Хиппи приходят: самый "волосатый" день года

Фото из архива Александра Литвиненко

Уже много лет подряд, а точнее, как зафиксировано в хрониках – с 1981 года, в первый день лета, на большой поляне в парке "Царицыно" собираются сотни людей. Пожилых и молодых, волосатых и не очень, обвешанных "фенечками" и расписанных всеми цветами радуги, а порой и абсолютно цивильного вида. Все они приходят сюда, чтобы в День детей, отпраздновать свой праздник – День детей цветов, проще говоря, хиппи. "Олдовые", разменявшие шестой, а то и седьмой десяток, приходят на свою на свою "земляничную поляну", чтобы как близкие родственники порадоваться и погрустить по поводу изменения их количества.

Мальчики и девочки 70-80-х стоят, сидят, беседуют и обнимаются, рядом с нынешней дредастой молодежью, на чьих плечах уже появился свежий крымский загар, а сандалии запылились на новых трассах.

Разговоры о том, что одна из самых ярких субкультур испарилась вместе с молодостью первопроходцев движения – всего лишь разговоры. Хиппи живы до тех пор пока на свете есть любовь, музыка и дороги к новым городам, морям и странам. Накануне Дня хиппи обозреватель m24.ru встретился с теми, для кого хипповская система, рожденная в начале семидесятых, стала главной системой жизненных координат.

Мамедовна и Йоко

– Давайте с самого начала: как вы дошли до жизни такой?

Йоко: Перед институтом, в 1976 году я работала в архиве. Там и познакомилась с волосатыми ребятами. А встретить таких людей давно хотелось. В 1977 году пришла на тусовку, в систему, в общем, нашла, что искала. Никто никуда не втягивал. Исключительно добровольно.

Мамедовна: У меня примерно в то же время, чуть позже... И началось все с "Машины времени" (во всем виновата "Машина", ха!), которая приехала играть к нам на сейшн в Менделеевке. Мы, студенточки, тогда с подругой былиТатьяной Ц. Она блондинка, я брюнетка – прямо "АББА". И к нам подошел знакомиться звуковик "Машины" и пригласил на следующий концерт. Конечно, мы не отказались, а потом вообще очень подружились с Наилем, благодаря чему бывали почти на всех концертах "Машины", которые проходили тогда в основном на окраинах или в Подмосковье. Веселое время было. Я, помню, рванула с практики из славного города Ровно на московский рок-фест, никого не предупредив. Жила несколько дней по флэтам, а родители объявили меня во всесоюзный розыск. Что удивительно, нашли на генеральской флэте подруги недалеко от дома. А летом 77-го или 78-го (не помню), узнав, что "Машина" будет рядом с Гурзуфом на какой-то базе, мы туда рванули с подругой. В Гурзуфе тогда была чуть не вся московская системная тусовка. Там мы и познакомились с легендарным Эдиком Маминым, Гариком Прайсом, Филом, Смайлом и другими. Причем, тусовка это была именно "центровая – стритовая": Пушка, Труба, Квадрат, в отличие от Ароматской (Вавилонской) тусовки Йоко. Вот так это все и началось.

Йоко и Мамедовна, 2016 год

Йоко: Нет, почему, я на Пушке тоже была, но мне там очень быстро не понравилось, и я оттуда резко скипнула.

Мамедовна : Ну да, там тусовались в основном "дринкачи": Солнце, Красноштан, Юрай, мама Ира, Галя Рыбий Глаз, Бася.... И много других замечательных и талантливых людей!

Йоко: Ну, не моя там была публика.

– Может сложиться ошибочное впечатление, что у хиппи были свои кафе на манер клубов...

Йоко: ...Были тусовочные места: кафе "Аромат" на Суворовском, он же "Вавилон". "Этажерка" на стриту, потом уже "Чайник", "Турист", кафе на Ослиных ушах (напротив памятника Крупской на Сретенском бульваре) Но "Вавилон" был для меня самым первым и главным. Там можно было сидеть целыми днями, попивая чаек из огромного самовара, как-то очень было уютно, и несмотря на то, что периодически винтили, чувствовала я себя там, как дома. Конечно, перед Олимпиадой его закрыли как бы на ремонт и больше не открыли. Этот "рассадник" всем, "кому надо" уже глаза намозолил.

