Участницы группы "Платья за 130" поют о девичьем в ретро-бит-роковой манере с элементами фанка и ходят в платьях "по городу, жаре и холоду". В День святого Валентина февраля герлз-бэнд отметил свой день рождения в одном из столичных клубов, после чего лидер коллектива Анна Морозова пообщалась с куратором спецпроекта Маргаритой Масловой о женской доле в мире музыки и рассказала, как перейти от обиженных воплей к настоящему искусству, а также что читает страшная баба.Фото: Официальная страница группы VKontakte
Спецпроект m24.ru "Делитесь музыкой": пусть мир вас услышит
– Почему вы решили облачить женскую лирику в одежды бит-рока? – Мы сами не можем понять, что у нас за стиль, и каждый человек определяет его по-разному. Со временем мы пришли к выводу, что каждая наша песня написана в разном стиле. А звучат они немножко ретро исключительно из-за того, что у нас такой состав: с трубой, аккордеоном и клавишами – никаких электронных примочек.
– Совсем никаких? Тенденция смешивать живые и электронные инструменты сегодня пользуется популярностью– Я больше ощущаю себя классическим музыкантом и, наверное, пока этого не умею. Мне просто в целом не близка такая музыка, где очень много мудреностей, созданных при помощи электронных инструментов. Сама же я выросла на Рахманинове, а потом добралась и до мюзиклов. Собственно, их я и пишу. Поэтому, когда поступило предложение написать собственные эстрадные песни, они получились именно такими.
Фото: Официальная страница группы VKontakte
– Как вы стали писать эстрадные песни?– Два года мы пели каверы, а потом мне просто сказали: "Аня, ты же пишешь мюзиклы, вот и напиши что-нибудь такое эстрадное". Собственно, так и начала. Первой моей песней стал "Принц на белом коне".
– Что вы называете эстрадным?– Для меня есть песни классические и неклассические. Вторые будут эстрадными в любом случае, будь то Аллегрова или Sting.
– Почему именно девичья лирика? Это разве лирика?– Ну, песню "Страшная баба" я бы лирикой не назвала. Лирика – одна из граней нашего творчества, другую грань я назвала бы терапевтическим стебом, когда ты можешь послушать песню и психологически поумнеть. При этом мы не строим из себя хороших девочек, которые всех вас, нехороших, обстебывают, глядя сверху вниз, – нет. Все наши даже самые ироничные песни, – это про нас в том числе. Только честная и жесткая ирония нормально воспринимается людьми. Я бы даже сказала – принимается.
Фото предоставлено респондентом
– Вы проводите грань между иронией и черным юмором? – Честно, не знаю. Для меня черный юмор, это когда ты упал и все засмеялись, или же юмор ниже пояса – я и сама такое не люблю. Иногда бывает, я напишу действительно жесткую песню, а потом на следующий день ее перечитаю и пойму, что это выло просто восклицание обиженной девочки. Но это не искусство, это для дневника. А когда перечитываешь свой текст и видишь, что это знакомо всем, тогда уже можно делать из этого песню.
– Как тогда перейти с одной стадии на другую: от обиженных воплей к настоящему искусству?– Во втором случае ты уже пережил эту боль и смотришь на нее издалека. Любую ситуацию адекватно можно оценить лишь с высоты завтрашнего дня. И сказать себе легко и непринужденно что-то в духе: "ах, да, еще вчера вот этот приходил, козлина, еще и нос я разбивала… а сейчас уже все в порядке и поэтому вот такую историю, уже с холодным носом, я вам сегодня и расскажу, а выводы делайте сами".
Фото: Официальная страница группы VKontakte
– Применяете ли вы свои театральные навыки, чтобы справиться с такими состояниями?– Да, мы привыкли всегда находиться над персонажем. Бывает и позиция в персонаже, где героиня такая страдающая, рефлексирующая особа. Такие песни тоже есть и как раз в лирике это уместно, а в юморных и стебных песнях это не очень приятная позиция для окружающих, поэтому ее надо над персонажем преподносить.
– А почему это может быть неприятно для аудитории?– Потому что в первом случае посыл примерно такой: "я такая крутая вышла на перекресток и теперь научу вас, как надо жить". А во втором: "да, я поучу вас, как нужно жить, но вы же сами понимаете, что у меня у самой рыльце в пушку, поэтому давайте все вместе посмеемся над тем, какими мы бываем нелепыми, и поймем, что нам надо сделать, чтобы быть другими".
