Был или не был: нераскрытые тайны Уильяма Шекспира

Фото: wikipedia.org

3 мая, будьте уверены, не найдется ни одного английского литературного сайта, где как-нибудь не будет отмечена роковая для мировой литературы дата – ровно в этот день (учитывая разницу григорианского и юлианского календарей, естественно) не стало Уильяма Шекспира. Человека, которого и по сей день считают одним из главных столпов не то что английской, а всей мировой литературы. Гения, чья биография по-прежнему полна белых пятен и загадок, кажущихся неразрешимыми. Но действительно ли загадки и вопросы, связанные с именем Шекспира, не имеют ответов? Или, может быть, все куда проще, чем на первый взгляд?

Рубеж XVI и XVII веков – удивительное время для английской истории. На смену эпохи Тюдоров, на смену великой Елизавете приходит новая династия – Стюартов. Высшие слои общества охватывает беспокойство: это время бунтов, время больших перемен, время удержания британского величия, в том числе и в литературе. Редкий аристократ в те времена не марал пером бумагу – порой не под собственным именем, а под звучным псевдонимом – и тем навязчивей кажется версия, что под именем Шекспира скрывается вовсе не мелкий торговец из Стратфорда, а кто-то совсем иной, куда более тонкий, умный и образованный человек.

Действительно, Шекспир не оставил нам точных подтверждений своего авторства: у нас нет ни написанных рукой Шекспира текстов: автографов великогобарда сохранилось меньше десятка, и все они носят исключительно утилитарный характер – это хозяйственные документы и завещание, и все эти тексты чудовищно нелитературны, полны невероятных орфографических ошибок. Ну да, Шекспир был одним из пайщиков театра "Глобус" и даже выходил на сцену в небольших ролях (тягаться с такими мастерами сцены, как легендарные Уильям Кемп и Ричард Бербедж, он явно не мог) – одним словом, некрупный делец, серая мышка.

Фото: wikipedia.org

Тем приятней стратфордианская версия (утверждающая, что истинным автором пьес Шекспира был именно уроженец данного городка) была для советской литературной критики и историографии. И в самом деле выходец из низших классов, гений, самородок: эта версия подтверждала, что и на самом дне общества, в простом народе может зародиться настоящий литературный бриллиант. Шекспир-самоучка, жадный до знаний, носитель великого гения, творческого огня – этот образ был чрезвычайно мил государству победившего пролетариата, рабочих и крестьян. Вот он, Шекспир, он наш, он такой же, как мы, и каждый, если постарается, при должном усердии и прилежании может оказаться таким "вторым Шекспиром".

Духоподъемная версия, но отечественное шекспироведение оказалось пропитано им донельзя. Даже в великолепной книге Александра Аникста (непревзойденной с точки зрения анализа отдельных текстов) эта версия была основной. Но вторая половина ХХ века снова вернула из небытия "шекспировский вопрос" – расширение технических и технологических способов анализа текста и проверки подлинности отдельных документов дали нам возможность еще раз поставить стратфордианскую точку зрения под сомнение.

Действительно, словарь Шекспира, его стилистическое разнообразие поражают даже не особо искушенных читателей. Ну а тот факт, что документальных свидетельств равенства между Шекспиром-человеком и Шекспиром-автором до сих пор не найдено, заставляют нас усомниться в том, что человек, упокоившийся 3 мая 1616 года, действительно является автором произведений "Шекспира". И вот тут на сцену выходят антистратфордианцы – со множеством самых разнообразных версий.

Одна из них, довольно широко распространенная – это версия о том, что истинным автором пьес Шекспира был граф Оксфорд (этой версии посвящен, например, недавний фильм "Аноним"). Однако данная версия рушится при первом же прикосновении: Оксфорд умирает в 1604 году, а пьесы Шекспира продолжают появляться аж до 1612 года. Может, конечно, граф писал в стол, но это несколько маловероятно – некоторые вещи, такие как "Зимняя сказка" или "Буря", появляются именно в это время – и весьма актуальны соответствующим историческим моментам. Так что версия Оксфорда, увы, не выдерживает критики.

Фото: wikipedia.org

Рассыпается в прах – примерно по той же причине – и версия, относящая к авторам... саму королеву Елизавету. При всем таланте великой дамы, тратить время на написание пьес и королевы вряд ли была возможность. Да и опять же шекспировские пьесы активно появлялись на свет и после того, как Елизавета умерла.

И вот тут на сцене появляется еще одна фигура – Роджер Мэннерс, пятый граф Рэтленд (или Ратленд, как называют его в ряде источников). Удивительный человек, чья биография полнится невероятными фактами, столь знаковыми для любого шекспироведа. Судите сами.

Рэтленд учится в Падуанском университете. Сохранились документы, списки его однокурсников. При просмотре этих списков мы находим там знакомые имена – Розенкранц и Гильденстерн.

Рэтленд много путешествовал по Европе и посещал датский замок Кронборг, тот самый, что называют "замком Гамлета" (реальный принц жил чуть дальше, на острове Вен), но странное дело: в замке Кронборг сохранились невероятной красоты шпалеры и гобелены – в том числе вытканный полог балдахина , на котором изображены портреты датских королей. А теперь давайте-как припомним сцену из "Гамлета", где принц произносит: "Вот два изображенья – вот и вот, на этих двух портретах – лица братьев...". Обычно в сценических версиях эту сцену решают довольно примитивно: вешают портрет Клавдия, а Гамлет указывает на него и на висящий на груди медальон с портретом отца. А на самом-то деле принц (находящийся в этот момент не где-нибудь, а в спальне королевы!) мог просто указать рукой... да-да, на тот самый полог, который, конечно же, видел Рэтленд.

