Фото предоставил Российский геронтологический научно-клинический центр
Продолжительность жизни в Москве за последние три года увеличилась до 77 лет. К 2020 году прогнозируется, что почти каждый третий горожанин достигнет нетрудоспособного возраста. Пожилому населению нужен особый подход в медицине. Зачем нужно создать программу "Долгожитель Москвы" для горожан, которым исполнилось 100 лет, почему пожилые люди такие же хрупкие, как дети, и в чем специфика оказания им медицинской помощи – об этом m24.ru рассказала главный внештатный гериатр Минздрава России и департамента здравоохранения Москвы Ольга Ткачева. – В 2014 году в пилотном проекте заработала программа "Организация работы гериатрической службы Москвы "Забота" для помощи людям в возрасте. Что можно сказать о результатах пилота? – Программу "Забота" мы проводили в Юго-Западном округе, потом к ней подключились еще несколько округов Москвы. Цель пилотного проекта – оценить распространенность гериатрических симптомов у пожилых людей города. Оказалось, что бремя возрастных проблем очень велико: у многих пациентов была выявлена хрупкость, то есть целый комплекс возрастных проблем, которые включали в себя нарушение памяти, внимания, восприятия, высокий риск падений, предрасположенность к переломам, проблемы со слухом, зрением, мочеиспусканием. Как правило, у пожилых было выявлено сразу несколько проблем одновременно. Это значит, что человек хрупкий, и при его лечении нужно использовать гериатрические подходы.
– Какой процент пожилых людей, которые проходили обследования в пилотном проекте, нуждаются в гериатрической помощи? – По данным обращаемости в поликлиники, это порядка 50 процентов пожилых людей в возрасте старше 60 лет. То есть каждый второй, кто пришел за медицинской помощью. Реальная потребность, может быть, ниже. Часть людей не обращается в поликлиники, потому что хорошо себя чувствуют.
– Вы говорили, что количество гериатров сократилось в Москве почти в два раза и сейчас работают около 30 специалистов. Какие есть планы по развитию гериатрической службы в столице?– Старшее поколение – это те люди, которые нуждаются в особом внимании, для работы с ними нужны специальные технологии. В департаменте здравоохранения и в департаменте труда и социальной защиты населения это понимают. Но пока реально доступность гериатрической помощи в Москве невысокая, к сожалению.
Ситуация изменится к лучшему после того, как Минздрав примет порядки по оказанию гериатрической помощи. Документ будет регламентировать, как должна быть выстроена работа в этом направлении. Сегодня этих порядков нет, поэтому в разных регионах и городах гериатрическая служба выстраивается очень своеобразно: где-то есть отделения, где-то кабинеты, а где-то вообще нет таких врачей. Как только будет принят федеральный порядок, который будет иметь силу закона, ситуация изменится не только в Москве, но и в других регионах.
– Расскажите, что предполагает порядок оказания гериатрической помощи, который сейчас рассматривается в Минздраве? – Документ предполагает, что гериатрическая помощь будет оказываться и в поликлиниках, и в больницах. Кроме того, если субъект захочет, то он сможет организовать гериатрический центр, который будет заниматься научно-методической работой. Центр должен заниматься изучением уровня заболеваемости и смертности у пожилых людей в конкретном регионе. Это позволит каждому городу выработать свой научно обоснованный подход к планированию медико-социальной помощи пожилым людям. Ведь у нас в разных городах России отличается процент пожилых людей, продолжительность жизни и глубина старения. Есть регионы, где много долгожителей – людей старше 90 лет. Например, на Кавказе. А где-то средняя продолжительность жизни может быть высокой, но глубина старения небольшая – мало людей старше 80–85 лет.
– Какая глубина старения в Москве? – В Москве много пожилых людей и глубина старения большая. К 2020 году прогнозируется, что около 30 процентов населения Москвы будет старше трудоспособного возраста. Например, в Центральном округе уже сейчас почти 47 процентов – это пожилые люди, то есть женщины старше 55 лет и мужчины старше 60. Причем в 2013 году в Москве столетний юбилей перешагнули 655 человек, в 2014 году – 411. В 2013 году возрасте от 90 до 100 лет людей было почти 35 тысяч, а в 2014 году их стало всего 9 тысяч. То есть глубина старения в Москве за последние годы уменьшается. Люди старше 80 лет – они такие же хрупкие, как дети.