Мамедовна: Ну и Гоголя... Но я туда позже стала ходить, когда уже с мужем Сергеем познакомилась. Кстати, 3 раза нас пытались знакомить именно по ФИО: он Мамедов, я Мамедовна, и лишь на третий раз удалось. Благодаря братьям-художникам Анохиным, у которых я частенько бывала, а Серега жил по соседству. Вместе с Серегой я получила еще более обширный круг знакомых и друзей среди системных. Причем среди самых олдовых и суперолдовых, ибо мы были уже третьей волной.

Мы и хиппи-то себя не называли. Хотя именно так и выглядели. С одной стороны, стрит с его неизменным аском, сейшены (спасибо Эдику, всегда нас проводил), тусовки, выставки, хиппятники в Царицыно, марши мира, хэппенинги. В "Аромат" тоже захаживали, но редко. Ходили на культовые фильмы, на том же "И все таки я верю" или "Обыкновенном фашизме", на мульфильмах Норштейна можно было почти всю тусню встретить... Кстати, в книге Василия Лонга "Мы –Хиппи!" четко и интересно описаны некоторые моменты стритовой и вообще хиппово-системной жизни.

С другой стороны, мы были такими "полудомашними хиппи" – ни в Среднюю Азию, ни на Гаую, ни по стране стопом не ездили... Но у нас на флэту кто только ни собирался: художники, музыканты, поэты, киношники, ну, в общем, богема всякая. Читали ксероксный самиздат, говорили о культовых режиссерах типа Фассбиндера, Йонаса Лукаса и куче других, щеголяли такими именами, как Джерри Рубин, Эбби Хоффман и т.п., много читали. Сам-то Сергей был художником недоучившимся, но знал массу всего. Даже в иняз меня потом готовил. Хиппи же всегда были в авангарде, да еще плюс внутренняя свобода. И ощущение того, что ты живешь в параллельном мире. И полный пофигизм. И в совок только по надобности…

Йоко. Фото из архива

Йоко: Антисоветчины у всех хватало. На флэту у Олеси Троянской, к примеру. К нам с Джузи как-то пришли оперативники под видом хиппарей, но у них на рожах все было написано. И начинается: "Можно вписаться? Мы из Питера". – "Ну ладно". Сидим, еще гости какие-то, но все уже понятно. Мы, конечно, не сильно испугались, но состояние неприятное, потому что у нас лежала фотокопия "Архипелага ГУЛАГа" Солженицына. Джузи быстренько ее под рубашку и к родителям. Мама с папой сидят, телевизор смотрят, говорят ему: "Ленька, опять наркотики?" – "Нет, мама, это антисоветчина!" – "А-а, ну ладно".

Мамедовна: Самое интересное, что у Троянской мы с Йоко не пересеклись. Были в разные периоды. Йоко – в 1978-79, а мы в начале 80-х.

Йоко: После того, как Олеся рассталась с Сережей, мы перестали у нее бывать. А потом встретились как-то мельком, через несколько лет.

Мамедовна: Звонок в четыре часа ночи нам с Сережей: "Привет, это Троянская, что делаете?" – "Как что делаем? Спим, блин". – "Так, быстро ловите тачку и ко мне, я продала дачу, гуляем". И вот мы с Сережей, я уж не помню, ночью ли, утром ли, рванули к Олесе и, наверное, на две недели там и зависли. Вообще к Олесе на флэт на денек приехать и зависнуть на недельку-две, это в порядке вещей. Народец там постоянно разный тусовался, вписывался, найтал, жил.

Йоко: Квартира была абсолютно мистической, бывало, что в пустоте слышались какие-то шорохи, странные звуки. И люди там бывали самые разные. Диссиденты, хиппи, наркоманы, музыканты, художники, в общем, всякой твари по паре. Настоящий Ноев ковчег.

Мамедовна и Сергей. Фото из архива

Мамедовна: Ну да… Пипл всякий… Можно было заснуть с фенечками, браслетами на руках и с сережками в ушах. А проснуться уже без оных. Мистика!!!

– Но все-таки костяк хиппарей составляли люди из какого-то определенного сословия?

Йоко: Самые разные. В основном, дети интеллигенции, но это вовсе необязательно. Вообще-то никогда не озадачивалась этим вопросом, кто из какой семьи вышел.

