"Возьмите Ваську в шоры": почему Сталин невзлюбил своего сына

28 апреля 1953 года его арестовали за клевету в адрес руководителей коммунистической партии. Его также обвинили в злоупотреблении служебным положением, рукоприкладстве, интригах, в результате которых погибли люди. Ровно через восемь лет он вышел из тюрьмы в связи с отбытием срока наказания. Ему запретили жить в Москве и Грузии, а также носить фамилию Сталин, в паспорте он именовался Джугашвили. Обозреватель M24.ru Алексей Байков рассказывает о нелегкой жизни Василия Сталина.

Фото: Фотохроника ТАСС

Ближний круг великих тиранов, а в особенности их дети, – это вечные вторые жертвы диктатуры, наследующие тем, кого она успела сожрать еще при жизни. Это, разумеется, чисто монархический обычай – новая династия или династическая ветвь, пришедшая к власти в результате успешного государственного переворота, первым делом жестоко расправлялась с остатками предыдущей. Даже в менее экстремальных случаях новый король начинал свое правление с раскулачивания фаворитов предшественника, освобождая место для своих.

В XX веке династии либо ушли в прошлое, либо превратились в разновидность общегражданского культа ("король царствует, но не правит"), а околодинастические ритуалы остались. На место монархов пришли великие диктаторы, и колесо закрутилось еще быстрее, катясь по правым и виноватым. Всех этих детей, друзей и родственников потомки даже не причисляют к спискам жертв, для общественного сознания они остаются просто щепками, улетевшими во все стороны в процессе восстановления исторической справедливости.

Ладно, допустим понятно, за что американцы изрешетили сыновей Саддама Удея и Кусея – за ними значились похищение женщин, пытки, "чистки" тюрем при помощи массовых расстрелов и воровство в масштабах прямо-таки эпических, и еще множество крайне неприятных вещей. Но вот за какие прегрешения "закатали за Можай", к примеру, Серго Берия?

Прямого участия в преступлениях, вмененных его отцу, он принимать не мог, поскольку ни дня не служил в органах государственной безопасности, во время войны занимался спецсвязью, а после нее – созданием семейства авиационных противокорабельных ракет и системой ПВО Москвы. Когда его отца арестовали, обвинили в работе на британскую разведку и расстреляли, выяснилось, что все научные работы за Серго написали другие, что своих научных степеней и воинского звания он не заслужил.

Целый год его продержали в одиночках Бутырки и Лефортовского замка, отняли все звания и чины, потом выпихнули в ссылку, где почему-то снова разрешили работать по ракетной тематике. А в 1964 году за липового доктора ходатайствовало руководство киевского НПО "Квант", после чего сын Берия проработал в украинских "почтовых ящиках" и прочих научных учреждениях до 1999 года. Надо полагать, не за красивые глаза его там держали.

И не только Серго, подобной опале в лучших исторических традициях подверглись практически все родственники Берия и его жены – семейства Шавдия, Гегечкори и Кварацхелия. 20 человек, включая старух и маленьких детей, которых в самом начале оттепели, лишив всего, распихали по домам престарелых и сибирским ссылкам.

Но, пожалуй, никто из ближнего круга не пострадал за близость к Сталину больше, чем его второй сын. Вася Сталин до сих пор остается любимым персонажем исторических романов фильмов и анекдотов. Всюду мы видим один и тот же его портрет: мечущийся в алкогольном угаре "наследный принц", увешанный незаслуженными орденами и погонами, не знающий, куда себя девать, бунтующий, но не смеющий возвысить голос против отца при его жизни и жалкий после его смерти.

Следует сразу сказать: да, большая часть написанного, рассказанного и снятого о Василии Сталине – чистая правда. Он и в самом деле не знал меры в пьянстве, вовсю пользовался своим родственным положением, периодически устраивал совершенно безумные хулиганские выходки вроде того знаменитого похода на рыбалку со снарядом от "катюши", после которого отец отстранил его от командования полком. Был склонен к истерикам, бил своих жен и изменял им – все это тоже было, и нет смысла отворачиваться от фактов.