Фото предоставил Российский геронтологический научно-клинический центр
– Что в этой ситуации можно сделать? – На этой неделе я вышла с инициативным предложением к департаменту здравоохранения и департаменту труда и социальной защиты населения. Я предлагаю организовать специальную программу "Долгожитель Москвы". В программе нужно собрать информацию о москвичах, которым сейчас больше 100 лет, а также оказывать им медицинскую помощь по специальному алгоритму. Российский геронтологический научно-клинический центр готов выступить и организатором, и активным участником этой программы.
– Как можно реализовать программу "Долгожитель Москвы"?– Для людей старше 100 лет надо сделать специально организованный гериатрический патронаж на дому. Это люди хрупкие, поэтому относиться к ним нужно очень аккуратно. Любое назначение лишнего лекарства может быть опасно для них. С ними должны работать специалисты, которые специально подготовлены.
Кроме того, надо изучить долгожителей Москвы. Понять, кто они. Что это за люди, какие у них социальные условия, поведенческие привычки, кем они работали, чем занимались по жизни? Надо составить социальный портрет 100-летнего горожанина. Проделав эту работу, можно будет узнать, как в Москве дожить до такого почтенного возраста. По сути, столетние люди – это те горожане, у которых было здоровое старение. Потому что нездорово стареющие люди не могут дожить до такого возраста. Со временем эту программу можно расширить и на 90-летних.
Фото предоставил Российский геронтологический научно-клинический центр
– Хотелось бы прояснить, в чем принципиальное отличие гериатра от терапевта и врача общей практики?– Терапевтическое образование – это базис знаний гериатра. Но кроме этого, гериатр должен иметь массу знаний о возраст-ассоциированных проблемах здоровья. Например, проблемах дряхлости или хрупкости. Гериатр должен уметь оценивать у пожилого человека когнитивные способности, уровень тревоги и депрессии, риск падения, сенсорные дефициты (нарушения зрения, слуха), физическое здоровье, а также функциональные состояния, то есть насколько человек самостоятелен, может себя обслужить, приготовить еду, убраться дома, сделать гигиенические процедуры. Функциональность – важный момент, который сейчас не оценивает ни один врач в поликлинике.
Также гериатр должен включать в сферу своего внимания социальные вопросы. Если пневмонию мы можем вылечить антибиотиками, то с синдром старческой астении (то есть с хрупкостью) мы не сможем справиться без учета социальных вопросов. Надо выяснить, с кем живет пациент, в каких условиях, какие у него финансовые возможности. Гериатрическая сестра должна посетить дом пожилого и посмотреть, что там происходит, что в холодильнике, что с гигиеной, нет ли препятствий на полу, нет ли риска, что он упадет, что с освещением, близко ли к кровати находится телефон, знает ли человек, куда позвонить в случае необходимости.
Без социальной составляющей нельзя полноценно оказать гериатрическую помощь. Гериатр – это больше чем просто врач-терапевт.
– Как идет подготовка гериатров? В каких вузах в Москве этому можно научиться? – Практически в каждом вузе в Москве есть кафедра гериатрии. Но сейчас довольно часто гериатрию преподают как терапию, но с рассказом об особенностях течения болезней у людей пожилого возраста. И в меньшей степени рассказывают про проблемы старения в социальном аспекте. Но сейчас в Минздраве меняются учебные программы по гериатрии, и подготовка молодых врачей будет совершенствоваться.
– Много ли желающих учиться на этом направлении? Ведь обычно лечить пожилых людей считается неперспективно, неблагодарно и финансово невыгодно. – Да, молодые врачи не очень хотят идти работать в гериатрию. Это проблема не только России, но и всего мира. Многие доктора считают, что работать с пожилыми трудно, потому что они не сразу понимают, что им говорит врач, медленно ходят, не всегда выполняют назначения врачей, могут заплакать на приеме. Еще, как правило, у них атипично проходят заболевания, поэтому им сложно поставить диагноз и назначить лечение. Во многом это правда. Работать с пожилыми очень трудно.
На мой взгляд, нужно проводить социальную рекламу этой профессии, чтобы молодые и амбициозные врачи приходили работать в это направление. Надо, чтобы медики понимали, что эта профессия призвана продлить жизнь.
