"Дом правительства. Сага о русской революции" историка Юрия Слезкина: 20 лет работы и тысяча страниц, чтобы объяснить, почему большевики – это секта апокалиптического милленаризма, но все же попытаться спасти их души от дьявола.Обложка книги. Издательство Corpus
Дом Правительства (он же Дом на набережной) построен в 1931 году архитектором Борисом Иофаном. Квартиры в нем давали партийной элите, героям Советского Союза и избранной интеллигенции. Здесь жили Жуков, Дзержинский, Тухачевский, родители Надежды Аллилуевой, дети Сталина, Куйбышев, Хрущев, а еще литераторы Демьян Бедный, Александр Серафимович, Юрий Трифонов. В годы репрессий около 800 жителей были арестованы.
Об этом доме – памятнике конструктивизма и свидетеле сложной эпохи – написано немало: "Дом на набережной" Юрия Трифонова (1976), "Каменный мост" Александра Терехова (2009), и вот в 2019-м в издательстве Corpus вышел результат 20-летней работы с документами и интервью – роман Юрия Слезкина "Дом правительства".
Автор – специалист по советской истории Юрий Слезкин выразил главную идею книги: "Революция не пожирает своих детей, революция пожирается детьми революционеров". Апокалиптический милленаризм – это вера в то, что мир несправедливости и угнетения закончится только после катастрофического насилия при жизни нынешнего или следующего поколения. Слезкин считает, что большевики были последователями этого течения, и называет их сектой. Как формировались убеждения большевиков, какие формы принимала вера в милленаризм, как это меняло их семьи, быт и сознание – все это он исследует в книге на примере одного дома.
Улица Серафимовича. Кинотеатр "Ударник". Фото: Николай Малышев и Александр Сенцов /Фотохроника ТАСС/
Попытка осмыслить целую эпоху при помощи историй жителей Дома правительства уже предпринималась Юрием Трифоновым, который провел в этом доме детство. Москва 24 попросила вдову писателя и директора отдела музея истории ГУЛАГа "Дом на набережной" Ольгу Трифонову поделиться впечатлениями о новой книге Юрия Слезкина, написанной почти через полвека после знаменитого романа ее мужа.
"Пока не могу точно сказать, близка ли мне мысль о милленаризме как о ключе к описанному времени, та мысль, которую заложил Юрий Слезкин. Я еще в процессе чтения и, пока не дочитаю до конца, однозначно сказать не смогу. Что касается художественных достоинств книги, то они очень велики. Это огромная, уникальная работа. Все 20 лет, пока Юрий Слезкин писал книгу, он обращался к нашим архивам, к сотрудникам нашего музея. Главным образом ему помогла сотрудница музея Инна Лобанова, она жила в этом доме, более того, работала в библиотеке при доме. Сейчас ни Инны Николаевны, ни библиотеки нет, но это был такой клуб, куда стекались не только новости дома, но и все сплетни, слухи, истории, семейные тайны.
Эта книга очень отличается от труда Александра Терехова "Каменный мост"
(роман о жителях Дома правительства, вышедший в 2009. – Прим. ред.). У Слезкина более глобальное произведение, не только частная жизнь обитателей дома, но и попытка осмыслить время, причем местами весьма остроумно осмыслить.
Пока не понимаю, разделяю ли я отношение автора к персонажам книги. Дело в том, что многие из них мне знакомы. Я вижу в книге спокойное отношение к гадам и негодяям. Я пока не знаю, что это: объективная позиция историка или дань западной политкорректности, все-таки Юрий Слезкин – профессор Калифорнийского университета в Беркли. У меня другое эмоциональное отношение к этим персонажам – мой отец был арестован, я была парией в детстве, для меня люди, учинившие репрессии, воспринимаются очень однозначно.
Мне нужно осмыслить, как можно быть спокойным, когда рассказываешь о таком персонаже, как Голощекин
(11 ноября 1932 года Голощекин и Исаев подписали директиву о массовых арестах, депортациях и блокаде колхозов, "искусственно замедляющих хлебосдачу". – Прим. ред.). Он участвовал в расстреле царской семьи, а потом был представителем советской власти в Казахстане, проводил там коллективизацию. После него, после его политики, население Казахстана, по моим данным, уменьшилось на 70%. Какой-то процент ушел через границу в Китай, конечно. Но в моем представлении этот Голощекин – моральный урод. Автор относится к нему спокойнее.
Набережная у театра Эстрады. 1969 год. Фотохроника ТАСС
У нас в музее ГУЛАГа есть анкеты для людей, которые хотят подписать "воззвание против прославления личности Сталина", вот так это сформулировано. Иногда люди пишут: "Он выиграл войну!" Меня это поражает, и я надеюсь, что молодые люди, прочитавшие книгу Слезкина, не воспримут сдержанное отношение к негодяям как повод думать об этой эпохе положительно, а о Сталине – как о победителе. Все-таки это было ужасное время и страшные дела. А победил ценой огромных жертв народ.
Юрий Слезкин – человек талантливый, честный, но меня пока не очень вдохновляет идея милленаризма как ключ к событиям времен репрессий. Я бы поискала что-то другое. Все было сложнее, чем мечты о светлом будущем, мне кажется. Я с ним об этом говорила, мы начали этот важный разговор, но как-то съехали с него. Хотя я считаю этот акцент важным.
Мне кажется, что революция сама по себе, и французская революция этому подтверждение, вот эта буря, землетрясение поднимает со дна человеческий ил, тину. Часто во времена потрясений и революций дегенераты выходят на первый план. Причем с обеих сторон, по обе стороны баррикад.
Если сравнивать "Дом на набережной" Трифонова и "Дом правительства" Слезкина, то многие линии стягиваются в один узел, многие события складываются в одну картину, но есть и разница. Возможно, я тороплюсь с выводами и впечатлениями о книге Слезкина, но пока мне по-человечески понятнее и ближе Трифонов. Хотя очевидно, что координаты прозы и Слезкина, и Трифонова совпадают".
Ксения Баранова