Фото из личного архива Дмитрия Гройсмана
Продюсера Дмитрия Гройсмана в мире современной российской музыки знают все. Его главным успехом стала раскрутка групп "ЧайФ" и "Пилот", организация самого масштабного российского опен-эйра "Нашествие". Сейчас Дмитрий продюсирует новый проект "ГильZа". Чуть меньше Гройсмана знают как одного из первых менеджеров Гарика Сукачева и его "Бригады С", группы Сергея Галанина "Серьга" и администратора легендарной "Табакерки" Олега Табакова. Собственно, именно в далекие 1980-е и именно с театра однажды и началась история успеха одного продюсера. С Дмитрием Гройсманом беседует обозреватель m24.ru Алексей Певчев.
Мы продолжаем публикацию материалов о самых интересных персоналиях российского шоу-бизнеса.
– Ты помнишь, когда впервые увидел Гарика Ивановича на сцене?– Конечно! Я еще работал администратором в театре. Гарик потащил меня ночью в театр "Сатирикон", где Костя Райкин, художественный руководитель, делал не помню чему посвященный капустник. Это было закрытие сезона 1988 года, но оно совпало с первым закрытием программы "Взгляд". Что-то они сделали не так, и в "Сатириконе" на этом концерте я впервые встретился с Листьевым, Любимовым, Политковским и Захаровым. В ту ночь творилось прямо такое братание демократов. Мы все были в едином порыве – актеры "Сатирикона", взглядовцы, музыканты против совка. Когда концерт закончился, началось братание, и Гарик сказал: "Пойди попроси у Кости гитару, я спою". Я пошел попросил: "У вас есть гитара?" Константин Аркадьевич ответил: "Да, есть, сейчас найдем". Нашли гитару, дали, и Гарик запел какие-то свои дворовые песни, и все продолжилось с новой силой.
– То есть после воркутинских записей "Машины времени", "Високосного лета", "Воскресенья" ты и рок-н-ролл, в общем, не слушал?– Да, так получилось, что я сразу стал слушать Гарика Сукачева. Помнишь, была такая пластинка, на одной стороне "Наутилус Помпилиус", на другой – "Бригада С"? Забегая вперед – мы на этой пластинке чуть позже, на гастролях в Германии, нажили очень хорошие деньги, продавая ее по пять дойчемарок. Это на тот момент была единственная официальная пластинка "Бригады С". Вторым открытием стал "Наутилус Помпилиус", в который я тогда просто влюбился. Ну а потом еще одно яркое впечатление. Раздался телефонный звонок, а в трубке: "Здравствуйте, Дмитрий, я Андрей Макаревич. Мне ваш телефон Гарик Сукачев дал". Это было непередаваемое ощущение! Когда начались театральные вечеринки и ленкомовский фестиваль "Задворки", и на них приходили Олег Янковский, Саша Абдулов и запросто общались с Гариком, для меня это было очень необычно. То есть я понимал, что Гарик яркий, но… Понимаешь, Гарика оттуда, из Воркуты, я в кино не видел, а вот Янковского и Абдулова – очень часто.
– Покинув "Табакерку", ты не прекратил с ней отношений, о чем свидетельствует фильм "Рябина на коньяке, или Может, так и надо жить?" – дикое, но симпатичное творение Дмитрия Диброва и Андрея Столярова. Как вам пришла в голову идея такого мероприятия?– Это было приурочено к 30-летию Гарика. В этот год достать спиртное было очень сложно! Я сейчас не вспомню фамилию, имя и отчество генерального директора завода "Кристалл", но у меня был телефон его секретаря, и на мое "Здрасьте, это Гройсман", меня всегда соединяли. Его жена и дочь были театралками, и он мне часто помогал. Например, если театр выезжал за границу, туда с собой нужно было возить сувениры. Например, водку в такой таре, которая не продавалась в обычных магазинах: это могли быть шкалики, 300-граммовые красивые бутылки, или бутылка с ручкой 1,75 литра водки. То есть в СССР все это было не достать, так как шло на экспорт. И когда театр ехал на гастроли, мы сразу заказывали эту водку в огромном количестве. Вот тут я позвонил и попросил рябину на коньяке.