– Не могу не спросить про ваше отношение к мнению, что старение населения наносит обществу экономические потери, которые складываются из затрат на медицинскую помощь, социальную поддержку, пенсии, пособия по инвалидности, а также снижение покупательной способности и производительности труда. Что вы думаете по этому поводу? – Когда я слышу слово "затраты", меня это коробит. Да, с возрастом количество болезней нарастает. Но надо помнить, что наши родители, бабушки и дедушки нам дали все. Благодаря им мы живем. А теперь, когда они постарели и начали болеть, мы говорим, что они приносят большие затраты. Почему-то мы так не говорим о детях, хотя на них тоже большие расходы в здравоохранении и они еще ничего не дали нашему обществу. Мы считаем, что затраты на детей окупятся в будущем.
Людям, говорящим про затраты, кажется, что они вечно будут молодыми, что они всегда смогут застегнуть себе пуговицы на рубашке и сходить за продуктами в магазин. Но жизнь показывает, что это далеко не так. Надо
менять отношение общества к пожилым.
Гериатрия – инвестиция в будущее. Работая в этом направлении сегодня, мы создаем для себя же систему, которая позволит нам в будущем достойно жить в старости.
– Планируется ли делать социальную рекламу для пожилых людей о том, что в поликлиниках и больницах сейчас появляются новые врачи – гериатры, которые работают с пациентами, учитывая возраст. Может, плакаты надо повесить в поликлиниках и больницах? – Вы правы, люди часто не знают, кто такие гериатры. Даже не все медики об этом знают. Когда будет достаточно гериатров в Москве, можно было бы сделать рекламу на билбордах, как это было в Санкт-Петербурге, со словами: "Обратитесь к гериатру", "Гериатр – врач для пожилых людей". Потому что сейчас многих пациентов слово "гериатр" пугает.
– Сколько нужно гериатров? – В ближайшее время гериатров должно стать больше в поликлиниках. По порядкам Минздрава, один врач на 20 тысяч пожилого населения. В будущем
в Москве должно быть около 400 специалистов.
– Один врач на 20 тысяч пациентов – не много.– Гериатр нужен не всем пожилым людям, а только хрупким. Кроме того, посещать его не надо каждый день. Его работа больше похожа на консультирование. Гериатр не исполняет функции лечащего врача, он определяет, какая в целом должна быть программа реабилитации. К специалисту можно приходить раз в год.
– Как пожилой человек может понять, что ему надо пойти на прием именно к гериатру? – Это задача врача первого звена, а не самого пациента. Врач общей практики и участковый доктор должен знать основы гериатрии, которые помогут ему понять, нужно ли его пациенту идти к гериатру или нет. К примеру, мы проводили соответствующее обучение врачей первичного звена в поликлинике № 175 (Северо-Восточный округ).
Фото предоставил Российский геронтологический научно-клинический центр
– Будет ли создана связка в работе служб социальной защиты города и гериатрической помощи?– В идеальном варианте должна быть выстроена единая информационная система, в которой врачи могли бы связываться с социальной службой и информировать ее, что у них есть пациент, нуждающийся в их помощи. С другой стороны, социальная служба должна иметь возможность быстро связываться с медиками. Особенно это касается работы с хрупкими больными. В каждой поликлинике и стационаре должен быть специалист по социальной работе, который бы курировал заболевшего пожилого человека.
– Зачем нужен социальный работник именно в медицинском учреждении? Ведь можно прийти в территориальное отделение соцзащиты. – Пожилого человека можно сравнить с ребенком. Никто же не будет лечить ребенка без родителей. То же самое с пожилым человеком. Одинокого человека в старческом возврате после болезни нельзя выписывать в никуда. Его должны курировать родственники, участковые терапевты и социальная служба. Но мы часто вообще не задумываемся о том, куда мы выписываем пожилого пациента. Поможет ли ему кто-то дома? Надо обязательно звонить домой, сказать детям, что их родителя госпитализировали, что надо прийти и навестить. Если семьи нет, то надо связываться с соцслужбой.
– Будут ли включены эти рекомендации Минздравом в порядок оказания гериатрической помощи как обязательные? – В порядке озвучивается, что специалист соцслужбы должен входить в структуру гериатрических кабинетов. В обсуждении пожилого человека должны участвовать гериатр, участковый терапевт, гериатрическая сестра и социальный работник. Они должны советом определять, что нужно делать дальше после выписки из больницы с хрупким пожилым человеком. Может быть, ему нужен патронаж на дому или лучше переехать жить в дом престарелых, где будет круглосуточный уход.
Беседовала Анастасия Мальцева