Леонид Ярмольник:"Имени Германа-младшего не должно было быть в титрах"

"Правда 24": Леонид Ярмольник - о фильме "Трудно быть Богом"

В гостях у Евгения Додолева и программы "Правда 24" побывал известный актер и телеведущий Леонид Ярмольник, который рассказал о съемках фильма "Трудно быть богом" и Алексее Германе-старшем.

Евгений Додолев: Алексей Герман-старший так и не увидел предпремьерный показ. И премьеру, увы, тоже не увидит. Сразу отсюда и вопрос. Обсуждал я фильм с коллегами, не просто журналистами, и с киноведами. И вопрос такой: все интересуются, почему, собственно… Вопрос может быть сразу неприятный для тебя, я предупреждаю.

Леонид Ярмольник: Не бойтесь.

Евгений Додолев: Они спрашивают, почему в титрах фильма присутствует Алексей Герман-младший? Потому что у них ощущение, у моих коллег, что он не принимал участия в работе. Если не хочешь, можешь не отвечать.

Леонид Ярмольник: Знаешь, этот вопрос мне очень приятный.

Евгений Додолев: Так, хоть что-то.

Леонид Ярмольник: Потому что, может быть, я и есть тот первый человек, который этому удивился.

Евгений Додолев: А, так ты тоже удивился?

Леонид Ярмольник: Я этот титр увидел сначала на афише, которую я успел изменить.

Евгений Додолев: По-моему, четвертым или пятым он идет.

Леонид Ярмольник: Да, где-то в начальных титрах, непосредственно после названия картины и действительно главных спонсоров, или главных людей, которые заботились об этой картине в течение всех лет, идет на очень красивом изображении надпись "Особая благодарность Алексею Герману-младшему". Я удивился этому. Но, как сказать, все, что я мог сказать по этому поводу, я сказал.

Евгений Додолев: Когда, кому?

Леонид Ярмольник: Непосредственно.

Евгений Додолев: Непосредственно, Алексею Алексеевичу?

Леонид Ярмольник: Да, Алексею Алексеевичу я сказал. Поскольку эта история вышла из-под контроля не из-за того, что я сказал, а из-за того, что и ты в том числе, и твои друзья обратили на это внимание. Я считаю, что здесь допущена какая-то такая, может быть, без злого умысла, оплошность. Дело в том, что когда была панихида по Алексею Герману, Алексей Алексеевич Герман сказал, что мы закончим картину. Я уже не помню, как: "мы" или "я" он сказал. Но это он декларировал уже на панихиде, что мне показалось странным. Потому что речь шла не о том, что мы закончим картину, а о том, что не стало Алексея Юрьевича Германа. В дальнейшем я предлагал группе лучших специалистов, кино было, по существу, готово. И нужно было еще отобрать кое-какие дубли, соединить звук, проконтролировать цвет - то, что делал Юрий Викторович Клименко. Собрать то, что называется. Для этого, конечно, Леша мог выступать в качестве советолога, чтобы помогать маме на свете. Но это работа должна была быть анонимной, он все-таки сын Германа, наследник, и это кино отца. Почему-то они так решили, что вот…

"Трудно быть богом". Фото: leonidyarmolnik.ru

Евгений Додолев: Они – это кто? Ты имеешь в виду мать?

Леонид Ярмольник: Семья, да. Я так думаю. Я не хочу в это вмешиваться, но я высказал свою точку зрения. Она не нашла поддержки и этот титр остался.

Евгений Додолев: Поддержки в семье или в группе?

Леонид Ярмольник: Я, естественно, свои сомнения сначала высказал Алексею Алексеевичу Герману-младшему, и высказал свои сомнения Светлане Игоревне Кармалите. Но это было принято очень ревностно и, не скрою, с обидой. После этого я тему закрыл, поскольку я-то хотел как лучше.

Евгений Додолев: Извини, что эту тему открыл.

Леонид Ярмольник: Нет, ну раз…

Евгений Додолев: Дело в том, что я ведь начал с того, сколько лет снимался фильм.

Леонид Ярмольник: Было бы смешно, Женя, если бы эту тему открыл я. Раз ты меня спросил – ты наступил на больную мозоль, того, что мне тоже не нравится. Но, Бог с ними, к картине это имеет очень косвенное отношение.

Евгений Додолев: Нет, это имеет прямое отношение к картине, потому что я начал именно с того, что 14 лет снималась картина, вы все давали интервью, вы все этим жили, и Алексей Алексеевич в течение этих лет не фигурировал.

Леонид Ярмольник: Он и не должен был фигурировать. По-моему, он был на съемочной площадке за все эти годы пару раз. Он приезжал проведать маму, папу. Но, как гость. Также, как на съемочной площадке был Андрей Макаревич, в Чехии. Также, как на съемочную площадку приезжала пару раз моя жена, или какие-то мои другие друзья. Не более того.

