Собянин одобрил стратегию поддержки предпринимательства на ближайшие годыРусский поэт-символист Вячеслав Иванов писал в своих критических очерках: "Вагнер – второй, после Бетховена, зачинатель нового дионисийского творчества и первый предтеча вселенского мифотворчества". Мастера второй половины XIX века с воодушевлением подхватили идеи одного из крупнейших реформаторов музыкального искусства, хотя и подходили к ним разными путями. По-своему их интерпретировал Александр Скрябин, в деталях обдумывавший планетарного масштаба "Мистерию", после которой должно было произойти перерождение всего сущего. Творчество мыслилось не как цель, но как инструмент для осуществления более крупной задачи. Предчувствие метаморфоз, которым суждено затронуть все человеческое сообщество, витало в воздухе.
Искусство было одной из красок в сложной палитре новой истории. Утвержденное Вагнером понятие gesamtkunstwerk, совокупное художественное произведение, притягивало магнитом представителей разных направлений в искусстве. M24.ru рассказывает о личностях, чьи жизни опалила музыка. Фридриха Ницше мы в первую очередь знаем как философа, Василия Поленова – как художника, Бориса Пастернака – как поэта. Все три биографии связывает страсть к музыке и идолопоклонническое отношение к композиторам-современникам.
Фото: gloversvilleschools.org
Фридрих НИЦШЕ (1844–1900)
Исследователи уверены, что ни до, ни после Ницше история германской культуры не знала более музыкально одаренного писателя или философа. Повсеместное домашнее музицирование создавало благоприятную среду для самоучек, и Ницше, как и многие его современники, под влиянием композиторов-романтиков сам писал для рояля. Теоретический базис он постигал с учебником Иоганна Альбрехтебергера "Фундаментальное руководство по композиции". Как и Пастернак, Ницше имел перед глазами пример подлинной личности творца – в 24 года он познакомился с Вагнером. "Ах, ты поймешь это, каким наслаждением было для меня слушать его, с неописуемой теплотой говорящего о Шопенгауэре, чем он ему обязан и что это единственный философ, постигший сущность музыки”, – писал Ницше другу Эрвину Роде, специалисту по античному роману. Будущий создатель культовых эстетических трактатов преклонялся перед автором "Золота Рейна" и "Лоэнгрина", но после свержения кумира, сделав сознательный шаг в сторону от вагнерианства, Ницше обрел собственный путь.
В шесть лет у маленького Фридриха появился рояль. Освоив инструмент, Ницше начал фиксировать музыкальные мысли. В годы обучения в гимназии "Пфорта" близ Наумбурга он пришел к выводу, что страстно желал бы стать музыкантом. С 1862 по 1865 году Ницше сочинил множество коротких фортепианных пьес и произведений для голоса. В одном из писем к другу Карлу фон Герсдорфу он признается: "Три вещи суть мои отдохновения, хотя отдохнуть случается редко: мой Шопенгауэр, музыка Шумана, наконец, одинокие прогулки". А позднее ему же доверит свои первые впечатления от сыгранного дома клавира "Валькирии" Вагнера: "Большие красоты и достоинства уравновешиваются столь же заметными уродствами и недостатками". В ноябре 1868 года произошла встреча Ницше и Вагнера. Несмотря на солидную разницу в возрасте они нашли общие темы для общения – обоих привлекал иррационализм Шопенгауэра. Молодой человек, конечно, не мог представить, что восторженность и благоговение растворятся как утренний туман через десять лет. Их дружба, прямым доказательством которой были хвалебные статьи Ницше, воспевшие гений Вагнера, закончилась болезненным для обоих разрывом. Отказавшись от роли пропагандиста чужих идей, Ницше выбрал путь самопознания. Позади остались его в чем-то наивные, но не лишенные очарования музыкальные опусы.
