Собянин: ежегодно Московский планетарий посещают около 1 млн человек
Боец ПВО ведет наблюдение с крыши дома на улице Горького. Фото: ТАСС/Наум Грановский
75 лет назад, 22 июня 1941 года, войска нацистской Германии вторглись в СССР. Началась Великая Отечественная война. В России и некоторых странах бывшего Советского Союза 22 июня – День памяти и скорби.
22 июня 1941 года для СССР и его столицы Москвы было определено в Берлине за неделю до этой даты – в субботу, 14 июня, на заседании Верховного Главнокомандования вооруженных сил нацистской Германии. На нем Адольф Гитлер отдал последние распоряжения о нападении на СССР с 04 утра 22 июня 1941 года.
В тот же день было распространено сообщение ТАСС о советско-германских отношениях, в котором говорилось:
"По данным СССР, Германия так же неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР, лишены всякой почвы".
Впрочем, 22 июня 1941 года для первого в мире государства рабочих и крестьян могло наступить и месяцем с неделей раньше. Руководители Третьего Рейха первоначально планировали вторжение в Россию на заре четверга 15 мая. Но 6 апреля вместе с войсками союзников – Италии и Венгрии – немцы вошли в Югославию. Балканская кампания понудила Гитлера отложить сроки покорения Москвы.
До полудня 22 июня 1941 года (и тому есть сотни архивных свидетельств) Москва не знала о вторжении Германии.
05:30. Начали работу почти 900 дворников. Утро было погожим, солнечным, красящим "нежным светом стены древнего Кремля".
Примерно с 07:00. В парках, скверах и других местах обычного скопления людей стала разворачиваться "выездная" лоточная торговля, открывались летние буфеты, пивные и бильярдные – наступившее воскресенье обещало быть очень теплым, если не жарким. И в местах массового отдыха ждали наплыва горожан.
07:00 и 07:30. (по расписанию воскресенья – в обычные дни на полчаса раньше). Открылись молочные магазины и булочные.
08:30 и 09:00. Начали работу продуктовые и гастрономы. Промтоварные магазины, кроме ГУМа и ЦУМа, по воскресеньям не работали. Ассортимент товаров, в сущности, обычный для мирной столицы. В "Молочной" на Рочдельской предлагали творог, творожную массу, сметану, кефир, простоквашу, молоко, сыр, брынзу, сливочное масло и мороженое. Все продукты – двух-трех сортов и наименований.
В Москве – обычный воскресный день
Улица Горького. Фото: ТАСС/Ф.Кислов
Гастроном № 1 "Елисеевский", главный в стране, выложил на прилавки вареные, полу и сырокопченые колбасы, сосиски, сардельки от трех до четырех наименований, окорока, буженину трех наименований. В рыбном отделе предлагали свежую стерлядь, малосольную каспийскую сельдь (залом), осетров горячего копчения, паюсную и красную икру. В избыточном числе были грузинские вина, крымские мадера и херес, портвейны, водка и ром одного, коньяк четырех наименований. В то время ограничений по времени в продаже спиртного не было.
ГУМ и ЦУМ выставили весь набор отечественной швейной и обувной промышленности, ситцы, драпы, бостоны и другие ткани, бижутерию, разнообразные по размерам фибровые чемоданы. И драгоценности, стоимость отдельных образцов которых превышала 50 тысяч рублей – пятая часть цены легендарного танка Т-34, штурмовика победы ИЛ-2 и трех противотанковых орудий – пушек ЗИС-3 калибра 76 мм по "прайс-листу" мая 1941 года. Никто в тот день и предположить не мог, что Центральный универсальный магазин Москвы через две недели превратится в армейские казармы.
Около 08:00 в Москву из городов и районов области привезли 20 тысяч школьников – на детский праздник, который в 11 часов начался в парке "Сокольники".
Никаких "брожений" выпускников школ по Красной площади и по улицам Москвы утром 22 июня 1941 года не было. Это – "мифология" советского кино и литературы. Последние выпускные вечера в столице прошли в пятницу, 20 июня.
Одним словом, все 4 миллиона 600 тысяч "простых" жителей и около одного миллиона гостей столицы СССР до обеда 22 июня 1941 года не знали, что с ночи началась большая и самая кровопролитная в истории страны война с захватчиками.
03:05. 14 немецких бомбардировщиков, вылетев из Кенигсберга в 01:10, сбросили 28 магнитных бомб у рейда под Кронштадтом в 20 км от Ленинграда.
