"Последний ацтек" Райхельгауза: советские эмигранты на грани вымирания

Фото: M24

Репертуар театра "Школа современной пьесы" не так давно пополнился спектаклем "Последний ацтек" по произведению писателя-сатирика Виктора Шендеровича "Потерпевший Гольдинер". Жанр определен автором как "комедия и немножко себе мелодрама". Беглое знакомство с анонсом программки – и зритель садится в кресло в полной уверенности, что два часа будет наблюдать за несчастливым развитием отношений мужчины и женщины. Волне себе ненавязчивый сериальный сюжет. Но и сам Шендерович, и режиссер спектакля Иосиф Райхельгауз предлагают копнуть глубже. "Последний ацтек" - он и о жизни русских эмигрантов, массово хлынувших в Америку в середине 1970-х годов, и о том, как яростно строили БАМ, и об огромном котле Нью-Йорке, в котором многие наши соотечественники, тоскующие по родине, так и не смогли "расплавиться".

Фото: M24

Пьесу "Потерпевший Гольдинер" Шендерович писал на заказ. По словам драматурга, идею подкинул Геннадий Хазанов. Сюжет произведения навеян пьесой Джеффа Бэрона "Приходящий мистер Смит". Это история о том, как под колеса машины главного героя попадает неосторожная дама. В 2010 году Шендерович представил свою версию ДТП где-то на Манхеттене. В "Потерпевшем Гольдинере" произошла гендерная перестановка. За рулем "Форда", сбившего пешехода, оказался не мужчина, а женщина – миссис Уотсон. Ее жертва – мистер Гольдинер. Спектр их чувств вкратце можно описать двумя словами: от "неприязни" до "симпатии".

Виктор Шендерович, кстати, в прошлом ученик Иосифа Леонидовича, преподававшего в Первой студии Олега Табакова. Тогда Райхельгауз шлифовал свое режиссерское мастерство в "Современнике". Сейчас – заведует "Школой современной пьесы" и без стеснения признается: "Побежденный учитель ставит пьесу победившего ученика". В спектакле играют ведущие актеры "Школы" Альберт Филозов и Татьяна Веденеева. В эпизодических ролях – Елена Санаева и Нина Шацкая (Фира), а также Андрей Попович и Тимур Бондаренко (Мальчик).

Фото: M24

В первом акте взгляд зрителя устремлен на груду мебели на сцене. В центре абсурдной композиции из кресла-качалки, круглого кухонного стола, стула, пальмы в кадке – чугунная парковая скамейка, на которой расположился пожилой Вульф Гольдинер с забинтованной головой. Покой больного нарушает виновница его недуга миссис Уотсон, для близких – Джейн. Действие происходит в Нью-Йоркском районе Брайтон-Бич, в скромной квартирке еврея Гольдинера, 20 лет горюющего в эмиграции. В жилище героя, как, собственно, и в его душе, неуютно. Нет тишины и гармонии: из окна доносятся автомобильные гудки, грохот наземного метро, а из уст старика – вздохи сожаления.

Мистер Гольдинер как раз из тех, кто не прижился на солнечном побережье "Маленькой Одессы" (так называют Брайтон-Бич из-за большого количества проживавших там одесситов из бывшей СССР). Он коротает скучные дни у окна, щелкая кнопками проигрывателя, из которого доносятся родные уху мелодии "И Ленин такой молодой", "Время вперед", "Слышишь - время гудит: "БАМ".

Гольдинер всем своим поведением отрицает чуждую ему культуру. "Инглиш – найн! Инглиш генук!" - свирепо встречает он незваную гостью миссис Уотсон, которую суд приговорил к 80 часам общественных работ. Каждую среду и субботу Джейн должна навещать сбитого ею Вульфа, убирать в его квартире и готовить старику обед.

Фото: M24

Поначалу оба героя относятся к предстоящему вынужденному времяпрепровождению скептически. С первых минут знакомства очевидно, слишком уж они разные. Оба – эмигранты, но, кажется, живут на разных полюсах. "Вас сюда привезли жить, а меня – умирать", - подмечает в разговоре Гольдинер. Джен, она же Женя, приехала в США вместе с родителями, когда ей был год от роду. Родной Харьков она не то чтобы не помнит, не знает. Музыку Дунаевского слышит впервые, творчество Кобзона ей также не знакомо. "У вас нет Родины", - упрекает миссис Уотсон Вульф.

Но вот вопрос: где родина этого старого еврея, вынужденного во времена Советского союза сменить имя и фамилию, чтобы не было лишних разговоров?

В Америку мистер Гольдинер, который в первом акте усердно отмахивается от миссис Уотсон костылем, привез много воспоминаний. Их он смакует ежедневно, под гул проносящихся вагонов метро, сидя в четырех стенах своей "пыточной комнаты". Вульф помнит Когановича, пятилетки за четыре года, любовь, которую коммунисту разрешалось испытывать только к партии.

"Колбаса была два раза в год, а тоска все время", - жалуется герой.

Фото: M24

Джейн другая: легкая, смешливая, необремененная грузом коммунистического прошлого. Она кружится по сцене под американские мелодии, пьет апельсиновый сок и наслаждается жизнью, независимостью, свободой.

Но, несмотря на ощутимую разницу в возрасте и менталитете, сближение героев Веденеевой и Филозова неизбежно. Во втором акте эта связь одиноких душ ощутимее всего. Вульф больше не грозит новой знакомой костылем, а томится в ожидании ее редких приходов. Джейн заботливо накрывает на стол и разглядывает семейные фотографии мистера Гольдинера.

Жаль, что обстоятельства довлеют над желанием чувствовать тепло родного человека чаще, чем два раза в неделю. Отсекая пути к возможной новой жизни, Вульф Гольдинер поспешно стирает салфеткой номер телефона Джейн, который она напишет ему помадой на спинке скамейки.

Себя и себе подобным эмигрантов мистер Гольдинер однажды назовет "образцами вымирающией цивилизации", чем-то напоминающей ацтеков. Сильное выносливое племя, над загадочным исчезновением которого по сей день ломают головы ученые мужи.

Разве можно думать о будущем тому, кто на грани исчезновения? Возможно, мысленно отвечая на этот вопрос, мистер Гольдинер и принял решение стереть со скамейки заветный номер.

Алла Панасенко