Физиолог Павел Умрюхин рассказал, как справиться с эмоциями

Физиолог Павел Умрюхин рассказал, как справиться с эмоциями

В Политехническом музее профессор Первого московского медицинского университета имени И.М. Сеченова и МГТУ имени Н.Э. Баумана Павел Умрюхин прочитал лекцию "Пределы контроля: как эмоции управляют нами". На ней слушатели узнали, как эмоции влияют на здоровье современного человека, почему нельзя их недооценивать, откуда они берутся и как научиться ими управлять.

Сетевое издание M24.ru провело онлайн-трансляцию лекции. Приводим полную текстовую версию лекции.

Павел Умрюхин: Сейчас у нас с вами тема – эмоции. Я сегодня буду много говорить об эмоциональном стрессе, потому что это то, что вызывает резонанс, то, что практически нас всех интересует, то, что значимо. Почему всегда много народу приходит? Потому что стресс сейчас является ведущей причиной многих социальных психосоматических заболеваний. И их количество растет в связи с жизнью. Просто мне хочется, чтобы у вас в руках был такой инструмент, ключик, инструкция к потреблению собственных резервов механизма, собственных механизмов для достижения благополучия и долгой, продуктивной жизни. Я постараюсь вас сегодня немножко развлечь в конце, чтобы усилить этот позитивный эффект.

Начнем с того, что такое стресс. Стресс – это напряжение. Прямо так и надо понимать, что стресс – это напряжение. Если мы напрягаемся, значит, у нас стресс. Как видно на первой фреске, которая была в Геркулане, видно, что люди давно очень должны были жить в условиях напряжения. Не только дикие звери. Вы знаете, что Геркулан погиб при извержении Везувия. Очень интересный музей там, если кто-то был там или будет. В жизни стрессы всегда встречались. Никуда от них не деться. Какие они стали у нас сейчас, мы и поговорим сегодня. Есть специфика современных стрессов.

Когда говоришь стресс, нельзя не сказать об истории этого состояния. То есть первая часть будет про стресс, потом про эмоции – так мы проведем беседу. Первым исследователем, о котором я сейчас хочу упомянуть, был Уолтер Кеннон – это американский физиолог, очень продуктивный, очень много сделавший в физиологии и в медицине. Он открыл симпатоадреналовые механизмы стресса. Что это значит? Это значит то, что он обнаружил: при разных нагрузках, при разных напряжениях, которые возникают в жизни организма, проявляются вот такие активации определенных участков наших с вами мозгов, которые называются паравентрикулярные ядра гипоталамуса, другие участки небольшого, но очень важного отдела мозга, который называется гипоталамус, и запускаются гормональные реакции в организме, которые сопровождаются выделением гормонов стресса. У всех у нас эти гормоны похожи. И у животных, кстати, они похожи на наши, потому что это древние гормоны. Они у крысы чуть-чуть по-другому называются, но примерно то же самое. Один из этих гормонов – кортизол, другой гормон – это адреналин и норадреналин. Это все гормоны надпочечников. Надпочечники (у нас их два) – это железа, которая позволяет нам лучше и сильнее, напрягшись, выживать.

Какие же эффекты у этих гормонов? Очень важный гормон – кортизол. Это сигнал для всех клеток организма, потому что гормон переносится с кровью ко всем клеткам. Повышается уровень глюкозы в крови. Повышается энергетический обмен. То есть у нас при этом количество энергии – количество молекул АТФ, энергетически значимых, – увеличивается за счет расщепления тканей. Иногда пациенты должны эти гормоны получать по жизненным показаниям. У них раны и пролежни вообще не заживают практически, когда большие дозировки. Но при стрессе это нужно, потому что либо ты выжил, либо ты потом можешь и не думать о том, восстановятся ли раны. Посмотрите на желудок. Эти глюкокортикоиды способствуют увеличению продукции соляной кислоты, уменьшают содержание в слизистой оболочке. Благодаря этому катаболическому эффекту (катаболизм – это разрушение сложных молекул с получением энергии) не восстанавливается слизистая желудка, язвы становятся хроническими. Когда при стрессе страдают болями в желудке, это объяснимо с учетом действия этих гормонов. Они влияют на почки, на иммунную систему. На иммунную систему влияние не такое однозначное, но при длительном их выделении, эти гормоны снижают иммунитет, если грубо сказать. У них сложное действие. Это не совсем так, как сейчас я говорю, но при длительном их эффекте иммунитет падает, что объяснимо, потому что вначале он усиливается, потом возникает именно супрессия. Поэтому при длительном напряжении организм более склонен к простудным заболеваниям. Это всем вам известно. Это эффект, в том числе, этих гормонов. Но благодаря этому у них есть противовоспалительное действие. В медицине их используют, потому что они, подавляя иммунитет, способствуют излечению аллергических заболеваний: бронхиальной астмы, дерматозов, то есть там, где иммунная система очень сильно выходит из-под контроля. Это вот эти гормоны.

Об адреналине я не буду говорить, потому что всем понятно, что он делает: и сердце усиливает, все сейчас знают про это, и активация эмоциональная, и бронхи расширяет, чтобы лучше дышать, зрачок расширяет – тоже один из эффектов, у страха глаза велики. В общем, все это гормоны, направленные на выживание. И у нас они включаются каждый раз, как мы напрягаемся, никуда от этого не деться. Благодаря этим механизмам в условиях психического или эмоционального напряжения человек может достичь гораздо больше. Таких примеров можно приводить сколько угодно. Я приводил пример про маму, которая подняла автомобиль, когда была угроза ее ребенку. 1500 килограммов никогда она не смогла бы поднять, если бы не было такого сильного эмоционального напряжения. Альпинист, который с себя столкнул огромную глыбу. Если бы он не столкнул, он бы погиб. У него порвались мышцы. Есть механизмы, которые защищают мышцы от такого напряжения. Просто так мы не можем рисковать своими мышцами. А в условиях сверхсильного напряжения организм гораздо большего может достичь. Вот солдат, который, будучи сам ранен, вынес четырех с поля боя. Это, правда, уже после битвы. Здесь они такие довольные. Кстати, четыре года назад его сбила машина. Он был легендой в Америке. Так бывает и у нас в жизни, к сожалению. Все войны прошел, заслуженный ветеран. То есть напряжение увеличивает возможности организма. Это здорово. Некоторые думают, что стресс – это плохо. Нет, стресс – это прекрасно, он нам дает возможность достичь гораздо большего.

Учеником Уолтера Кеннона, он даже называл себя его научным "сыном", является основатель учения о стрессе, о котором вы, наверное, знаете – это Ганс Селье, который изучил очень подробно этот процесс. Он стал всемирно известным ученым, был у нас в России. Он умер 32 года назад. А вообще, он, конечно, замечательный ученый, потому что он обнаружил, что при разных нагрузках на организм, самых разных, независимо от того, боль это или холод, или жара действует, в организме проявляются однотипные изменения. Какие это изменения? Это язвы в желудке, это гипертрофия надпочечников (мы уже знаем, что там гормоны выделяются) и инволюция тимуса – орган иммунной системы, тоже знаем, что иммунитет подавляется.

Если кратко, еще одна важная его заслуга заключается в том, что он обнаружил, что любой стресс протекает в три фазы. И вот здесь это показано. Наверное, это тоже всем известно. Первая стадия – вот этот участок кривой, стадия тревоги, когда организм, вообще, ориентируется, что с ним происходит, но при этом потихоньку повышается устойчивость. Вторая фаза – стадия резистентности. Вот это плато, когда организм выходит на условия такого форсажа, он работает на повышенных оборотах. И если эта стадия затягивается, как и в любом механизме, происходит истощение. И вот стадия истощения, когда организм потихонечку теряет обороты и, в конце концов, если эта стадия затягивается, то может даже привести к гибели. Стресс может явиться причиной гибели, это не секрет ни для кого.

Здесь я хочу проиллюстрировать мысль, она не совсем тривиальна, что вот эта точка перехода из стадии резистентности в стадию истощения возникает без нашего осознания порой. Организм проходит эту точку сам, по своим законам. И мы можем только наблюдать: опа, а у нас организм-то думает, как лучше, что надо выживать, надо усиливать. Если даже для вашей жизни стресс уже не имеет значения, а он продолжается стереотипно или как-то по-другому, то организм переходит в стадию истощения. Эту точку мы можем только осознать благодаря наличию наших механизмов сознания, контроля, о которых я буду говорить. Эту точку надо уметь отлавливать. То есть если вы входите утром в метро, чувствуете, что все вам мешают, всех хочется толкнуть, все вам на ногу хотят наступить, значит, наверное, вы уже эту точку перешли. А вот что делать при этом, я буду говорить сегодня во второй половине дня. То есть надо учитывать, на какой точке вы находитесь в жизни. Для себя я это знаю, что если меня начинают раздражать все в метро, значит, я уже все, готов. Вот здесь: поиски этой точки, и как оценить собственное состояние стресса. Конечно, этому надо уделять внимание, потому что мы все хотим достичь в жизни максимального. Нам даны ресурсы для этого, и мы стараемся. У нас есть мотивация, есть разные амбиции. Но как бы это не стало уже во вред нам, потому что это может вызвать истощение. Как это отловить? Какие способы? Может быть, кто-нибудь предложит, как оценить, кроме наблюдения себя, своих симптомов: ага, лихорадка выскочила – значит, я уже, наверное… Какие еще способы?

Другие могут сказать.

Павел Умрюхин: Другие, могут сказать, да. Ну, другие всегда стараются нам все подсказать. Еще какие-нибудь способы есть?

Снижение активности.

Павел Умрюхин: А у кого-то, наоборот, повышение может быть, суета.

Бессонница.

Павел Умрюхин: Бессонница – очень хороший симптом.

Или наоборот.

