Обычно мы осматриваем столичные здания довольно бегло и редко задумываемся о судьбе их создателей. А ведь архитекторы – прежде всего мечтатели и гении, определившие облик города на столетия вперед. С недавних пор в Москве стали устанавливать памятники представителям этого творческого направления. Исторический урбанист, автор канала "Архитектурные излишества", научный сотрудник Музея Москвы Павел Гнилорыбов составил список из пяти монументов главным зодчим столицы. Теперь к лицам создателей нашего города можно внимательно приглядеться.Шухов
Фото: Портал мэра и правительства Москвы
Мощная поступь знаменитого инженера заметна уже на выходе из станции метро "Чистые пруды". Памятник Владимиру Шухову появился в 2008 году на Сретенском бульваре. 10-метровая статуя видна издалека. Рядом находятся "скамейки наук" с математическими формулами и техническими приспособлениями.
Имя Шухова в представлении не нуждается. В Москве Владимир Григорьевич создал не только Шаболовскую радиобашню, ставшую затем телевизионной, но и уникальные купола-перекрытия для ГУМа, Киевского вокзала, Пушкинского музея. Одно из творений Шухова находится совсем рядом с памятником – это ажурная стеклянная крыша Главпочтамта на Мясницкой, которая в ближайшем будущем будет отреставрирована.
Инженер занимался не только архитектурой – ему принадлежат открытия в нефтяной области, в сфере транспорта и трубопроводов, в военной промышленности. При этом Шухов умудрялся оставлять время на хобби – так, Владимир Григорьевич считался заядлым велосипедистом, занимался этим спортом с 1880-х годов. Говорят, велосипед помог ему в борьбе с туберкулезом. Прославленный инженер даже выиграл Кубок Москвы среди любителей. Еще Шухов увлекался фотографией. Сохранились многочисленные снимки промышленных объектов... Владимир Григорьевич снимал и общественно значимые события – выборы, баррикады на городских улицах, раненных во время Первой мировой войны.
Особенно интересен пьедестал памятника. Он выполнен в виде как раз тех самых гиперболоидных сетчатых конструкций, прославивших инженера на весь мир. "Шуховских башен" в России и соседних странах около десятка, ими восхищаются современные иностранные архитекторы, в частности, Норман Фостер.
Казаков и Баженов
Фото: Портал мэра и правительства Москвы
На территории усадьбы Царицыно находится памятник Василию Баженову и Матвею Казакову, русским зодчим конца XVIII века. Его открыли в 2007 году. Уже больше двухсот лет искусствоведы и ученые посвящают свои труды двум противоположностям – правильному, рациональному Казакову и мистически настроенному Баженову.
Интересно, что на месте будущей огромной усадьбы находилось небольшое поселение Черная Грязь. Но красота здешних мест приглянулась Екатерине II. Она писала одному из своих европейских друзей, барону Гримму: "Мое новое владение я назвала Царицыным и, по общему мнению, это сущий рай. На Коломенское никто теперь и смотреть не хочет. Видите, каков свет! Ещё не так давно все восхищались местоположением Коломенского, а теперь все предпочитают ему новооткрытое поместье". Василий Баженов с жаром принялся за императорское поручение, спроектировал несколько дворцов для самой Екатерины Великой и для наследника престола, Павла Петровича. Баженову часто приходилось занимать деньги и платить простым плотникам, деньги из казны выделялись нерегулярно.
Но в 1785 году Екатерина, побывавшая в Москве и осмотревшая почти готовое Царицыно, по каким-то причинам отстранила Баженова от стройки. Отныне "мой Баженов", как Екатерина называла его в письмах, оказался в опале. Следующие десять лет с проектом носился уже его ученик Матвей Казаков – императрица то проявляла интерес к подмосковному имению, то долго молчала. О причинах этой импульсивности историки архитектуры спорят до сих пор. У Екатерины II были очень сложные отношения с Москвой. Но памятник Баженову и Казакову является символом их общей работы над комплексом в Царицыне, желанием разгадать волю императрицы. Какова ты, монаршья воля?