Рэтленд был участником мятежа графа Эссекса, своего близкого друга и одного из отвергнутых фаворитов Елизаветы. Но, в отличие от Эссекса, Рэтленд не был казнен или отправлен на каторгу, а наказание ограничили ссылкой, вернее, домашним арестом в замке Бельвуар, где рядом с ним была верная жена – Елизавета Сидни, ни много ни мало – падчерица казненного Эссекса. Как ни странно, во время заключения Рэтленда в Тауэре, шекспировских произведений не выходит, а после приговора... Шекспир переходит от комедий к трагедиям.

Фото: wikipedia.org

И – вишенка на торте! – дошедшее до нас юношеское прозвище Рэтленда. Горячего и амбициозного, его называли не иначе, как "потрясающий копьем". Переведем это прозвище на английский – получим shake-spear.

Рэтлендианская теория была блестяще выстроена Ильей Гилиовым и затем дополнена Мариной Литвиновой. Гилилов, например, считал, что у Рэтленда был соавтор – его жена Елизавета Сидни, уже упомянутая выше. Литвинова относит к числу соавторов и великого философа и учителя Рэтленда – Фрэнсиса Бэкона.

Автор этих строк, тоже внесший свою лепту в "дело Рэтленда" и написавший книгу "Игра в Шекспира", чуть достроил эту версию. И небезосновательно. Дело в том, что история Шекспира дает нам ключ к пониманию дня сегодняшнего. Невероятный, мощный ключ.

Конечно, многое запрятано в биографии Рэтленда – влияние Елизаветы и Бэкона на него было огромно. Нельзя не согласиться, что исторические хроники первого периода шекспировского творчества несут на себе явный бэконианский налет.

Но главную подсказку о том, что Шекспир – это Рэтленд, дает нам... сам автор. И не где-нибудь, а в одном из ключевых произведений Шекспира – в "Ричарде II".

Эта пьеса в биографии Рэтленда играет особую роль. Заговорщики-сторонники Эссекса, в числе которых был сам граф Эссекс и два его друга – граф Саутгемптон и собственно Рэтленд – приходят… в театр "Глобус" и заказывают к просмотру пьесу. В те времена аристократы могли такое себе позволить – и этой пьесой стал "Ричард II", история о свергнутом и убитом в тюрьме короле. И в этой пьесе выведен в виде убийцы ни кто иной, как давний предок самого Рэтленда – "друг Ричарда, он герцогства лишен, и только графом Рэтлендом зовется", говорится о нем.

Рэтленд пишет пьесу о том, как его давний предок убивает короля – и смотрит эту пьесу перед бунтом, в котором сам примет участие. Может ли быть что-то символичнее этого?!

В довершение всего – одним из обвинителей на процессе был Бэкон, именно он и надоумил королеву на замену для Рэтленда каторги ссылкой. Так что от фигуры Бэкона нам никуда не деться – и, похоже, что Елизавета Сидни и Бэкон не просто оказывали влияние на творчество графа.

Они были его советчиками. Его редакторами. Они втроем составили удивительную – и очень ценную для нашего сегодняшнего дня вещь. Они дали нам первого литературного коллективного субъекта.

Коллективный субъект – о нем сегодня не говорит только ленивый: в стремительно расширяющемся мире роль совместного творчества растет с каждым днем. Люди совместно пишут музыку и книги, границы и языки уже не являются препятствием, и в ходе коллективного творчества на свет появляются новые произведения искусства.

"Пьесы Уильяма Шекспира". Джон Гилберт. Фото: wikipedia.org

Вот и 400 с лишним лет назад Рэтленд создал именно такой коллективный субъект, где он, Рэтленд, был основным автором, Бэкон – консультантом (отсюда и глубина погружения в соответствующие исторические коннотации), а Елизавета – редактором, отсюда и многочисленные версии отдельных пьес, как того же "Гамлета", явно подгаданного к восхождению на трон Якова I Стюарта: народу сразу становилось понятно, что бунт и гибель короля ни к чему хорошему не приводят, в финале на сцене вся датская королевская семья оказывается умерщвленной, а к власти приходят занявшие Эльсинор практически без боя норвежцы во главе с принцем Фортинбрасом. И это была не просто метафора – это был откровенный приказ: не стоит идти против новой власти, а ну как все еще хуже получится.

Умнейший, образованнейший Рэтленд умер после тяжелой болезни в 1612 году – и с этого момента Шекспир не напишет больше ни строчки. Рэтленд завещал похоронить жену рядом с собой, но увы, эта воля не была исполнена – двойная могила в Боттесфорде наполовину кенотаф: Елизавета пережила мужа лишь на несколько недель и тихо увяла, похоже, от огромного горя: мужа она любила нежно и преданно. Но похоронена она не с ним, а в могиле своего отца, великого поэта Филипа Сидни, в соборе Святого Павла в Лондоне.

Но взятую на себя маску Рэтленд в прямом смысле пронес и после смерти. На погребальной церемонии все ужаснулись, лицо покойного, по его же собственному повелению было закрыто – Рэтленд понимал, что уносит с собою в вечность великую тайну: он навеки вынужден жить под маской, и с этой маской уйдет в могилу.

И сегодня эту маску не так-то просто сорвать: стратфордианцы, пусть и вяло, но обороняются, вот и мы вынуждены писать о Шекспире накануне 3 мая. Хотя, конечно же, надо вспомнить об авторе великих пьес 6 октября. Тем более, что в нынешнем году и у Рэтленда юбилей – он родился 440 лет назад.

Так что, называя 2016 год шекспировским, мы не идем против истины. Напротив, мы к ней понемногу, но приближаемся.

Павел Сурков