– Получается, за песнями всегда стоят реальные переживания, а не просто собирательные образы?– Я бы сказала, что только реальные переживания на данный момент. Вспоминая свой режиссерский опыт, однажды мастер сказал мне очень простую, но правильную фразу: "пиши про себя и тогда это будет интересно людям". Когда ты пишешь про что-то, что не касается тебя лично, люди это видят и чувствуют, что ты врешь. Если ты не занимаешься душевным эксгибиционизмом – это не будет искусством. Это может быть либо математикой, либо коммерцией, но только не искусством.
Фото: Официальная страница группы VKontakte
– Что вы подразумеваете под математикой или коммерцией в контексте душевного эксгибиционизма?– Пожалуй, к математике можно отнести какие-то сложные электронные штуки, когда музыкант с головой уходит в создание каких-то новых мелодий, нового звука. Он окунается в это полностью и на выходе выдает математически сложные музыкальные композиции. Коммерция – это когда автор понимает, что сейчас в тренде, и подгоняет свое творчество специально под эту волну, несмотря на то, что его лично это никак не трогает. Для меня любая песня должна передавать некую твою личную боль, про которую ты можешь рассказать кому-то и, главное, зачем-то. Если ты вышел на площадь и тебе есть, что сказать, – говори. Если нечего – не выходи на площадь.
– И как вы перебарываете эту боль? Посредством самоиронии?– Сублимация. Я просто выплескиваю все это в творчество, оно получается ироничным и в итоге облегчает сам материал.
– "Страшная баба" существует?– Забавно, что эту песню я сначала написала про конкретную женщину, у композиции не было концовки. Вернее, она была, но достаточно печальная. Но потом мне сказали, что это слишком жестко и песню я дописала. Теперь в финале звучит что-то в духе морали, как в баснях Крылова. А мораль сей басни такова: страшная баба живет в каждом из нас. Получается такая проекция, когда ты что-то пишешь о ком-то, на самом деле ты пишешь про себя.
Фото предоставлено респондентом
– Каково быть девочкой-группой в брутальном мире?– Я бы поставила вопрос по-другому: каково быть белой вороной в брутальном хипстерском музыкальном мире. Традиционные девочковы-группы а-ля "Лелик, солнце" вполне себе прекрасно существуют. Вопрос в позиционировании. У нас неформат, а из-за этого частенько возникают проблемы с попаданием в ротации и так далее. С другой стороны, нам это льстит. Это значит, что мы делаем действительно что-то стоящее, спотыкаемся, ловим камни в свой огород, но потом встаем и идем дальше. И чем сложнее этот путь, тем он прекраснее. Мы увлекаем слушателя собой, а не модным лоббированием с голубого экрана.
– Вас уже сравнивали с группой "Фабрика"? Как вы относитесь к такого рода сравнениям?– Нас не с "Фабрикой" сравнивали, а с другими женскими коллективами. Например, с группой "Пепси". Я считаю это абсолютно нормальным. Когда человек видит что-то новое, ему важно понимать, к чему это относится. Например, вы видите еду и вам говорят: "это еда". Естественно, вы должны понимать, какая это еда, какими порциями ее употребляют и так далее. Мне кажется, классифицировать любое творчество – это абсолютно естественное, нормальное стремление.
– Что-то неженское в вашем творчестве есть?– Конечно. Это пять мальчиков за нашими спинами
(смеется).
– Вы переехали из Сибири в Москву. Тяжело было адаптироваться к столичным темпам?– Лично у меня все вышло на удивление логично. Я переехала сюда, потому что мне было нечего терять. Да, здесь другой ритм жизни, но к этому можно адаптироваться.
– Ваш альбом называется "Бывшие", а еще вы отметили свой день рождения 14 февраля. Стоит ли звонить бывшему в День святого Валентина?– Наша первая авторская программа начиналась с того, что занавес был закрыт и перед выступлением (прямо как в театре) звучало три звонка с официальным предупреждением: "Уважаемые зрители! Пожалуйста, отключите мобильные телефоны во избежание пьяных звонков своим бывшим". Думаю, вы уже поняли мой ответ, что не стоит.
– Считаете ли вы, что любой текст может подойти под любую музыку?– Все зависит от цели. Важно понимать, что ты хочешь сделать – вирусный контент или произведение искусства.
Маргарита Маслова