"Жил однажды Капитан...": 20 лет без Сергея Курехина

Фото: kino-teatr.ru

9 июля 1996 года не стало великого провокатора, музыканта-авангардиста Сергея Курехина, или Капитана. Его неуемной энергии хватало не только на музыку: он писал книги, занимался околонаучной деятельностью и даже пытался погрузиться в политику.

В этот день, только 20 лет спустя, музыка Сергея Курехина на сцене Московской консерватории имени Чайковского прозвучит в исполнении Алексея Айги, а Александр Кушнир на своей лекции расскажет слушателям неизвестные фрагменты из жизни легендарного музыканта. Сетевое издание m24.ru попросило людей, когда-то работавших с Сергеем Курехиным, поделиться своими воспоминаниями об этом человеке.

Музыкант Сергей Летов

Фото: facebook.com

– Меня Сергей Курехин нашел сам. Узнал от Артемия Троицкого, что я приехал в командировку в Ленинград и захотел встретиться. И буквально после этой первой встречи мы начали вместе выступать.

Меня очень удивило его внимание. Дело в том, что в 1980 годы я работал во Всесоюзном институте авиационных материалов, то есть был простым советским инженером, хотя по вечерам и играл на саксофоне. Естественно, круг знакомых был довольно ограниченный. Среди них встречались московские хиппари, но в основном я общался с учеными и инженерами. И вот в лице Курехина в 1982 году я столкнулся с представителем ленинградской богемы. И он меня поразил.

А впервые о Курехине я услышал от преподавателя джазовой студии Виктора Ивановича Мельникова, контрабасиста, в оркестре которого играл. Он рассказывал, мол, есть в квартете Анатолия Вапирова человек, который на баяне ногами играет. Я очень хорошо запомнил этот рассказ, поскольку вот эту игру на баяне ногами я посчитал примером страшного музыкального хулиганства.

Наша первая встреча произошла, как ни странно, не в "Сайгоне" – это кафе на углу Владимирского и Невского проспектов, где собирались всякие неофициальные люди, представители питерской богемы, а напротив Русского музея. Там неподалеку был кафетерий со столиками без стульев, в котором кофе подавалось в 200-граммовых граненых стаканах. Курехин был небрит, выглядел немного уставшим и не выспавшимся. На нем было пальто, казавшееся немного великоватым. Вместе с ним на встречу пришел Сергей Африка Бугаев – он в этот период спасался от службы в армии, изображая из себя сумасшедшего. Я, конечно, был немного ошарашен их разговорами, их поведением, в общем, всем тем, что потом люди увидели в фильме "АССА". Тем не менее мы быстро подружились и впоследствии выступали вместе на протяжении 10 лет.

Определенное признание ко мне пришло в значительной степени благодаря тому, что Курехин меня высоко ценил. В Москве я был малоизвестным музыкантом и выступал не часто. Курехин же заметил, что у меня нет академического образования, что я играю как-то неправильно. И ему очень понравилась эта неправильность, неакадемичность, непохожесть на других. Может, в значительной степени благодаря этому я и состоялся как музыкант. Но вот бросил работу инженера я не благодаря Сергею.

Фото из личного архива Сергея Летова/letov.ru

Когда Сергею требовалось, чтобы я приехал в Ленинград на тот или иной концерт, он звонил мне в лабораторию института (домашнего телефона у меня тогда не было). Меня подзывали к телефону, и он сообщал, что такого-то числа нам надо сыграть там-то. После чего я шел к начальству и просил меня командировать в Ленинград. Начальство знало, что я играю на саксофоне и часто, чтобы я не уволился с работы, посылало меня в Ленинград с какими-то заданиями. Поэтому получалось, что в самые наши "героические" годы в середине 1980-х я треть или даже четверть года я проводил в Ленинграде, поскольку выступали мы много. К сожалению, это не отразилось в виде записей на каких-то пластинках.

Сергей по натуре был провокатором. Он любил шутить над людьми, и сам был человеком веселым. Сегодня его назвали бы пранкером. Однажды перед концертом, чтобы сбить меня с профессионального настроя, дабы выступление не шло по накатанной, он спросил: "Ты сколько в школе прыгал в высоту?" Естественно, я не помнил. Поэтому он поставил мне планку 1,45 метров и сказал, что прыгать надо... с саксофоном. В итоге я думал не о том, как сыграть, а как прыгнуть с саксофоном так, чтобы не поломать инструмент.