Павел Умрюхин: Или наоборот. То есть видите, трудно, разные симптомы. Я сегодня хочу вам рассказать об одном интересном способе, который недавно мы с моими студентами вместе обнаружили. Существуют, конечно, определенные приборы. Приборы не всегда доступны и сложны. Но сейчас у нас всех есть с собой прибор. У кого-нибудь есть с собой мобильный телефон? Вы можете, пока я дальше буду вещать, зарядить себе такую программу – "Stress check". В чем ее смысл? Это не просто подсчет сердечного ритма. Она позволяет оценивать вариабельность сердечного ритма. Программка очень хорошая. Помимо того, что она может отследить тахикардию, но это еще не стресс, это может быть минутное напряжение, может быть, влюбленность или наоборот, несчастная какая-то любовь, а эта программа оценивает вариабельность сердечного ритма, которая меняется. У нас сердце бьется не как метроном. Я могу кому-то даже дать эту программку. Дайте свой пальчик. Когда вы будете пользоваться этой программой, важно, чтобы вы видели схемограмму, пульсовую волну. Для этого надо положить пальчик и не шевелиться. Вы будете видеть четкую пульсовую волну. Не прижимайте палец. Не будем обращать много внимания, а то будет зашкаливать напряжение. Вы можете сами это у себя проводить.

В чем принцип? Почему эта программа мне понравилась? Как объявляет разработчик, эта программа оценивает изменения в течение четырех минут регистрации продолжительности кардиоинтервалов. Наше сердце бьется не строго ритмично, а согласованно с дыханием, с другими органами. И чем сильнее органы друг с другом согласованы, тем лучше настройка и тем лучше работает организм. При стрессе эти многочисленные связи нарушаются. Организм начинает работать, самое главное, на выживание. Связи нарушаются, сердечный ритм становится менее вариабельным. Оценка этой вариабельности в этой программе как раз дает такую возможность оценить уровень стресса. Это один из примеров. Вы можете сами для себя обнаружить разные способы и обращать на свое состояние внимание, увеличив таким образом эффективность своей деятельности. Это только один из примеров.
Говоря о стрессе, можно перечислить и другие механизмы, потому что, конечно, если все было бы так, как я сейчас рассказал, то стрессу было бы трудно прекратиться, и стресс быстрее бы вызывал истощение. У нас есть механизмы защиты. Говоря про эти механизмы защиты, я хочу показать эту схему. Извините, что на английском. Вот надпочечники, кортизол, адреналин, которые мы уже с вами обсуждали. Тут есть еще одна стрелочка, она уходит правее, и здесь написано: автономная нервная система.

Готово. Средний уровень.

Павел Умрюхин: Чуть выше среднего, 59%. Так как читаю лекцию я, то для вас 59 – это нормально. Может быть, у вас какие-то еще реакции есть. Я оставляю это для ваших творческих занятий. Автономная нервная система, которая в русском языке называется вегетативная нервная система называется автономной, потому что она автономна, то есть не зависит от нашего сознания. Функции, которые ею регулируются, осуществляются как будто сами по себе. Это не значит, что на них не тратятся ресурсы. Еще какие ресурсы. Например, в пищеварительной системе количество нейронов почти такое же, как в головном мозге. Если они хорошо работают, мы не замечаем, как они работают. Но как говорит один мой знакомый-однокурсник, управлять печенью гораздо сложнее, чем истребителем и даже чем эскадрильей истребителей. А если еще согласовать с сердцем, с легкими, как я вам уже говорил, это вообще очень сложная задача. Это все делает вегетативная система.

Так как, наверное, вы знаете про вегетативную систему, то известно о том, что она состоит из нескольких отделов: это симпатический отдел и парасимпатический. Эти названия не имеют никакого отношения к симпатичности или несимпатичности. Они у нас у всех работают, и та, и другая система, просто в разных ситуациях. Клод Бернар назвал симпатическую систему "fight or flight", то есть понятно, что тот Геракл, который был изображен на фреске, в данный момент времени, наверное, испытывал активацию симпатического отдела, потому что он боролся. Если бы он побежал ото льва, это тоже был бы симпатический отдел, потому что "flight" или "fight" – это неважно.
В чем преимущество регуляции при эмоциональных состояниях вегетативной системы? Быстрота, потому что гормон должен выделиться, кортизол действует еще дольше, чем адреналин, он должен подействовать на рецепторы, ядерные, изменить метаболизм клетки – это долго. А симпатическая система практически мгновенно может изменить функции организма. Если сейчас сюда войдет снежный человек, то мы все побледнеем мгновенно. Можно было бы такое устроить, но я не буду. Вы сами понимаете, видели испуганного человека или себя в зеркале, когда у машины отказали тормоза – мгновенно человек становится зеленым. Это вазоспазм, сосудистый спазм, который вызван быстрым эффектом симпатической системы. И это хорошо для выживания. А второй отдел – это парасимпатическая система, которая называется здесь relaxed, а мы ее можем называть еще анаболической нервной системой. Я сегодня говорил про катаболизм. И есть обязательно необходимая для жизни противоположная сторона – анаболические процессы, которые, наоборот, постоянно реанимируют, постоянно восстанавливают, постоянно наш организм делают лучше, красивее, обновляют кожу, желудочно-кишечный тракт залечивают, чтобы все язвочки, которые, не дай бог, у нас образовались, не развивались. И если эта система хорошо работает, то наш организм, как новенький, и до старости человек может иметь хорошую кожу, никаких морщин. Надо включать эту парасимпатическую систему, этому надо учить людей, но мы должны двигать фармацевтическую промышленность, создавать кремы, продавать их и рекламировать. Я это рассказываю косметологам. Они говорят: "Да, все правильно, но мы же должны деньги зарабатывать"

Значит, вот вегетативная нервная система, симпатический и парасимпатический отделы. Я немного более подробно расскажу для научности нашей дискуссии. Симпатический отдел, как и адреналин, то же самое практически: расширяются зрачки – наверное, чтобы лучше видеть; трахея и бронхи расширяются, чтобы лучше дышать, сильнее вентилироваться, обогащать ткани кислородом; сердечный ритм усиливается, потому что это энергия, это кислород; почки уменьшают выделение мочи (здесь тоже не все однозначно); желудок уменьшает выработку соков, потому что переваривать можно и потом, сейчас надо выжить, бежать надо или бороться; перистальтика кишечника замедляется. Кто-то спросит: "Почему при стрессе может быть медвежья болезнь?" Если будет такой вопрос, я расскажу. Дальше, кровеносные сосуды в коже суживаются – бледнеем. Однако в мышцах, сердце кровеносные сосуды расширяются. Это тоже понятно, чтобы снабжать. Половые органы – потом расскажу. Парасимпатический отдел. Слезные железы выделяют слезы. Это не значит, что мы всегда плачем, когда у нас парасимпатическая система.

Секреция.Как кошка, чтобы стать больше, чтобы испугать противника. Мы же раньше были не такие, как сейчас, а поволосатее. Хотя у вас тоже хорошие волосы. Итак, слюнные железы вырабатывают обильную слюну, богатую ферментами. А если симпатическая система, тогда слюна вязкая. И тогда лектор пьет водичку, чтобы вязкая слюна разбавилась. Сокращения сердца ослабевают, потому что не надо сейчас так сильно напрягаться. Желудок выделяет больше соков, усиливается пищеварение, поэтому если вы принимаете пищу… Академик Павлов всех заставлял вкушать пищу без разговоров. Это важно, чтобы пищеварение хорошо шло. Наша привычка поесть на работе за болтовней – это неправильно. Надо обращать на это внимание. Парасимпатика, спокойствие усиливают процессы секреции, настраивает секрецию точно на ту пищу, которую вы поглощаете. Точная настройка с участием этих рефлекторных механизмов происходит.

Половые органы. Половая функция – тоже и та, и другая система работает, но по-разному. Для начала полового процесса какая система нужна? Парасимпатическая: спокойствие, тишина. Тут прибегает теща: "Так, я кошелек забыла". Функция может нарушиться. Поэтому вначале эрекция – это функция парасимпатической системы. Напряжение, боязнь, испуг в этот момент могут подействовать плохо, и, в результате, какое-то время функция может не работать. Например, для окончания этой функции, для эякуляции как раз работают симпатические механизмы. То есть видите, функции управляются и тем, и другим отделом, но по-разному.

Я хотел здесь рассказать о том, что надо учиться свою парасимпатическую систему активно эксплуатировать для восстановления организма, потому что она анаболическая, она восстанавливает организм после любого напряжения, она нужна, для того чтобы мы хорошо, долго жили. И на самом деле, в природе у животных, в естественной среде обитания, достаточно времени, чтобы парасимпатическая система проявила свой эффект в сильной степени. Животные после охоты поигрались с детишками, спят, отдыхают. Сон – это время, которое отводится парасимпатической системе. Это одна из функций сна. Во время сна активен вагус – это блуждающий нерв, один из главных нервов этой системы. Говорят, во сне ты растешь: анаболизм усиливается, рост организма, восстановление для взрослого человека, сон полноценный. По поводу сна: это девять часов в среднем, восемь, но мало кто сейчас себе это может позволить в наших условиях. Поэтому надо ухищряться. Если кто-то читал Архангельского, "Тайм-менеджмент", он рекомендует днем спать. На самом деле, дневной сон активно использовал и Уинстон Черчилль. Он долго прожил. Каждый день он спал. Сон – это не то, чем можно пренебрегать. Сон – это нужный механизм, который как раз активирует эти системы восстановления после стресса. Он нужен, особенно качественный сон.

Теперь мы переходим собственно к теме нашей лекции, потому что теперь мы будем говорить про эмоции. В настоящий момент, конечно, стрессы стали другими. В стрессах сейчас преобладающим, доминирующим механизмом стал механизм эмоциональный. Стрессы сейчас приобрели эмоциональный характер. Это произошло в конце XIX века. В XX это набирает темп и сейчас только усиливается. Сейчас, конечно, у нас мало шансов встретиться со львом или же с каким-то резким похолоданием, дефицитом пищи (скорее, он угрожает нам чисто эмоционально, чем реально). То есть наши эмоции сейчас, а не прямые угрозы жизни, являются основными факторами, которые вызываются эти стадии стресса, напряжения и истощения, в конце концов, может быть. У Леви есть классическая книжка на тему эмоционального стресса. Но исторически первым исследователем, который в эксперименте показал, что такое эмоциональный стресс, и как он действует на здоровье, был Авиценна, или Ибн Сина, который хорезмскому шаху Мамуну II продемонстрировал опыт с ягненком. Посадил в клетку ягненка и рядом в нескольких метрах посадил в клетку волка. Волк, как ни хотел, не мог достать до ягненка. Только вид, запах, звуки, которые были от волка, заставили ягненка сильно страдать. Через несколько дней ягненок заболел серьезно и через еще несколько дней скончался. Притом что была еда, ягненок был молод, полон сил. Только сила эмоционального воздействия оказала такое пагубное влияние на этого ягненка.

