – густой раствор светло-бежевого цвета. Затем специалист включает оборудование, на столе создается область низкого давления, жидкая бумага потихоньку застывает и становится частью листа. Пройдет несколько дней, отреставрированный документ полностью просохнет, и неспециалист, посмотрев на него, даже не догадается, что когда-то он был порван.
– Мы часто получаем документы в ужасном состоянии, до них даже дотронуться руками нельзя, листы крошатся на части, – рассказывает Татьяна Сиротинская, отвечающая за реставрацию документов в лаборатории. – Наша задача – укрепить его, для каждого экземпляра мы составляем индивидуальный план реставрации.
– Почему вы занимаетесь реставрацией?
Рестовратор Татьяна Сиротинская и редактор спецрепортажей Анастасия Мальцева. Фото: m24.ru/Александр Авилов
"Борьба с оригиналом"
В комнатах копирования полумрак и тишина. За большими сканерами сидят женщины, они ритмично перелистывают листы старинных книг и делают их снимки.
– Сколько вы оцифровываете документов в год? – интересуюсь я.
– Зависит от сложности документов. Может сделать в год от 400 тысяч до миллиона образов (образом на профессиональном языке называется каждый снимок сканера).
– В этом году сколько уже сделано?
– Более 350 тысяч мы уже сделали, а план 400 тысяч. В прошлом году мы тоже сделали 400 тысяч копий, а в 2014-м и 2013-м мы было по миллиону образов в год, но тогда мы работали над более простыми документами, которые состояли из отдельных листов. Сейчас мы оцифровываем книги, а их надо открывать, перелистывать, а если листы помяты или склеились, то расправлять и так далее. Все это занимает время, идет "борьба с оригиналом", так мы называем на профессиональном жаргоне эту работу.
– Сколько листов оцифровывается в день?
– Если идут крупноформатные документы, например, карты, альбомы, то в день можно сделать 50–60 изображений. Если книга, то можно сделать 350 образов. Каждый день на сканерах работает по шесть-семь человек. Сейчас мы оцифровываем документы до 1917 года. Это в основном большие метрические книги, где записаны данные о рождениях, свадьбах и смертях москвичей.
"Пленка может лежать до 300 лет, и ничего с ней не будет"
Из центра копирования документов мы приходим в комнату, где делают резервное сохранение оригиналов.
– Самое консервативное направление – создание страхового фонда на случай утери документов, непоправимых повреждений или других ЧС, – говорит Анатолий Викторович. – Снимают документы на галогеносеребряную пленку 35 миллиметров. Потом ее проявляют и отправляют на хранение в обособленном месте, отдельно от оригиналов и серверов с цифровыми копиями. Пленка может лежать до 300 лет, и ничего с ней не будет.
Архивные фонды во всех странах мира считаются национальным, культурным и историческим наследием, поэтому вопрос "вечного" хранения документов один из самых актуальных. Несмотря на цифровые инновации, практически все развитые государства до сих продолжают использовать для сохранения документов обычную фотопленку. Ее преимущества в том, что пленка – аналоговый носитель информации, если нужно, данные с него можно прочитать без использования специального оборудования.
– Сканирование – процесс очень дешевый, но хранение цифровой информации дорогое. Документы надо постоянно перезаписывать. Пройдет пять лет, и форматы JPEG и PDF могут стать неактуальными. Придется все переделывать, – поясняет Ежов. – А фотопленка может храниться вечно. Создание пленочных копий – процесс очень дорогой, одна камера стоит порядка трех миллионов рублей, но хранить микрофильм недорого, нужен температурный режим 12 градусов и 50 процентов влажности, и все.
– Как вы думаете, от пленки когда-нибудь откажутся?
– Нет, во всех серьезных архивах страховой фонд делается с помощью микрофильмирования. Есть международное сообщество под эгидой ООН, где эксперты рассматривают вопросы, как лучше всего хранить документы. Мир разделился в этом вопросе. Кто-то полностью переходит на цифровые форматы, но наиболее консервативные архивы делают ставку на пленку, например, Россия, Китай, Великобритания и Германия.