Кино в Хамовниках: воровские притоны и Воробьевы горы

Новодевичий монастырь в Москве, 1983 год. Фото: ИТАР-ТАСС

Все-таки удивительно выросла Москва всего за каких-то 50 лет. Район Хамовников, который сейчас считается "без двух секунд центром", до войны был глухой окраиной, в районе Новодевичьего монастыря Москва "кончалась" и с холма открывался прекрасный вид на вольно раскинувшиеся внизу грязные палатки постоянно действующего цыганского табора, который убрали оттуда только перед VI Фестивалем молодежи. Там, где сейчас разбит уютный скверик с лавочками, фонарями, бронзовыми уточками от миссис Буш и детской площадкой, тогда начинались первые подмосковные огороды и мальчишки с городской окраины бегали туда воровать картошку. На месте "Лужников" был маленький деревянный стадиончик при ДК завода "Каучук", а остальное пространство занимали гигантские терриконы свалок, среди которых за самую "козырную" почиталась куча фабрики "Госзнак" - источник бракованных значков, орденов, медалей и прочих блестящих цацек. А сейчас, смотри-ка, культурный район и цены на квадратный метр уже даже не запредельные, а даже какие-то заоблачные. В общем, про Хамовники мы в этот раз и поговорим, а заодно вспомним кое-какие места на Смоленской, про которые забыли в прошлый раз.

Вот прямо с огородов в Лужниках и начнем. Лучше всего их можно рассмотреть в фильме "Частная жизнь Петра Виноградова" (1934). Нет, разумеется, виды с Воробьевых гор на Лужники появлялись в нашем кино и раньше, но качество пленки, аппаратуры и дошедших до нас копий не позволяет увидеть всех подробностей на втором плане. Еще там есть ЦПКиО во всех подробностях: парашютная вышка, колесо обозрения, эстрада, гипсовая скульптура, павильоны с иллюминацией, а также...

Мало кто помнит о том, что первый, еще деревянный, московский Водный стадион располагался на стрелке Москвы-реки в точности напротив Парка культуры. Сохранилось не так уж много фотографий этого сооружения, а вот в "Частной жизни Петра Виноградова" его можно рассмотреть во всех подробностях — и вышку для прыжков, и духовой оркестр, игравший во время стартов, и плетеные из прутьев шезлонги, и московских красавиц в купальниках. Да-да, было и такое время, когда в Москве-реке люди купались, не опасаясь отравиться или заразиться, а спортивный отдых на воде — яхты, байдарки, прыжки в воду, плавание — считался самым модным досугом.

Музыкальную комедию "Сердца четырех" (1941) закончили снимать буквально за два месяца до начала войны и сразу же убрали на полку. "Погубил" картину персонаж Евгения Самойлова — положительный и остроумный старший лейтенант Колчин; время приближалось суровое, пахнущее не цветами, а порохом, и ведавшие "важнейшим из искусств" партийные идеологи сочли, что офицеру РККА не к лицу становиться персонажем водевиля. Одно из мест, хорошо и подробно показанных в фильме, — Ленинские горы и Смотровая. Собственно, это опять совсем "не наш" район, но дело в том, что в те времена "прогулочная" часть гор считалась частью Парка культуры, о чем свидетельствует и попавшая в кадр установленная на Смотровой арка с буквами "ЦПКО". А рядом раскинулся популярный у прогуливающихся горожан аттракцион: "Панорамы города Москвы. Бинокли и телескопы, подзорные трубы и др. астрономические приборы".

Ленинские горы. На снимке: смотровая площадка и церковь Троицы, 1967 год. Фото: ИТАР-ТАСС

Через три года, уже во время войны, по тем же местам режиссер Лео Арнштам проведет и Галину Водяницкую в роли Зои Космодемьянской ("Зоя", 1944). Можно увидеть и сами горы, и деревянный стадион в Лужниках на заднем плане, и Новодевичий монастырь. Правда, многих деталей разглядеть все равно не удастся — военное время все-таки и качество изображения примерно на уровне фильмов 20-х.

И еще маленькая загадка, связанная с "Зоей". По фильму (как и в жизни) Зоя училась в 201-й школе на Новопетровской улице, рядом с нынешней станцией метро "Войковская". Сегодня и школа, и улица, на которой она стоит, переименованы в честь Зои и Александра Космодемьянских. Сейчас здание школы заброшено, вроде как к 2008 году обещали его реконструировать, но кризис все отсрочил, так что пока дети учатся в панельной "времянке", а великолепный образчик позднего конструктивизма в статусе памятника истории федерального значения так и стоит, замотанный в зеленую сетку, в ожидании денег и рабочих рук. Причем один раз здание уже горело, а до того школа служила приютом для местных бомжей, наркоманов и алкоголиков. Про судьбу находившегося в здании музея Героев Советского Союза Зои и Александра Космодемьянских тоже ничего неизвестно — то ли самые ценные экспонаты были все-таки вывезены, то ли их просто бросили, а затем все было разграблено и изуродовано.