А что волку?

Павел Умрюхин: Про волка история умалчивает. Я думаю, волку тоже было обидно, конечно, что ягненок… Но так как волка кормили, поэтому никаких угроз жизни не было. Волк был сыт и, может быть, даже индифферентен. Именно эмоциональные отношения, которые очень субъективны, как я дальше покажу. То есть эмоции обладают очень сильным эффектом на здоровье. Это было продемонстрировано впервые достаточно давно. Здесь сверху показана картинка: современный эмоциональны стресс. Видно, что люди хорошо одеты – значит, им не грозит какая-то беда, ни холод, ни голод. Но видно, что они явно находятся не в нормальном состоянии. Может быть, и нормальном для кого-то, но, тем не менее, все-таки они переживают какое-то состояние ажитации.

Что же такое эмоциональный стресс? Когда он возникает? И к чему он приводит? К чему он приводит, говорить, наверное, я не буду, потому что здесь только маленькая толика того, к чему он приводит. Как раз в моем родном НИИ это многие годы изучалось, было показано. Не только, конечно, в моем НИИ. Естественно, и Чазов, да и по всему миру все знают прекрасно, что это: снижение рождаемости, фертильности, алкоголизм, самоубийства, усиливается травматизм, различные психосоматические заболевания, неврозы, психозы, гормональные, иммунодефициты, понятно уже, что гипертензия, язвенные поражения, бронхиальная астма, кожные заболевания, плохой сон, остеохондроз. Этот список, конечно, я мог бы продолжить дальше. Только размер шрифта не позволил мне сделать это более выраженным. На сегодняшний день это очень серьезная причина различных нарушений. Надо сказать, что если в те годы, когда это активно изучалось, и мы могли предлагать правительственные программы, которые на местах, на производстве, например, осуществляли мониторинг рабочего напряжения. На заводах был создан прибор "Адаптрон", когда в реальных условиях жизнедеятельности можно оценить степень напряжения, степень износа. Потом в связи с известными событиями, конечно, это стало мало кому интересно. Сейчас к этому очень большой подъем интереса в Сколково. Я привожу это только потому, что они очень жадно ловят хорошие проекты. И наряду с генетическими методами, которые позволяют оценить прогностическую устойчивость к стрессорным нагрузкам, в реальной жизнедеятельности такие методы оценки физиологических резервов очень актуальны для индивидуального подхода, потому что все люди и животные, все организмы имеют разную устойчивость к стрессу. Это аксиома. Мы все различаемся. Все похожи и все различаемся. И при одинаковом напряжении у кого-то у все будет хорошо, он будет замечательно себя чувствовать. Но это не значит, что другой человек при такой же нагрузке будет испытывать такие же позитивные эмоции. Он может страдать, может заболеть. То есть индивидуально подходить к стрессу – очень важная социальная задача. И для себя, конечно, понимать, что не все могут одинаковое количество алкоголя выпить, и не все могут вынести одинаковое психоэмоциональное напряжение. Это известно.

В каких именно ситуациях возникают эмоциональные стрессы? Ведущей причиной эмоциональных стрессов являются конфликтные ситуации. Что такое конфликтные ситуации? Апеллируя к исследованиям двух основателей (на самом деле, их больше, конечно) крупной научной школы… Я как раз являюсь учеником одного из ее представителей – Константина Викторовича Судакова. Академик Судаков начал когда-то работать под руководством Петра Кузьмича Анохина. В Москве есть улица Анохина. Это академик, очень крупный исследователь, физиолог. Кстати, он преемник Ивана Петровича Павлова. То есть в науке без этого никогда. Петр Кузьмич Анохин создал теорию функциональных систем. И очень много работ Судаков и Петр Кузьмич посвятили именно проблеме эмоциональных стрессов, понимая значимость этой проблемы для медицины. Не только, конечно, они занимались. Есть и другие подходы к изучению эмоций. Есть концепция Павла Васильевича Симонова, Институт высшей нервной деятельности. Но у них у всех есть точки соприкосновения, о которых я сегодня вам расскажу. Есть и другие идеи и концепции, но все равно есть некоторые общие черты.

Согласно представлениям научной школы Анохина и Судакова, эмоциональный стресс развивается в ситуациях, когда особи длительное время лишены возможности удовлетворять жизненно важные потребности. Почему именно в этих случаях возникают эмоциональные стрессы? Потому что когда мы вообще не можем удовлетворить какую-то потребность, что у нас возникает? Необязательно стресс.

Фрустрация.

Павел Умрюхин: Фрустрация тоже необязательна. Да, фрустрация ближе. Например, я хочу попить – о, бутылочка пустая. У меня стресса не будет. Подумаешь, пустая. Но у меня будет раздражение, то есть отрицательная эмоция: о, поставили пустую бутылку, не подумали. Ничего особенного, отрицательная эмоция. Но когда эти отрицательные эмоции накапливаются, когда они становятся привычны, когда они становятся постоянны, вот тогда как раз возникает состояние, которое мы можем назвать эмоциональным стрессом: хронические отрицательные эмоции, которые формируются при длительном недостижении значимых для организма результатов, согласно концепции тех ученых, о которых я сейчас говорю. Бутылочка для меня не значима, хоть сто пустых бутылочек.

Давайте поговорим более подробно об отрицательных и положительных эмоциях: как они возникают, в каких структурах мозга, какие теории существуют. Я начну опять с теории, которая мне близка идеологически, которая была разработана в научной школе Судакова и Анохина – это теория функциональных систем, которая очень много объясняет в организме. Если кто-то захочет почитать, познакомиться, очень много информации есть в интернете. Всех студентов-врачей мы обучаем этой теории функциональных систем. Кто ее плохо учит, те не могут сдать экзамен. Согласно этой теории функциональных систем, о которой я сегодня буду еще говорить, поведенческий акт направлен на удовлетворение потребностей, что логично, потому что почему я должен так вести себя или по-другому – потому что есть потребности. Потребности разные. Потребности формируют мотивацию. Допустим, если я хочу пить, у меня есть мотивация жажды, наверное. Если я хочу прочитать лекцию, у меня социальная мотивация. Какая социальная мотивация? Может быть, помочь кому-то или побывать здесь. Мотивация может быть любая: путешествовать, на конференцию поехать. То есть мотивации могут быть совершенно разные: могут быть скрытые, могут быть явные. Есть биологические, социальные, есть высшие мотивации. Например, социальные, высшие мотивации, их нет у животных. Ни одна собака никогда не придет на лекцию, только если ее привести на опыт. Никогда такого не было. Мотивация получать знания – это свойство высшего разума.

Мотивация связана с памятью, – вот здесь блок памяти, – потому что у нас всех есть какой-то опыт, как мы удовлетворяем свои мотивации, свои потребности. Скажем, чтобы попить, я должен искать бутылку, а не дверь с треугольничком, потому что я удовлетворял эту мотивацию примерно вот так, чтобы это было похоже на эту бутылочку. Или если я хочу получить знания, я должен идти в лекционный зал, а не на футбольное поле. Но на футбольное поле я пойду для другого. То есть, есть некоторая моя память: моя личная память, то, что я прочитал; то, что мне рассказали; память генетическая. Дальше принятие решения. Здесь освобождение от степеней свободы, только одно. Я не буду про это много говорить. В общем, программа действий, результат поведения, параметры результата. И что сделал Анохин и разработал Константин Викторович Судаков? Они определили такой компонент этой системы, как параметры результата. Вот эти параметры обязательно в нашем мозге сравниваются с теми, которые ожидал организм получить до того, как он еще начал совершать этот поведенческий опыт. То есть до того как мы с вами что-то делаем, мы настроены на определенный результат. Подсознательно, сознательно – как угодно. Это очень важный момент, ключ ко многим, даже может быть, и конфликтам, потому что фактически… Ну, что происходит дальше? Если происходит совпадение полученного результата с ожидаемым, возникает что?

Удовлетворение.

Павел Умрюхин: А если универсально, то положительные эмоции. Вы угадали, поэтому вы заулыбались. Если не совпадает, то возникает эмоция отрицательная. Плохо это? Нет, не плохо. Почему? Потому что отрицательная эмоция нужна обязательно, нам нельзя без них, потому что она мобилизует. Она заставляет организм перепрограммироваться. Если организм имеет ресурсы, он перестраивает программу действий. Он должен скорректировать память или мотивацию. Очень интересная связь между мотивацией и эффективностью деятельности – это закон Йеркса-Додсона, кривая "Оптимум мотивации". Я об этом сейчас не могу, наверное, говорить, времени нет. Коррекция компонентов и новое решение должно быть более эффективно. Строится следующая программа действий. В конце концов, мы, так или иначе, достигаем значимых результатов, потому что мы живы, и мы двигаемся вперед. И в конце концов, после негативной эмоции, ориентировочной реакции мы снова стараемся, работаем. Не сдал зачет с первого раза – человек идет, повторяет: "Ага, я неправильно учил, я неправильно говорил, я неправильно оделся". Все, пришел, ответил, получил зачет. Довольный ушел.