Мамедовна: С самого начала это была в основном "золотая молодежь". Дети, внуки дипломатов, генералов-адмиралов, партработников, актеров и т.д. В общем, совэлиты. Те, кто мог выезжать за бугор и привозить пластинки, журналы о той жизни. У них были родные джинсы, не самострок. Классные музинструменты, не самопал. А потом уже разные попадались. Я, например, из простой семьи инженеров, а вот мой муж был из очень непростой семьи. Ну как-то и вправду на этом никто не циклился.

– Темы для разговоров и для общих тусовок должны были быть общими, как вы вычленяли своих?

Йоко: Общность взглядов на мир, на жизнь, и конечно, музыка. Хотелось как-то отстраниться еще и от серого, унылого совка.

Мамедовна: Ну, про разговоры я уже упоминала... Своих узнавали в том числе и по внешним атрибутам. Я не могу сказать, что все тогда ходили в фенечках, пацификах и расшитых штанах. Ходили, конечно. Сами шили и расшивали, один дзен-баптист чего стоит! Но мы с Серегой , например, носили черные водолазки или свитера или джинсовый прикид, тем не менее нас свои всегда узнавали. Как-то шли по Гоголя, вдруг навстречу необычная троица чуваков. Подошли к Сереге: "Привет-привет!" и разошлись. Мы прифигели. Потому что это был БГ с друзьями. То есть мы его знать не знали и знакомы не были, но по внешним атрибутам (хаер, хайратник, джинса рваная и особое выражение лица) они сразу признали своих.

Йоко: Кстати сказать, помимо общего живописного вида, были и кое-какие отличия. В Москве предпочитали вышивку и аппликации на одежде, а в Питере и Прибалтике – просторные свитера и джинсы. Еще питерские предпочитали ходить с регланами. Где они их брали, до сих пор для меня загадка. И какие-нибудь две-три изящные фенечки.

Мамедовна: А в Москве-то еще и на Тишинке одевались. Тогда там барахолка была – и классные, как сейчас говорят, винтажные вещи можно было откопать.

Йоко: Да, тогда совсем другая Тишинка была...

Фото из архива

– Вы уже упоминали Олесю Троянскую – культового персонажа в среде московских хиппи. Расскажите о ней.

Йоко: Олеся была сложным человеком, довольно злая на язык, но голос у нее был уникальный! Когда она была в ударе, это было что-то потрясающее! Я так жалею, что не успела ее записать. Хотя где-то наверняка сохранились ее записи. Не только же я хотела это записать. Просто тогда эти катушечные бандуры вроде "Маяка" таскать было сложно. Так вот, она просто брала гитару, и что творилось дальше – передать невозможно!

Мамедовна: Да, язычок у Олеси был весьма острый. И вообще Олеся была атаманшей. Как ее мужики слушались – не передать! Со свитой всегда ходила. И очень четко видела людей. А голос – да… Иногда мы выходили на улицу большой командой, Олеська с гитарой и пела прямо на ходу. Народ обалдевал! Такой голос с хрипотцой, как у Дженис. Она вообще артистичная натура была, очень любила устраивать всякие представления, хеппенинги. Кстати, Олеся рассказывала, что именно она учила петь Агузарову, когда та у нее на вписке была.

– Если говорить про музыку, то это?

Йоко: классика рок-музыки, которую можно долго перечислять – битлы, роллинги, "Лед Зеппелин"…

Мамедовна: По роллингам у нас Эдик асом был... Ну еще Пёпл, Криденсы, Грэнд фанк, , Кинг Кримсон, Йес, Юрай Хип..… ой, нет .. длиннющий список.. На рок-фестивали ходили. Лужники. Марш мира, где Сантана выступал. Тушино уже позже.

Йоко: У Джузи был друг и сосед, занимался дисками, большая часть новой музыки шла от него.

Мамедовна: А у нас с Серегой была целая коллекция рок-винила. И даже если иногда пластинки бились, то мы конверты не выбрасывали, потому что они тоже ценились, особенно, если родные. Откуда мы весь этот винил брали, точно не помню, но явно не покупали – меняли, частенько даже и на фотки. К нам один классный чувак приходил, он сейчас старец, не буду говорить где. Так вот он просто приходил, ставил рекорда, тихо садился в углу и слушал музыку. А коллекцию потом у нас украли. Местная урла. Тупо взломали замок . Их нашли потом, но от коллекции осталось всего несколько пластинок.

– А российские команды?

