Фото: peoples.ru/
27 мая поэту Александру Башлачеву исполнилось бы 55 лет. О его роли в мире русского рока, о фестивале "Сашин день", который состоится в Москве и о том, почему на песни Башлачева невозможно сделать каверы – в материале M24.ru. Мы живем в те дни, когда все новое – это хорошо забытое и тщательно переработанное старое. Воспитанное "Майнкрафтом" поколение все чаще спускается вниз к пластам истории и залежам древней культуры, чтобы отколоть и вытащить наверх что-нибудь такое, для себя подходящее. Вытащили всеми забытого Эдуарда Хиля и сделали мировой знаменитостью, всплыл ненадолго, но не задержался Майк Науменко, потом вместе с сериалами "Первого канала" пришла мода на 60-е, а недавно к юбилею где-то там же откопали Бродского.
Казалось бы, где Иосиф, а где Интернет, но нет, вписался по полной: "Письмо римскому другу", "На независимость Украины" и "Не выходи из комнаты, не совершай ошибку" разобрали на мемы, цитаты и видеоролики. Поместили где-то рядом с Карлом из "Ходячих мертвецов", персонажами "Игры престолов" и картинками про котиков.
Александру Башлачеву, похоже, все это не грозит хотя бы потому, что врастать мемом в тело культуры он начал буквально со дня окончания своего физического бытия. Список посвященных ему рок-композиций и стихов, а также тех произведений, в которых он просто упоминается, растянулся бы на многие страницы. В 2011 году он даже попал в школьный учебник по русской литературе для 11 класса, правда всего одним абзацем и одним четверостишием, но попал же. Это ли не признание значимости, это ли не окончательное "отлить в бронзе и в граните"?
Но как только его песни начинают взвешивать, анализировать и разбирать на цитаты – они, как вода, протекают меж пальцев и уходят в песок, чтобы потом прорваться наверх звенящим ручьем где-то совсем в другом месте. И, может быть, поэтому почти все песни русских рокеров о Башлачеве не идут дальше рефлексии по поводу его ранней смерти. В них вечно летит из окна на асфальт "догоревшим солнышком" какой-то другой, загадочный и непонятый СашБаш – питерская рок-легенда из почтенного всемирного
"Клуба 27", а не автор "Верки, Надьки и Любки". Исключений немного, вот разве что "Икар" Святослава Задерия:
Ты был разведчиком солнца во всех городах,
Они нашли тебя мальчиком, знавшим дорогу наверх.
Чтоб вернулись все птицы, которых не слышал никто никогда,
Ты должен отдать им свой звон, заклинанья и смех.Впрочем, еще при жизни Башлачев изо всех сил сопротивлялся любым попыткам его запомнить и запечатлеть для вечности. Так он дважды получал предложения сняться в документальных фильмах о рок-музыке, оба раза начинал, а потом бросал все и просил все кадры с собой уничтожить. В том числе его пришлось стереть и из знаменитого фильма "Рок" Алексея Учителя, куда попал весь питерский андерграунд по состоянию на 1987 год. Известно только одно его видеоинтервью, данное Джоанне Стингрей после квартирника в коммуналке у Гребенщикова: видимо, отказать неудобно было, "хорошие люди попросили". Все остальные сохранившиеся кадры с ним – записи концертов иногда с ответами на вопросы в перерывах между песнями. Возможно, что он просто не желал изливать душу в глазок бесстрастно фиксирующей все камеры, а хотел говорить с потомками только через текст и звук? Загадка.
Еще его песни практически не поддаются разборке на цитаты. Каждая фраза, с мясом вырванная из тела песни, оборачивается либо уже кем-то сказанной банальностью, либо зловещей двусмысленностью, больно бьющей в первую голову по любителю цитат. "Поэты в миру после строк ставят знак кровоточия" – кто только не писал подобного, начиная с Пушкина? "Плюю в лицо слуге по имени народ. Мне нравится БГ, а не наоборот" – кажется взятым из какой-то колонки в современных интернет-СМИ. И лишь вернувшись обратно в песню, эти слова наполняются совершенно иными смыслами и снова начинают звенеть как СашБашевы колокольчики на запястье.
Еще один штришок: ни у кого из русских рокеров, как у современников, близко общавшихся и знавших лично, так и у наследников родом из 90-х и 2000-х, не получилось записать ни одного кавера на песню Башлачева, который не звучал бы как пошлость. Не удаются даже такие вполне общеупотребительные вещи как "Время колокольчиков" и "Влажный блеск наших глаз". Янку сегодня можно спеть со сцены в клубе и Летова можно и Высоцкого, а вот Башлачева – никак не вытанцовывается. Зато отлично выходит у любого дворового гитариста в хорошей компании, особенно если он в точности знает аккорды и не пытается скопировать манеру исполнения. И до сих пор идут споры: причислить ли его к рок-музыкантам, к бардам или же сразу безо всяких скидок и оговорок навечно занести в "великие поэты"?
[html]<iframe width="560" height="315" src="https://www.youtube.com/embed/c-8y6MHjeZs" frameborder="0" allowfullscreen></iframe>[/html]
Видео:
Youtube/ Пользователь: fakelpetrovo
На самом деле ларчик открывается по-детски просто. Есть такая особая категория творцов и творчества – "для своих". В данном случае речь не об элитарности, все написанное может быть понятным и даже принятым широкой публикой, но сверхзадача заключается в том, чтобы побуждать творить других или разворачивать их с уже накатанного пути. Башлачев был именно таким поэтом для поэтов, это сразу же спинным мозгом почувствовала вся питерская рок-тусовка, и потому так легко и быстро она приняла в себя разрекламированного Артемием Троицким парня из далекого и никому толком неизвестного Череповца.