Одно из произведений Ницше, представляющих интерес для исследователей – "Эрманарих", связано с древнегерманским эпосом. Германарих или Эрманарих был королем остготов, жил в IV веке. Изначально Ницше хотел написать симфоническую поэму, однако замысел не был осуществлен полностью. Так как молодой человек не владел инструментовкой на должном уровне, ему удалось создать законченную фортепианную фантазию. "Первые такты – героически мрачно – показывают нам старого Эрманариха, суровую дикую героическую личность, далекую от добросердечия и нежности, с высоты он холодно взирает на отшумевшие волны жизни", – писал Ницше.
[html][/html]
Видео: youTube/пользователь: cristian rico martinez
В 1872 году через семь лет после музыкального оформления текстов из "Еврейских мелодий" Байрона Ницше написал фортепианный дуэт "Манфред. Медитация", противопоставленный по настроению увертюре Шумана "Манфред". Воодушевление автора разбилось о безжалостные насмешки профессионалов. Дирижер Ханс фон Бюлов направил автору такой отзыв: "Ничего более безотрадного и антимузыкального, чем Ваш “Манфред”, мне давно уже не доводилось видеть на нотной бумаге. Ваша музыка пагубна не для окружающих, но хуже того, для Вас самих, коль скоро Вы не смогли убить излишки Вашего досуга иначе, чем подобным образом насилуя Эвтерпу". Далее ученик Листа советовал горе-композитору не распыляться на жанровые поиски, а сконцентрироваться на том, что у него выходит неплохо – на песнях. Потрясенный Ницше покорно склонил голову перед авторитетом дирижера.
[html][/html]
Видео: youTube/пользователь: Susan Meier
Василий ПОЛЕНОВ (1844–1927)
19 февраля 1863 года. Санкт-Петербург гудит – приехал Вагнер! Живая легенда пожаловала в Россию с двумя концертами! В качестве дирижера Вагнер исполнил Третью и Пятую симфонии Бетховена, а также собственные сочинения – увертюру к "Тангейзеру", фрагменты из "Тристана и Изольды", "Валькирии" и "Нюрнбергских мейстерзингеров". Среди слушателей был студент Петербургского университета и Академии художеств Василий Поленов. Выступлений своего кумира он ждал как никто другой. Позднее, продолжая учебу в Европе, он написал домашним о постановках "Лоэнгрина" и "Тангейзера" в Мюнхенской опере: "Такого Вагнера нигде не услышишь". Но этот отзыв предшествовал поездке в Байройт, где Поленов посмотрел всю тетралогию "Кольца нибелунга".
Германия, конечно, оставила след в биографии художника, но новой ступенью в самообразовании стал Париж с насыщенной салонной жизнью. В гостиной Полины Виардо вопросы композиторского и исполнительского искусства обсуждали Танеев, Винявский, Сарасате, Антон Рубинштейн, Сен-Санс, Шарль Гуно и другие демиурги той эпохи. Сама Виардо, тронутая неподдельным интересом Поленова к музыке, дала ему несколько уроков по композиции и основам гармонии. Он также был желанным гостем у вдовы Александра Серова – Валентины Семеновны. Ее просветительские вечера сопровождались фортепианным исполнением отрывков из "Каменного гостя" Даргомыжского, "Псковитянки" Римского-Корсакова, "Бориса Годунова" Мусоргского. Напитавшись чужим творчеством, по возвращении в Россию в 1880 году Поленов задумал порадовать заболевшую сестру Веру собственной симфонией.
"Вот если б научиться так, как Бах писал, так бесстрастно и так возвышенно, отвлеченно, без этих житейских мелочей. Как эта проза надоела, а у нас ее еще в искусстве превозносят. В музыке хорошо то, что сами звуки не реальны, не похожи точно на натуру и оттого красивы. Можно передавать и идущий обоз, но звуки скрипок, виолончелей, гобоя, кларнета не будут тождественны со скрипом немазаных колес, в них будет своя красота. Вот это красивое и есть искусство, а натуральный скрип кому доставит удовольствие? Это не искусство", – цитировал слова Поленова художник и мемуарист Яков Минченков.