Щусев
Фото: um.mos.ru
Памятник Алексею Викторовичу Щусеву находится в Гранатном переулке, он установлен, пожалуй, в самом подходящем месте – напротив Центрального дома архитектора. У Щусева сложная и противоречивая судьба: автор начинал строить еще до революции, в 1910-е годы много изучал церковное зодчество, закончил комплекс Марфо-Мариинской обители сестер милосердия. Чуть позже ему передадут один из крупнейших вокзалов Москвы – Казанский. А. В. Щусев успешно пережил революционные бури и возвел комплекс Мавзолея Ленина. Судьба архитектора напоминает о том, что настоящий творец будет стараться воплотить свои идеи в любых обстоятельствах. Но последняя работа Алексея Щусева все равно стала церковной – это надгробие патриарха Сергия в Елоховском соборе. Сейчас имя великого архитектора носит Государственный музей архитектуры.
Бржозовский
Фото: wikimapia.org/Voronoff
Многие архитекторы одинаково хорошо работали во всех направлениях – строили жилые дома, церкви, больницы, дачи и летние особняки. Но судьба Станислава Антоновича Бржозовского свела его с железнодорожным направлением. Его главные творения – Витебский вокзал в Петербурге и Рижский вокзал в Москве, поэтому рядом с последним мы и найдем бюст зодчего. В 1898–1899 годах он работает над зданием, используя формы входившего в моду неорусского стиля. Это направление в искусстве в годы правления Николая II стало почти официальным: обилие отсылок к старой московской архитектуре XVII века говорило не только о древности России, но и о возможности творческой переработки секретов старых мастеров. Рижский вокзал первоначально назывался Виндавским. Сейчас с него отправляется все меньше и меньше поездов, но рядом находится великолепный музей железнодорожной техники. Это еще один повод вспомнить об архитекторе Бржозовском, который посвятил себя стальной колее.
Впрочем, не все на рубеже XIX–XX веков любили "декадентский" стиль, а в обществе о модерне спорили довольно напряженно. Александр Блок в своем "Безвременье" писал: "Люди стали жить странной, совсем чуждой человечеству жизнью. Прежде думали, что жизнь должна быть свободной, красивой, религиозной, творческой. Природа, искусство, литература были на первом плане. Теперь развилась порода людей, совершенно перевернувших эти понятия и тем не менее считающихся здоровыми. Они стали суетливы и бледнолицы. У них умерли страсти – и природа стала чужда и непонятна для них. Они стали посвящать все свое время государственной службе и перестали понимать искусство". Впрочем, четкому расписанию железнодорожных вокзалов эти стенания были чужды.
Корбюзье
Фото: Москва 24/Юлия Иванко
Прославленный теоретик архитектуры XX века в Москве – птица залетная. Авторству Ле Корбюзье принадлежит всего одно здание на Мясницкой улице, бывший Дом Центросоюза. В 2015 году на тротуаре рядом установили памятник интеллектуалу с бабочкой. Корбюзье придирчиво осматривает прохожих и, видимо, мечтает о планах переустройства пространства. В 1920–1930-е годы архитектор внимательно следил за происходящими в СССР переменами, за творчеством зодчих эпохи авангарда. Идеи Корбюзье многим сейчас покажутся радикальными: он считал вековой проблемой радиально-кольцевую структуру города и планировал застраивать Москву четкими кварталами. При этом старой застройке места не оставалось. "Дом – это машина для жилья", – бескомпромиссно провозглашал творец. Хорошо, что эти мечты так и остались планами на бумаге, но тот период вообще отличался огромным количеством различных невоплощенных проектов. Известный художник Борис Мессерер вспоминает, как собирался в начале 1950-х годов поступать в архитектурный институт: "Я уже знал, например, имя архитектора Ле Корбюзье и даже восхищался построенным им в Москве на Мясницкой улице Домом Центросоюза. Это было знаковое для московской публики здание – символ общего культурного прогресса. О нем говорили с восхищением, но с некоторой осторожностью и, конечно, шепотом, понимая, что его удивительный новаторский стиль противоречит догмам искусства социалистического реализма".
Гнилорыбов Павел