Собянин: московские школьники и студенты колледжей совершили почти 300 походов с лета
Фото: m24.ru/Лидия Широнина
Общий быт, освобождение от кухонь, двухуровневые типовые ячейки и места для коллективного общения – за эти идеи дома-коммуны и дома переходного типа 1930-х годов часто называют утопиями. Мол, уклад жизни, придуманный для светлого будущего, не прижился и дома стали артефактами.
Однако дом на Гоголевском бульваре может стать иллюстрацией обратного. Здесь дружно живут старожилы и современные жители, в основном люди творческих профессий. А один из них – замдиректора Музея архитектуры имени Щусева Павел Кузнецов – и вовсе называет создателей дома колумбами за неожиданный эффект их открытий.
В доказательство он провел для корреспондента m24.ru небольшую экскурсию по дому. Пройдите по ней виртуально и узнайте, как по потолку ресторана, балконам и лифтовым шахтам прочитать историю здания; как общались и шутили друг над другом архитекторы; за что современные жители любят дом и какие приметы 1930-х годов в нем уцелели.
Что может рассказать потолок ресторана
Первым шагом в путешествии по истории дома будет поход в ресторан, находящийся в подвале. Но не по прямой цели, а чтобы в самом дальнем его зале найти уцелевшие церковные своды.
Фото: m24.ru/Лидия Широнина
Фото: pastvu.com
Это стены церкви Ржевской иконы Божией Матери, построенной в 1540-е и снесенной в 1929 году. Вскоре после разрушения на участке стали возводить дом-коммуну – "младшего брата" Дома Наркомфина.
Как и в случае с Наркомфином, здесь работали архитекторы из команды Гинзбурга: Барщ, Владимиров, Милинис, Пастернак, Славина и инженер Орловский. Перед ними стояла задача построить максимально дешевое, комфортное и вместительное жилье, и решали ее, используя экспериментальную планировку и материалы.
Отчасти их задумки может проиллюстрировать потолок первого зала того же ресторана.
Фото: m24.ru/Лидия Широнина
"Вы видите скелет дома, состоящий из колонн и балок, – объясняет Павел Кузнецов. – Горизонтальные крупные балки показывают границы квартир. Как видите, они небольшие. А основными материалами для строительства были дерево, фибролит и ксилолит (теплый бетон)".
Считаем корпуса и считываем новый быт
Фото: pastvu.com
Теперь обойдем этот корпус дома № 8, торцом выходящий на бульвар, и встанем в центре двора. Отсюда удобнее всего разбираться в том новом образе жизни, который закладывали в дом-коммуну создатели.
"По сути, мы стоим в центре системы, из которой можно даже не выходить и при этом жить полноценной жизнью. Посмотрите на небольшое здание в углу двора. Это коммунальный корпус.
Глубоко в подвале там был ледник для хранения продуктов, а еще была столовая, прачечная, зрительный зал, библиотека.
На крыше. Фото: paulkuz.livejournal.com
В него можно было попасть по подземному переходу под двором, сохранившемуся еще от церкви.
Корпус, стоящий боком к бульвару, был предназначен для одиноких или малосемейных жителей. У него изначально не было балконов, зато использовалась крыша. Там жильцы загорали, хозяйки сушили белье, а дети играли и даже катались на трехколесных велосипедах.
Второй корпус, в глубине двора, был предназначен для жильцов с большими семьями. Причем лифт был только в первом корпусе, и жители второго поднимались на нем на крышу, потом по мостику переходили на свою и шли домой.
А еще в первом корпусе в помещении, где сейчас "Фотоцентр", была архитектурная мастерская. То есть жить, работать и отдыхать жильцам-архитекторам можно было в одном месте", – говорит Павел.
Фотогалерея
Что такое "эфки" и как живется на этаже архитекторов
Фото: pastvu.com
"Моисей Гинзбург, рассказывая об опыте строительства домов-коммун, выдвигал ряд тезисов. Во-первых, он считал, что в жилье важно количество не квадратных метров, а кубических.
Во-вторых, что помещения, в которых человек проводит мало времени или много, но в горизонтальном положении (прихожая, туалет, душ и спальня), удобно делать с небольшим потолком – 2,2 метра. А помещения для общения и работы (гостиная и столовая) должны быть с высокими потолками – 3,75 метра. Если зайти в наш дом, вы увидите оба принципа в действии", – отмечает Павел Кузнецов и приглашает в гости.
Фото: M24.ru/Лидия Широнина
Леонидов у себя дома. Фото: pmvega.ru
"Длинный коридор на каждом этаже должен был служить рекой общения для жителей, тем более что многие из них были коллегами. Дом создавался для кооператива "Показательное строительство", и квартиры здесь получали архитекторы. Причем из 18 зодчих, живших в доме, девять жили на нашем этаже.
Это, например, авторы планетария Михаил Барщ и Михаил Синявский. Они были соседями и иногда перестукивались через разделявшую их ячейки стену, чтобы сообщить что-то друг другу.
Жил здесь и знаменитый архитектор Иван Леонидов. С ним как-то случилась забавная история. Коллеги решили пошутить и на двери друг друга повесить таблички с именами знаменитых архитекторов прошлого. И жена Леонидова, увидев на двери табличку "Пиранези", испугалась, что к ним кого-то подселили", – рассказывает Павел.
"Перед архитекторами стояла задача экономить место и материалы. Поэтому была придумала интересная система ячеек типа F ("эфки"). Один коридор обслуживает сразу два этажа. От этого, кстати, сегодня путаница с кнопками в лифте у гостей, а по планам БТИ мы вообще сейчас на пятом с половиной этаже находимся.