Изысканный вкус одноименной вечеринки
Рядом с театром находилось двухэтажное здание, на втором этаже которого располагалось общежитие для актеров Театра-студии Табакова, а на первом – ликеро-водочный магазин, что многих губило. Директора "Кристалла" я попросил, чтобы он мне сделал 10 или 11 ящиков рябины на коньяке, и мне его должны были прислать в этот магазинчик. Помню, я зашел, там была женщина-директор. К сожалению, память меня подводит, я не помню, как ее зовут, сегодня. Наверное, надо достать свою записную книжку, полистать и найти все фамилии-имена-отчества. Я зашел: "Мне нужна "Рябина на коньяке" и 10 бутылок по 1,75 л водки". Она меня не дослушала: "Дима, ты что, с ума сошел? Я-то этого не видела уже лет пять". – "Да нет-нет, вы неправильно меня поняли, вам ничего не нужно, вам на адрес пришлют, мне позвонят, я приду и выкуплю у вас". И она тогда замахала, как пионерка на уроке: "А мне, мне можно?" – "Я заказал 11 ящиков, один ваш". В общем, привезли мне эту "Рябину на коньяке".
Фото: Гоша Семенов
Выступали "Бригада С" и "АукцЫон", с которыми мы в то время здорово дружили. Был организован благотворительный аукцион. У меня была фотография Гарика, сделанная в туалете гостиницы "Интерконтиненталь" в Западном Берлине, сделанная в нашу первую совместную с "Бригадой С" поездку за границу. Меня в тот момент чистота и размер этого немецкого туалета просто сразили.
На фото, сделанном в семь утра, изображен ряд из 20 писсуаров и один писающий Гарик, и все абсолютно белоснежное! Настолько все чистое, что там хотелось остаться жить! Я вставил эту фотографию в рамку, Гарик мне на ней расписался фломастером, я нашел мастера, который выгравировал автограф по его надписи. Я не помню, чему аукцион был посвящен, но помню, ее купили за 100 долларов, а это была большая сумма. Еще в театре были игровые автоматы "однорукий бандит". В общем, сделали отличную вечеринку.
Остался фильм, и его можно посмотреть.
– Уволившись из театра, в Штаты ты не поехал, так как не успели оформить визу, но зато оформление следующего визита "Бригады С" полностью легло на тебя. Как это происходило?– Это было непросто! Сейчас все делается по e-mail, а тогда все письма отправлялись по факсу, для этого нужно было иметь этот факс, и я поехал в Театр Табакова. Все его помощники – молодые ребята, хорошо говорили по-английски, особенно Саша Попов, он и сейчас преподает в Школе-студии МХАТ. Услышав, что мне надо через 45 дней быть в Америке (а в то время по правилам только разрешение на выезд нужно было ожидать 45 дней), он сразу сказал, что мы не успеваем. Нужна была помощь кого-то очень весомого, и я решил обратиться к Олегу Павловичу Табакову. Он в этот момент был в Хельсинки – в единственной капиталистической стране, с которой у нас работала автоматическая телефонная связь, все остальные переговоры нужно было заказывать через оператора. В театре была договоренность о том, чтобы в определенное время, чтобы Табаков не тратил валюту, ему звонили и докладывали, что происходит, и он давал распоряжения и так далее. Вот в один из таких сеансов Попов сказал ему, что "здесь Дима Гройсман, у него к вам просьба", Табаков ответил: "Дай трубку". И я ему изложил просьбу: "Не могли бы вы мне помочь оформиться через Союз театральных деятелей?"
Фото из личного архива Дмитрия Гройсмана
И Табаков мне помог, отправив к Ульянову. Это был единственный раз, когда я не только виделся с гуру, но и лично пообщался несколько минут. Я приехал к Михаилу Александровичу на прием, он вызвал начальника визового отдела, и через 20 дней этот парень выдал мне паспорта "Бригады С" с мультивизами. Он сказал, что бланков просто виз не было, поэтому нам поставили мультивизы, но если кто-нибудь не вернется из Америки, им всем очень сильно дадут по голове, поскольку все штампы стояли без соблюдения каких бы то ни было процедур. Я всей группе сказал о том, что если у кого-то в мыслях есть остаться в Америке, то пусть он это сделает в другой раз, подставить этих людей мы не можем. Вернуться должны все, и вся группа вернулась! Потом уехали Тимур Муртузаев, Леня Челяпов, которого мы звали Челябинский, и Володя Чекан, тромбонист, у которого кличка была Раздвижной.