04:00. Гитлеровские войска перешли границу в районе Бреста. Через полчаса начали масштабное наступление по всем фронтам – от южных до северных рубежей СССР.
И когда в 11 часов в парке "Сокольники" пионеры столицы торжественной линейкой встречали своих гостей – пионеров Московской области, германец продвинулся на 15, а кое-где и на 20 км вглубь территории страны.
Решения на высшем уровне
Москва. В.М.Молотов, И.В.Сталин, К.Е.Ворошилов (слева направо на переднем плане), Г.М.Маленков, Л.П.Берия, А.С.Щербаков (слева направо во втором ряду) и другие члены правительства направляются на Красную площадь. Фотохроника ТАСС
О том, что война идет, в тылу в первой половине дня 22 июня 1941 года знало только высшее руководство страны, командование военными округами, первые руководители Москвы, Ленинграда и некоторых других крупных городов – Куйбышева (ныне Самары), Свердловска (ныне Екатеринбурга), Хабаровска.
06:30. Кандидат в члены Политбюро, секретарь ЦК и первый секретарь Московского горкома ВКП (б) Александр Сергеевич Щербаков собрал экстренное заседание ключевых руководителей столицы с участием высших офицеров НКО, НКВД и директоров крупнейших предприятий. Он и председатель горисполкома Василий Прохорович Пронин к тому времени имели генеральские звания. На заседании были выработаны первоочередные меры обеспечения жизнедеятельности Москвы в военное время.
По телефону прямо из горкома были даны распоряжения об усилении охраны систем водоснабжения, тепловой и электрической энергии, транспорта и, прежде всего, метрополитена, продовольственных складов, холодильников, канала имени Москвы, железнодорожных вокзалов, оборонных предприятий и других важнейших объектов. На том же заседании была "вчерне" сформулирована концепция маскировки Москвы, в том числе, и строительства макетов и муляжей, защиты правительственных и исторических зданий.
15:00. На дневном заседании, которое состоялось после выступления по радио наркома Молотова и после того как Щербаков и Пронин побывали в Кремле, власти столицы по согласованию с генералитетом МВО приняли решение установить на всех высотных точках столицы зенитные батареи. Позже в созданной на следующий день, 23 июня, Ставке Верховного Главного командования Вооруженными силами СССР такое решение назвали "образцовым". И разослали в Военные округа директиву обеспечить зенитную защиту городов по примеру столицы.
Запрет на фотосъемку
Одно из примечательных решений второго заседания руководства Москвы 22 июня 1941 года: было сформулировано обращение с призывом к населению в течение трех суток сдать имеющиеся в личном пользовании фотоаппараты, другую фотографическую аппаратуру, фотопленку и реактивы. Фототехникой отныне могли пользоваться только аккредитованные журналисты и работники специальных служб.Отчасти поэтому, фотографий Москвы первых дней войны немного. Часть из них и вовсе постановочная, как, к примеру, знаменитый снимок Евгения Халдея "Москвичи слушают по радио обращение тов. Молотова о начале войны 22 июня 1941 года". В первый военный день в столице Союза на 12 часов дня (времени прямой трансляции речи наркома Молотова) было +24 градуса по C. А на фото – люди в пальто, шапках, одним словом, одеты по осени, как в двадцатых числах сентября, когда, предположительно, этот снимок и сделан.
Кстати, одеяния людей на том постановочном снимке сильно отличаются от маек, белых парусиновых ботинок и брюк, в которых на другом фото 22 июня 1941 года, москвичи покупают газировку на улице Горького (ныне – Тверской).
На том же утреннем заседании 22 июня 1941 года, которое провел Александр Щербаков, было принято особое постановление – "предупреждать и пресекать панические настроения" в связи с вторжением войск Гитлера в СССР. Партийный секретарь и фактический хозяин столицы посоветовал всем руководителям и, особенно, артистам, писателям, газетчикам "придерживаться" позиции, что война закончится через месяц, максимум полтора. И враг будет разбит на его территории". И обратил особое внимание на то, что в речи Молотова война названа "священной". Через два дня, 24.06.41., преодолев затяжную депрессию, Иосиф Джугашвили (Сталин) с подачи Лаврентия Берии назначил Щербакова (в дополнение к уже имеющимся должностям и регалиям) начальником Совинформбюро – главного и, по сути, единственного источника информации для масс в годы Великой Отечественной войны.