Я хочу привести несколько иллюстраций из жизни, которые покажут вам, что не результат, а именно ожидание и подстройка результата под это ожидание определяет знак эмоции. К примеру, оценка на экзамене. Для меня это пример привычный. Например, студент получает четверку, то есть хорошо. Все учились, знают, что для кого-то четверка – это счастье, что каникулы начались. У меня была в группе девочка, она сейчас очень хороший врач, у которой были все пятерки. Но один раз она получила четверку – я тоже получил один раз четверку, мама расстроилась, – а для девочки это была трагедия. Буквально трагедия. У нее было рассогласование. Поэтому порой в жизни надо настраиваться необязательно на самую высокую мотивацию, потому что высокая мотивация порой ухудшает эффективность достижения результата. А настройка на оптимальный достижимый результат, и если человек превышает его, что вполне вероятно, он расслаблен, у него расширенное сознание, он получает гораздо большую положительную эмоции, чем обязательно нацеливание: "Я должен в этом году защитить кандидатскую". Может, в следующем году. Как получится. Или стать начальником отдела. Я не стал начальником отдела – значит, стал кто-то другой. И у человека может возникнуть хроническое, когда он каждый день к этому возвращается, отрицательное, стрессорное состояние: он будет плохо спать, утром будет просыпаться, думать о том, что он лузер, и какие он ошибки допустил, все это анализировать. У меня один знакомый человек возглавлял крупную отрасль на Урале, но не его потом сделали руководителем, и он потом поездил по Австрии, по Германии и от рака умер через несколько лет, хотя был здоровый и активный. Очень много случаев, когда человек, теряя какие-то значимые для себя эмоциональные ресурсы, он заболевает серьезно.

Есть другая возможность, что человек был директором – стал не директором. Он может переключиться сознательно на то, что "я хотел давно заняться внуками", и получить при этом массу положительных эмоций или фотографий, например, не хватало времени, дарили фотоаппараты, но не успевал снимать, а сейчас стал фотографировать и стал получать удовольствие. Таких примеров очень много. Например, Суворов уезжал к себе в деревню, когда его все порочили, ждал там, потом к нему приезжали, просили: "Все-таки, Александр Васильевич, давайте, как-то помогите", – и он уезжал. Также Потемкин-Таврический. То есть если человек сохраняет здоровье, силы и здравый рассудок, то он, в конечном итоге, конечно, живет положительными эмоциями. Это важно. На самом деле не все так просто.

Павел Васильевич Симонов также определил информационную теорию эмоций, если вы знакомы с ней. Там речь идет еще о вероятности достижения результата. То есть то же самое, но есть еще один важный компонент: чем результат труднее достигается, тем больше потом награда. Скажем, если я попью, это легко – просто возьму, налью. Но если я прочитаю лекцию, у меня будет больше положительная эмоция, потому что лекцию прочитать труднее, чем попить. Если, например, ты ищешь себе мужа, то можно, конечно, схватить любого, и, в принципе, будет положительная эмоция, но потом он может оказаться горьким пьяницей. А если я буду выбирать, я, может быть, буду много страдать, но зато найду потом своего человека, и положительные эмоции будут всю жизнь, очень длинные.Конфликтные ситуации. Видите, он хочет выйти из этого конфликта, но это не всегда бывает так просто.

А теперь я буду говорить об очень демонстративных экспериментах. Вот один из таких экспериментов, который показывает как раз субъективность таких эмоциональных состояний. А нам это что дает? Ключ в какой-то степени к контролю этих состояний. Вы видите, здесь грызун сидит в домике из оргстекла, пенале, стесняющем его движения. Что мы здесь видим? Мы видим, что у любого человека есть потребность в свободе (допустим, если будет 10 стульев, мы сядем, если мы не близкие друзья, так, чтобы было посвободнее). У нас всех есть потребность двигаться. Я, кстати, не двигаюсь, а надо бы подвигаться. При этом что происходит? Животное попадает в условия напряжения. Вот что интересно. Если мы возьмем сто крыс (нас здесь чуть больше чем сто) и посадим в такие домики, то мы увидим, что 1-2 крысы будут абсолютно счастливы. Никаких проблем, крысы будут сидеть в этих домиках. В общем, отлично у них. 2-3 крысы, такая примерно статистика, начнут погибать, вот сидя в этом домике. Они бледнеют, перестают дышать, и мы только должны будем достать эту крысу и начать делать ей искусственное дыхание, непрямой массаж сердца. И если мы заметим это, то мы крысе спасем жизнь, если своевременно мы примем меры. То есть сила эмоционального напряжения, возникающая при иммобилизации… Например, кто едет утром с юга, знает, что когда нас сжимают, нам нехорошо. Когда я сегодня сюда ехал, меня даже промассировали сзади. Ну, я к этому отнеся, как к массажу. Какая-то драчка возникла между женщинами. Но смотрите, здесь другая ситуация.

Подождите, а что будет с остальными крысами?

Павел Умрюхин: Остальные крысы, мы видим у них разные степени того, что Селье назвал "триадой стресса". Я сегодня говорил, у них будут у кого-то язвочки, у кого-то гастриты, у кого-то кровоизлияния даже могут быть в желудке. А у некоторых сильные такие, с кровотечением язвы. У всех по-разному. И причем вот интересно, что есть разные линии крыс, их очень много, и разные животные имеют разные линии, разную устойчивость разных систем к стрессу. У кого-то чаще всего возникают язвы. У некоторых гипертензия, сердечные инфаркты и так далее. Все разные.

Я хочу сейчас рассказать об одном эксперименте, который был проведен у нас на кафедре Евгением Антоновичем Юматовым. Я о нем часто рассказываю, потому что он очень демонстративен. Животное поместили на пол, выполненный из электрических направляющих, проволочек, куда подавали несильное электрическое напряжение. Как если плохо заземлена посудомойка, и вы держитесь за раковину, то щиплет. Точно так же и здесь. Крысе это не нравится. Она очень умная и она начинает вначале подпрыгивать, на носочках начинает ходить, подпрыгивает, чтобы ее током не било, а потом ориентируется и видит, что сбоку пристроен точно такой же домик, в котором можно спрятаться, где током ее не будет бить. Она туда залезает и сидит там сколько угодно долго, пока пол под напряжением. Она там сидит час, два, три, четыре, пять, в том же самом домике, но никаких признаков эмоционального напряжения, болезней, страданий мы у нее не видим. Та же самая среда, те же самые условия. Скажите, пожалуйста, что поменялось?

Отношение.

Павел Умрюхин: Отношение поменялось к той же самой ситуации. То есть ключевым является отношение. А отношением уже можно в какой-то степени управлять. Это уже осознанное. Это выходит из подсознания, у нас же мозг работает, в основном, подсознательно. Я читаю лекцию – я не думаю о том, что я читаю, и что дальше говорить. Это все в подсознании. Так работает мозг, и слава богу, потому что иначе бы я даже микрофон не смог так держать, потому что при этом должна работать куча мышц. И слайдами я бы точно не смог уже управлять. Это все подсознательно.

Это подсознание, а не рефлекс?

Павел Умрюхин: А рефлекс – это в том числе и способ решения многих подсознательных задач. Но об этом чуть позже.

Павел Умрюхин: Среда – тот же самый домик.

Но тока там еще не было?

Павел Умрюхин: Да, в эксперименте мы задали среду, которая изменила в том же самом домике отношение субъекта к негативному иммобилизационному воздействию. Иммобилизация была. Факт иммобилизации, который вызывал стресс, остался. Изменилось отношение.

Просто теперь у нее стресс вызывает ток, а раньше был домик.

Павел Умрюхин: Раньше стресс был вызван иммобилизацией. Сейчас более актуальным стало электрическое раздражение. И то, что крыса сама зашла в этот домик – это очень важно. Если мы ее туда запихнем, у нее все равно будет напряжение. Она зашла туда добровольно, она так хотела. Ей хорошо.

Теперь я буду говорить о самых главных механизмах этих эмоциональных состояний. Константин Викторович Судаков, о котором я говорил, в Бетесде когда-то проработал, и это повлияло очень сильно на него, у Пола Маклина, выдающегося физиолога, врача, создателя концепции тройного мозга. И также ему принадлежит такое определение, как лимбическая система. Лимбическая система мозга – это субстрат эмоциональных состояний. Собственно говоря, тройной мозг. Давайте я немножечко раскрою эту тему. Мозг устроен из нескольких как бы этажей. Самым глубоким является мозг рептилий. Мозг в процессе филогенеза, в процессе развития видов наращивался и не изнутри, а появлялись снаружи более молодые структуры. Вот какая идея. И эти глубокие структуры, которые у нас остались в наследство, как аппендикс, как волосы (пилоэрекция), они остались от этих рептилий. За что отвечают эти области мозга? Пол Маклин определил, что это самосохранение, агрессия. И вот мозг крокодила, как его называл Пол Маклин – агрессивное поведение. Это мозг рептилий. Видите, палеомамелиан – это древние млекопитающие. И здесь лимбическая система, которая здесь вынесена таким изображением – это эмоциональный мозг. Сюда относятся структуры: гиппокамп, морской конек, миндалина, амигдала, перегородка мозга, септум, определенные глубокие участки коры (например, поясная извилина) – коры, которая спрятана немного глубже, и вот там болевые участки, которые реагируют на боль. И эти участки как раз формируют эмоциональное состояние. И эти механизмы, как я уже сегодня говорил, древние, надежные, потому что какая функция у эмоций: эмоции позволяют нам очень быстро оценить значимость какого-то события для нашей жизни. Например, если заходит молодой человек – все нормально. Опять же, если бы сюда зашел боец СОБРа с автоматом, то мы бы явно на это эмоционально отреагировали, безусловно. Быстро, не думая сильно, что это значит, а эмоционально. При виде человека мы определяем симпатичность, несимпатичность по каким-то кодам, которые очень глубокие, и это все определяется в этих структурах. Агрессия – в миндалине, там есть такие центры. В чем гениальность этих людей, о которых я сегодня говорю? Они задолго до того, как мы получили даже методы визуализации, ПЭТ, угадали. Все это так и получается. Когда мы сейчас нейровизуализацией уже обладаем, в последние годы это развивается, мы, действительно, видим в этих структурах активацию клеток, которые активны у человека при каких-то эмоциональных задачах. Эти механизмы очень надежные, старые, а если старые – значит, и надежные. Они нужны для выживания. Понятно, что они мощные. Эмоциональность у нас вшита, и без нее никуда, она нужна для жизни.