– Кстати, твое прозвище Грозный оттуда же?– Ага, Гарик придумал! У меня в театральной системе был псевдоним – Громов. Это когда тебя кто-то вычисляет для проверки ищут лидера Громова и видят Гройсмана, то пропускают дальше и тебя на время «лома» милиция не дисквалифицирует. Такая полуигра была. У всех были какие-то театральные псевдонимы, именно псевдонимы, а не клички. Ну а Гарик, когда мы стали ездить на гастроли, стал величать меня Грозным, и как-то приклеилось. Сейчас это прозвище помнишь только ты со своей хорошей памятью. Остальные уже вряд ли!
– Ты пришел на директорскую должность в то время, когда в группе работал Самальоа Лопес Мариано, он же Марио. Не слишком ли большой директорат для группы?– Марио был больше стейдж-менеджером, он отвечал за саундчеки, за готовность сцены и много помогал административно. Большинство переговоров по группе вел я, но была и текучка, с которой надо было разбираться: заказать плакаты в типографии, решить с базой, общие коммуникации, чтобы все всегда работало, в том числе и на репетициях. Гарик вообще любил, чтобы во время репетиций все были под рукой. По-моему, только костюмер на них не ходила. Директор же отвечал за все, что происходит в группе с точки зрения внешнего мира: билеты, быт, интервью, транспорт, подать, отдать, встретить, привезти, проверить, чтобы гостиница была та, которая нужна, деньги, подписание контрактов, организация фестивалей, выступление в городе Москве, контракты на выпуск пластинок, поиск денег для клипов, разговоры со спонсорами.
Вообще, уйдя в "Бригаду С", первое, чем мне пришлось заниматься – туром групп ВАP и "Бригада С" в России, и ответным туром "Бригады С" с ВАР по Германии. На тот момент было уже понятно, в "Бригаде" происходит раскол и найти с командой общий язык Гарик не может. Налицо были противоборствующие стороны: Гарик Сукачев и Стас Намин – с одной и директор Волобуев с остальными музыкантами, которые потом организовали группу "Бригадиры", с другой. Фактически на тот момент я оказался директором Гарика Сукачева. Там была забавная ситуация. Моя жена куда-то уехала на пару дней, я отправляюсь в аэропорт, тут звонит мама, я ей: "Извини, я очень тороплюсь, мне надо BAP встречать!" Мама: "Да как же тебе не стыдно?! Жена уехала, ты сразу – по бабам и еще и мне рассказываешь!"
Фото из личного архива Дмитрия Гройсмана
Мы отлично встретили немцев в банкетном зале "Националя", водили по разным местам, в частности, в первую частную картинную галерею, владельцами которой были Женя Митта-младший и Айдан Салахова, дочка председателя Союза художников СССР. Там собралось огромное количество звезд театра и музыки, и это была одна из первых беспрецедентных пьянок в радости и в счастье, которую я помню, уже работая у Гарика.
– Про гастроли. Как ты решал вопросы быта и комфорта для музыкантов, уже четко ощущающих себя звездами и имеющих собственные представления как это должны быть вне зависимости от места нахождения?– Амбиции росли вместе с популярностью группы. Гостиницы в то время были очень разными. Так что жили и с клопами, и без клопов, и все вместе. Интересный случай произошел в Америке, ту поездку организовывала Кэтрин Пэри – тот же менеджер, что делала первую поездку "Бригаде С" в США. Кстати, уволившись от Табакова, я не успел оформиться, а во второй раз Кэтрин позвала нас выступить на каком-то празднике в Central Park. В Нью-Йорке нас поселили в Embassy SuitesHotel. Мы долго ехали между небоскребами, где все было видно до уровня двух этажей. Вышли на Манхэттене под козырек, входим в гостиницу, швейцар не встречает. Мы заходим, первые двери открываются автоматически, потом лифт и одна кнопка Reception. Открывается – а там как в сказке: тапер за белым роялем играет, на ресепшен стоят человек восемь портье, зимний сад. Выдохнул: "Здравствуйте, мы музыканты из России". – "Да-да". Одна девочка говорит по-русски: "Да, здравствуйте, мы вас ждем, запомните, пожалуйста, кто с кем живет, я вам выдам ключи". Записываю фамилии всех музыкантов, получаем ключи. В этот момент подходит Петя Тихонов (бессменный трубач золотых составов "Бригады С" и "Неприкасаемых", – авт.) : "Дима, скажи, пожалуйста, а как узнать, на каком этаже живем?" Я автоматически отвечаю: "Как везде, наверное, первые две цифры – это этаж". – "Ну здорово, только у меня написано 47-18". Я говорю: "Извините, а как узнать, на каком этаже мы живем?" – "Первые две цифры". – "Не понял, здесь 47-18". – "Да, у нас 50 этажей". То есть охренеть. В двухкомнатном номере телевизор, диван, глубокие кресла, в соседней комнате – две огромные кинг-сайз-кровати. Мы жили с Игорем Тонких (в то время глава компании FeeLee records, организатор легендарных концертов и фестивалей на "Горбушке", сейчас – директор клуба YotaSpace ,– авт) в одном номере.