А загадка заключается в том, что в фильме в "роли" школы снималось какое-то совсем другое здание. Это при том, что Лео Арнштам при выборе "городских декораций" проявлял достаточную щепетильность. Московский горком ВЛКСМ, как мы помним, он снял именно в том месте, где тот и находился — в особняке Кноппа на Ивановской горке. А вот школа... По одной из версий, это съемочный павильон, но отдельные краеведы умудряются опознать по некоторым кадрам старые интерьеры ДК "Каучук" на Плющихе.

По идее, у этого ДК должна была сложиться богатая и интересная фильмография — но не сложилась. Сказалась, по всей видимости, некоторая удаленность от основных транспортных артерий московского центра. Навскидку можно вспомнить всего три фильма, в которых, так или иначе, фигурирует это здание. Помимо "Зои" (что еще под вопросом), его снимали в "Берегись автомобиля" — зал любительского театра, в котором ставят Гамлета с Деточкиным в главной роли и где режиссер в исполнении Евстигнеева произносит со сцены знаменитое "Не пора ли нам, друзья мои, замахнуться на Вильяма, понимаете, нашего Шекспира". При этом вход в ДК снимался вообще в Одессе, как и пивная, в которой Деточкин и следователь надрались до положения риз. И третий (ну или второй) фильм — "Такси-блюз" Павла Лунгина, с которого началась актерская карьера Петра Мамонова. Именно в ДК "Каучук" таксист Иван начинает свои поиски "кинувшего" его музыканта Алексея Селиверстрова.

23 декабря 1954 года Совмин СССР принял решение о строительстве в Лужниках "большого московского стадиона".

"Мысленно я представлял, как будут расположены Центральная спортивная арена, плавательный бассейн, игровые площадки. Мне чудился гул трибун, выстрелы стартового пистолета, плеск зеленоватой воды, тугие удары по мячу. (...) Я вынул из папки лист бумаги и здесь же, примостившись у каменного парапета, набросал контуры будущих сооружений. Кто-то глянул мне через плечо и с пафосом продекламировал:
- Здесь будет город заложен!
- Еще какой город! - воскликнул я. - Город спорта!" ( В. П. Поликарпов. Главный стадион страны).

Лужники, 1975 год. Фото: ИТАР-ТАСС

Проектирование комплекса началось в январе 1955 года, а 31 июля 1956 года состоялось торжественное открытие его первых сооружений. Первый фильм, в котором только что построенные "Лужники" попали в кадр, — уже знакомая нам драма "Человек родился" (1956). Надя с Виталием не только любуются на новенький стадион со смотровой, но и заходят на территорию, чтобы поесть мороженого в тени Большой спортивной арены.

Теперь вернемся ненадолго в район Арбата, если точнее — на Смоленскую. Когда пришло время снимать сцену с последствиями немецкой бомбежки, перед съемочной группой фильма "Летят журавли" встали серьезные проблемы. Первоначально разрушенный дом Вероники планировали соорудить в съемочном павильоне, но изготовление такой декорации по предварительным подсчетам обошлось бы в 35 тысяч рублей — сумму по тем временам огромную (напомню, что кино тогда было полностью на госфинансировании и сама мысль о превышении заранее согласованной сметы вызывала у директоров картин головную боль и скрежет зубовный). Но Калатозов все-таки нашел выход — увидел готовящееся к сносу здание на Смоленке, договорился с Мосгорисполкомом и снял сцену на "свежих" развалинах. Кадр получился великолепным с точки зрения кинематографии — бомба словно "срезала" верхние этажи здания, Вероника открывает дверь и видит пылающие балки и зияющую пустоту на том месте, где еще недавно была ее квартира. И над всем этим как будто висят в воздухе старинные часы с кукушкой — все, что осталось от целой семьи. А вот если поставить этот момент на стоп-кадр, то на заднем плане можно рассмотреть вполне мирный пейзаж Смоленской — по улице едут машины, пешеходы идут по своим делам и нет ни войны, ни трагедии.