Фото: Facebook.com/Сергей Летов

Или Курехин говорил, что нужно залезть на колосники, а это 12 метров в высоту, и прыгнуть оттуда. Мол, пролететь придется всего 2 метра в свободном полете, а дальше я медленно опущусь на специальном креплении. Вот от этой затеи я тогда отказался. В итоге Курехин вынужден был самостоятельно заниматься этим полетом. На нем был плащ с кровавым подбоем как у Понтия Пилата. Во время полета этот плащ перевесил – он почему-то был очень тяжелым – и в результате Курехин оказался висящим вниз головой и дрыгающим ногами, что ему очень не понравилось.

А другая его провокация осталась записанной на пластинке. На концерте в Риме Курехин сказал мне: "Сергей, ты выходишь на сцену, играешь соло на баритон-саксофоне, а я вместе с оркестром подключаюсь позже. Но играть ты должен до тех пор, пока я не подам тебе знак". Потом он еще несколько раз напомнил, чтобы я ни в коем случае не бросал игру без его знака.

[html][/html]
Видео: Youtube/пользователь: crujosh

Выступали мы тогда на площадке на открытом воздухе, и звукорежиссеры расположили микрофоны и рояль таким образом, что я никак не мог Сергея увидеть. Я вышел на сцену в своем длинном белом одеянии, такой марокканской джеллабе, и начал играть соло на саксофоне. Я играл все более и более агрессивно и ожидал увидеть знак. А знака все не было. Скорее всего, Курехин подавал мне знаки, но из-за расположения инструментов я их попросту не увидел. Поэтому продолжал настырно играть. Тогда Сергей подговорил музыкантов оркестра, чтобы они вышли на сцену, подняли меня и просто унесли. Я вырывался, уворачивался, но все равно продолжал играть, даже когда меня уносили со сцены.

Участница группы "Колибри" Инна Волкова

Фото: facebook.com/innavolko

– В тусовке все со временем знали друг друга в лицо, поэтому сам факт знакомства с Сергеем у меня как-то не отложился. Но Курехин был всегда настолько крут и популярен, что, естественно, я его стеснялась.

Участие же в группе "Колибри" одарило разными возможностями, в том числе и что-нибудь этакое поделать в "Поп-механике".

Как-то раз у нас были переговоры относительно нашего номера в очередной "Поп-механике". Мы собрались в буфете какого-то ДК, где шли репетиции.

Сережа темпераментно, вдруг покатываясь со смеху, в своей неподражаемой манере рассказывал общий план и идею шоу. Совершенно четко направление его взгляда было обозначено световым конусом, расширяющимся в сторону внимающих. Глаза его непрерывно изливали потоки отдельных ярких корпускул, это была зримая энергия. Перемещая взгляд, он заливал лицо очередной собеседницы. Этот эффект был настолько очевиден, что я не проронила ни слова, почти не слушала его, только смотрела, смотрела...

А 1991 году мы все, большая компания питерских музыкантов, художников, в общем, артистов, были участниками фестиваля Les Alumee в Нанте. Идут концерты, всякие безумные мероприятия. Тут поступает предложение от Курехина пофигурировать в "Поп-механике". Но петь не надо! Надо было медленно выйти на сцену, повернуться спиной, приподнять юбки и делать попами туда-сюда, налево-направо... И все! Я чуть не погибла от праведного гнева. Такие непристойные предложения! Нам! В общем, отказались. Теперь-то жалею.

Раньше я не слушала, да и не приходило в голову слушать записи его музыки. Ведь он был самый живой и гнал столько лайва, что этого хватало. Теперь слушаю записи, понимаю, что и сотой доли его легкого гения хватило бы на внимание публики.

Мне нравится, что его играет Алексей Айги. Мне нравится, что хотя бы кое-что из Курехина может быть исполнено и сейчас.