Фото из личного архива Дмитрия Гройсмана
В каждом номере был такой уголок, на котором стояли чайник для кофеварки, пакетики чая, кофе, сахара и еще какой-то прибор, очевидно, микроволновка. В СССР их еще почти не было, но мы знали, как они выглядят. Петя Тихонов и Володя Чекан Раздвижной (трубач "Бригады С" – авт. ) всегда на гастролях жили вместе. С прозвищами, кстати, в "Бригаде С" всегда все было в порядке. Вспомним только состав – "духов" (духовая секция группы – авт.): Леонид Челябинский Челяпов, Евгений Евбор Коротков, Алексей Лелик Еленский,Владимир Раздвижной Чекан, Игорь Марконя Марков, Максим Макс Лихачев, Петр Петюня Тихонов, Сергей Секретарев. Так вот, Раздвижной и Петя вместе же решили перекусить. В общем, они тут же достали консервы, сделали бутерброды с сардинами, сверху наляпали сыра, в микроволновку запихнули и попытались ее врубить. Только что-то не выходит. Петька говорил по-английски как на родном, звонит на ресепшен: "Извините, пожалуйста, не пойму, как микроволновка у вас включается". Те ничего не понимают, но присылают человека в помощь. Он приходит: "Чем я могу вам помочь?" Петя объясняет: "Да мы вот решили бутерброды разогреть, а как микроволновочка включается, не понимаем". В общем, как бы ни было прискорбно, выяснилось, что это был сейф. Они его весь заляпали со своими бутербродами и сардинами. Потом человек долго ждал от них чаевых, но они выдали ему лишь один юбилейный рубль, чтобы не тратить валюту.
– Путешествия русских на рубеже веков неизменно связаны с определенными потрясениями, как правило, приятными. Тем не менее бывали ли ситуации, когда заграница подкидывала что-нибудь необычное?– Бывали разные курьезные ситуации. Это да! В Центре Стаса Намина тогда тусовалось много разных иностранцев, и какая-то наша девчонка, уже не помню, кто она была такая, дружила со шведом. Ему очень нравилась "Бригада С", и когда Миша Хлебородов снял нам провокационный клип на песню "Там, где кончается дождь", я подарил этому шведу видеокассету с клипом. Вскоре он сообщил, что какие-то его друзья организовывают пивной фестиваль в Стокгольме и хотят нас туда пригласить. Я привычно, как и при оформлении группы в США, указал номер факса театра, поскольку продолжал пользоваться возможностями "Табакерки".
Выяснилось, что принять они могут только 12 человек и предоставят не гостиницу, а загородный дом из шести комнат и так далее. Я Гарику говорю: "Смотри, тут гостиницу не могут сделать, но готовы дом. Поедем?" – "Давай поедем, пускай будет дом из шести комнат". В Стокгольме нас встретил глава всех байкеров Швеции Киа на микроавтобусе в орлах и огнях. Каждому музыканту тут же поставили по ящику пива, пояснив: "Breakfast" (это было в восемь утра). Приезжаем, дом двухэтажный, свежепокрашенный, полянка перед ним, жена-байкерша нас встречает, и сын 11 лет. А по всему дому огромными стопками лежали журналы порнографического содержания под названием Raportare. Они к этому как к абсолютно само собой разумеющемуся относятся. Мы начали выпивать, и тут ко мне подходит Гарик тихонечко и говорит: "Что-то ты рано расслабился, Гройсман, я обошел весь дом – тут две кровати, а где мы будем спать?" Через переводчика Петю Тихонова спросили у хозяев, на что получили ответ: "Не волнуйтесь, у меня матрасов до едрени матери". Так после манхэттенского номера в Embassy Suites Hotel мы оказались на байкерских матрасах. Впрочем, никто не обиделся. Первый, кто просыпался, нащупывал журнал и начинал рассматривать. Если следующий проснувшийся не мог дотянуться, то требовал: "Дай посмотреть". Далее следовал диалог: "Рапорт" сдал" – "Рапорт" принял".
