Композитор-радуга: ангелы и демоны Вольфганга Амадея Моцарта

Фото: facebook.com/jacob.katsnelson

27 января 1756 года в Зальцбурге в семье музыканта Леопольда Моцарта родился мальчик, которому суждено было изменить мир. В своей музыке он предвосхитил все лучшее в Бетховене, Шуберте... Он не стремился разрушать основы, но творил в музыке и из музыки.

Накануне дня рождения Моцарта журналист m24.ru Юлия Чечикова побеседовала с пианистом Яковом Кацнельсоном о тайнах, которыми полно наследие гениального австрийца. Итог встречи мы решили подать как монолог.

Между фамилией Моцарт и словом "музыка" я бы поставил знак равенства. Помню, как-то в разговоре с немецким музыкантом из Берлина – Даниэлем Хёкстером прозвучала фраза, что если бы можно было измерить гениальность, то единицей измерения стал бы Моцарт. Он – символ музыкальной подлинной одаренности. Рядом с ним нельзя поставить даже Бетховена, хотя последний для меня еще дороже как личность. Моцарт без каких-либо усилий находился на той самой вершине, куда с большим трудом и борьбой взбирался Бетховен, по пути находя свои космические пространства.

Симфония №41 ("Юпитер")

Моя первая встреча с музыкой Моцарта произошла достаточно поздно – в шесть лет. Тогда я уже очень любил слушать Бетховена и Вагнера. Моцарт же оставался несколько в стороне до момента, пока мне в руки не попала пластинка с симфонией №41 ("Юпитер") в исполнении Московского камерного оркестра с дирижером Рудольфом Баршаем. Это одно из поздних сочинений Моцарта, и, наверное, оно до сих пор остается для меня одним из самых любимых. Помню ощущение какого-то ужаса, возникшего с первых аккордов, но в него хотелось погружаться глубже. Схожее чувство, наверно, может настигнуть человека при встрече с чем-то потусторонним, с ангелом, например. Кстати, эта связь с потусторонним есть в музыке Моцарта. Потом она прослеживается у Шуберта, к примеру. Моцарт же одновременно находился в нашем мире, его можно назвать очень земным человеком, с коммерческой жилкой, и в то же время ему были ведомы какие-то необъяснимые связи с иными сферами. Это очень легко найти в его музыке. В ней есть секрет, тайна, но заниматься разгадкой совершенно не нужно.

Фото: facebook.com/jacob.katsnelson

С этими вещами связана кажущаяся простота. С одной стороны, его музыка очень легко воспринимается, с другой – подчас ее сложнее исполнять, чем произведения, которые технически более насыщенные. Есть вокалисты, для которых моцартовская оперная партия стоит по сложности выше, чем Изольда Вагнера, Электра Рихарда Штрауса. С фортепианными сочинениями та же картина – концерт Моцарта во многом труднее исполнить, чем концерты Рахманинова или Прокофьева. Когда мало нот и фактура произведения прозрачна, исполнителю всегда тяжелее, потому что он лишен возможности "спрятаться" за нотами. Для рояля Моцарт писал очень виртуозно. Это связано, конечно, и с его детством вундеркинда. При этом музыка легко воспринимается, но, она одновременно еще и очень интеллектуальна, с огромным количеством контрапунктов, с полифонией.

Сложность в исполнении музыки Моцарта связана еще и с непринужденностью трактовки. Увы, с возрастом человек теряет ее, зажимается. А его задача – найти баланс, при котором техническое совершенство гармонично сосуществовало с непринужденностью любителя, очень сложно. Такая же ситуация и с произведениями Шуберта, Шопена. Конечно, было бы неплохо, если музыканты умели возвращаться к такому состоянию – мы же постоянно перевоплощаемся в другие образы, изображаем из себя что-то и во все это сами верим. А это как раз черта, связанная с феноменом игры.

Вернемся к Симфонии №41. Я слушал ее каждый день, думаю, что знал наизусть. Когда научился играть на фортепиано, старался исполнять с друзьями в четыре руки. Особенно виртуозен финал, где множество сложных контрапунктов, огромная, самая большая часть симфонии. Но это особенные ощущения...

[html][/html]
Видео: youTube / пользователь: SinfonicadeGalicia

"Похищение из Сераля"

Я бы сказал, что вся музыка Моцарта, и "Юпитер" в том числе, очень прочно стоит на национальных корнях – в ней много народных мотивов. Моцарт был подвижником немецкого языка и музыки среди высших слоев того времени и протестовал против отношения к национальным достояниям как к чему-то плебейскому. Но его музыка в то же время находится над эпохами и этносом. Если представить себе фильм о культуре Древней Греции, Римской империи, библейских временах, то к любому из эпизодов подойдет музыка Моцарта как фон. Даже если взять арабский Восток. Кстати, одно из первых его произведений, получивших известность, "Похищение из Сераля", было посвящено как раз турецкой теме, и Моцарт не гнушался идти за модой, но при этом всегда проводил новаторскую линию. Послушав оперу, покровительствовавший композитору император Иосиф II заметил автору: "Слишком хорошо для наших ушей и чрезмерно много нот, милый Моцарт", на что тот ответил с достоинством: "Ровно столько, сколько нужно, ваше величество". Он всегда говорил то, что думал, и этим мог обидеть. Дипломатичность не была его сильной стороной. Но в такой внешней заносчивости присутствовала непосредственность.