Еще один фильм 50-х, снимавшийся в этом же районе, — "Стучись в любую дверь" (1958). И тут необходим маленький исторический экскурс:

Между Смоленским бульваром, Смоленским рынком и той частью Новинского переулка, которая позднее была поглощена Новым Арбатом, в конце XIX века сложился небольшой жилой райончик, еще с тех времен пользовавшийся дурной славой. Там находились самые известные воровские малины и притоны старой Москвы - "Зиминовка", "Волчатник", "Оборинка" и, наконец - "Ржаная крепость", или "Арженовка", давшая имя всему этому гетто. Кроме жулья всех мастей, обитателями Арженовки были извозчики, мастеровые, мелкие ремесленники, прачки, проститутки, профессиональные нищие и прочий люд, живший на грани или далеко за чертою бедности. В местных подвалах и захоронках мгновенно исчезали краденые вещи, а протекавшая внизу Москва-река помогала быстро и незаметно избавляться от трупов.

Первая попытка хоть как-то "облагородить" Арженовку была предпринята в 1938 году, когда трущобы разрезали строительством двух огромных "сталинок" (№ № 2 и 12/31 по Смоленской набережной). Дом 12/31 изначально строила для себя Сельскохозяйственная академия, но в это же самое время из Ленинграда в Москву переезжала еще одна академия — Артиллерийская им. Ф.Э. Дзержинского. Ее начальник, генерал Сивков потребовал у Сталина сразу же обеспечить своих людей жильем и в итоге получил четыре дома — на Горького, на Таганке, на Мещанской и эту самую новостройку на Смоленской набережной. Что самое интересное — когда уже в 60-х паутину арбатских переулков пробили насквозь Новым Арбатом, этот дом оказался одной стороной в точности на красной линии новой московской магистрали, как и было предусмотрено Генпланом 1935 года. А из окон второй стороны дома открывался вид на Москву-реку и еще сохранившиеся дома и бараки старой Арженовки. Один из жителей дома 12/31 вспоминал:

"Рядом с нашим домом притулилась мрачноватая трехэтажка, в которой, о чем знал любой местный житель, квартировали уголовники всех мастей. Здесь даже снимался художественный фильм про них - "Стучись в любую дверь"; пародийно мы его называли "Влезай в любое окно".

Смоленская набережная Москвы-реки, 1966 год. Фото: ИТАР-ТАСС

И здесь же неподалеку располагалась стройка, на которую главный герой фильма, Генка Краснухин пошел работать, пытаясь уйти от жизни воровской. Дом, кстати, строился тоже непростой — 5/13 по Смоленской набережной, одна из последних элитных "сталинок", предназначавшаяся для высшего комсостава (в том числе здесь получил квартиру маршал Баграмян). А в финале фильма "воровскую" трехэтажку разрушают, тем самым ставя окончательную точку в истории старой Арженовки, как в кино, так и в жизни. Теперь на этом месте только реликтовые "сталинки" с роскошными магазинами, кабаками и галереями, да огромная территория английского посольства.

Плавно переходим к кино 60-х. Про фильм "Испытательный срок" мы уже упоминали в связи с Ивановской горкой. Трудности с выбором места для съемок сцен из жизни маленького сибирского городка возникали в основном из-за того, что в 1960 году в Москве осталось не так много улиц с брусчаткой. Поэтому, кстати, "натуры" в "Испытательном сроке" не так много, во всех кадрах постоянно фигурирует одна и та же улочка, большой перекресток и разместившийся где-то между домами рынок. Где же все это находилось? В окрестностях Плющихи. Мощеная улица, которую показывают в самом начале фильма во время титров — 1-й Тружеников переулок, перекресток — это пересечение того же переулка с 1-м Вражским. На этом же перекрестке располагался магазин нэпмана "Галантерейные товары, Шелковые ленты...", куда персонаж Табакова вместе с Катей заходит, чтобы купить новую рубашку - это дом по Плющихе, 44/2. Сейчас он уже основательно надстроен, перестроен и в итоге стал практически неузнаваемым. Кстати, если внимательно присмотреться, то на одной из стен этого дома можно увидеть маленький киноляп — тщательно "загримировав" все фасады перед съемкой, художники зачем-то оставили вывеску "Булочная № 123", по виду явно не из 1920-х. Благодаря ей этот дом и опознается. Рынок снимали на пересечении 1-го Вражского с 7-м Ростовским, кроме того, есть и пара кадров с 1-м Ростовским переулком, ныне исчезнувшим с лица Москвы вместе со всеми стоявшими там домами.