– С твоим появлением в "Бригаде С" связано еще одно важное событие в жизни группы – ее уход из Центра Стаса Намина. Все, кто так или иначе сталкивался с Наминым, знают его как жесткого бизнесмена. Вряд ли он просто так отпустил бы "курицу, несущую золотые яйца". А тут еще группу уводит директор, которого сам Намин и привел.Печать Грозного
– Все прошло без скандала. У Стаса был контракт с группами, в котором было обозначено, что он является агентом всех групп своего Центра. И если он заключает контракт с западниками на концерты или продажу пластинок, то деньги делятся "по схеме 30 процентов Центру Стаса Намина и 70 процентов – группе". По большому счету делить было нечего, но в этот момент Стас продал пластинки "Рондо" и "Бригады С" в Японию. Я не помню, за какую сумму, но так как это было в валюте, это были в любом случае для нас большие деньги, которые мы не получили. Гарик мне сказал: "Иди и разбирайся". И я пришел к Стасу, он мне: "Да, все верно, 70 на 30 – это прибыль, правильно?" – "Ну, правильно". – "Так вот, я содержу 100 команд, а выстрелило только две. Мне этого на покрытие не хватает. Ничего не дам". Я передал, Гарик напрягся, но вообще ушли мы с моей подачи. Анастас Алексеевич был и есть человек очень жесткий, два раза повторять не любил и мне свободы и возможностей особенно не давал. В то время я дружил с молодыми шоу-бизнесменами, которые торговали импортными пластинками и делали небольшие концерты. Назывались они кооперативом "Фили", позже ставшим фирмой грамзаписи "Фили" и концертной компанией "Фили Менеджмент". Все это придумали Игорь Тонких, Саша Ларин и Андрей Борисов(позже – создатель программы "Виниловые джунгли", глава лейбла "Экзотика", ныне – радиоведущий на радио "Культура",– авт.). Там же я познакомился с Александром Горожанкиным – директором программы "Взгляда", потом ставшей телекомпанией "ВиД". Мы сошлись на том, что Игорь, Саша и Андрей ездили вместе с нами и продавали на наших концертах импортные пластинки. В общем, в конечном итоге все срослось как надо, у них была молодая фирма грамзаписи, они осуществляли менеджмент, и мы ушли к ним. При этом мы от них никаким образом не зависели, но трудовые книжки положили туда, и если нужны были какие-нибудь справки, то у нас все было.
– Это время если не золотая эпоха русского рока, то уж точно не время проплаченной усредненности. В эфире только начинали появляться российские музыкальные FM-радиостанции, на ТВ музыкальные программы делали люди, искренне влюбленные в музыку и знающие ее. Означает ли это, что песни на радио и клипы на ТВ у "Бригады С" брали не раздумывая?– Автоматом уже не брали ничего, но это было время дружбы и открытых дверей. То есть телевидение действительно делали молодые и яркие люди, но длилось это не очень долго. Все происходило так: Гарик записывал альбом, мы его слушали, каким-то образом, не сговариваясь, выбирали песню, которую нужно ставить, и искали деньги на клип. Радиостанций было немного, но они были всеядные и путь начинался оттуда, и "Бригаду С" слушали все. Тебе нужно было отнести на радио песню, ее ставили, ты знал, с какого числа она пойдет, и дальше шел в "Останкино". Звонил кому-нибудь из музыкальных редакторов, наверное, Бершидскому, он заказывал декадный пропуск, и с утра до вечера я жил в телецентре. С кем-то встречался, болтал, ел в буфете, договаривался. Встретил Диброва и Столярова, у них была программа "Монтаж" и показывали клипы – договорились. Идешь дальше по коридорам – встречаешь Андрюху Комарова и Димку Маматова, они "Музыкальный лифт" вели: "У тебя есть что-то?" – "Есть, вот новый клип". – "Отлично! Пошли перегоним". Вышел из редакции "Музобоза", зашел во "Взгляд". А там: "Привет, что у вас нового? Ого! А давайте ко мне в программу". И вот ты жил там 10 дней, пока пропуск не заканчивался. Конечно, приходилось договариваться, но в этом не было никакого втюхивания! Мне просто нужно было донести информацию о том, что у нас есть что-то новое. Гарика все любили! Он был и есть искрометен, коммуникабелен, и все решалось достаточно быстро.