[html][/html]
Видео: Youtube/пользователь: JazzMap

Продюсер и гендиректор музыкально-информационного агентства "Кушнир Продакшн" Александр Кушнир

Фото: facebook.com/kushnirpr

– Гениальность Курехина вряд ли была обусловлена генами. В его роду были и крестьяне, и военные, и юристы. Поэтому Курехин – упавший на землю метеорит, который оставил след значительно больший, чем Тунгусская впадина. Его крайне сложно структурировать, разложить по полочкам.

Двоюродный брат Курехина, который общался с ним чуть ли не с 3-летнего возраста, рассказывал, что Сергей был таким энергичным парнем с абсолютным музыкальным слухом и абсолютной памятью. Он и в юности увлекался и занимался всем на свете: сохранились какие-то школьные дипломы по настольному теннису, он пытался заниматься чуть ли не фигурным катанием, читал огромное количество книг, пытался рисовать. Увлекался кактусами, что привело его в какую-то раннюю алхимию, когда он пытался смешивать и выращивать какой-то гибрид этого растения, от которого все просто в обморок падали.

В 9-10 классах Курехин учился в Крыму, в Евпатории. Однажды он со своим одноклассником по ошибке поехал из Симферополя не в Евпаторию, а в Алушту. Полный людей троллейбус проезжает какое-то местное водохранилище. И тут Курехин, выглянув в окно этого троллейбуса, начинает показывать куда-то в даль и кричать: "Смотрите, смотрите – дельфины!" И он так артистично показывал, что троллейбус едва не перевернулся, поскольку весь народ прильнул к окнам, выходящим на ту сторону водохранилища, где Курехин "увидел" дельфинов, и начал их судорожно высматривать. При этом люди напрочь забыли, что в водохранилище дельфинов не может быть по определению. А Курехин все подогревал: "Ну вон же они, вон там, неужели не видите?" Человеку 15-16 лет, а он уже устраивает что-то среднее между "Поп-механикой" и "Ленин – гриб". Этот эпизод я считаю своего рода точкой отсчета, когда начал проявляться артистизм Курехина.

[html][/html]
Видео: Youtube/пользователь: Vladimir B

Курехин – игрок. Он очень часто играл даже на тех территориях, о которых среднестатистический советский гражданин даже думать боялся. Для меня белым пятном в его биографии остаются его отношения с органами госбезопасности. Дело в том, что его первые альбомы начали выходить в Лондоне. И они не просто продавались там на Оксфорд-стрит. Эту музыку транслировали, начиная с 1981 года, на волнах BBC. Понятно, что это не песни с антисоветским содержанием, а инструментальные зарисовки. Идеологически они сравнительно безобидные, если не считать того, что человек показывал: в этой стране на одной шестой суши можно жить совершенно по-другому, забить на фирму "Мелодия" и на всю эту инфраструктуру Союза композиторов с Союзом писателей вместе взятых. И атаковать эту страну с Запада. В этом смысле он ничем не отличался от The Beatles, которые атаковали Англию из Гамбурга, или от Led Zeppelin, которые атаковали Лондон из Америки. Тем не менее органы госбезопасности его не тронули, хотя обычно такие вещи незамеченными не проходили. Например, практически все участники группы "Аквариум", в 1981-1986 годах активно выступавшие, так или иначе попадали под прессинг, как у них это тогда называлось, Большого дома на Литейном.

Конечно, Курехин был очень отважным человеком, когда в 1985-1986 годах под носом у КГБ начал сниматься в фильме для BBC. Лента начинается с того, что Курехин вместе с Африкой идет по Невскому проспекту в американских футболках и весело жестикулирует. 30 лет назад американская киношная съемочная группа на Невском снимает двух парней – звучит просто нереально. Тем не менее это было. Как мне кажется, у Сергея с этими серьезными людьми шла постоянная игра. Я допускаю, что для него это было еще одно поле деятельности.