Афанасий, главный герой комедии "Семь нянек" (1962), по сюжету устраивается работать на часовой завод. Проблема заключалась в том, что оба московских часовых завода были режимными предприятиями и пускать туда съемочную группу никто не собирался. Тогда Ролан Быков пошел на хитрость и скомбинировал "завод" из нескольких зданий. "Стекляшка", которую показывают в кадре, и внутренние помещения "завода" — это павильон № 4 выставочного центра "Сокольники" плюс коридоры Мосфильма. В сцене, когда Афоня выпускает из окна туалета голубя с золотыми часиками на шее, отчетливо виден главный корпус киностудии и характерная бетонная галерея. А вот в "проходную завода" превратили вход в кафе в цоколе гостиницы "Юность", располагавшийся на ул. Доватора, на что нам как бы намекают Лужнецкая эстакада и Главное здание МГУ на заднем плане. Сейчас такой кадр уже не снимешь — гостиницу обшили панелями мышиного цвета, над эстакадой нависло ТТК, а "шпильку" ГЗ МГУ почти полностью закрывает собой купол Большой спортивной арены.

Гостиница "Юность" в Москве, 1966 год. Фото: ИТАР-ТАСС

Еще один фильм 1962 года выпуска, на сей раз детский - "Я купил папу". После того как в Доме обуви на Ленинском Димка находит подходящую кандидатуру, они вдвоем отправляются гулять по городу. Но "папе" надо на свидание и назначено оно не где-нибудь, а в ЦПКиО. Туда Димка и "папа" отправляются на автобусе. Звучит объявление водителя "Следующая остановка — Парк культуры и отдыха", но показывают нам почему-то... ворота Южного входа ВДНХ. Зато когда наши герои проходят на территорию парка и садятся на колесо обозрения — они оказываются и в самом деле на территории ЦПКиО. С высоты колеса они видят Голицынские пруды, Фрунзенскую набережную и ГЗ МГУ, то есть вид именно такой, каким и должен быть с колеса в Парке.

Кстати про автобусы. В этом фильме можно увидеть результат еще одной хрущевской попытки выпустить на московские улицы даблдекеры. Согласно легенде, во время своего визита в ГДР Хрущев подарил тогдашнему восточному премьеру Отто Гротеволю свой лимузин ЗИЛ, а тот в свою очередь "отдарился" тремя двухэтажными автобусами. Но скорее всего их появление было частью активно внедрявшейся в конце 50-х — начале 60-х годов общей программы по оптимизации системы московского транспорта. Тем более что те, кто работал с Хрущевым еще во времена, когда он заведовал московским горкомом, не могли не помнить о его страсти к даблдекерам, и решили сделать приятный сюрприз товарищу Генеральному. Так или иначе, но на московских линиях на рубеже десятилетий появились три двухэтажных автобуса восточногерманского производства: Büssing D2U, Do 56 и Do S6 (последний фактически являлся седельным тягачом с прицепленным к нему пассажирским "вагоном") .

Двухэтажный автобус восточногерманского производства. Фото: ИТАР-ТАСС

Надо сказать, что некоторые выводы из плачевной карьеры ЯТБ-3 все же были сделаны. Все "Бюссиги" имели не одну дверь, а две или три, причем через переднюю дверь можно было попасть только на второй этаж, а через среднюю — только на первый. Вместо задней площадки была сделана широкая лестница с выходами на оба этажа, одним словом, проблема посадки-высадки была более или менее решена. Но все равно эти двухэтажники тоже "не пошли". Автобусы были тихоходными, для московских кривых улиц им явно не хватало маневренности, а при резких поворотах, да на обледенелом по зиме покрытии практически всегда возникал риск опрокинуться на бок. При этом для СССР эти машины были полностью уникальными — к нам не завозились даже грузовики с идентичными агрегатами, так что запчасти взять было просто неоткуда и любая поломка превращалась в проблему. В итоге даблдекеры стали все реже выходить на маршруты, а в 1964 году их тихо порезали на металл, окончательно похоронив очередной плод хрущевского "англоманства".

Благодаря фильму "Я купил папу" автобус Büssing D2U можно не только рассмотреть во всех подробностях, но и заглянуть в салон. Кстати, на верхних этажах каталась в основном детвора, взрослые занимать места на верхотуре побаивались. В первый раз Димка видит автобус из-за забора детского сада на Кутузовском, затем — возле гостиницы "Украина", а прокатиться на нем он все-таки решается уже на Ленинском. В следующих кадрах он видит в окно Крымский мост, эстакаду Зубовского бульвара и академию МИД. В этих местах "Бюссиги" никогда не ходили. Все три машины были отправлены на маршрут № 111 от МГУ до пл. Свердлова (через Университетский и Ленинский проспекты, по Якиманке, через Большой Каменный мост, по Моховой и к Большому театру). Затем, когда выявились проблемы с эксплуатацией и запчастями, их перевели на № 114 — от м. "Октябрьская" до ул. Миклухо-Маклая, а под занавес своей недолгой истории они ходили уже по маршруту 211 от пл. Свердлова до аэропорта "Внуково".

Алексей Байков