"Мы просто выполняли долг": воспоминания бойцов ОМОНа, прошедших Афганистан

Фото: m24.ru/Александр Авилов

15 февраля 1989 года, после десятилетней войны, Советский Союз окончательно вывел войска из Афганистана. СССР потерял там 15 тысяч человек, еще 53 тысячи вернулись ранеными. С 2010 года эта дата отмечается как День памяти воинов-интернационалистов.

Как призывали солдат на эту войну, что там за климат и где в фильмах об Афгане вымысел, а где правда, m24.ru рассказали бойцы ОМОНа – участники тех событий.

Алексей Чупин, боец ОВСН (отдельного взвода специального назначения) 3-го оперативного батальона ОМОН

Фото: m24.ru/Александр Авилов

Срочную службу я проходил в Афганистане в 1986-1988 годах. До этого в СССР была учебка (учебная воинская часть) сержантская, оттуда и отправили в мотострелковую бригаду в Джелалабад. Адаптацию и акклиматизацию проходили в Ашхабаде, там примерно одинаковый климат – месяца за два привыкаешь.

За время, которое я там был, столкновения происходили, конечно, и обстрел колонн случался. У нас же был артдивизион, стреляли они из "Градов" (реактивные системы залпового огня – m24.ru) по целям, которые указывала разведка.

С местными жителями мы почти не контактировали – наша бригада стояла отдельно, в город въезжали редко. Несмотря на это, потери, конечно, были: из сослуживцев вот водитель-механик наш погиб, мы подорвались на мине. Тогда же у меня был выбит позвонок – 11-й или 12-й, за опорно-двигательный аппарат отвечает. Я на броне сидел, меня с нее выкинуло, спасибо что был в бронежилете, упал на камень. Водитель же погиб – он люк закрыл и все. Раненые тоже были в полку, без этого никуда, все же боевые действия.

Или вот случай был: колонна артдивизиона и мотострелкового батальона, в которую входило десятка два транспортных машин и "Градов", выехала на трассу, сопровождали технику два БТРа и шесть БМП с десантом.

Фото: ТАСС/Владимир Завьялов

На выезде из кишлака по нам ударили из РПГ, одна граната влетела в заднюю стойку водовозной АРС (авторазливочная станция – m24.ru), его развернуло и опрокинуло набок, дорога была перекрыта.

Головная часть колонны ушла вперед, а остальные остановились. Но "духи" перепутали водовозку с топливным наливником, взрыва не произошло. Надо было идти вперед, и я решился идти на таран. БМП наша врезалась в водовоз и сбросила его в пропасть, путь был расчищен.

В подобных ситуациях глупо говорить, что там никто не боялся, не боится только дурак – особенно когда стреляют. Ты осознаешь, что все равно идешь на смерть, но просто делай свою работу – ты же знаешь, как ее надо делать, – и останешься жив.

Фото: m24.ru/Александр Авилов

Или вот в фильмах про Афган показывают что-то… Я смотрел, конечно, куда без этого, но вымысел есть, это все же режиссура – лента для этого и делается. Конечно, все было по-другому, причем снимают в основном про разведку, а я был мотострелком, там совершенно другие задачи.

Иногда вспоминаем войну с бывшими сослуживцами – теми, кто недалеко живет, конечно. А вообще поразбросало нас – кто на Украине, кто в Белоруссии. Раньше чаще виделись, а сейчас с годами, конечно, реже: заботы другие, я вот, например, уже дедушка.

Владимир, инструктор-снайпер

Фото: m24.ru/Александр Авилов

В армию меня призвали прямо в день рождения, в 1986 году. Попал в Афганистан, в погранвойска. Причем я был уверен, что буду пограничником, но где служить придется, конечно, не знал.

Афган… Тяжелые воспоминания. Служил в в/ч №2099, в Термезском погранотряде командиром отделения. У нас было пять мотоманевренных групп и одна ДШБ (десантно-штурмовая бригада). В рейды в основном выходила разведка, случались и совместные боевые выходы типа зачисток.

Я сам хотел служить в ДШБ, но, в личном деле была запись карандашом о том, что я один у матери, и что у меня нет отца. Не взяли, там в разы опаснее.

Фото: ТАСС/Виктор Будан

Подконтрольная нам территория была большой, но из крупных городов только Мазари-Шариф. Остальные населенные пункты – кишлаки. Горы и пустыня. Весной распускались алые маки. Это своего рода символ Афганистана. В остальные времена года практически никакой растительности, только по берегам речек "зеленка" (зеленая растительность – m24.ru). Но противника найти было нелегко. Для выявления перемещений "духов" работали разведка и информаторы.

Фото: ТАСС/Евгений Шлей

Сейчас много фильмов об Афгане. Правда или вымысел? Этот вопрос я часто слышу. Конечно, во многом – надуманно и неправдоподобно. Хотя эффектно и красиво. И я могу точно сказать, что даже если фильм основан на реальных событиях, то изображение этих самых событий – не более чем вымысел. Если сценарист задумал бесстрашного героя, а актер его сыграл, это не значит, что в реальности страха не было. Не боятся только дураки. Страх – это инстинкт сохранения, это нормально для любого человека, тем более на войне.

В кино не показывают и климат. Его невозможно описать словами, невозможно сфотографировать. Жара, сухой воздух. В начале июня 1987 года в первый раз за все время службы увидел дождь в Афганистане… Три дня парило, как в хорошей сауне.