Сергей понимал, что у него не все хорошо со здоровьем с детства. Очевидно это стало, когда он в 17 лет переехал в Ленинград и начал играть в своих первых рок-группах – "Пост", "Гольфстрим", "Большой железный колокол". Он совсем не занимался здоровьем, у него случались осложнения, которые опытный врач диагностировал бы как разновидность эпилепсии. В принципе, примерный диагноз он знал уже в 18 лет, пройдя армейских врачей. В военкомате ему выдали документ, в котором говорилось, что он не годен к воинской службе по состоянию здоровья. Это очень важно, поскольку в то время в армию брали всех, кого не лень. Получается, даже армейские врачи понимали, что если Курехина призвать, то на ближайшем же марш-броске быть беде.

Будучи человеком сильным он это никогда не афишировал. Когда случались ситуации, при которых он терял сознание и приходилось вызывать скорую помощь, он всегда отказывался от госпитализации, ведь на тот момент ему уже становилось лучше. Он все переносил очень мужественно, всегда улыбался, то есть делал веселое лицо при плохой игре. И он ни с кем – ни с первой, ни со второй женой, ни с мамой, ни с самыми близкими друзьями – не делился своими проблемами.

[html][/html]
Видео: Youtube/пользователь: Элла Пулатова

Поэтому, зная, что не все в королевстве Датском гладко, Сергей Анатольевич, безусловно, торопился. По воспоминаниям теперь уже очень пожилых музыкальных критиков, которым довелось пообщаться с Курехиным, он буквально фантанировал разнообразными идеями. И эти критики, люди с неплохим вкусом, говорили ему, мол, классная идея, почему бы тебе это не сделать? А Курехин отвечал: "Да ладно, другие доделают"...

По моему ощущению, пик творчества Курехина был за пять лет до смерти. 1991 год, с одной стороны, большое количество западных концертов, с другой – в Питере он собирает целые стадионы. 45 тысяч человек побывало за три дня на выступлениях в Спортивно-концертном комплексе. Это невиданная даже по мировым меркам ситуация, когда почти 50 тысяч зрителей пришли на джаз, фри-джаз, авангард. То есть он поднял достаточно элитарное искусство на недосягаемую высоту.

Тогда же был "Ленин – гриб" и феерический часовой эфир на весь мир на русской службе BBC в Лондоне. Курехин в прямом эфире сказал, что хочет сделать политическое заявление, после чего заявил, что он агент американской разведки, передающий информацию игрой на фортепьяно. Вот после этого пика он, как мне кажется (да простит он на небесах мою фамильярность), начал немного судорожно заниматься всем на свете, начиная с книгоиздательства и заканчивая научными или псевдонаучными исследованиями и политикой.

Джазмен Игорь Бутман

Фото: m24.ru/Игорь Иванко

– Сергей был очень одаренным человеком. Ему нравилась не только музыка, но и литература, искусство, живопись. Он был разносторонней личностью. А я был все-таки более узконаправленным джазовым музыкантом. И мне хотелось более четко понимать, какая музыка должна быть. Курехин смотрел на нее шире с художественной точки зрения, а я смотрел на нее с точки зрения технической. И вот на этом мы не редко схлестывались в споре. Я пытался доказать, что без техники, знаний, без глубокого анализа и изучения музыки трудно создать художественный образ. А если он создается без определенных знаний, то сразу видна его несостоятельность.

Многие музыканты, которые выступали с Сергеем, мне казались слабыми по уровню исполнения. Тем не менее он с ними играл и получал от этого огромное удовольствие. Хотя, как я думаю, удовольствие он получал не только и не столько от игры с ними, сколько от самого процесса, от интересных и своеобразных людей, которые находились с ним рядом. Я был чистым прагматиком, музыкантом, требующим исполнения гаммы, этюдов, знания гармонии, теории. Он же был настолько одаренным, что знал все это по наитию, ему не нужны были специальные академические знания.

Мне не нравились некоторые перформансы, которые он устраивал, поскольку в них была доля авантюризма, некой самодеятельности. Я и на эту тему с ним спорил. Но отказать ему в исполнении его музыки я не мог – мне было это слишком уж интересно.

Он очень здорово играл в квартете саксофониста Анатолия Вапирова. Играл нестандартно. Было слышно, насколько он одаренный музыкант. Он познакомил меня с музыкой более современной, чем та, которую я слушал, с адептами авангардного джаза. Сергей помог мне раскрепоститься, посмотреть на мир и на музыку с другой стороны.