– Через сколько же ты впервые понял, что настало время "заносить" за прокат клипа в эфире?– Просто чуть позже это перешло на коммерческую основу, очень многие стали понимать, что для тебя это промо, ты зарабатываешь на концертах. Надо сказать деньги брали с попсы – с "Ласкового мая", Жени Белоусова, "Миража" и очень долгое время, наверное, года до 1998 мы ничего не платили. Другой разговор, что, да, мне говорили: "Димас, мы для тебя сделаем, только мы не можем гарантировать когда, потому что если нам приносят денег, ты понимаешь, что этот материал пойдет в первую очередь. Зато, если будет дырка – денег не принесет никто, твой клип туда встанет".
– Вернемся к Сукачеву. Мне абсолютно понятен успех Гарика в России, но чем он, не знающий английского, оказался интересен западной публике – актуальным на тот момент образом простого парня из-за железного занавеса или все-таки своей неизменной штурмовой энергетикой?– В 1989 году накануне
Music World Festival американская фирма Krammer Music заключила контракт с "Парком Горького", и точно такой же планировала подписать с "Бригадой С". Руководители компании были уверены (я, кстати, тоже до сих пор уверен), что если бы в тот период Гарик поехал в Америку, то непременно бы стал настоящей звездой, таким очень крутым русским Томом Уэйтсом, а может, даже круче. Если бы он выучил английский язык и пел на английском языке, этот прорыв точно бы случился, но на том этапе хватало одной экспрессии, того, что у него внутри, какой-то дикой природы, безудержной энергетики. Притом, чем сложнее публика, которая его воспринимает, тем больше внутри него сжимается дикая пружина, которая потом внезапно разожмется.
В 1992 году Игорь Тонких надыбал малоизвестную швейцарскую группу с длинным названием Baby's First Teddy Bear, у которой была небольшая клубная аудитория, но которой очень хотелось в Россию.
Гарик Иванович и Игорь Тонких. Где-то между Нью-Йорком и Женевой
Они отыграли в нескольких городах – Москве, Питере, Волгограде и дали ответку – провезли нас по городам Швейцарии.
В одном из этих городов мы играли в пивной, но с концертным залом. То есть ты заходил в помещение – в обширную пивную, – а потом из этого помещения – в зал, где стояла сцена и располагались ступени, на которых можно было сидеть. Швейцарцы вообще не очень эмоциональные люди, но мы этого не знали! Для нас все люди были эмоциональными. Мы выступали первыми. Выходит Гарик и начинает петь. Народ в зале сидит. Гарик поет первую песню, зрители аплодируют. Потом – еще одну, зрители вежливо аплодируют. Гарик перед ними и так, и сяк, слюной брызжет, чуб летит, "духи" дудят, барабанщик бьет, а зрители спокойны. Одна песня, вторая, третья, четвертая. Я стою с краю сцены и, хорошо зная Гарика, понимаю, что он уже закипает, потому что не может заставить их встать!
И вдруг на пятой песне на сцене вырубается аппарат, при этом свет в зале есть. И в наступившей тишине Гарик разворачивается и орет группе: "Не останавливаться!" Ну и "духи" свои партии дудят, барабанщик бьет ритм, гитаристы струны без звука дергают, баян Рушан рвет на себе. Гарик разворачивается, крутит микрофоном на шнуре как хлыстом и начинает ходить, как волчара, по первой линии сцены и реально рычать на эту публику: "Х..ли, бл..ь, расселись, я вам че, клоун перед вами прыгать?! Я сказал: встали, б..дь, встали, на х..й!" И рычит и орет по-русски. Публика ничего не понимает, но видит, что звука нет, группа ни на секунду не остановилась, все играют, одновременно машут трубами вправо-влево, Рушан на разрыв терзает баян.
И вдруг один встает, второй, третий… А все это длится минуту-полторы. Вдруг они все начинают вставать и просто вопить, и в эту минуту включается звук и все продолжают играть, Гарик – петь, и после этого публика только стояла и вопила!
Это о том, что Гарик – артист, которому плевать, понимают, о чем он поет или нет, но реагировать спокойно публика не должна!
Я, кстати, думаю, в самом начале и наши соотечественники половину не понимали. "Сидит сантехник на крыше" – о чем это?