Зачистки
Москвичи записываются в ряды народного ополчения. Фото: ТАСС
Одним из итогов последнего, прошедшего после 21:00, заседания руководства Москвы стало решение о создании истребительных батальонов. Они, судя по всему, были инициированы в Кремле, ибо спустя сутки общее руководство подразделениями было возложено на заместителя председателя Совета Народных Комиссаров, главу НКВД Лаврентия Берию. Но первый в стране истребительный батальон стал под ружье именно в Москве, на третий день войны, 24 июня 1941 года. В документах истребительные батальоны обозначались как "добровольческие формирования граждан, способных владеть оружием". Прерогатива приема в них оставалась за партийными, комсомольскими, профсоюзными активистами и другими "проверенными" (так в документе) лицами, не подлежащими призыву на военную службу. В задачу истребительных батальонов входила борьба с диверсантами, шпионами, пособниками Гитлера, а также бандитами, дезертирами, мародерами и спекулянтами. Одним словом, всеми, кто угрожал порядку в городах и других населенных пунктах в условиях военного времени.
На четвертый день войны московский истребительный совершил первые рейды, избрав для начала рабочие каморки и подворотни Замоскворечья, бараки Марьиной Рощи. "Зачистка" была достаточно эффективной. Взяты 25 бандитов с оружием. Пять особо опасных представителей криминалитета ликвидированы в перестрелке. Изъяты продуктовые (тушёнка, сгущёнка, копчености, мука, крупы) и промышленные товары, похищенные еще до начала войны из одного из складов в районе Филей.
Реакция вождя
Генеральный секретарь ВКП(б) Иосиф Сталин. Фото: ТАСС
В Москве – не только горком ВКП (б) и горисполком, но вся высшая власть СССР. По "отраженным" документам, Сталину доложили о вторжении гитлеровских войск практически сразу – около 04:35-04:45. Он, по обыкновению, еще не ложился спать, и, по одной из версий, находился на "ближней даче".
Последующий (второй) доклад о продвижении немцев по всему фронту произвел на вождя сильное впечатление. Он заперся в одной из комнат и не выходил из нее около двух часов, после чего якобы отправился в Кремль. Текст речи Вячеслава Молотова читать не стал. И потребовал докладывать ему об обстановке на фронтах каждые полчаса.
По свидетельствам ряда военачальников, как раз это-то сделать было всего труднее – связь с действующими частями, ведущими ожесточенные бои с немецкими войсками, была слабой, а то и вовсе отсутствовала. К тому же, уже к 18-19 часам 22 июня 1941 года в окружении гитлеровцев оказалось, по разным данным, в общей сложности от 500 тысяч до 700 тысяч солдат и офицеров РККА, которые неимоверными усилиями, при страшном дефиците боеприпасов, техники и оружия, пытались прорвать "кольца" гитлеровцев.
Впрочем, по другим, также "отраженным" документам, 22 июня 1941 года вождь был на Черном море, на даче в Гаграх. И, по словам посла СССР в США Ивана Майского, "после первого доклада о нападении Германии впал в прострацию, полностью отрезал себя от Москвы, в течение четырех дней оставался вне связи, напиваясь до ступора".
Так это? Или нет? Поверить сложно. Проверить уже невозможно – документы ЦК КПСС с той поры массово жгли и уничтожали, по крайней мере, 4 раза. Впервые в октябре 1941 года, когда в Москве началась паника после вступления гитлеровцев на окраину Химок и проезду колонны нацистских мотоциклистов по Ленинградскому проспекту в районе Сокола. Потом в конце февраля 1956 и конце октября 1961 годов, после разоблачений культа личности Сталина на XX и XXII съездах КПСС. И, наконец, в августе 1991 года, по поражению ГКЧП.
Да и надо ли все проверять? Остается фактом то, что в 10 первых дней войны, самого тяжелого для страны времени, Сталина было и не слышно, и не видно. А все распоряжения, приказы и директивы первой недели войны подписаны маршалами и генералами, наркомами и заместителями СНК СССР: Лаврентием Берией, Георгием Жуковым, Семёном Тимошенко, Георгием Маленковым, Дмитрием Павловым Вячеславом Молотовым и даже "партийным городничим" столицы Александром Щербаковым.
Обращение накрома Молотова
12:15. Из студии Центрального телеграфа один из лидеров Советского государства нарком иностранных дел Вячеслав Молотов выступил по радио с обращением.
12.25. Судя по "журналу посещений", Молотов вернулся с Центрального телеграфа в кабинет Сталина.
Выступление наркома москвичи слушали, главным образом по репродукторам, установленным на всех улицах города, а также в парках, на стадионах и других местах массового скопления людей. В исполнении диктора Юрия Левитана текст выступления Молотова повторили 4 раза в разное время.