Евгений Додолев: Да, но Андрей, Ксения не фигурирует в титрах.

Леонид Ярмольник: Нет, нет, я решил их вычеркнуть.

Евгений Додолев: Кстати, о конфликтах. Ведь ты со старшим Германом тоже конфликтовал. Я помню какую-то историю, ты же выпустил аудио "Трудно быть богом", записал, и это вызвало не самое…

Леонид Ярмольник: Нет, нет. Мне в твоем вопросе не нравится только "тоже конфликтовал".

Евгений Додолев: Потому что, как я понял, что конфликт был с семьей.

Леонид Ярмольник: Я тебе объясню, почему "тоже" не подходит. Те конфликты, которые у меня были с Алексеем Юрьевичем Германом, касались той работы, которой мы занимались. Это творческие споры. Это касалось того, каким я себе представляют Румату и каким его себе представляет Герман. Это были споры частые, особенно на первом этапе съемок. Но они всегда заканчивались консенсусом: или он меня в чем-то убеждал, или я его. И вообще, если полистать историю, в создании хороших, трудных, больших картин всегда были конфликты. Между режиссерами, артистами. Вообще, творческий процесс – он конфликтный. Потому что разные точки зрения и разные видения. И в этих спорах всегда рождается истина. Я счастлив, что мы спорили, ругались, мы месяцами не разговаривали, потому что позиции были принципиальными. Но теперь я могу сказать, что если я о чем-то жалею, что мне не с кем сегодня поспорить. Не с кем. И я жалею, что кино закончено. Для меня это кино больше, чем кино.

Евгений Додолев: Начинается зрительская история сейчас.

Кадр из фильма "Трудно быть богом"

Леонид Ярмольник: Зрительская история меня не очень интересует. Дело в том, что это кино необычное, как все фильмы Германа. И я не жду прямой реакции. Я думаю, что эту картину зритель будет "догонять".

Евгений Додолев: Уверен, да.

Леонид Ярмольник: Эту картину, наверное, ждет такая же судьба, как и предыдущие фильмы Германа. И такую же судьбу прожили фильмы Тарковского. В частности "Андрей Рублев".

Евгений Додолев: Кстати, стилистически есть общие моменты у "Андрея Рублева" и "Трудно быть богом".

Леонид Ярмольник: Есть, конечно. И просто для примера напомню, что с показа "Хрусталев, машину!" Германа ушел, по-моему, Скорсезе, да, он встал и ушел, и все жюри ушло. Но по прошествии лет эта картина вошла в 50 лучших мировых фильмов. Вот и все, вот ответ на вопрос. Я думаю, что картина "Трудно быть богом" ждет такая же судьба. Сколько будет зрителей, или сколько раз человек, который посмотрит картину, будет ее пересматривать для того, чтобы вникнуть, понять и всю глубину, и необычность этого – мне предсказать трудно. Но, это не важно.

Евгений Додолев: Я удивлен, что в принципе обсуждалась концепция образа режиссером и актером, потому что мне казалось, что Герман-старший из тех режиссеров, которые четко видят, что они получат на выходе, то есть, есть четкое представление. С другой стороны ты представитель Щукинской школы. Что ты так улыбаешься? Я глупость какую-то сказал?

Леонид Ярмольник: Нет, не глупость, просто я тебе могу сказать, что Герману было все равно, какой школы я выпускник, он меня взял как материал, как человека. Если бы ему в этот момент сказали, что я вообще без образования, ему это тоже было бы все равно. Потому что, сейчас веселую штуку скажу, если Герман захочет, у него и верблюд будет играть, и осел будет играть, и кошка будет играть. А я среди перечисленных все-таки более податлив.

Евгений Додолев: Когда-то ты упомянул, что самая запоминающаяся пресс-конференция была в Риме, во время римской премьеры. А чем она была какая-то особенная? Или чем она отличалась от сотни других "прессух", в которых ты принимал участие?

Кадр из фильма "Трудно быть богом"

Леонид Ярмольник: Там собрались заинтересованные, посвященные и просвещенные люди, во всяком случае те, которые пришли на пресс-конференцию. Там была высокого уровня подготовленность прессы именно к такому классу кино. Это не просто один из фильмов, поскольку его давно ждали и любят Германа, знают Германа. Вопросы были очень интересные, по существу. Не было, скажем, вопросов... можно я процитирую один вопрос с российской пресс-конференции? Было много журналистов, я понимаю, что картина серьезная, поэтому я всех настроил и сам настроился на веселый лад - это все-таки человеческое общение журналистов с творческой группой. И первый вопрос прозвучал, встает молодой человек и говорит: "Скажите, пожалуйста, я не знаю, кому адресовать вопрос, я бы хотел спросить: почему в фильме так много грязи, так много отхожих мест, все какие-то грязные, заплеванные. Такое ощущение, что все с невероятным запахом". Представился и присел. Я говорю: "Я очень рад, что у нас с этого вопроса началась пресс-конференция, если учитывать еще то, что этот вопрос задал канал НТВ". Раздались аплодисменты.

