Фото: Иван Пантелеев
Московский стрит-арт выбрался из подполья всего несколько лет назад, но уже в чем-то обогнал европейские столицы уличного искусства. В городе проходят фестивали и появляются профессиональные художники. О том, какие новые фасады украсят Москву этой осенью, какая реклама должна украшать город и как зарабатывать на стрит-арте, M24.ru поговорил с генеральным директором компании "НОВАТЕК АРТ", организатором фестиваля стрит-арта MOST и одним из организаторов граффити-проекта фестиваля "Лучший город Земли" Иваном Пантелеевым.
- Как начали организовывать фестивали стрит-арта в Москве?- Сначала, в 2012 году, мы провели MOST, на котором сделали 21 арт-объект. После этого я встретился с Сергеем Собяниным, рассказал про то, как прошел фестиваль, про его успехи и перспективы. Я попытался объяснить, что уличное искусство нельзя игнорировать, что оно сейчас имеет мощнейший потенциал развития. Если мы не будем его замечать, оно выплеснется в грязных, несанкционированных формах, и мы потеряем город в этом плане. Мэр дар поручение Сергею Капкову (глава департамента культуры - ред.) проработать этот вопрос на следующий год. Так появился отдельный граффити-проект фестиваля "Лучший город Земли". И сами художники, на удивление, пошли на зов. В прошлом году в рамках фестиваля было сделано 150 объектов.
Если ты хочешь делать большие серьезные проекты, без согласования нельзя. Есть небольшой срез людей, которым интересно побегать от полиции, но это молодежь. А настоящие, зрелые художники готовы работать профессионально, качественно и получать деньги за свою работу.
Фото: граффити фестиваля Лучший город Земли", www.facebook.com/novatekart
- Что в этом году они будут рисовать на "Лучшем городе Земли"?- Нам вообще повезло, нас не сильно загоняют в какие-то рамки. В основном, художники будут работать на фасадах пятиэтажных домов, также будет несколько масштабных проектов от 500 квадратных метров. В этом году запланировано сделать всего 35 объектов: 25 художественных работ и 10 – рельефов, посвященных Булгакову. На стену будет наноситься бетонная основа, и на ней художник прорисует картину. Этим проектом будет заниматься известный художник Павел Шугуров из Владивостока. Рельефы появятся в Булгаковских местах: Патриаршие пруды, Арбат и т.д.
Также мы готовим большой проект, посвященный русскому искусству начала 20 века. В нем будут творчески переосмыслены образы русского искусства: литература в лице Булгакова, кинематограф в лице Эйзенштейна, театр в лице Станиславского, музыка в лице Скрябина, архитектура в лице Леонидова и поэзия в лице Ахматовой. На фестивале будет 15 авторских работ: 11 будут рисовать мировые звезды, и еще четыре - российские художники. Все проекты будут реализованы до 1 октября.
- В прошлом году у фестиваля MOST была тематика "Городские трансформации". Какая будет на этот раз? Есть ли какие-то требования к художникам?- В первый год проведения фестиваля, в 2012 году, была тема "Москва: Новые пути". Мы предложили художникам подумать, какой они видят Москву, в которой они хотят жить, и как видят себя в городе. Но по результатам этого конкурса я понял, что давать тематику художникам – дело достаточно неблагодарное. Художник видит все не так, как обычный человек - если он видит музыку и хочет нарисовать гитариста, его никто не переубедит. Я бы сказал, что у нас существует не тематика, а скорее, вектор, эстетическое направление фестиваля. На фестивале MOST требование к работам только одно – чтобы они были понятны не только узкому кругу художников, а большинству жителей Москвы. И еще, чтобы было позитивное настроение. Потому что у нас всего четыре месяца в году солнце, все остальное время мы живем в хмуром климате, у нас много стрессов, негатива.
Но мы работаем и со сложными, серьезными темами. Например, однажды Паша 183 хотел нарисовать истребитель в переходе, а на полу взлетную полосу - как будто идешь навстречу истребителю. Да, это далеко не позитивная работа, но она заставляет задуматься, что где-то есть война, голод, что не везде все хорошо. Сейчас в Москве есть такая тенденция – благоустраивают парки, все сытые и счастливые, мы живем хорошо и комфортно. Но мы забываем, что кому-то плохо, где-то есть лишения и голод. Такая эмоция не должна исчезать из сознания, она очень правильная. К сожалению, мы не смогли согласовать этот проект, и Паша потом сделал его в Париже, правда, не в переходе, а на воротах бункера.