Мамедовна: "Машина", "Високосники", "Воскресение", "Рубины", "Удачное приобретение", "ДК", "Веселые картинки"... Куда удавалось попасть и что удавалось послушать... Конечно, Олесино "Смещение". Еще она записывала песни с "Автоматическими удовлетворителями". И эти композиции есть в Сети. А что касается сейшенов, то в те годы никто не знал наверняка, сколько продлится действо. Мы один раз с Серегой приехали на "Смещение", опоздали на полчаса, а там уже концерт прекратили, и всех свинтили.

"Машина времени". Фото: Наталья Георгадзе

– Какими проблемами это могло обернуться?

Мамедовна: Ну, забирали в ментовку, если докапывались, то составляли протокол, допустим "в нетрезвом виде" или "нарушение общественного порядка", могли написать в институт, на работу… Если кто учился, работал. А если нет – могли припаять за тунеядство Тогда статья была. Поэтому все старались где-то числиться.

Йоко: Во-первых, винтили настолько часто, что это уже переставало быть проблемой, а во-вторых, большинство работало на таких работах, что это мало, чем могло навредить "карьере". Дворниками, сторожами, натурщиками....

Мамедовна: Я, например, была "молодой специалист в ящике". И в таком статусе загремела в ментовку за то, что укусила мента за палец на собственном флэту на собственном безнике. Народ гуляет, я уже сплю, пятый сон вижу – и вдруг кто-то тормошит. Ну и я цапнула… Оказался мент Якушкин, которого вызвал сосед (тоже мент) и который составил на меня протокол. Всех забрали, потом всех отпустили, а меня оставили найтать в ментовке. Протокол же ж. Хулиганство, а то и легкие телесные. Но менты какие-то добрые попались, чаем напоили, шинелькой накрыли, а наутро в суд повезли. И вот стою я перед судом, такая несчастная, красивая и хрупкая (не как сейчас), и вид у меня невинный, а вокруг синяки да алкаши. И видит судья, что если мне впаять 15 суток, ничего с меня не возьмешь, а если штраф, то всем хорошо. Вызвала к себе в комнатку. "Деньги есть?" – "Не-е-еет, но у меня сегодня зарпла-а-та..." Так, быстро метнулась туда сюда и привезла мне штраф 30 рублей. Прямо в руки. Ну, я метнулась, привезла, отдала – и на свободу с чистой совестью. И никакой телеги на работу не пришло. А могли бы.

А вообще сосед-мент – это было что-то. Как я уже говорила, народ у нас собирался очень разный. И разговорчики были стремные. А мент под дверью подслушивал и постоянно стучал на нас в места посерьезнее. И все ждал, когда ж нас всех окончательно повяжут и отвезут на Лубянку, и наши гости перестанут таскать у него еду из холодильника. А нас все не вязали и не везли. Ну, мент же не знал, что дед у Сереги был отставным генералом из тех серьезных мест, поэтому ментовские доносы рубились на корню или растворялись в воздухе.

Фото из архива

Йоко: Да, жизнь была сплошным приключением. Сидели это мы как-то раз в бомбоубежище на Чехова, было одно время такое теплое местечко, собирались ехать в Азию, и вдруг прибегает один наш друг и зовет в гости, в Мурманск. У него мама оттуда, а папа из Туапсе, вот мама как раз к морю и уехала, он ее случайно на вокзале встретил. "Ребята – говорит, – поехали, там флэт свободный! Недели на две". Азия отпала сама собой, команда собралась, и поехали. Добрались до Мурманска, по пути прихватив еще одну львовскую барышню. Приехали, весело пожили пару дней, погуляли по городу, а потом нас всех взяли прямо из дома и посадили на 10 суток, толком ничего не объяснив. Повод был стандартный: "сопротивление властям", которым, разумеется, никто не собирался сопротивляться. Они там просто никогда таких, как мы не видели, и предпочли на всякий случай от нас избавиться.

Слегка придя в себя, мы нарисовали карты, и все 10 суток, в основном, резались в покер, и развлекались, как могли. Держались дружно, поэтому нас не только не трогали, а даже вполне дружелюбно восприняли товарки по несчастью. Выпустили нас через 10 суток, прямо в засыпанный белым снегом город. Разноцветные сопки стали белыми, а мы от холода – синими. И выглядели как остатки наполеоновской армии: кто в чем, кто в плед завернут, кто в шинельке неподрубленной, у одной барышни вообще на ногах сабо, и каблук все время отлетает. В общем, доехали мы до Кандалакши, на дальнейшую дорогу денег не было. До Петрозаводска добирались на попутном товарняке, под открытым небом, когда ночью приехали, пальцы не сгибались, чтобы за железную лесенку ухватиться, еле выползли. А потом до Питера на электричках, и домой.