Евгений Додолев: Про упомянутую тобой пресс-конференцию. Там прозвучало словосочетание "общественно-политический контекст" или что-то такое. Да-да-да, в кулуарах там говорили, что Ярмольник на самом деле сыграл Путина.

Леонид Ярмольник: Жень, это старая сплетня, эта сплетня родилась тогда, когда мы начали снимать кино.

Евгений Додолев: В 1999 году.

Леонид Ярмольник: В 2000-м мы начали снимать, в 1999-м были пробы. А уж сейчас я точно понимаю, кого играл. Я на самом деле играл Германа. Я играл Германа в том смысле, каком он видит жизнь, как он себе видит героя, как он верит в победу этого героя или не верит. Как этот герой функционирует, этот рыцарь, у которого повышается давление и течет кровь из носа. То есть, он нормальный, живой человек со всеми болячками, недостатками и достоинствами, которые свойственны человеку. Румата очень разный. Он такой же разный, как Герман.

Я думаю, что я сыграл представление Германа. Он всю жизнь свою посвятил определенной цели. Все его картины все равно, знаешь, как петелька-крючочек, он все равно шел к картине "Трудно быть богом". Я думаю, что это одна из самых совершенных и полных его картин. Если придерживаться позиции того, что Герман всю жизнь разбирал человека. Он пытался понять, что такое человек. Кто такой человек. Зачем он рождается. Зачем он живет. Вот все эти три картины – это как итог.

Мы не думали, что это будет итогом, он же хотел еще один фильм снимать. Он хотел снимать "Скрипку Ротшильда". И очень смешно говорил: "Ленечка, наверное, после этих лет, ты не будешь у меня больше сниматься, не согласишься". И я искренне ему говорил: "Алексей Юрьевич, с Вами готов работать всегда". Мы еще шутили так глупо, потому что он всегда говорил, что он себя плохо чувствует, он часто болел и все. И я искренне могу попросить прощения у тех, кто нас видит, я всегда думал, какой он все-таки симулянт. Мне казалось, что он не болел, а он все время, когда ему не хотелось работать или он не знал, как дальше быть, говорил, что болен. И я даже шутил: "Конечно, потом будет и картину без меня представлять". Клянусь, я говорил, что переживет всех. Я прошу прощения, потому что получилось все как-то совершенно…

Евгений Додолев: Получилось так, как получилось, как должно было получиться. Про зрителей. Ты сказал, ну, может быть, прозвучало, я своими словами твой тезис изложу, что мнение зрителей тебя не очень интересует. Надо ли это так понимать, что приоритет – это мнение киноведов?

Леонид Ярмольник: Нет! Совсем другое я имел в виду.

Евгений Додолев: Про зрителей ты имел в виду всех, кто смотрит?

Леонид Ярмольник: Я имею в виду только одно, ни в коем разе я здесь не наезжаю на зрителей. Я просто знаю, что эта картина не исключение, как все другие картины. Они будут идти к зрителю очень долго. У этого фильма своя судьба, независимая от сегодняшней реакции зрителей. Вот, что я имею в виду, когда это говорю.

Евгений Додолев: Я все-таки имел в виду киноведов, людей, которые имеют право на экспертное мнение. Важна ли создателям фильма – тебе и всем остальным, кто работал, - оценка Плахова, Разлогова?

Кадр из фильма "Трудно быть богом"

Леонид Ярмольник: Они уже оценили.

Евгений Додолев: Да, я знаю, что они оценили. Поэтому я и спрашиваю – важна ли их оценка?

Леонид Ярмольник: Важна, безусловно. Потому что те специалисты, которых ты назвал...

Евгений Додолев: Вы с Плаховым просто представляли премьеру вместе.

Леонид Ярмольник: Да. Это люди в высочайшей степени образованные, знающие кино, понимающие в кино, и их оценки очень высокие.

Евгений Додолев: Даже те, кто не знал, что сказал Плахов и Разлогов, поняли по твоей речи, что фильм им понравился.

Леонид Ярмольник: Да, фильм понравился. И абсолютно в этом у меня сомнений нет. Я говорю о зрителях, это когда я говорю о том, что кино будет показано достаточно широко в кинотеатрах. Я не уверен, что это будет зрительский успех в таком вот привычном сегодняшнем понимании. Это другое кино.

Полную версию интервью можно посмотреть здесь.