– Над одним из самых глобальных концертов, в которых участвовала "Бригада С" и самые главные на тот момент коллективы, вы работали вместе с компанией "Фили", и это был не только один из самых крутых рок-концертов в истории русского рока, но и первый подобный опыт для тебя. Как возникла идея концерта?– Да ничего особенного. Поддавшие Гаркуша и Гарик с женой Ольгой шли по Арбату, их остановили менты. Гарик что-то попытался сказать, как он утверждает, их унизили, стали лапать жену, он стал выделываться. Думаю, что хороши были и те и другие, но можно было и отпустить известного человека, а менты решили показать, кто здесь главный: посадили Гарика в обезьянник. Уже не помню, каким образом я его вытаскивал, хотя, в общем-то, предъявить ему было нечего, да и он к тому времени уже и протрезвел. Если бы это был не Сукачев, а кто-то другой, на этом бы все и закончилось, но Гарик завелся сделать акцию. Я пришел к Игорю Тонких в "Фили", в этот же вечер зашел Саша Горожанкин и сказал: "Ну давай сделаем концерт, а "Взгляд" снимет все это дело". Музыкальный редактор программы Марина Лозовая через своих друзей нашла спонсорские деньги.
Возникло название "Рок против террора". Организовать музыкантов оказалось не просто. Юра Шевчук сказал: "Ну блин, ну дали кому-то по роже. При чем тут я?", и мы ездили с Игорем Тонких уговаривать Юру, потому что там должны были быть все. В итоге был найден компромисс: давайте сыграем фестиваль против террора, который у каждого свой. У Гарика – милицейский, у кого-то – более глобальный. В этот момент, а на дворе стол 1991 год, в Литве произошли кровавые события у вильнюсской телебашни, в Грузии разогнали саперными лопатками мирную демонстрацию. В итоге к нам присоединились музыканты из Грузии, Литвы, Питера, Екатеринбурга, Новосибирска. Весь дизайн "Рока против террора", в том числе - специальный, очень выразительный логотип фестиваля, нарисовал московский художник Дядя Вова Родзянко, придумавший массу обложек пластинок и афиш отечественных групп. На тот момент он еще был и директором группы "Ва-Банкъ".
Ты прав, это был действительно первый настолько глобальный фестиваль. Мы с Сашей Лариным ездили в гостиницу "Салют" размещать это огромное количество людей, которые съехались в Москву. Менты не хотели охранять такое мероприятие ни под каким соусом и давили на нас, требуя подписать какие-то бумаги. Дескать, если что-нибудь случится, то мы будем нести уголовную ответственность. Мы ничего не подписывали. В итоге мы договорились с президентом Ассоциации каскадеров России Сашей Иншаковым. Его ребята уже занимались обеспечением охраны известных лиц, концертов в Центре Стаса Намина. Саша проявил чудеса организаторской способности. По-моему, он просто собрал по всему Филевскому району крепких дворников и мясников, и его специалисты провели с ними инструктаж. В итоге в подчинении у 15 профессиональных спортсменов и каскадеров были люди, которые просто производили впечатление своим видом и нарукавными повязками. В итоге у нас не было ни одного инцидента! По результатам были выпущены пластинка и видео. Сам концерт в кунцевском дворце спорта "Сетунь" длился восемь часов при полном аншлаге.
– "Чайф"в твоей жизни появился еще в тот момент, когда ты успешно работал с "Бригадой С", и Гарик Иванович, насколько я знаю, отнесся к этом по началу весьма благосклонно?– С "Чайф" я познакомился 21 июня 1990 году в день смерти Цоя. У "Бригады С" были концерты в Семипалатинске и Караганде. Вот в Семипалатинске мы и познакомились. В автобусе, который вез нас на рынок. "Чайфы" оказались очаровательными парнями. С ними было весело, легко, хорошо, приятно. Они были очень открытые. Тогда же я услышал "Поплачь о нем", "Не спеши ты нас хоронить" и понял, что это хиты. Однозначно! Правда, в тот момент я и не думал о продюсировании группы. Спустя два года на корабле на фестивале "Рок чистой воды" ко мне подошел Шахрин и сказал, что вот у них есть коллектив полностью сложенный, в родном Свердловске все нормально, но нет человека в Москве. И как двигаться дальше, они не понимают. Я сказал: "Если Гарик не против, то я готов разговаривать на эту тему, но если против, извини, я не смогу". И Шахрин поговорил с Гариком, на что тот ответил: "Если Гройсман хочет, вообще никаких проблем, давайте". Мы засели у меня в каюте, я, Шахрин и Бегунов, и договорились о правилах игры. И тогда эти правила давали мне полный карт-бланш, чтобы я рулил, делал все, что считаю нужным, что они мне доверяют и будут готовы следовать моим рекомендациям.
Директорствовал я в "Бригаде С" и "Чайф" год.