Перечень тех, кого СашБаш переплавил и перековал в горниле своих слов, поистине бесконечен. Янка, БГ периода "Русского Альбома", "Алиса" времен "Шабаша", "ДДТ", начиная с альбома "Время", "Черный Лукич", "Калинов Мост", Юрий Наумов, Сергей Калугин, Диана Арбенина, "Адаптация" – всем им он отдал "свой звон, заклинанья и смех". И продолжает отдавать до сих пор. Сегодня невозможно писать стихи или рок-тексты на русском языке, не зная Башлачева и не определяясь относительно него по своей внутренней системе координат.
За свою недолгую жизнь Башлачев сумел сделать главное и почти невозможное: он вернул русскому року русскую тему. До него наш рок был "западником" поневоле, просто потому что его отторгала не только власть, но и сама окружающая реальность. Майк Науменко, начиная с четвертого альбома, стал исповедовать радикальный эскапизм, а Гребенщиков с самого начала так далеко ушел на свой Заокраинный Запад, что запросто мешал свои строчки с переводами из Джима Моррисона и Марка Болана, и, в общем-то, не хотел возвращаться. Потому что было некуда – не в коммуналку же на улице Софьи Перовской и не в организованный под крылом КГБ рок-клуб на Рубинштейна.
К середине 80-х русский вопрос в рок-музыке назрел и перезрел, а ответ на него дал Башлачев. Сперва в стихах – "Время колокольчиков", а затем (и это воистину редкий случай) пояснил в одном из
интервью, что именно он имел в виду: "Все очень просто: зачем ты играешь музыку реггей, если ты живешь в Норильске?! Если ты играешь реггей, так ты давай, снимай с себя тулуп и ходи в набедренной повязке в Норильске. Ты должен прожить песню. Не просто ее спеть – проживать ее всякий раз. Но если ты играешь ее в парусиновой шляпе, то ты и ходи в парусиновой шляпе по снегу, по тайге. Никто ж не пойдет. А раз не пойдет, значит, надо петь песни ушаночки все-таки, и вот этого тулупчика, и вот этой мякины".
Русское содержимое с большим трудом отливается в западные меха, а других у нашей культуры все равно нет. Пройти по тонкой нити меж двух огней очень сложно: с одной стороны надо и дух и смысл сохранить, а с другой – не впасть в убогое скоморошество и посконничанье.
Известный же факт: когда поэт Георгий Иванов зашел в гости к "деревенщику" Николаю Клюеву, тот сидел в халате посреди своей питерской квартиры, отделанной под олонецкую избу, и читал Гейне в оригинале. Увидев гостя, он мгновенно спрятал книгу, скакнул куда-то за ширму и вылез оттуда уже в крестьянской рубахе, а на недоуменный вопрос ответил: "Да вот, маракую малость по-басурмански". Уйти с этой двусмысленной позиции и начать петь не о придуманном западе, а о том, что видишь вокруг, многим не удалось и до конца жизни. А у Башлачева все получилось сразу, хотя за это и пришлось за это платить кровью на грифе гитары, просто потому что без его бешеного драйва никто бы в эти песни не поверил. Зато после него тот же Гребенщиков уже спокойно мог петь "Никиту Рязанского" и "Ласточку", а зал вдруг понимал, что да, рок-н-ролл может быть и таким.
Между прочим, этот вопрос стоит и до сих пор, и мнения все так же полярны: от нарочито опростившихся "посконников" с двумя высшими образованиями за спиной до тех, кто считает, что русский язык вообще не предназначен для рок-н-ролла и часто употребляет обидное словечко "говнарь". И за то, что русский рок, множество раз похороненный, все-таки жив до сих пор и умудряется как-то развиваться дальше, находя все новые и новые смыслы, следует сказать спасибо именно Башлачеву. Без него он бы и вправду умер еще в 90-х. Вот что понял Задерий, вот какие птицы, "которых не слышал никто никогда", к нам вернулись, а вернее, никуда и не улетали.
27 мая в клубе Алексея Козлова на Олимпийском проспекте состоится очередной фестиваль "Сашин день". На сцену выйдут Федор Чистяков, Хелависа, Олег Сакмаров, "Зоопарк" и Андрей Тропилло, «Дочь Монро и Кеннеди», квартет "Глобалис", Михаил Башаков, "Zэ Траvы" – всего около двух десятков групп и исполнителей. Помимо них гостями станут знаменитые культуртрегеры советского андерграунда 80-х: Сергей Гурьев, Олег Коврига, Александр Липницкий, Марина Тимашева , Андрей Бурлака и многие другие, кто знал лично, близко общался, организовывал концерты и делал записи.
Перед входом будут звучать билы – плоские колокола, по их звуками можно будет с легкостью найти и клуб и фестиваль. Для тех, кто не любит клубы и концерты, будет организована прямая интернет-трансляция на сайтах проекта
"Пункт Б" и
"Планета.р".Но в любом случае лучше все-таки прийти и увидеть все своими глазами.
Алексей Байков