Но стоили ли все эти грехи восьмилетнего срока и смерти в казанской ссылке?

У занавеса скандала и эпатажа всегда есть обратная сторона – та, о которой увлеченное жареными фактами общество, как правило, ничего не знает, да и знать не хочет. А между тем, почти всегда за истерией, драками и выпивонами стоит перенесенная в детстве психологическая травма, приводящая к надлому формирующейся личности.

Для Васи таким событием стало самоубийство матери. Во время похорон он обнял отца и закричал: "Папа, не плачь, папа, не надо! Папа, не плачь!". Через несколько дней Сталин резко оборвет все, что связывало его с семьей: оставит кремлевскую квартиру и дачу в Зубалове и переберется жить на знаменитую Ближнюю дачу.

Вася и Светлана останутся в Зубалове под надзором коменданта Сергея Ефимова и экономки Каролины Тиль. Отцовское участие в воспитании на этом этапе будет ограничиваться краткими распоряжениями: "Возьмите Ваську в шоры" – или более пространными письмами учителям вроде знаменитого: "Василий – избалованный юноша средних способностей, дикаренок (тип скифа!), не всегда правдив… Нередко нахал, со слабой или – вернее – неорганизованной волей".

Последнее очень любят цитировать нынешние сталинисты – вот, мол, какой скромностью отличался Сам и сына наказывал учителям держать в ежовых рукавицах. Только они забывают о том, что там, в конце, вождь фактически расписался в своем отцовском бессилии: "К сожалению, сам я не имею возможности возиться с Василием…".

Письмо было написано в 1938 году, то есть в тот момент, когда система власти, полностью замкнутая на решения одного-единственного человека, была не только достроена, но и зацементирована при помощи репрессий. Заниматься более или менее систематически воспитанием сына Сталин уже не имел никакой возможности.

Сам Василий о своем детстве говорил куда жестче, чем любые писатели и биографы: "Сам он не занимался нашим воспитанием – у него работа. После смерти матери отдал нас на воспитание во второй интернациональный дом – вместе с испанскими детьми. Затем нас воспитывали беззубая немка и рязанский милиционер, который научил меня пить водку и шляться по бабам. Вот и все мое воспитание. Хорошо хоть, немного подправила пробелы в этом Качинская школа, где мне не давали поблажек".

Так он и рос – при отце безотцовщиной. Зато вокруг хватало и подхалимов и просто чрезмерно предупредительных людей, рвавшихся чуть ли не сдувать пылинки с наследника. А от Сталина он получал не пример и не личное участие, а угрозы выгнать его из дому и взять на воспитание трех способных сирот.

Такие методы если и помогают – то ненадолго, зато ощущение "он меня не любит и никогда не любил" остается у подростка навсегда, переходя в горячее желание отстоять в глазах отца и всего мира собственное право на существование. Тем более что рядом всегда есть конкуренты в лице крепкой посредственности Якова и упорного трудяги Артема Сергеева.

"Хочу, чтобы он мною гордился" – отличная позиция, если личность в период своего становления чувствует за спиной поддержку, а если нет – то малейшая ошибка или неверный шаг вызывают жгучую ненависть к себе, которая с наступлением взрослости оборачивается болезненной тягой к саморазрушению, в том числе при помощи алкоголя.

Казалось, что в Качинском летном училище Вася Сталин вполне нашел себя. После непродолжительного периода привычного барства и последовавшего из Кремля окрика – нормальная жизнь в казарме на общих основаниях, новая дружба, неплохие, пусть и не систематические успехи в учебе и отменный пилотаж. В 1930-х, наверное, не было такого подростка в СССР, который бы не бредил небом и не мечтал стать летчиком. Для Васи эта мечта всегда была рядом – стоило лишь руку протянуть, и, пожалуй, это единственное, в чем помогла ему фамилия.

А вот аттестационная характеристика, уже его собственная: "Общая оценка техники пилотирования отличная. Усвоение по элементам: взлет – отлично, набор высоты – отлично. Нормальный профиль посадки усвоил отлично, движения на посадке плавные и соразмерные. Посадку на колеса выполняет отлично… Пилотирует энергично, свободно".