Прихожие у четных и нечетных квартир на одном уровне, а потом их пути расходятся: у одних лестница идет вверх, у вторых вниз. Все квартиры двух- и трехуровневые, с высокой центральной частью (гостиная) и сгруппированными друг над другом прихожей и туалетом, спальней и душем.
А еще дом худенький – всего 8,5 метра в ширину. Это потому, что что в 1930-е годы шла борьба с туберкулезом, и были жесткие нормы по проветриванию и освещению помещений. И здесь действительно даже в пасмурную погоду светло. Как видите, из 34 квадратных метров выжато максимум", – объясняет собеседник.
Фотогалерея
Мебель для "эфок" была специально разработана жившим здесь Соломоном Лисагором, но сейчас в доме сохранилось разве что несколько кухонных элементов (по сути, кухня-шкаф с дверью-гармошкой). И остались ниши, в которые были встроены раньше шкафы для одежды.
Перестройки и полузабвение
Фото: pastvu.com
Плоская крыша дома-коммуны сыграла свою роль в Великую Отечественную войну – на ней размещалось несколько зениток. Таким образом, дом доказал, что может выдержать дополнительную нагрузку, и в 1950-е он был надстроен. Новые этажи легко определить по балконам. Вспомним, что изначально в доме их не было.
Кроме того, у второго корпуса изящные стеклянные лестничные эркеры перестроили в кирпичные лифтовые шахты, которые тоже можно считать с натуры, ведь дом строился не из кирпича, да и расположение окон выдает. На одной из шахт памятная табличка о стоявшей здесь церкви – прямо здесь находилась апсида церкви. Табличку можно увидеть со стороны Большого Знаменского переулка.
Фотогалерея
В 1980-е годы в доме произошли новые изменения. Вместо института "Стальпроект", после войны занимавшего первый этаж, в дом вселился "Фотоцентр". По словам его директора Валерия Никифорова, это было настоящим событием в жизни фотожурналистов.
"В союзе журналистов мы долго пробивали идею, что нужен выставочный зал, где бы демонстрировались работы фотографов. Наконец мы получили это помещение, правда, три года пришлось его ремонтировать. Зато когда в 1984 году мы открылись, это был восхитительный балдеж! – вспоминает Валерий. – Мы были первым местом для выставок репортажной и журналистской фотографии в Москве. В зале на первом этаже было 300 лампочек с направляющими колпачками (встроенные в потолок еще не умели делать), которые сегодня смотрелись бы смешно, но тогда были верхом техничности.
Фото: m24.ru/Лидия Широнина
Большинство выставок мы проводим на патриотические темы в самом широком смысле этого слова. Хотя бывали и исключения. Так, в 1989 году, в начале моего директорства, я инициировал и продавил авторскую выставку известного литовского фотографа Римантаса Дихавичуса "Цветы среди цветов". Было более сотни черно-белых снимков, большинство из которых – изысканно обнаженные девушки, вписанные в романтическую приморскую литовскую природу. В первые две недели работы выставки очередь длилась до метро "Кропоткинская". Я гордо шествовал на работу вдоль этой очереди и величаво входил в "Фотоцентр", – вспоминает Никифоров.
О самом доме он отзывается скорее отрицательно: "Эти странные квартиры, в которых непонятно, как жить. Вот выпил ты вечером пива – ты или не поднимешься по этой лестнице в своем же доме, либо не спустишься", – шутит собеседник.
Бывшие эркеры с лестницами. Фото: pastvu.com
Худшие времена для дома-коммуны настали в тот момент, когда ячейки стали использовать не по назначению.
Вместо семей из двух человек туда заселяли по три поколения. И без того маленькие квартиры делили перегородками, места и удобств не хватало.
Люди были рады переехать и не рассматривали это жилье как полноценное и постоянное. Тем удивительнее слушать истории о том, как сегодня некоторые, наоборот, мечтают попасть в дом любой ценой.
Возвращение идей архитектурных колумбов
"Сначала я влюбился в Гоголевский бульвар. А побывав в гостях у друга в одной из ячеек, я понял: хочу жить здесь, любой ценой, – вспоминает молодой предприниматель Сергей. – Спрашивал, не сдает ли кто квартиру, год ждал и, когда узнал, что появилась одна под сдачу, тут же согласился, даже не глядя на нее. Это оказалась квартира архитектора Барща.
Я сделал тут ремонт, и очень жалею, что тогда не понимал всей ценности места – некоторые старые или относительно старые детали поменял. Но, думаю, при следующем ремонте приближу облик к историческому".
Фотогалерея
"За что я люблю этот дом? Сказать, что он нестандартный, будет тривиально. Пожалуй, я люблю его за масштаб, который близок к человеку, который позволяет думать о быте не больше, чем быт того заслуживает. За функциональность. А по поводу внешнего вида с улицы…
Если это была попытка создать дом для бесклассового общества, я не думаю, что архитекторы пытались конкурировать с предыдущими стилями… Может быть, об архитектуре как внешнем виде речь не шла, а шла она о создании среды...
Могу лишь сказать, что это самая удобная квартира, как келья в какой-то степени, которая позволяет человеку сконцентрироваться на чем-то высоком", – размышляет Сергей.
Фото: m24.ru/Лидия Широнина
Интересную оценку современной жизни дома дает Павел Кузнецов: "Тогда, в 1930-е, такие дома были способом сделать дешево и сердито. К концу Советского Союза они умирали и должны были идти под снос. Но в 1990-х и 2000-х годах жизнь настолько изменилась, стала мобильной и тому подобное, что эти здания пережили второе рождение. Уже независимо от того, что думали и что вкладывали в них архитекторы.
Поэтому я и сравниваю создателей дома с колумбами. Плыли открыть Индию, но открыли Америку, и получилось тоже хорошо".