Но понятно и другое, что у высших млекопитающих (а самое высшее по развитию мозга – это человек, там максимальной сложности строение нервной системы) появляется новый, третий участок, третий мозг, третий уровень, высший уровень организации, который называется рациональный мозг. Вот о чем речь. Рациональный мозг, или неокортекс, или та часть мозга, которая позволяет видеть и решать интеллектуальные задачи. Не эмоциональный мозг позволяет улететь в космос или создать какую-то науку, хотя эмоции двигают, как двигатели. Без эмоций никто не захотел бы жить, потому что мы ни есть бы не стали, не удовлетворяли бы потребности, если бы не стремились к положительным эмоциям. Но у нас есть рациональный мозг, который у всех в той или иной степени управляет этими глубокими механизмами. Поэтому если у нас агрессия с вами сразу выходит наружу, значит, у нас эти механизмы контроля почему-то ослаблены. Это может быть болезнь, а может быть ослабленное состояние, какая-то привычка, динамический стереотип, рефлекс или что-то еще. Но человек, который работает, который воспитан… Воспитание – это как раз формирование этих механизмов, рефлексов и механизмов сознательного, рационального контроля, в том числе над этими механизмами мозга. Хочется человеку поесть – сейчас достанет пакетик, как в органном зале в Ливадии, когда Ольга Кель вышла играть замечательного Баха, все бабушки стали шуршать и доставать шоколадки. Она остановилась: "Извините, пожалуйста, давайте послушаем". То есть у каждого есть свои какие-то механизмы, эмоции. Конечно, есть, куда без них. Но и есть механизм рационального контроля.

Поэтому в своей работе Петр Кузьмич Анохин когда-то написал, что, хотя мы видим эмоцию… Как мы видим, что у человека эмоция? Самые разные проявления. Есть моторные проявления эмоций. Могут быть вегетативные проявления. Человек сохраняет неподвижность, но у него сердце, слезы. Моторным можно управлять в какой-то степени, сердцем – уже сложнее. Гормоны вырабатываются. Можно в какой-то степени тоже научиться. Кстати, кроме гормонов при стрессе вырабатывается еще очень большое количество различных пептидов, которые до сих пор не все изучены. Пептиды, которые тонко модулируют наши состояния психические. Этим занимался Игорь Петрович Ашмарин – академик из МГУ. В нашей стране и в мире этим сейчас занимаются. Даже не все исследования открыты. Есть пептиды, которые вызывают самые разные эмоциональные состояния. Например, опиоидные пептиды, пептиды радости. Это все знают, что когда мы достигаем, они выделяются – это награда, система вознаграждения. Человек может эксплуатировать эти опиоидные системы, например, употребляя наркотический препарат, который, в отличие от опиоидного пептида, быстро разрушается в крови – они очень короткоживущие, поэтому положительные эмоции вообще короткие. А вот пептид морфин вгрызается в этот рецептор и там надолго остается, меняет баланс, ухудшает, поэтому человеку, чтобы потом жить нормально, надо все больше увеличивать дозу. Умирают от передоза. Поэтому надо тренировать, чтобы положительные эмоции возникали при достижениях. От чего человек получает положительные эмоции? Кто-то от творчества, он привык к этому. А кто-то нет, он должен пойти и получить положительную эмоцию, играя на автомате. Так формируется зависимость – игромания. Не все так просто, но я не это хотел сказать. Эти пептиды очень тонко модулируют эти состояния эмоциональные. И мы до конца здесь еще не все хорошо понимаем.

Есть пептиды страха, боли, то есть целая гамма химических соединений, которые влияют на эти состояния, модулируют их. И самое главное, что, возникая в этих глубоких структурах мозга, эмоциональное состояние потом генерализуется на все системы. И каждая клеточка меняется, вовлекается в эмоциональное состояние. Поэтому гораздо проще, конечно, болезнь остановить, когда она еще предболезнь. Так же и эмоциональное состояние, особенно отрицательное, пока оно еще не развилось. Как заранее остановить эту эмоцию? Потому что мы это не замечаем, мы это проходим, проскакиваем. Здесь я хочу вспомнить очень значимые открытия нашего русского Нобелевского лауреата, замечательного Ивана Петровича Павлова, который определил не только рефлекторный принцип, условный и безусловный рефлексы. Рефлекторный принцип до него был определен, но он развил это учение высшей нервной деятельности. Он постулировал, что существуют динамические стереотипы, и они нами руководят.

Что такое динамический стереотип? Это последовательность условных, приобретенных в жизни реакций, рефлексов, которые разыгрываются в ответ на какой-то стимул, один за другим, по цепочке, не апеллируя к нашему сознанию. Например, вы садитесь в машину, вы вставляете ключ или брелок, заводите ее, нажимаете педаль, машина едет. Вдруг какой-то сигнал. Что такое? Оказывается, она на ручнике. Почему? Потому что горочка была, вы поставили на ручник, а вы обычно не ставите на ручник. А тут горочка, вы забыли снять. Почему? В стереотипе этого нет. Вы обычно не ставите ручник. Стереотип разорван, он не всегда работает. То есть стереотип помогает, слава богу, что они у нас есть, иначе никто из нас не смог бы вести машину, велосипед, идти бы не смог. У нас большую роль играют стереотипы эмоционального поведения. Мы все, так или по-другому, с этими стереотипами связаны. Вопрос, как менять стереотипы? Мы же не думаем, когда друг нас критикует, мы можем закричать на него, он на нас, мы поссоримся, потом сидим и думаем, мы же друзья, дурацкая ситуация, гораздо проще разумно себя проявить. Вот эти стереотипы надо воспитывать. Как их воспитывать? Повторениями. А что повторять? Анализ, интроспекция, вы замечаете, следите, и лучше всего записывать, потому что, когда вы пишете, вы освобождаете мозг, и то, что написано, подвергается анализу несравнимо лучше, чем то, что вы просто обратили внимание. Если вы будете записывать, отмечать, то вы можете менять свои стереотипы активно, сознательно и будете эксплуатировать этот самый мозг, который у нас есть, в отличие от крокодила, то есть тот мозг, который создал человек. Вот такой, например, ключ.

Дальше. Положительные эмоции кратковременные, а вот негативные эмоции склонны становиться хроническими. Почему? Потому что существуют связи между структурами лимбической системы, которые были активно изучены в ХХ веке ученым Пейпецем, круги лимбической системы, в которых возникает возбуждение, которое, как тогда считали, способно длительное время циркулировать в этих кругах, замыкаться и становиться хроническим. Именно поэтому после серьезного переживания эмоционального, которое управляет нами, надолго меняет нашу жизнь, жизнестойкость, эмоциональность. Они не могут быть мгновенно разорваны. Нам требуется время, чтобы выйти из какого-то сильного эмоционального состояния.

Сегодня была реплика: отчего у нас возникают самые сильные отрицательные эмоции? Есть статистика, можно посчитать. На первом месте потеря, смерть близкого человека. Кстати, и положительные эмоции – тоже наличие человека любимого, друга рядом, который не у всех, но есть и у всех будет потом, если у кого нет, это укрепляет, создает очень мощный позитивный фон, защиту против любых невзгод, которые могут существовать. То есть потребность в человеке, даже если она отрицается, играет все равно большую роль.

Теперь, потихоньку свертываясь, я хочу поговорить о том, что теперь понятно, что нас спасают положительные эмоции, парасимпатическая система, как она включается. Как ее включать? Мы знаем, что она есть, но как ее заставить активно работать? Это одна из задач. И вторая задача. Я обещал сегодня рассказать о кровяном давлении. Почему о кровяном давлении? Потому что это имеет отношение тоже к эмоциям и имеет отношение к здравоохранению. Почему? Потому что всегда больше всего люди погибают от сердечно-сосудистых заболеваний во всем мире, независимо от технического развития. Это главная причина, уязвима эта система. Я вам сейчас расскажу, дам вам ключи познания, которые вам позволят избежать гипертонии, инфарктов. А если этого не знать, то большая часть этой аудитории, включая меня, умрет от сердечно-сосудистых болезней по своей причине, по генезу. Надо знать, как она работает, нас не учили этому.

Как может строиться профилактика? Работает одна из функциональных систем Петра Кузьмича Анохина. Это полезно знать и женщинам, и мужчинам, хотя женщины, как вы знаете, до 45 лет защищены, протективный эффект эстрогенов есть, хотя не всегда, но мужчины, к сожалению, очень часто в молодости уже имеют эссенциальнуюгипертензию, гипертоническую болезнь, а это причина разных других заболеваний. Как возникает гипертоническая болезнь? Она тоже возникает на основе эмоциональных нагрузок, это было доказано в экспериментах многочисленных. Чтобы об этом нам поговорить, надо рассмотреть эту функциональную систему, которая здесь есть, и в которой значимый показатель, ради которого вся эта система работает – это кровяное давление. Мы все здесь сейчас сидим, и у всех у нас есть кровяное давление оптимальное, которое нужно для нашей жизни. Но если бы мы сейчас попросили сбегать этажом выше, потом вниз, а потом вернуться сюда, то вернулись бы сюда люди с повышенным давлением, потому что мышцы поработали, а мышцы нуждаются в повышенном давлении, чтобы работать. Давление нужно для метаболизма, это понятно, обмен веществ идет во всех клетках, а дальше барорецепторы. Чтобы организм мог контролировать давление, он должен иметь сенсоры, как в любой технической системе, давление масла в машине, так же и здесь давление крови. Эти барорецепторы располагаются во всех сосудах, но есть места, где снабжается мозг, раздвоение сонной артерии, поэтому при сильном давлении человек теряет сознание, потому что организм думает, что давление повысилось, срабатывает барорецепторный рефлекс, то есть рефлекс, который при повышении давления снижает давление активно. Поэтому иногда самоубийц находят на земле, петля затянута, петля затягивается, человек теряет сознание, затем под массой своего тела уже асфиксия. Барорецепторный рефлекс, который позволяет нормализовать кровяное давление при его повышении. Дальше от этих барорецепторов идет афферентация, кстати, до Винера, до кибернетики Петр Кузьмич Анохин сформулировал принцип обратных связей за несколько лет. Винер, основатель кибернетики, приезжал к Анохину в Москву. Видите, идет афферентация в центральную нервную систему, и дальше принимаются меры для нормализации давления. Не одна мера, а целая куча самых разных мер. Голографическая такая система, меняется и сердце, и просвет сосудов, и объем крови меняется, и вязкость, поэтому человек, у которого повышено давление, начинает пить препараты. Препараты направлены и на изменение работы почек, мочегонные, чтобы уменьшить количество крови, и на работу сердца, и просвет сосудов меняют.