Уже во время войны Вася Сталин несколько раз делом докажет ее полную справедливость. До сих пор идут споры о том, сколько именно сбитых у него на счету: всего один, два или пять-шесть. Спорящим хорошо бы вспомнить о том, что множество "сталинских соколов" погибло в первые годы войны, так и не сбив ни единого вражеского самолета, и о том, что боевая работа советских летчиков (то есть количество самолетовылетов на человека) была в разы менее интенсивной, чем у их немецких "коллег".

А Васю к тому же старательно не пускали в небо, опасаясь за его жизнь. Пропал без вести Яков, погибли уже три летчика из числа детей советской элиты: Тимур Фрунзе, Владимир Микоян, был сбит и пропал Леонид Хрущев.

Желание командования ВВС в этой ситуации – подстраховаться и любой ценой сохранить жизнь последнего оставшегося сына Сталина – понятно и объяснимо. Тем более что Василий, если верить свидетельствам боевых товарищей, был склонен увлекаться в бою, так что несколько раз им приходилось снимать "мессеров" прямо с его хвоста:

"Смотрю, справа от меня такая картина. Летит "мессер", за ним Василий на своем "Яке", а за ним еще один "мессер". И море огня. Василий метров с 150 бьет по первому Ме-109, а второй с такого же расстояния – по Василию. Первый "мессер" пошатывается, видимо, Василий его задел. А второй бьет пока вхолостую. Ну, думаю, дело кранты. Скорость у "мессера" больше, чем у "Яка". Зайдет сверху и расстреляет в воздухе. Точно так убили Володю Микояна. Кричу Шульженко: "Командира зажали. Идем вверх на 70…"

Так что Васю старались держать на земле, но даже там он приносил немалую пользу. Например, сколотил знаменитую "Особую группу № 1" из 434-го (позднее-32-го гвардейского), 484-го истребительных и 150-го бомбардировочного авиаполков, ставшую "пожарной командой" Сталинградского фронта.

Потом происходит очередной его срыв – та самая рыбалка, ранение, отстранение от командных должностей по личному распоряжению отца. И возвращение уже на должность командующего дивизией. Между прочим, ходатайствовал за него перед отцом Булганин, а после смерти Сталина он же вышвырнет Василия из авиации и вообще из армии, лишив права на пенсию и на ношение военной формы.

Спустя два года после окончания войны Василия переводят в Москву, сперва помощником командующего ВВС МВО, а через год делают и командующим. Надо понимать, в каком состоянии на тот момент находилось все московское авиационное хозяйство: областные аэродромы были уничтожены или заброшены еще в 1941-м, авиационные и зенитные подразделения служили донорами для всех защищавших город фронтов… А еще надо было срочно осваивать принципиально новую реактивную технику и выводить боеготовность подразделений на совершенно иной уровень, учитывая появление у американцев атомной бомбы. В общем, новая должность Василия была отнюдь не синекурой.

Николай Старостин, которого Вася Сталин пытался самовольно вернуть из ссылки после отбытия срока и всюду возил с собой, так вспоминал обстановку в штабе московской авиации: "Слово "командующий" не сходило здесь с языка. Бесчисленное количество офицеров непрерывно сновали по кабинету. "Командующий приказал", "командующий требует", "командующий ждет".

Вряд ли офицеры сновали бы по штабу с такой интенсивностью, будь Василий Сталин и в самом деле тем вечно пьяным свадебным генералом, которого любят описывать авторы исторических романов и играть актеры в кино.

Практические результаты его деятельности по официальным документам и справкам выглядят вполне достойно: если в 1947 году ВВС МВО занимали 10-е место по боеготовности среди всех военных округов и воздушных армий, то в 1949–1951 годах – твердо удерживали первое. Офицеры и технический персонал были обеспечены жильем, весь боевой состав имел в среднем троекратный налет. В 1950 году округ подготовил и отправил на Корейскую войну авиадивизию Кожедуба.

В вину за этот период Василию Сталину ставили более всего мотовство, выразившееся в создании Спортивного общества ВВС, и в строительстве для нее манежей, бассейнов и прочей инфраструктуры. Картина действительно получается вполне архетипической: "наследный принц" завел себе крепостной театр.