Мамедовна: Ой, а у меня один раз Серега с утра за пивом пошел и пропал на целый день. Я уж заволновалась, где что, мобильных-то не было… А он мне вечером из Питера звонит. Попили пивка и рванули командой.

– Одним из самых знаменитых для выездов мест был хипповский лагерь в Латвии на реке Гауе. Почему именно там?

Йоко: Почему именно там? Просто так получилось, до этого собирались в Эстонии, было такое место Вилянди. Но там вроде винтили. Решили собраться на Чудском, в местечке Муствэ. Народ приехал, собралось нас немало, но всех в тот же вечер свинтили и увезли в Кохтла-Ярве. Ночь продержали, взяли у всех подписку покинуть Эстонию в 24 часа и вывезли в Ленобласть. А там нас уже встречали менты областные. Снова всех посадили и вывезли на тихий эстонский полустанок, в какую-то немыслимую глушь, не обращая внимания на наши протесты. Тогда решили поехать на Витрупе, под Ригой, место это было уже кое-кому знакомо, и мы потихоньку, разделив общий скарб, стали перебираться туда парами и поодиночке. Место и впрямь оказалось чудным, на берегу моря, в сторонке от кемпинга. Стояли там несколько дней, народ подтягивался и подтягивался. Спасибо, Миша Бомбин из Риги взял на все свои отпускные палатки в прокате, так что все устроились замечательно. Потом под видом туристов приехали граждане из уфимских компетентных органов. В футбол они играли неподалеку от нас, и уфимские даже подарили им журнал "Футбол–Хоккей". И когда потом дружную уфимскую команду стали дергать и спрашивать, был ли кто на Витрупе, все, конечно, отказывались, а этот журнал стал железной уликой!

Потом приехал какой-то мужик, явно кагебешник, присел, поболтал и сказал, что все хорошо, но погода портится. Конечно, все стали уверять, что он ошибается, но мужик твердо пообещал, что погода испортится завтра-послезавтра, и намек был понят. Вот тогда Миша Бомбин и рижане и предложили Гаую. Место дивное, укромное, с озерами, соснами, до моря не так далеко. Мы оставили в кемпинге несколько человек, посмотреть, что будет, и уехали. Так и началась Гауя. А за нами действительно приезжали, если бы мы остались, погода для нас уж точно бы испортилась.

– Для расширения сознания и приятного времяпрепровождения использовали портвейн?

Мамедовна: Портвейн был в то время натуральный и самый доступный по цене (сушняк тогда никто и за вино-то не держал). Схема выглядела так: вышел на стрит, встретил себе подобных, нааскал ( один или в паре), часть заныкал бывало (на джинсы), на оставшиеся купил то, на что нааскал, остальные сели на хвост и все выпили по бульку. Как говорил Сеня Скорпион: "А на оставшиеся деньги оптом дешевого портвешку!" Бася хорошо аскала, Рыба, а также Прайс – высший пилотаж. Про него тогда статья вышла в газете "Принц–нищий". Стрелял иногда по чирику. Угощал потом шартрезом в баре на последнем этаже гостиницы "Москва". Но не портвейном единым… Ибо выпив свой бульк, кто-то мог начать читать свои стихи, телеги рассказывать. У некоторых был (и есть) настоящий поэтический и литературный дар. Как, например, у Сени, Миши Красноштана, у многих других. Вот и проводились эдакие "портвейно-литературные чтения" в каком-нибудь элитном парадняке за Елисеевском или в саду Эрмитаж. Да много мест было, не только Пешков-стрит. Частенько ехали к кому-то на флэт музыку послушать.

– Наркотики появились позже?

Йоко: Наркотики появились почти сразу. Хотя очень многие вообще ничего не употребляли, должна заметить. А кто-то только курил, да и то нечасто. Как-то это не было всеобщим поветрием. Самая страшная, на мой взгляд, штука "винт", появилась во второй половине 80-х. Я его всегда боялась. Он был распространен не то что массово, но у меня перед глазами было несколько примеров, когда замечательные люди действительно начисто съезжали крышей или просто пропадали... Последствия были страшные!