В общем, главное требование к нашим фестивалям - чтобы это было классно, чтобы все знали, что Москва - это не только балалайки, медведи и Красная Площадь, но и современный, интересный, продвинутый город.
Фото: граффити Nootk, Астраханский переулок, дом 8, M24.Ru
- Как выбираете мастеров стрит-арта для фестивалей?- Мы приглашаем художников, которые нам интересны. Они все объединены одной эстетикой: изображают узнаваемых персонажей, каких-то людей, ситуации, животных и другие понятные всем образы. Это австралиец Финтан Мэги (Fintan Magee), итальянка Элис Пасквини (Alice Pasquini), колумбиец Стинкфиш (Stinkfish), который дико нам всем нравится. Все они рисуют персонажей, они не абстракционисты. Мы выбираем художников в соцсетях и приглашаем их в Москву. Одна из лучших работ прошлого года – портрет балерины Майи Плисецкой, который сделали на Большой Дмитровке. Это квинтэссенция того, что мы хотим видеть – узнаваемые русские символы, оригинальный авторский стиль, высокий уровень исполнения.
Фото: www.facebook.com/novatekart
- Где они появятся – в центре?- Точных адресов пока нет. Это вообще одна из главных баталий – где лучше проводить работу – в центре, или на периферии, где не хватает каких-то культурных объектов. Нам больше нравится работать в центре. Турист вряд ли поедет в отдаленный район смотреть какой-то арт-объект. Уже сложились места, где много работ – Цветной бульвар, Сретенка, проспект Мира, Кузнецкий мост. Там можно прогуляться час-два и увидеть 10-15 интереснейших работ. Нам интересно делать такие галереи, которые можно посмотреть в комплексе.
Для "Лучшего города Земли" есть повестка уходить в округа, и в прошлом году мы ее выполняли. Даже в Новой Москве сделали несколько интересных объектов, в том числе два фасада огромных двадцатиэтажных домов. А на "Мосте" мы, по большей части, сами определяем места.
- Из каких материалов мастера стрит-арта в последнее время создают свои работы помимо баллончиков с краской?- Оборудование может быть любое. Фишка стрит-арта в том, что ты взаимодействуешь с улицей, и делаешь свои проекты подручными способами. Кто-то использует проекторы, создает временные световые инсталляции, кто-то, как Александр Фарто, выбивает штукатурку, кто-то делает мозаику, кто-то, как Паша Шугуров, кладет бетонную основу и на ней что-то прорезает. В данном случае, инструменты вторичны. Самое главное – потенциал и творческий подход.
Например, у Паши 183 есть такая работа "Поджигатели мостов", на которой нарисованный персонаж держит в руке факел. Паша поджигал бутылки с зажигательной смесью, и получалось реально полыхающее пламя.
Фото: 183art.ru
Екатеринбургский художник Тимофей Радя в свое время сделал проект к 9 мая: взял фотографии солдат и выложил эти портреты на холстах марлями, пропитанными бензином, и поджег. Когда все выгорело, на холстах проступили лица этих солдат. Он разместил эту работу на заброшенном здании бывшего военного госпиталя.
Хочу отметить, что Москва в плане стрит-арта не впереди России всей. У нас есть очень мощные города – Пермь, Екатеринбург, которые имеют более долгую историю развития уличного искусства.
Фото: vk.com/vizer
- Как художники зарабатывают, есть ли у них частные заказы? - С недавнего времени некоторые художники могут жить, занимаясь только стрит-артом. В основном, это, оформление ресторанов, ночных клубов, домов или квартир. Частные заказы оплачиваются по квадратным метрам. Интерьерная живопись стоит дороже, чем внешняя, потому что уровень детализации сложнее, и проработка должна быть более четкая. Рыночная цена на такой вид работ начинается от 100 долларов за кв. м. Так что за 50 квадратов можно получить 5 тысяч долларов.