Но почему же приходится пить препараты, если у нас есть такая хорошая, надежная система? Почему человек должен потом поведенческими своими методами нормализовать кровяное давление, которое у всех, не задумываясь, прекрасное, да, пока человек здоров? Здесь начинает работать очень важный механизм, который в организме играет доминирующую роль, это принцип адаптации, или привыкания к любому событию, которое в рамках физиологических воздействий нормальных, то есть организм привыкает к холоду, к жаре, к весу. Практически все наши рецепторы в той или иной степени способны к адаптации. Поэтому стрессы нужны, нехронические стрессы тренируют, они увеличивают адаптационные возможности организма. Кто-то достигает их работой, получая плоды своей работы, кто-то, когда на горных лыжах спускается по трассе, получает удовлетворение, он добивается того, чего хочет, кто-то на мотоцикле ездит. Это очень приятно, потому что тоже надо тонкую моторику, получать удовлетворение от каждого момента, что ты все правильно делаешь.

Барорецепторы тоже, оказывается, способны к адаптации. Но что интересно, когда давление повышается, барорецепторы заставляют его снижаться, и система восстанавливается. Но самое неприятное случается тогда, когда давление оказывается повышено хронически. А когда это возникает? В животном мире, в сбалансированной природной среде никогда это нереально. Никакое животное никогда в лесу не страдает от гипертонии. Но если животное поместить в человеческое общество, животное начинает страдать гипертонией, потому что эмоциональные факторы, отношения. Я могу приводить разные примеры. В Сухумском обезьяннике проведены, пока его не разбомбили, и другие опыты есть. В животной среде повышение давления происходит обязательно, потому что оно нужно для работы, но оно эпизодическое, на какой-то период времени, а затем наступает период релаксации, включение парасимпатики, снижение давления. И никогда не произойдет привыкания, стойкой адаптации барорецепторов не будет. Но если организм длительное время живет на повышенном давлении, причем вначале человек этого не замечает, просто он привык работать интенсивно, работают эмоциональные факторы, давление повышается надолго, стойко, и это становится опасным, потому что через какое-то время рецепторы как атрофируются. И в отличие от других рецепторов, если я ношу часы, я их не чувствую, потому что у меня адаптация других рецепторов, но если я сниму, рецепторы восстановятся. А вот барорецепторы почему-то ломаются навсегда. И человек, который нарушил этот механизм саморегуляции, вынужден потом пить лекарства. Лекарство выпил – давление снизилось, но через какое-то время опять повышается. Можно, конечно, эмоционально работать над собой, но все равно эта поломка, к сожалению, – это билет в одну сторону.

Как усиливать позитивные эмоции? Есть тренировки, их много. Зная все это, если вы почитаете, много чего найдете. Дыхательные упражнения – да, работают. Дыхание – это единственная функция, которая управляется и сознательно, и подсознательно. Мы же не думаем, как мы дышим, поэтому это ключ к управлению. Есть метод биологической обратной связи. О нем сейчас часто говорят. Когда вы видите вариабельность сердечного ритма, но не постфактум, а на экране компьютера, очень легко можете обучаться, например, увеличить или уменьшить частоту сердцебиения. Оказывается, не только йоги это могут, этому можно научиться, если вы обращаете на это внимание. Очень важный момент – обращать внимание на это состояние, на свой резерв в данном месте, в данный конкретный момент и заставлять себя успокаиваться, получать позитивные эмоции, культивировать позитивные эмоции, то есть выходить из того состояния, которые у нас привычны, которые доминируют очень часто у людей.

Я читаю лекции еще в Бауманском университете и спрашиваю, как справиться с отрицательными эмоциями. Обычно несколько человек говорят: "Алкоголь надо выпить". Я скажу, что это ни в коем случае не выходит никакой из отрицательных эмоций, и никакие это не положительные эмоции. Есть эксперименты, как с крысами, которые четко показывают – это, наоборот, ослабление нервной системы, и здесь всегда несколько человек бывают очень недовольны, некоторые даже уходят при этом. Я к этому привык, потому что не все люди любят здоровье, я понимаю, даже читая лекцию сегодня и здесь, тоже понимаю, что не всем людям нужно здоровье. Есть способы разрушения здоровья. И можно сколько угодно обучать, рассказывать, объяснять, это не действует, потому что у нас есть еще и копирование, есть внушение, и это все гораздо сильнее действует, как правило.

И как же быть здоровым? Как сохранить позитивные эмоции? Какие рецепты я мог бы вам дать? Я хочу остановиться на трех моментах позитивных. Первое – это наличие близкого человека, друга в жизни, этот фактор, серьезно продлевающий жизнь и дающий позитивные эмоции. А второе – с этого даже можно было бы начать – это удовлетворение от основных жизненных потребностей, может быть, даже примитивных, в питье, в еде, в жилище, в свободе, в перемещении. Это, конечно, очень важно, без этого говорить о других вещах, наверное, нечего. И третье – это успех. Но не то, что сейчас называют успехом, и нас заставляют обязательно стремиться к самому высокому успеху. Дозированный успех, который вы успеваете оценить, похвалить себя, в тех сферах, которые вы сами считаете для себя значимыми. Каждый человек выбирает для себя какие-то сферы. Этот успех очень необходим, и уже понятно почему, потому что он подкрепляет глубокие позитивные эмоции, подкрепляет эти пептиды положительных эмоций, которые действуют очень многогранно: и на иммунную систему, и на сердечную деятельность. Они обладают буквально лечебным эффектом.

(Просмотр видеоролика)

Павел Умрюхин: Это спасибо Игорю Растеряеву, вы знаете многие его. Это его последний клип. То, что вы улыбались, это мне уже приятно. Если есть какие-то вопросы, я готов ответить.

Вы сказали про успех, что это необходимая положительная эмоция. А что делать, если он не приносит удовольствия? То есть ты бежишь-бежишь, ну о’кей, успех, а дальше?

Павел Умрюхин: Тут надо более подробно посмотреть. Психологи знают, есть такой феномен выгорания. Если человек в этой фазе истощения, значит, нужен длительный период восстановления, для того чтобы опять начать получать удовольствие и положительные эмоции от обычных даже физиологических потребностей. Есть заболевания, когда у человека нарушается баланс положительных и отрицательных эмоций, гедония как симптом или как признак органической патологии. Надо смотреть уже более детально. Но еще раз, я говорил о том, что важен дозированный успех в тех сферах, которые человек считает для себя значимыми. Может быть, то, что вы сейчас называете успехом, для вас на самом деле незначимый успех, а то, что вы считаете успехом, или то, что сказали вам ваши родители или ваша подруга.

Скажите, пожалуйста, у вас был интересный опыт с мышкой, которая сидела в норе и не могла передвигаться. И она перестала испытывать дискомфорт, когда появился другой фактор, который полностью переключил ее внимание, вот этот пол с электричеством. По сути, можно провести аналогию: чтобы нам перестать относиться к своим проблемам, нужно найти какой-то фактор, который нас будет занимать больше, чем предыдущие проблемы. Я правильно понимаю?

Павел Умрюхин: Переключение – очень хороший способ нормализации, да, и в этом плане, кстати, я об этом не говорил, тоже включение парасимпатической системы – общение с близкими, природой, как губернатор говорит новосибирский, что "я отдыхаю только когда в тайге". То есть общение и переключение с вашей деятельности напряженной на природу, на детей, на внуков, на искусство, творчество – это очень активные способы включения парасимпатической системы. Вот когда вы рисуете, вы очень мощно как раз работаете в парасимпатической системе, уходя в образ, который вы создаете. Музыка по-другому, но тоже очень хорошо.

Например, самоедство – это механизм закольцованных отрицательных эмоций, и как с ним бороться?

Павел Умрюхин: Я думаю, да. Есть такое племя – самоеды, но вы, наверное, имеете в виду, когда пилишь опилки и ищешь в себе проблемы. Пишите, выражайте свои мысли на бумаге, при этом вы освобождаете свой мозг, ищете новые способы выхода из ситуаций. Они порой приходят очень неожиданно, интуитивно. Учитесь использовать интуитивный способ работы мозга. Сейчас много книг этому посвящено. Я даже отдельную лекцию читал недавно по развитию творчества интуитивных способностей. И да, вы абсолютно правильно говорите, это усиливает эту закольцовку. Но это все трудно.

А с ним побороться можно? Излечиться можно?

Павел Умрюхин: Можно. Потом могу рассказать более подробно.

Я слышала, какое-то исследование было проведено, что у всех людей разный генетический уровень пессимизма и оптимизма. Как вы считаете, это правда, есть ли это в животном мире и были ли какие-то эксперименты проведены?

Павел Умрюхин: Да, есть сказки, которые всегда имеют какую-то основу. Помните про двух мышек, которые барахтались в молоке… да, лягушки. Но мы делаем по-другому, точнее, фармакологи. Есть модель, когда мышка в воде и крутит колесо. Счетчик оборотов позволяет оценить, насколько у мышки велик оптимизм. Потом дают антидепрессант и смотрят, насколько сильнее она крутит. Если не крутит, значит, не работает антидепрессант.

У меня такой вопрос. Эмоции, как положительные, так и отрицательные, полезнее для здоровья проявлять внешне, выпускать их наружу или подавлять, то есть не показывать и держать в себе?

Павел Умрюхин: Хороший, но сложный вопрос на самом деле. Я попытаюсь так ответить, что сдерживать эмоции, говорят, вредно. Есть болезни невыраженных эмоций, это есть, наверное. Но я думаю, что положительные эмоции, наверное, надо проявлять. Негативные эмоции какие? Если они конструктивные, если они позволяют вам интеллектуально, рационально работать, то, конечно, они нужны, они полезны. Но если отрицательная эмоция из глубокого мозга выходит и активирует за счет артикулярной формации весь мозг, и кора уже не работает и накапливает эти "отрицательные" гормоны, наверное, такие эмоции надо контролировать. Если мы разумные люди, мы должны как-то рационально к этому все-таки подходить: не сдерживать их, а над ними работать рационально.