– На какое время, на ваш взгляд, пришелся пик хипповского движения?

Йоко: Мне кажется, на 75-78-й годы, но это на мой взгляд. Потому что есть старшие товарищи, и у них свои пики

Мамедовна: А у меня был свой такой длинный пик – с конца 70-х и до конца 80-х. Но, как уже сказала Йоко, у более олдовых, для коих мы пионеры, иные пики. Некоторые говорят, что к концу 70-х уже все закончилось. Исчезла контркультурная составляющая и т.п.

Фото из архива

– Хиппи – это люди крупных городов, насколько они были в большей степени порождением Москвы, Питера, Таллинна?

Йоко: Совсем необязательно. Была своя большая и дружная тусовка в Могилеве, Смоленске, с легкой руки Паши Смоленского сотоварищи были львовские, минские, уфимские, казанские, иркутские и ангарские. Может, забыла какие-то еще, прошу простить! Большое уважение вызывали уфимские и казанские, из-за обилия в этих городах абсолютно дикой урлы.

– Кто на ваш взгляд максимально точно передал дух тусовки хиппи тех лет?

Йоко: Из поэтов – Гуру, Шамиль, Сеня Скорпион, хотя, конечно, это далеко не все, кого хотелось бы и стоило бы упомянуть. Что поделаешь, склероз!

Мамедовна: Умка. Олеся.

Йоко: Умка глубже, но Олеся, конечно, эмоциональнее!

Мамедовна: Скорпион, Солдат, Шамиль, Кест, Вася Лонг, Володя Борода. Еще целый ряд. Очень много талантливых людей среди хиппи, умеющих передать дух.. Я даже и не перечислю тут всех..

Йоко: Диверсант! Он и рисовал, и стихи писал замечательные.

Мамедовна: Саша Пессимист, Мата Хари.

Йоко: Да, Пессимист очень талантливый человек. Система вообще была богата на таланты. И трудно перечислить всех поэтов, художников и музыкантов, это тема отдельная. Кстати, много интересного можно найти в журнале "Забриски Райдер".

– Фильм Гарика Сукачева "Дом Cолнца" хотя бы в какой степени отразил эпоху?

Йоко: Он ее в какой-то степени затронул и сделал розовую сказочку в конфетном фантике.

Мамедовна: Фильм был ужасно раскритикован хиппарями именно за свою сказочность и однобокость. Лично мне фильм понравился, пусть сказочка, но хоть что-то. Гарик – молодец! (И Ваня тоже.) Хоть он и не совсем точно отразил те события, но это достаточно позитивный взгляд, без чернухи. Иначе бы фильм вряд ли вышел на экраны.

[html][/html]
Видео: Youtube/пользователь: Дом Солнца

– Каждый год 1 июня вы собираетесь в Царицыно. Значит что-то вас сильно удерживает, несмотря на то что времена хиппи все-таки прошли?

Мамедовна: Для старичков, как мне кажется, это просто ностальгия по молодости, тому времени, стремление держаться друг друга – "своих" из тех, кто еще жив… В силу общей ментальности, общего прошлого. Для молодежи – это такая прикольная тусовка, и для них времена хиппи в самом разгаре, и у них свои пики. А вообще атмосфера на поляне совершенно необычная, позволяющая снова окунуться в тот параллельный мир, в котором мы ранее пребывали. Выходя с поляны, попадаешь в иную, серую и скучную, реальность.

Йоко: Хочется повидать тех, с кем были связаны самые яркие и лучшие годы жизни. И снова ощутить атмосферу праздника.

Мамедовна: Хочу добавить, что, говоря о том времени, я упоминаю лишь свой скромный специфический круг общения в своем временном отрезке. И это крайне малая часть того, что происходило тогда. К тому же память подводит. И трудно восстановить хронологию. И вспомнить всех, с кем тогда общались. Вспоминаются наиболее яркие моменты. Было очень много интересного и до, и во время, были потрясающие люди. Некоторые из них еще живы и могут рассказать гораздо подробнее и увлекательнее о системе хиппи.

Боксер (Александр Литвиненко)

Семья у меня была специфическая. Мама музыкой увлекалась. Отец был чиновником, в Министерстве сельского хозяйства Узбекской ССР работал в Средней Азии. В Ташкенте я и родился. Бабушка окончила Первый медицинский в Москве. Дед – полковник-артиллерист, истребитель танков.