Фото: m24.ru/Александр Авилов

До сих пор вспоминаю сослуживцев. И живых, и погибших… Ребят с разведки, сопровождавших колонну. В июле 1987 года они нарвались на засаду душманов (боевиков – m24.ru). Восемь человек расстреляли в упор, из всей группы только самый молодой в живых остался. Он до последнего отстреливался, пока не подоспел БТР сопровождения колонны. За это парень был награжден орденом Красной Звезды.

Служил я до февраля 1989 года. Мы же и начали выводить войска оттуда. И сами вышли с первой группой. А нулевая ушла еще в декабре 1988-го. Это раненые, контуженные.

Конечно, что и говорить, служба никогда не забудется. Вечная память тем, кто не вернулся. Низкий поклон матерям их. Я знаю, что раны в душах и сердцах их родителей не затянутся никогда. Терпения им и сил. А, мы, ныне живущие, их поддержим. Делом, участием, да и просто словом…

Андрей Цыганков, начальник инженерно-технического отделения ОМОНа

Фото: m24.ru/Александр Авилов

В Афганистане я служил с 1987 по 1989 год, участвовал в выводе советских войск, наш 122-й мотострелковый полк последним покидал страну.

О том, что попаду на войну, я знал: после окончания Загорского радоимеханического техникума был призван в ряды Советской армии и направлен в Ташкент, в учебку связи. Там и готовили специалистов для прохождения службы в Афганистане. На 90% все знали, что попадут туда. После учебки всех разбросали в разные места, я попал служить в северный район, около Ташкургана.

Фото: m24.ru/Александр Авилов

Непосредственно в боевых конфликтах участвовать не пришлось – я занимался связью в пункте постоянной дислокации, все это было через радиосвязь, то есть принимаешь сообщение в полку, передаешь какие-то другие указания. Связь как говорится, превыше всего. Нет связи – поставленная задача может быть не выполнена, последуют провалы операций.

Помимо этого, мы участвовали в выводе войск, наш полк был самым последним, в нем располагался штаб 40-й армии, штаб Громова – он на нашем БТРе выезжал. Когда пересекли границу и уже в Термезе грузили технику, прибежал человек и говорит: "Там корреспондент с "Красной звезды", хочу, говорит, москвича сфотографировать". А москвич был только я один, вот он пообщался, снял меня, и через две недели газета выходит – я там был "последним солдатом, который пересек границу Афганистана".

Фото: m24.ru/Александр Авилов

Помню, когда первый раз ступили на советскую землю, впечатления были сумасшедшие – все же молодые были, бесшабашные. Радости было… Сразу можно телеграммы домой отправлять (во время войны это было запрещено, только письма домой - m24.ru).

Конечно, не все вернулись, была и другая сторона – например, когда человек уходил из расположения его могли своровать. Вот была большая операция в 1987 году, солдата освобождали из банды, в которой он пробыл больше полутора лет. Наши особисты так работали, чтобы каждый солдат был найден и не был пропавшим. Человека нашего в итоге забрали.

В целом из моего призыва были только раненые, убитых не было. А так полк потери понес, причем довольно существенные: он же был введен в начале, когда был ввод войск, за 10 лет были погибшие.

С климатом похуже было: летом очень жарко, дождей не бывает, с марта по ноябрь жара. Для этого и было шесть месяцев учебки, которые на территории бывших азиатских республик СССР располагались, вот там готовили человека к климату и воде. Воду там, кстати, пить нельзя было – желтуха, которой каждый третий страдал, дизентерия. В основном все кипяченое было, заваривали чай из верблюжьей колючки.

Фото: m24.ru/Александр Авилов

Зима в Афганистане малоснежная, но ветер очень сильный и холодный, бывают даже ураганы с песком, в столовой невозможно было даже есть – все в песке: во рту, в пище. В такие дни приходилось пережидать, конечно, ограничивать себя во всем.

Вообще после войны осталась выдержка, моральная закалка. Приходилось потерпеть, принимать самостоятельно решения. Потом все это – например, выполнение приказов, было строже и требовало большей ответственности.

Это мне пригодилось тут, в ОМОНе: я работаю в инженерно-техническом отделе. Когда были взрывы на Каширке, Москва находилась на осадном положении, мы стояли на всех выездах из города. Потом в течение трех дней собрались в командировку в Моздок. В "Норд-Осте" я тоже участвовал: выносил из здания людей после их освобождения.

Фото: ТАСС/Константин Кижель

Когда был взрыв в Тушине, наш отдел был одним из первых – мы производили оцепление, сделали первичную экспертизу на месте теракта.

Так что Афганистан – это была такая большая "школа жизни", мало кто жалеет о том, что побывал там. Сейчас бы я туда съездил, кстати: вот кто-то там был, выкладывает документальные фильмы, фотографии – смотришь, вспоминаешь.

К тому же я общаюсь с бывшими сослуживцами: мы с ними переписываемся, со многими я за 25 лет встречался. Кто-то приезжает в гости в Москву, кто-то на экскурсии, в отпуска, и мы стараемся пересекаться в городе.

Фото: m24.ru/Александр Авилов

Еще где-то в 20-х числах апреля наш полк собирается на Пушкинской площади, командир наш приезжает командир полка – полковник Юрий Александрович Кузнецов, однополчане.

Тем же, кого с нами нет, я бы сказал: "Вы выполняли приказы, выполняли долг. Не думаю, что кто-то жалеет, все были достойно награждены. Никто их не забывает, и мне кажется, это вообще не может быть забыто".