Говорят, если плохое настроение, и вы улыбаетесь через силу, то со временем вы улыбаетесь, потому что вам уже хорошо. То есть улыбка вызывает положительные эмоции, даже если она не вызвана положительной эмоцией. Это правда? И почему?

Павел Умрюхин: Не только даже ваша улыбка, но даже улыбка окружения, куда вы попали, в какую среду. Это действует на человека. Есть феномен эмоционального заражения, эмпатия, когда вы в среде, которая расслабленная. Так действует алкоголь на самом деле. Не он действует, нет. Вы можете не пить, но будучи в среде веселых… Эти механизмы действуют, они работают, и их тоже можно использовать. Когда кто-то улыбается, то мы тоже в ответ. Если все нормально, работают эти механизмы эмпатии. Сейчас это активно исследуется. Зеркальные нейроны обнаружены, у нас в университете недавно выступал Риззолатти Джакомо, очень известный ученый из Италии, открывший как раз эти механизмы зеркальности в мозге, которые обеспечивают механизмы восприятия эмоций и движения других людей.

Скажите, пожалуйста, а вот если болезнь вызвана какими-то отрицательными эмоциями, то есть повреждения центральной нервной системы, например, высыпала аллергия, что нужно сделать в первую очередь, лечить аллергию или уже центральную нервную систему? Как с этим бороться?

Павел Умрюхин: Это все равно что по телефону: у меня что-то болит, что мне делать, как мне лечиться? На самом деле я бы так вам ответил: если аллергия, почему бы не вылечить симптоматически? Если она, тем более, поддается лечению.

А если она опять?

Павел Умрюхин: Значит, вы не вылечили причину. Тогда, если вы не хотите, чтобы у вас это было опять, то надо смотреть. Аллергии часто бывают связаны с детскими моментами, с отношением родителей. Я об этом говорить не буду сейчас, это немного выходит за рамки, но это серьезный вопрос. Это психосоматика. У меня знакомый был, у него на кошек аллергия. У моих родителей тогда была кошка, он видел кошку и сразу астма у него, он задыхаться начинал. Потом он однажды не заметил эту кошку, она сидела под стулом у него, он просидел весь вечер, так ничего и не было. Поэтому надо смотреть, нормализуя эмоциональные факторы. Положительные эмоции обязательно нужны, их надо обязательно достигать искусственно. Ну все плохо, ну идите купите себе что-нибудь, в конце концов. Они нужны для жизни, они нормализуют все. Поэтому с аллергиями не так просто. Было бы так просто, я бы сейчас рассказал и вылечил бы. Надо обращать на причину, на ядро заболевания. Тут разные причины, бывает очень сложно добраться до этого ядра. Был такой психотерапевт, психиатр Райков Владимир Леонидович, старшее поколение, может, слышало о нем, я с ним был очень хорошо знаком. Вот при помощи гипноза он мог добраться до причин заикания, мог выявить какие-то такие патологии.

Подскажите, пожалуйста, вот военнослужащие, которые с боевых командировок возвращаются, вроде на гражданку вернулся, ему отпуск предоставляют, он должен восстановиться, а вместо этого первое время идет очень сильное угнетение и, в первую очередь, морально-психологическое. С чем это связано?

Павел Умрюхин: С тем, что это очень сильное напряжение, боевые действия, и очень специфическое, угрожающее жизни. А сохранить жизнь – очень важная доминанта. Я бы такой рецепт дал: получать положительные эмоции даже в избыточном количестве. Если это удается сделать, то, я думаю, человек может преодолеть этот постстресс-синдром, который существует. А какие положительные эмоции – тоже индивидуально, у каждого они свои. Порой хобби… Коллекционирование марок – это не такое уж бесполезное занятие. Когда коллекционер находит какую-то редкую марку, он может положительные эмоции даже длительные испытывать, поэтому увлечения, хобби, переключения. Надо переключиться с той очень серьезной, негативной среды, которая была, на позитивное. Для этого нужно время, и нужно стараться специально, я думаю.

Спасибо за лекцию, очень интересно. У меня вопрос, существуют ли какие-то фундаментальные исследования психокартины народов? Все много путешествуют и отмечают какие-то характеристики определенные, которые присущи народу. Влияют ли как-то климат, географическое положение? Например, россиянин отличается какой-то мрачностью, на мой взгляд. И есть ли какие-то исследования, которые доводят это до того, чтобы вывести целые народы или группы людей до какого-то иного состояния? Не то чтобы клин клином, давайте еще хуже, чтобы вспомнили, как было хорошо, а чтобы людям стало легче и лучше, потому что общий фон, допустим, в нашей стране не положительный. Есть ли фундаментальные исследования в этой области, и насколько они востребованы сейчас?

Павел Умрюхин: Вопрос очень сложный, мне на него трудно ответить, поэтому я свое отношение к этому дам. Во-первых, нет ни одного другого народа, которому досталось за столь небольшой период времени столько трудностей, сколько нам. Это не характеристика русских людей, всех, которые населяют нашу страну. Это, скажем, реакция на то, что происходило. Никто другой не умеет так веселиться на самом деле. Когда я был маленький еще, у нас в гостях был один кайропрактор из Англии, мы сидели всего один вечер у нас дома, и он потом сказал, что нигде он себя так хорошо не чувствовал. Мы пели, у нас гитара, он ее разбил, треснул об люстру, немного выпивали. И он сказал, что нигде у него нет таких хороших друзей, всего за один вечер. Это цитата англичанина. У нас было очень много трудностей, я не буду обсуждать, почему и отчего это. Конечно, психология народов и масс, есть такая наука. Кто этим занимается в научном плане? Сейчас много генетикой занимаются популяционной, и у нас в стране этим начали заниматься. Мне известны некоторые работы, но пока все это касается каких-то социально значимых болезней – онкология, психиатрия, в основном эти направления. Что касается других, да, все, кто приедут во Вьетнам, знают, что там едешь на мотобайке, кто-то кого-то подрезал, улыбнулись и поехали дальше. У нас, вы знаете, что из этого иногда получается. Это не характеристика, я считаю, все-таки людей, у нас сейчас это реактивное, и это пройдет. И мы, как всегда, будем веселиться. Знаете, почему Ваганьковское кладбище? Ваганы – это были певцы, которые играли на музыкальных инструментах. Правительство им запретило петь, они туда уехали. А мы сейчас находимся тоже на удивительном месте – Симонов монастырь. Здесь лежат воины Куликовской битвы.

Спасибо большое за лекцию. У меня такое наблюдение, что у человека должно быть какое-то количество ответственности, предельное, минимальное, за решение, которое он принимает. Например, если человек принимает много мелких осознанных решений в день, то они у него кончаются, скажем так, уровень ответственности, который он может за них понести, и он не может принимать какие-то большие, тоже осознанные, за которые нужно много ответственности. Либо если их слишком мало, придает чрезвычайно большое значение каким-то небольшим решениям. У человека мало денег, он приходит в магазин и приценивается на каждой полке, какую печенку лучше купить, чтобы было дешевле и так далее. В итоге к кассам он уже выдохся, он уже ничего не может, он не может вечером прийти принять решение, вместо того чтобы плюхнуться у телевизора и переключать каналы, он не может пойти на прогулку, потому что это уже осознанное решение. Тем более, он не может принять ответственность, например, сменить работу, машину и так далее, присмотреть варианты выплаты ипотеки, если у него не хватает ответственности. Другой случай. У человека побольше денег, он не принимает решения в магазине, поэтому у него остается выбор и ответственность на другие, более важные вещи. И, например, девушка, у которой в жизни кроме сериалов или шопинга не происходит. И тем маленьким вещам, которые у нее происходят, она придает чрезвычайную важность, потому что нужна какая-то степень ответственности, важности своих решений. А вопрос в том, насколько это тенденциозно, действительно ли это так, насколько это наблюдается на опытах научных?

Павел Умрюхин: Спасибо за вопрос. Я бы ответил так, что не только дефицит места, пространства, как это было показано здесь, можно легко создать модель, когда дефицит времени для принятия решения – очень мощный стрессорный фактор. Сейчас дефицит времени, информационная перегрузка, нагрузка как раз являются доминирующим фактором эмоционального напряжения, звонки постоянно. Поэтому общение с природой, где все по своим законам, привычное нам, оно и дает нам восстановление после этого. Но вы сказали правильно. Просто есть механизм истощения психической энергии. Если человек уже в этой стадии находится, то ему надо просто активно принимать какие-то действия, то есть человек едет в отпуск, покупает какой-то тур, успевает перед Новым годом кучу денег туда вложить, уезжает в другую страну, где инсоляция, стресс-перелет, где соседи в самолете тоже такие же невротики. И в результате он не накапливает, вроде как круто отдохнул, он даже может снизить, потому что тоже адаптация, только к другим условиям. Поэтому, может, лучше взять и поехать в деревню, например, где слушать, как ветер дует и восстановиться.

Спасибо за лекцию, очень интересно. Вы сказали, что один из способов минимизировать негатив – формировать динамические стереотипы.

Павел Умрюхин: Правильные динамические стереотипы.

Но есть какие-то способы, когда момент, когда ты уже понимаешь, что негативная эмоция возникнет необоснованной агрессии или, наоборот, обида, как именно в этот момент предотвратить развитие этой эмоции?

Павел Умрюхин: Первое – это заметить, что формируется эмоция. Чаще всего мы не замечаем, чаще всего этот этап проходит, и мы замечаем, когда уже есть катастрофа, когда уже мы разбили сервиз, и телефон швырнул начальник в стену, тогда это замечают. Поэтому первое – научиться воспитать в себе привычку рационального управления этими эмоциями. Это то, чему учат любого бойца в восточных единоборствах. Озеро должно быть спокойным-спокойным, ни одного волнения, чтобы в нужном месте правильная была реакция. Это написано в основных учебниках. То же самое нужно любому человеку, который хочет рационально управлять, чтобы не им управляли. Очень трудно это бывает относительно близких людей, со сторонними проще, но когда это близкие люди, мы порой заводимся, потому что для нас большое значение играют родители, что нам говорили, как это все, и реакции на родителей наиболее трудноконтролируемы оказываются. Тренировка, обращение внимания на инициативные пункты, когда еще не развилась реакция, и воспитание правильных динамических стереотипов. Если вы это замечаете и привыкли к этому, то даже можно без всякого дыхания, все нормализуется. А так, есть способ релаксации, но это уже искусственно, да, можно использовать.