Фото предоставлено Александром Литвиненко

Хорошая библиотека была в доме, так что я был готов морально весь мир внутренним оком окинуть. Дядька мой был стилягой и музыкантом, очень увлекался Элвисом. Не знаю, откуда он брал пластинки, но у меня все началось именно с тех ритмов специфических, мое восприятие и внутренний мир стали формироваться.

Отца перевели работать в Москву. Наш дом тоже был населен публикой специфической. Очень хорошо помню как у соседей появилась пластинка The Beatles. У парня, у которого родители работали в Лондоне были, и интересные шмотки, и гитара у него была хорошая, ну а пластинки – в полном ассортименте.

[html][/html]
Видео: Youtube/пользователь: DrSotosOctopus

В школе я учился с младшим братом известного Юрия Солнце. Это было в девятом классе – 1969-1970 учебный год.

Вообще мне кажется, что все было сильно замешано на фирменных штанах и пластинках, на возможности общении с разными европейскими студентами. Я в свое время с немецким пареньком поменялся майками просто посреди улицы, на ней было написано "Карнаби стрит". Оказалось, что это улица, которая работает на продвинутую хипповую одежду.

Заезжала в Москву американская молодежь. Ходила в штанах клеш с волосами длинными, селились в бюджетных отелях. Как я понимаю, приезжали сюда по студенческому обмену через комсомольский "Спутник".

Откуда взялись пацифистские идеи: у меня и дед, и отец – фронтовики, воевали за Родину, что было понятно и естественно. Меня же, когда советские войска вошли в 1968 году в Чехословакию, повергло в шок. Что-то у меня как-то сдвинулось в сознании в сторону и воевать резко расхотелось. Наверное, уже был перегружен этими маршами, разрывами бомб настолько, что моя генетическая линия устала. Я драчуном был, в волейбол играл и ничего особенно не боялся, но во всей этой политике партии и правительства такая фальшь и натянутость!

Ну, а дальше – журнал "Америка" с типажами длинноволосыми на берегу моря, Californian girls. Вообще длинные волосы и хулиганы носили, и рабочие парни, и интеллектуалы. Так же, как и клеши. Другое дело, что они отличались по качеству и по свойству. Мы их (майки), выкручивали, варили, чтобы получались с пятнами, с разводами. Фенечки плели. Но самое главное – джинсы! Я увидел их в вестерне у Джона Уэйна в "Дилижансе". Весь он такой там был в этих делах джинсовых, в хороших ковбойских сапогах, в шляпе и с винчестером. В общем, тлетворное влияние Запада, понятное дело. Я это осознаю, признаю, конечно, что виноват, поддался и так далее. Как же они потрясающе были поданы! Эти типажи меня устраивали куда больше, чем серая масса на улицах с кислыми мордахами.

Серьезным толчком для меня была встреча с Сережей Баски из "Рубиновой Атаки", тогда они еще были "Рубинами" Он всего на два года старше меня, но все равно это такая преемственность поколений. Мы как бы присматривали друг за другом, что чего.

Сережа Баски. Фото из архива Александра Литвиненко

Я постоянно посещал кинотеатр "Иллюзион", потому что очень любил кино. Вообще, конечно, молодежь нашей формации в основном состояла из гуманитариев. При этом стычки происходили постоянно. Нашу публику ставили на учет в милиции, в детских комнатах, и мы уже были потенциальные нарушители правопорядка. Шел отлов в кафе, на улицах фиксировали на ходу. Просто останавливали и фотографировали нас. Ну, а потом, в 1971-72 годах, дали распоряжение, чтобы они с нами слились. Им дали распоряжение одеваться и отпускать волосы. Благо, реквизита завались! Вот он – из конфискатов. Говорили, что и магазин у них был в подвале Петровки, 38, в котором диски The Beatles продавались по три рубля, в то время когда на свежем воздухе они стоили 60-80 рублей. Ну далее – хороший пиджачок, джинсы из конфиската, часы Seiko и Citizen. В общем, модные пошли опера, нафарцованные, нафаршированные шмотьем. Вот только смешаться с толпой они опять не смогли!

Была и беготня от них, и драки с ними, когда была возможность, понятное дело. Шпана – дело другое.