Москвичи слушают сообщение о нападении гитлеровской Германии на нашу Родину. Фото: ТАСС/Евгений Халдей
При этом примерно с 09:30. до 11:00 в Кремле якобы шла нешуточная дискуссия по поводу того, кто должен выступить с таким обращением? По одной из версий все, как один, члены Политбюро считали, что это должен сделать сам Сталин. Но он активно отпирался, повторяя одно и тоже: политическая обстановка и положение на фронтах "еще не ясны", и потому он выступит позже.
Время шло. И затягивание информации о начале войны становилось опасным. По предложению вождя, тем, кто известит народ о начале священной войны, стал Молотов. По другой версии, никакой дискуссии не было, потому что в Кремле не было самого Сталина. Хотели, было, поручить сказать народу о войне "всесоюзному старосте" Михаилу Калинину, но он даже по бумажке читал, сбиваясь, по слогам.
Жизнь после начала войны
Весть о вторжении войск Гитлера 22 июня 1941 года, судя по документам архивов (донесениям сотрудников и внештатных агентов НКВД, протоколам милиции), а также воспоминаниям очевидцев, не повергла жителей и гостей столицы в уныние и не слишком изменила их планы.
Уже после сообщения о начале войны точно по расписанию с Курского вокзала отошли пассажирские поезда Москва-Адлер. А под ночь на 23 июня – на Севастополь, который гитлеровская авиация жестко бомбила еще в 05:00 22 июня. Правда, пассажиров, у которых были билеты именно до Крыма, в Туле высадили. А сам поезд пустили только до Харькова.
Днем в парках играли духовые оркестры, в театрах при полных залах шли спектакли. До вечера работали парикмахерские. Были практически забиты посетителями пивные, бильярдные. Вечером не пустовали и танцплощадки. Знаменитая мелодия фокстрота "Рио-рита" была слышна во многих уголках столицы.
Отличительная особенность первого военного дня в Москве: массовый оптимизм. В разговорах, помимо крепких слов ненависти к Германии и Гитлеру, звучало: "Ничего. Месяц. Ну, полтора. Разобьем, раздавим гадину!". Другая столичная примета 22 июня 1941 года: после сообщения о нападении гитлеровцев людей в военной форме всюду, даже в пивных, стали пропускать без очереди.
Зенитная артиллерия на страже города. Фото: ТАСС/Наум Грановский
Впечатляющий пример оперативности властей Москвы. По их распоряжению на сеансах в кинотеатрах после 14 часов того же 22 июня 1941 года перед художественными фильмами (а это были "Щорс", "Если завтра война", "Профессор Малок", "Семья Оппенгейм", "Боксеры") стали показывать обучающие короткометражки вроде "Светомаскировка жилого дома", "Береги противогаз", "Простейшие укрытия от авиабомб".
Вечером в саду "Эрмитаж" пел Вадим Козин. В ресторанах "Метрополь" и "Арагви", судя по "листкам расхода" кухни и буфета, особой популярностью пользовались бутерброды с паюсной (черной) икрой, сельдь залом с луком, жареная винном соусе свиная корейка, суп-харчо, чанахи (баранья похлебка), баранья котлета на кости с сложным гарниром, водка, коньяк КВ и вино херес.
Москва еще до конца не осознала: большая война уже идет. И на полях ее сражений уже пали тысячи бойцов РККА, погибли сотни мирных граждан советских городов и сел. Уже через сутки в ЗАГСах города отметят наплыв отцов и матерей с просьбой заменить в свидетельствах о рождении их сыновей имя Адольф на Анатолия, Александра, Андрея. Быть Адольфами (в просторечии – Адиками), массово появившимися на свет во второй половине 1933 и в конце 1939 года, в июне 1941 года стало не только противно, но и не безопасно.
Через две недели. Москвичи увидят кадры кинохроники, на которых горят советские деревни, села и города и лежащих у своих изб расстрелянных нацистами женщин и малолетних детей.
Ровно через месяц. Москва переживет первый налет гитлеровской авиации, и воочию, не в кино, увидит изуродованные тела погибших под завалами сограждан, разрушенные и горящие дома.
А пока, в первый день войны, в Москве все примерно так, как в хрестоматийном стихотворении Геннадия Шпаликова "На площадке танцевальной Сорок Первый год": "Ничего, что нету Польши. Но сильна страна. Через месяц – и не больше – кончится война…"
Евгений Кузнецов