Спасибо за лекцию. Вопрос следующий. Я, наверное, буду немного вторить предыдущей девушке. Вот произошел эмоциональный взрыв. Такое бывает со всеми. Это может быть очень быстро – ребенок сломал телефон, собака съела любимую вещь, все что угодно. Ввиду того, что вы вначале говорили о выделении тех или иных гормонов, которое происходит в связи с этим, дыхательной техники – понятно, на уровне химии, например, каким образом можно с этим бороться?

Павел Умрюхин: Вопрос широкий действительно. Я все-таки думаю, что надо как-то на уровне естественных способностей, рациональных возможностей мозга, но есть, конечно, и химические способы. Стресс очень по-разному действует на пищевое поведение: у кого-то ангедония и голод, а кто-то, наоборот, начинает потреблять, причем углеводы как раз, тортики. Очень по-разному. И мы до конца не знаем, почему кто так, кто так реагирует. На уровне химии, я бы так сказал. Есть, конечно, большое количество фармацевтических препаратов, рынок предлагает, рекламирует активно, внедряет в сознание, что это надо использовать. Но есть самый мягкий препарат, который наименее вызывает зависимость – это глицин, тормозной медиатор мозга, нервной системы, который используется, если у человека отсутствует контроль.

Вы говорите о медикаментах, а вот именно природный, естественный?

Павел Умрюхин: Если о питании говорить, то это очень, конечно, важный фактор вообще жизни, образа жизни и профилактики, в том числе, эмоциональных состояний. Психическую энергию можно менять за счет и питания. Хорошее питание – это основное. Есть вещества, которые способствуют повышению устойчивости нервной системы к эмоциональным таким нарушениям. Это не витамины всем известные, не сладкое, печенки – это скорее не для мозга, а для мышц. Вообще стрессорные реакции повышают… опять же, глубоко из истории, как у нас мозг – старый компьютер, просто софт обновляется, так же и организм очень старый. А глюкоза нужна для мышц в основном, мозг тоже, конечно, нуждается, но там есть много веществ, которые участвуют в формировании тех самых пептидов, связей нейрональных, синоптических, пластических моментов, мембран клеточных, которые не в углеводах. Таким очень важным веществом для питания нервной системы является, например, определенный ассортимент ненасыщенных жирных кислот, которые входят как компоненты клеточных мембран, и для кожи, и для мозга, – это Омега-3, Омега-6, которые содержатся в очень ограниченном количестве продуктов, которые нам вообще-то трудно добыть. Тунец, например. Где тунца пойдешь купишь сегодня вечером? А где еще содержится этот ассортимент полиненасыщенных кислот? В льняном масле. Это стало известно, и сейчас эти масла появились в обычных магазинах. У каждого дома должен быть такой флакончик, в холодильнике его надо хранить, не жарить на нем, добавлять. Вы скажете, что фу. А если вы начнете употреблять, то через какое-то время вам даже станет нравиться вкус этого масла, потому что организм пронюхает это дело. Мне недавно встретилась одна французская книжка, даже лечение депрессии удается эффективно даже за счет такой диеты, богатой этими ненасыщенными жирными кислотами. Вот один из химических способов улучшения стойкости иммунной системы, потому что мембраны, клетки, которые активно делятся, кожа, мозг. Еще один момент. Эмоциональные стрессы исторически глубоко связаны с физической активностью, то есть во время стресса у нас повышается тонус мышц. А мы сейчас "стрессуем", но мышцы у нас не работают, как правило. Поэтому это нарушает естественный механизм даже химического обмена. Поэтому физические нагрузки тоже очень полезны, но дозированно. Есть случаи, когда у человека сильный стресс, бежит и умирает. У меня так знакомый все время бегал, спортсмен был, был сильный стресс, но у него не было прибора дозатора стресса, и тогда еще программку эту не сделали, теперь вы можете пользоваться.

Я правильно поняла, что отрицательные эмоции – показатель важности происходящего?

Павел Умрюхин: Скорее оценки недостижения результата, соответствующего ожиданиям, очень важный механизм, да, и механизм активации, направленный на перестройку и достижение или избегание чего-то.

Значит, чтобы преодолеть стресс, мы должны включать неокортекс.

Павел Умрюхин: Мы вообще должны его включать.

Вы сказали, что стресс на уровне лимбики вызывает рассогласованность работы внутренних органов.

Павел Умрюхин: Может, да.

И, тем не менее, мы на этой рассогласованной работе внутренних органов можем включать неокортекс безо всяких проблем?

Павел Умрюхин: Можем включать, можем не включать.

То есть рассогласованная работа внутренних органов не влияет на работу неокортекса?

Павел Умрюхин: Я думаю, ослабляет, если длительный стресс, астенизация, это затрудняет, лучше это делать заранее, но в любом случае, если у человека есть эти ключи, то он может тогда запустить механизм. Эмоции – эмоциональные пеленги состояния, отрицательные, положительные, которые оценивают значимость или же достижение результата. А чувства – это более сложно, может быть чувство красоты, чувство сложности. Чувства – тоже субъективные переживания, я думаю, что могут быть, в зависимости от терминологии, как мы договоримся, синонимами, тождественными, а могут дополнительные включать семантические области – как мы решим с вами, какую терминологию примем.

А как повысить порог стрессоустойчивости? Когда эта точка наступает, нужно уходить, нужно терпеть и надеяться, что будет привыкание? Это один вопрос. А второй вопрос об алкоголе и курении.

Павел Умрюхин: Спасибо. Второй вопрос рискованный, может задержать всех на полчаса еще, мне бы не хотелось. Про первый вопрос. Конечно, есть способы. Во-первых, это все-таки тренировки, когда человек тренируется, стрессы для него – не что-то необыкновенное. Как, например, кто-то решил, что микробы не нужны, надо спрятаться в камере, где нет микробов, и долго прожить, до 100-120 лет, и умер очень быстро, потому что микробы нужны. Так же и стрессы, то есть регулярное напряжение повышает устойчивость. Любая тренировка, если она дозированная и регулярная, всегда повышает устойчивость организма. Нельзя превышать этот лимит. Очень важный момент то, что мы сейчас практически все живем за счет резерва. То есть у нас в организме у всех есть такой резерв, который не расходуется, но очень многие живут в кредит. Вот сказали, что кредит – это напряг, вот точно так же мы живем, используя как бы такой резерв и постоянно из него вытаскивая. Он снижается, потом может восполняться, снижается, но лучше жить не в кредит, лучше, чтобы этот кредит у нас оставался. Если его параметризовать, это резерв метаболических, энергетических субстратов, это пул аминокислот разнообразных, микроэлементов на уровне биохимии, на уровне нервной системы – это очень сложно померить, но это тоже согласованная, пластичная работа нервной системы, сложные связи, которые обеспечивают адаптацию органов. Мы его используем, когда постоянно находимся в напряжении, и этот резерв уменьшается.

И по поводу алкоголя мне бы очень кратко ответить. Любой алкоголь в любом виде – это яд, потому что он снижает, тезисно, чувствительность нервной системы, при хорошей дозе можно ампутировать ногу, что делал Николай Иванович Пирогов. Во-вторых, продукты распада алкоголя очень высокотоксичны, ацетальдегид, вторая ступенечка – это формальдегид, формалин, в котором органы у нас хранятся очень долго и консервируются. Если бы только ацетальдегид образовывался, алкоголь был бы очень токсичным соединением. И третье, алкоголь меняет естественное соотношение этих соединений. Как возникает алкоголизм, никто вам не скажет, никто точно этого не знает, это пока загадка. Там грубые нарушения возникают на уровне иммунной системы, на уровне мотивационных тонких механизмов, потому что они очень легко сбиваются, потом очень долго восстанавливаются. Как с весом: легко набрать вес, разбалансировал, очень долго восстановить.

С алкоголизмом, с наркоманией – если меняется этот тонкий баланс положительных и отрицательных механизмов эмоциональных, то человек, как вы знаете, на всю жизнь становится уже не таким, каким он был раньше. Поэтому получение позитивных эмоций от естественных достижений нарушается этими механизмами. Поэтому это инструмент сделать людей послушными, механизм манипуляции, к сожалению. Поломка уже необратима, так считается, нарколог любой скажет, что необратимые последствия, не лечится это все. Если человек употребляет алкоголь, то это нарушение нервной системы за счет токсичных продуктов, за счет того, что алкоголь очень проникаем, очень надолго ухудшает качество работы нервной системы. То есть на 40 дней мы можем померить после приема алкоголя ухудшение точности и правильности и быстроты реакции, например. Если вы водите такой вид транспорта, как мотоцикл, то лучше точно не употреблять. Это не средство восстановления, это скорее наркотическое, он только разрушает, но снижая чувствительность общую, особенно неокортекса, почему человек при небольшом количестве алкоголя теряет высшее – совесть, стыд, а если чуть больше – он просто засыпает, потому что вся остальная система перестает работать. Проблема не решается, как правило, как с нагревом: кажется, что ты согреваешься, когда ты выпил, потому что сосуды расширились, горячая кровь идет из ядра на периферию, кажется, что тепло стало, на самом деле ты замерзаешь, то есть температура ядра падает.

С никотином вообще непонятная вещь. Тут фактор внушения. Рецепторный механизм ясен – никотиновые рецепторы к ацетилхолину, их стимуляция для нервной системы, но это чисто эффект внушения, каких-то образов, реклам. Сейчас это очень большая проблема. Да, если человек выходит, выключается из среды, закурил, при этом у него стимуляция идет сосудов, кстати, повышается давление при этом существенно на несколько десятков миллиметров ртутного столба, после чашки кофе и сигареты. Это может в какой-то степени отвлечь. Но я еще раз говорю, вот Черчилль много курил, сигар в том числе, и много прожил, но так как у нас много факторов неблагоприятных, и иногда 1+1 получается 10, 15, потому что они кумулятивным действием обладают, как и токсины пищи или посудомоечные средства взаимодействуют. Но это отдельная тема.