В Питере много хиппового народа, но особенно много в Прибалтике. Латыши, эстонцы, литовцы были буквально заражены этой темой! Была у нас девочка Илона Рижская, свободных нравов! Я это не в упрек говорю, по тем временам – хорошая девочка, нормальная во всех отношениях, но любвеобильная. Времена Peace, Love & Rock’n’roll!

Наркотики не помню, как-то мимо нашей компании они прошли. Траву иногда курили. Да, еще был циклодол. Это такие таблетки типа транквилизаторов. Один раз попробовал, и меня это не устроило совершенно.

"Рубиновая атака". Фото из архива Александра Литвиненко

Хватало все того же рок-н-ролла! Макаревич со своей "Машиной времени" еще только начинали (в сейшенах участвовали, разогревая "Рубинов"), "Оловянные солдатики", "Второе дыхание", Градский со “Скоморохами”, “Воскресение”. Все были модные, стильные, джинсовые, лохматенькие. Все думали о хорошей аппаратуре, о хорошем звуке.

[html][/html]
Видео: Youtube/Канал пользователя marivana3000

Все началось на Маяковке, потом Пушка, ну и два психодрома – в скверике возле 1-го и 2-го корпусов МГУ, на Моховой. Где памятник стоит Ломоносову – это был первый. А второй психодром – площадочка, где лавочки стояли у забора, их сейчас убрали, ворота закрыты. Раньше всюду можно было пройти, как-то демократичнее было. Сейчас все напряженнее, заборов нагородили дополнительных ,замков навесили, охрана повсюду стоит. Раньше этого не было и пройти можно было в любую аудиторию.

Пик, наверное, пришелся на ту известную демонстрацию 1971 года. Я на ней не был, потому что на движения ее организатора Солнца я, честно говоря, не очень велся. Моя компания его называла Подсолнухом. Что там было на самом деле с этой демонстрацией, история темная, но после 1971 года, когда людей по дурдомам рассовали, по тюрьмам и в армию отправили. Наверное, это и был финал.

Вот только ничего этим не добились и ничего на самом деле не разогнали. Единственное, кто-то перешел в разряд конкретных пьяниц, кто-то сел на наркоту, а кто-то пошел трудиться на производстве. Многие, но не все. Конечно, нас пытались отсечь, как опухоль, влияние капиталистического образа жизни. При этом забывалось другое, что при всем нашем непривычном для них внешнем виде, любви к рок-н-роллу, мы же были советскими людьми. Мы же не были предателями Родины! Да, у нас был свой стиль, да, мы не хотели быть в коллективе, предпочитая компании, да, мы были индивидуалистами! Зачем мне демонстрация, если я больше любил пообщаться наедине?

Когда я попал на Запад и в США, поразился тому, насколько мы похожи с тамошними волосатыми. Они такие же агрессивные в хорошем смысле на полицию, на публику, несущую государственную функцию и при этом – очень мягкие со своими. Встретил одного такого в Голландии. Причем человек был из Христиании, ехавший из Дании через Амстердам в Лондон, а я из Москвы через Германию приехал в Амстердам.

Фото : Алексей Субботин

Я сидел в 7 часов утра, освещенный солнцем, как сейчас помню, извините за высокий стиль. Шляпа на мне была большая, и меня перекрыла тень от точно такой же шляпы. Напротив сидел на корточках чувачок, взрослый, он старше меня лет на пять где-то, Джон, как он представился потом. Площадка была пустая совершенно, я один на ней был. Когда он узнал, что я из России, для него это был дикий кайф!

Я считаю, что все получилось, как надо. Свободная волна, родившаяся тогда, никуда не исчезла. Комсомольцы сделали свой мир с капитализмом под лозунгом "Грабь награбленное" и "Это все наше, но на всех не хватит". Мне это никогда не было интересно. Я картины пишу, кукол своих рок-н-ролльных делаю, и я максимально в своей стезе. Да и женщины у меня такие, другие меня раздражали, и с другими я не мог ужиться.

Творческий народ вокруг меня – вот, что меня устраивает. Ну и плюс возможность передвижения по миру. Там я ни с кем не сплетаюсь, для того чтобы Россию полоскать. Я люблю эту землю, живу здесь, здесь предки все мои похоронены. Я в настрое, мозг совершенно свежий и не загаженный штампами. Так что, все нормально!