Только вот решение о создании клуба принималось Генеральным штабом ВВС (понятно, с чьей подачи), а Василий Сталин формально им лишь руководил, будучи уже избранным к тому моменту председателем Федерации конного спорта СССР. А большая часть созданного и построенного досталось впоследствии ЦСК, включая открытых им Тарасова и Боброва, без которых легендарный советский хоккей 60-х вряд ли бы состоялся.

Именно в этот период Вася Сталин окончательно уходит в алкогольный "штопор". Слухами о его пьяных выходках полнится Москва, отец все больше им недоволен. Развязка наступает после июльского авиационного парада в Тушине в 1952 году, когда Сталин неожиданно для всех вызовет сына на устроенный им по этому поводу банкет:

"Василий вошел в зал, качаясь. И.В. Сталин, увидев при входе его, в резкой форме сказал: "Это что такое?" Василий ответил: "Я устал". И.В. Сталин: "И часто ты так устаешь?" Последовал ответ: "Нет!" Тогда командующий ВВС П.Ф. Жигарев доложил: "Часто". Василий допустил грубость в адрес Жигарева. И.В. Сталин громко, резко сказал: "Садись!" Наступила мертвая тишина, после которой И.В. Сталин произнес Василию: "Вон отсюда!"

Для Сталина и ордена сына, и его пьяные выходки были частью политического имиджа: у Отца народов и в его обычной, земной семье должно быть все в порядке. По слухам, однажды, распекая за что-то Васю, он показал на один из своих парадных портретов и сказал: "Ты думаешь, что ты – Сталин? Или что я – Сталин? Нет! Вот он, Сталин!" И эту фразу тоже любят цитировать нынешние сталинисты, забывая о том, каково было такое слышать человеку, которому всю жизнь не хватало просто отца с маленькой буквы.

После пьяного явления на банкет Василия в который раз снимают с командной должности и отправляют формально доучиваться (а по факту – протрезветь и подумать над своим поведением) в Академию Генерального штаба. Но он даже не пытается выйти из своего затянувшегося "штопора". Не выдержав регулярных запоев, от него уходит уже третья жена – известная всему миру чемпионка СССР по плаванию Капитолина Васильева. А 5 марта он узнает о смерти отца и первым начинает кричать о том, что Сталина убили.

Вот тут до него наконец-то добирается старый враг – Лаврентий Берия. Наследного принца прямо из квартиры на черной карете увозят в Лефортово и начинают шить ему дело по статьям 58–10 ("Антисоветская пропаганда и агитация") и 193–17 ("Злоупотребление служебным положением").

Даже арест и расстрел некогда всесильного наркома госбезопасности, а ныне "британского шпиона и врага народа" ничего не меняют в его судьбе. Вася Сталин после 5 марта 1953 года стал нужен ближнему кругу, как не более чем случайно налипший банный лист. На несколько лет его, как Железную Маску, запирают в том самом Владимирском централе под вымышленным именем, потом освобождают, снова арестовывают и высылают в Казань.

В ссылке Василий Сталин уже не тот молодцеватый генерал-лейтенант, которого мы видим на фотографиях 1940-х и на знаменитой обложке журнала Time. Теперь это измученная, но все еще пытающаяся что-то кому-то рассказать и доказать человеческая развалина.

Каждый шаг без палки ему дается с болью и трудом – последствия той самой "рыбалки", к тому же в тюрьме у него открылась язва. На курорте в Кисловодске после первого своего освобождения и в Казани он снова начинает пить, неумолимо идя к своему трагическому концу.

Он готов пить с каждым и наливать любому, кто согласится послушать трагический шепот о том, что "отца отравили эти сволочи". По некоторым свидетельствам, перед смертью его кто-то крепко избил, на теле были видны синяки и следы кровоподтеков.

В 1999-м обвинения в антисоветской агитации с него сняли. Доброе имя вернуть ему не сможет уже никто. Васе, принцу Советскому, история не оставила шансов даже на такую победу над своими Клавдиями и Лаэртами.