Центральным произведением Поленова-композитора специалисты считают оперу "Призраки Эллады" на либретто Саввы Мамонтова. Сам автор отзывался о ней как о "лирических картинах из жизни античного мира". "Призраки" появились на свет после путешествия Поленова по Греции. Официальная премьера состоялась 12 марта 1906 года в Большом зале Московской консерватории силами музыкантов-любителей. "Сюжет оперы Поленова несет в себе – так же, как и в “Орестее” Танеева, – нравственно-этическое начало: художник Агесандр представляет на суд всего народа созданную им статую Афродиты. Народ приветствует прекрасное создание гения. Однако правдивое искусство не находит поддержки жрецов, Агесандр осужден на изгнание. Но Агесандр выше личных чувств, он поступается ими ради правды искусства, ради признания творчества художника народом", – пишет о "Призраках" музыкальный теоретик Ольга Томпакова.
[html][/html]
Видео: youTube/пользователь: Pavel Perepelov
Борис ПАСТЕРНАК (1890–1960)
1903 год для тринадцатилетнего Бориса Пастернака стал роковым. В короткий временной интервал уместились поистине драматические события в биографии поэта: центральным здесь стал эпизод с неудачным падением с лошади. Кость срослась неправильно, и поэт всю жизнь скрывал хромоту. В мемуарах Пастернак связывает с летом 1903 года в Оболенском начало творческого пути. Фатальному происшествию в августе предшествовало сильнейшее потрясение – знакомство с Александром Скрябиным, который на соседней даче работал над Третьей симфонией – "Божественной поэмой". Доносившиеся фортепианные фрагменты обжигали душу мальчика. "Больше всего на свете я любил музыку, больше всех в ней Скрябина. Музыкально лепетать я стал незадолго до первого с ним знакомства. К его возвращению из-за границы я был учеником у одного ныне здравствующего композитора (Глиэра). Мне оставалось еще только пройти оркестровку. Говорили всякое, впрочем, важно лишь то, что, если бы говорили и противное, все равно, жизни вне музыки я себе не представлял", – записал Пастернак в воспоминаниях.
Личность Скрябина стояла в центре поистине культового отношения будущего поэта к композиторской миссии. Кумир благосклонно относился к начинаниям Пастернака, но перспективы омрачали непомерно высокие требования молодого человека к себе. "Отсутствие абсолютного слуха печалило и унижало меня, в нем я видел доказательство того, что моя музыка неугодна судьбе и небу. Под таким множеством ударов я поникал душой, у меня опускались руки. Музыку, любимый мир шестилетних трудов, надежд и тревог, я вырвал вон из себя, как расстаются с самым драгоценным. Некоторое время привычка к фортепианному фантазированию оставалась у меня в виде постепенно пропадающего навыка. Но потом я решил проводить свое воздержание круче, перестал прикасаться к роялю, не ходил на концерты, избегал встреч с музыкантами", – писал Пастернак в "Охранной грамоте".
[html][/html]
Видео: youTube/пользователь: Medtnaculus
Сохранилось всего несколько произведений – две прелюдии и соната. Последнюю Пастернак сыграл Скрябину в марте 1909 года и заслужил похвалу. Словно в подражание Пятой сонате своего идола, Пастернак обращается к одночастной форме, снабжает произведение специфическими ремарками для исполнителей – sordo, occulto, profundo, imperativo e fiero, вслед за Скрябиным тяготеет к атональности. Тем не менее, непродуманных моментов в сонате было предостаточно. К 19 годам это было лучшее его сочинение. Остается неясным, поставил ли Пастернак точку в своих занятиях композицией после завершения сонаты.
Впоследствии Пастернак встречался и дружил с профессиональными музыкантами (например, с пианистом и дирижером Исаем Добровейном), а на склоне лет в письме исповедального типа он включил "любовь к музыке и А.Н. Скрябину" в краткий перечень того, что в жизни "было главного, основного".
[html][/html]
Видео: youTube/пользователь: Medtnaculus