- Город платит меньше?- Конечно. Но это нельзя сравнивать. Когда художник выполняет коммерческий заказ, он забывает про свои творческие амбиции, и просто делает, что надо. А на городских фестивалях художник самовыражается, его практически никто не ограничивает. Цены здесь начинаются от 15 тысяч рублей за объект, который в среднем рисуется 5-10 дней. Мы стремимся, чтобы и коммерческие частные структуры подтянулись и финансировали проекты, благоустраивали те районы, в которых они работают. У нас это пока не развито.
Исключительно стрит-артом в Москве зарабатывают около 30 человек. Остальные художники часто, помимо этого, работают дизайнерами, рекламистами, сотрудниками офисов креативной деятельности и т.д.
- Вы пытаетесь как-то взаимодействовать с картинными галереями? Вспомним, например, Бэнкси, который продает свои картины в галереях. - Лично я считаю, что место уличного искусства – на улице. Мне кажется, то, что Бэнкси выставляет в галереях – это издевательство или шутка. Это стеб. И когда в прошлом году ходил слух, что будет выставка в Манеже, мне казалось, что это жуткий диссонанс. Это очень пафосное место, а Бэнкси продает ерунду. Он просто делает шоу. Он провокатор. Галереи сейчас пытаются вместить в себя стрит-арт, но его место на улице. Но галерейная составляющая стрит-арта сейчас активно развивается, художники делают холсты, и они начинают пользоваться спросом.
- Что есть в мировых столицах уличного искусства, в Европе, чего еще нет в Москве?
- В чем-то мы даже опережаем их. Например, Берлин очень изуродован вандальными тэгами, и им надо поучиться у Москвы. Судя по всему, у них этим меньше занимаются, художники не дружат с властями, их не регулируют и не финансируют. Единственное, чему можно поучиться у Америки, – они ставят искусство на службу капитала. Художников приводят в старые порты, склады. Они все это расписывают, место становится модным, подтягивается молодежь, там начинают появляться бары, клубы, потом рестораны, апартаменты. Они знают, как дать подоснову творчеству, чтобы оно самоокупалось. У нас этого пока нет – еще не понимают, что расписанный фасад дает самую лучшую рекламу месту, оно привлекает внимание, и цены за квадратный метр растут.
- Как согласовываются картины на зданиях с властями, и участвуют ли в обсуждении жители? - В первую очередь, арт-проект согласовывается с собственником объекта. А все остальные вопросы - чисто технические - обговариваем с многими городскими инстанциями: департаментом культуры, префектурами. Это подчас занимает очень много времени.
Один из фасадов на Садовом кольце, заказчиком которого был "Мосгаз", я согласовывал 11 месяцев. На нем нарисована фальш-арка, и в нее видна Москва-река, старый город, и дамы в одежде 19 века, которые стоят и любуются на реку. Сначала мы долго делали эскиз, и худсовет его не принимал (теперь граффити на фасадах согласовывается с департаментом культуры – ред.). Мы согласовывали его три раза, а совет собирался раз в месяц. Потом мы понесли его к жильцам, они сначала соглашались, а потом передумали - за это время сменился главный по дому. Мы стали подыскивать новый объект, потом согласовывали перенос этого эскиза в другое место и т.д.
- Всегда ли жители довольны тем, что на их доме нарисована реклама, особенно если дом старый? Вспомним хотя бы рекламу чая "Ахмад" в виде сумасшедшего чаепития на фасаде дома на Сретенке.Фото: www.facebook.com/novatekart
- Реклама рекламе рознь. Она вызывает отторжение, во-первых, потому что до недавнего времени ее было очень много. Во-вторых, она была безвкусно, глупо сделана. Качественная художественная реклама не может раздражать, это вид искусства. Я не слышал ни одного отрицательного отклика насчет этой работы. И, потом, жильцы таких фасадов получают деньги за использование стены их дома для рекламы. Если бы вся реклама была такой, город бы выиграл.
Например, на Павелецкой Костя Zmogk недавно сделал большой проект: работая в своем стиле, он очень скрытно изобразил рекламу конверсов без названия марки. Другой пример - одна строительная компания из Питера, чтобы раскрутить свой жилой комплекс "Изумрудные холмы", с нашей помощью сделала одноименный фестиваль, и гвоздем его был самый крутой художник в мире по 3D на асфальте Эдгар Мюллер. Очередь, чтобы сфотографироваться с этой работой стояла три дня подряд.
Евгения Гусева