– Гарик как-то помогал "Чайф": все-таки в те годы понятие рок-н-ролльного братства еще не звучало как ироничный архаизм?– Первый эфир у Шахрина был в "Программе "А" в 1992 году с песней "Ты моя крепость". Для программы мы снимали "Бригаду С". Денег, чтобы привезти всю группу, не было. Мы наскребли на авиабилет, Вовка прилетел, ночевал у меня и снимался в "Программе "А". И вся группа "Бригады С" ему подыгрывала, а Гарик играл на бубне и так далее. Вот так мы засвечивали песню "Чайфа".
Более того, я могу сказать, что еще один был случай. Это был 1992 год, и мы записывали пластинку "Все это рок-н-ролл", где он решил спеть чужие песни, которые ему очень нравились. Я спросил, возьмет ли он чайфовские, и он сказал: "Да, я подумал, давай возьмем "Поплачь о нем". И записал ее сам с дудками и так далее. Я вызвал Шахрина послушать то, что получилось. Гарик говорит: "Сейчас ты о***ешь! Давай врубай, Олежка!" И тут Вова просто сел на стул от ужаса: "Ну что ты с ней сделал? Что это за гимн? Это же шепотом поется, тихонечко. Это же все опускается вниз, и в горле комок, а ты здесь дудки какие-то ввинтил!" Тут надо отдать должное Гарику, который, конечно, был большим авторитетом для Шахрина, суперзвездой (Вовка тогда еще ей не был). Гарик его обнял и сказал: "Вован, ты просто еще не знаешь, какую ты песню написал. Это гимн поколения!" Вовка не стал спорить. На сегодняшний день она исполняется именно так, как ее сделал Гарик. Вовка увидел, что народ ее именно такой и воспринимает и что фраза "сегодня умрешь, завтра скажут – поэт" – это действительно настоящая песня того поколения.
– Причиной расставания, вероятно, стала ревность лидера "Бригады С" к новой команде. "Чайф" под твоей опекой стал быстро набирать обороты. Все-таки ты, как менеджер, наверняка больше внимания уделял менее раскрученной команде?– Надо отдать должное Гарику, что именно он ввел меня в нужные круги, научил работать. Мой день в "Бригаде С" начинался с того, что звонил Гарик, мы договаривались, где встречаемся. Мы еще не знали, что будем делать, но почти сразу решали: поехали к тому, к этому, поговорим о том, о сем.
Уверяю тебя, все идеи, которые мне приходили в голову, я сначала предлагал Гарику, а если он их отметал (а Гарик их гарантированно отметал), с чистой совестью воплощал в группе "Чайф". Он говорил: "Ты не продюсер, ты директор! Все, что нужно придумать, я придумаю сам".
Через год он почувствовал, как "Чайф" растет, и понял, что многие идеи, которые он отмел, сработали, и это его немного стало это раздражать. Ну и, кроме того, сказать: "Знакомьтесь, это Дмитрий Гройсман – мой директор" – для него было одно, а "Знакомьтесь, это Дмитрий Гройсман – мой директор и директор группы "Чайф" – это уже эмоционально немного другое!
Мне казалось, что раздражение у него шло именно от того, что я стал слишком независимым.
Фото из личного архива Дмитрия Гройсмана
Я думаю, что в группе под названием "Бригада С" никто из директоров дольше меня не задерживался. Я работал с 1989-го по 1993-й, и после того, как я ушел, Сукачев ее распустил, потому что найти нового директора он не мог. Гастролей не было, содержать он никого не хотел, и настроение у него, наверное, было не очень. Это моя версия, а у Гарика может быть своя.
Так или иначе, но он позвонил мне, сформулировал мое увольнение фразой "за несоблюдение субординации".
– То есть вопрос даже не стоял: либо с ними, либо со мной?– Нет, он так не делал. Единственно, он мне сказал о том, что "парни они хорошие, но очень провинциальные, ничего у тебя не получится". Спустя много лет Гарик сказал: "Ну я же тебе всегда говорил, что они охренительные". И когда я ему напомнил, как было на самом деле, ответил: "Ну я этого, честно говоря, не помню". Но у Гарика, правда, есть такое, он, например, некоторые истории слушает с улыбкой, и когда я говорю: "Ты сам-то помнишь?" Он отвечает: "Сам я не помню, но знаю о них, потому что вы с Марио постоянно об этом рассказываете".
Ну ничего страшного.
(
Продолжение следует)