Несколько лет назад в Мюнхенской опере мне довелось послушать "Похищении из Сераля", где партию Блондхен пела Ольга Перетятько. Она пела ярче, чем исполнительница партии Констанцы. В целом постановка выглядела очень в духе Моцарта. В наше время затронутая в этой опере турецкая тема актуальна как никогда, особенно на баварской сцене. И это очень изящно обыграли: выходила женщина в хиджабе и говорила на немецком языке с восточным акцентом, показывала рахат-лукум и пахлаву перед перерывом.

[html][/html]
Видео: youTube / пользователь: Elves Do It Better

Опера "Волшебная флейта"

Для Моцарта, конечно, большое значение имеют некоторые тайны его жизни, о которых нам доподлинно мало что известно. Я имею в виду его отношения с масонским орденом. В то время участие в ложе не было большой тайной, в каком-то смысле это была еще и дань моде, но, так или иначе, в некоторых произведениях мы отчетливо слышим некие тайные знаки – например, в сочинениях в тональностях с тремя бемолями. "Волшебная флейта", самая загадочная его опера, в основном в ми-бемоль мажоре. Это удивительная сказка, с элементами игры и полным ощущением нереальности происходящего.

До-минорный концерт №24 для фортепиано – тоже вещь своеобразная. Его форма совершенно противоречит своей эпохе. Он из ничего начинается и в ничто уходит, у темы нет начала и нет конца. Это уже при Шумане стали возникать такие сочинения – взять хотя бы ту же "Крейслериану". У Моцарта же присутствуют абсолютно сумрачные и малопонятные начала, конец без финальной точки.

Очень интересное высказывание позволил себе Гете в адрес Моцарта в разговорах с Эккерманом. Обсуждалась кандидатура композитора, который смог бы создать музыку к "Фаусту". Гете говорил, что сейчас таких композиторов нет, потому что нужен кто-то, кто бы написал что-то отталкивающее, омерзительное, страшное, внушающее ужас. "Такое мог написать только Моцарт". Загадочная фраза. Особенно если вспомнить саму солнечную личность Вольфганга Амадея. Свою темную сторону он воспринимал иначе – его не ужасали демоны, ему удавалось сосуществовать с ними в гармонии.

[html][/html]
Видео: youTube / пользователь: jose manuel del carmen y gonzalez

Концерт для флейты и арфы с оркестром

Это одно из самых безоблачных сочинений во всей истории музыки. Наверно, его играют в раю, и, тем не менее, отдельные тени, которые мелькают в этом концерте, потусторонний смех, все равно напоминают о существовании совсем других сфер. Потрясает и само сочетание инструментов! В моем детстве это произведение ассоциировалось с другим пространством, где царит абсолютное счастье. Вторая часть концерта – лучшая музыка о любви, созданная человеком. Там не найдешь любовных восторгов в духе романтиков, но там все стремится к идеальному представлению. В нем есть некая недосягаемость.

[html][/html]
Видео: youTube / пользователь: ecirbarp

"Реквием"

Историю с написанием этой заупокойной мессы все знают – известен и заказчик (граф Франц фон Вальзегг), и гонорар (по разным сведениям – 50 или 100 дукатов авансом и столько же после окончания работы), и что Моцарт на тот момент был уже очень болен. Так получилось, что он написал реквием для себя. В каких-то частях эта музыка может внушать ужас. Но мрак здесь соседствует со светом. Эта двойственность присуща Моцарту. В этом ее совершенство – в определенной концентрации, в абсолютном фокусе, совершенство красоты жизни и смерти.

Что-то подобное встречается и у Дебюсси. Жан Кокто сказал однажды, что Дебюсси существовал задолго до самого себя – он поймал какие-то особенные вещи в природе, в порядке существования и выразил в звуках. Моцарту удалось сделать то же самое.

Реквием – универсальное произведение, неизменно производящее впечатление на любого человека, вне зависимости от его возраста, пола, жизненного опыта, характера и других особенностей. Я знаю одного франко-американского скрипача-виртуоза, его зовут Жиль Апап. Пару раз он приезжал в Москву. Ему как исполнителю близок Моцарт и его свободный дух. Так вот, Жиль придумал каденцию к скрипичному концерту, причем с элементами джаза, рока, энтической, индийской музыки. Казалось бы, его увело далеко от первоисточника, и каденция длилась столько же, сколько и первая часть концерта. Но в какой-то момент мне пришло в голову, что это очень в духе Моцарта, и он сам мог бы так исполнять это произведение. Моцарт – как радуга, которая может возникнуть на востоке, на севере, на юге – где угодно, и всегда это будет органично и многоцветно.

[html][/html]
Видео: youTube/пользователь: cagin