Сергей Чобан о музее в Берлине и средовой архитектуре Москвы

Сергей Чобан о музее в Берлине и средовой архитектуре Москвы

1 июня в Берлине открывается Музей архитектурного рисунка, спроектированный архитектурным бюро SPEECH. В музее будут размещены коллекции Фонда архитектурного рисунка руководящего партнера бюро, архитектора Сергея Чобана. Кроме того, в нем будут проходить кураторские и гостевые выставки. В преддверии открытия Сергей Чобан рассказал M24.ru о музее, а также о средовой архитектуре Москвы и об отличиях проектирования в России и Европе.

– Сергей Энверович, на формообразование Музея архитектурного рисунка повлияло в том числе его расположение в исторической среде. Существуют ли отличия проектирования в сложившейся застройке, например, в Берлине и Москве?

– Да, безусловно, такое отличие существует. Если сложилась яркая историческая застройка, то можно позволить себе контрастный, острый и основанный на очень современном понимании архитектурной пластики объем. А вот если такую среду нужно только создавать, то здесь, скорее, надо работать более тонкими методами, создавая структуру фасада и обрамление для будущего здания, которое станет жемчужиной в этом обрамлении. Но в случае Музея архитектурного рисунка мы все-таки надеемся, что именно это здание будет небольшой жемчужиной в обрамлении того исторического квартала, который существует.

– То есть вы использовали контрастное решение?

– Решение мы выбрали сознательно контрастное. Это единственный культурный объект в ближайшем окружении, поэтому нам показалось, что контрастное решение будет правомерным. Мы сделали его более активным по своему силуэту.

Музей архитектурного рисунка в Берлине. Фото: Софья Кондрашина

– А в Москве в настоящее время необходимо создавать больше средовой архитектуры?

– Да, в Москве надо создавать больше средовой архитектуры. Я всегда говорю одну и ту же фразу: "Чтобы создать эффект Бильбао (современный музей Гуггенхайма, который стал доминантой в сложившейся среде - М24.ru), сначала надо создать Бильбао (город - М24.ru)". В Москве сейчас среда очень разрознена. Если вы проезжаете по Садовому кольцу, вы видите, насколько среда неоднородна в решении и фасадов, и объемов. Насытить эту среду современными зданиями, но при этом которые будут хорошо стареть, у которых будут продуманными интересные фасадные детальные решения – эта задача, скорее, средового характера. Нам сейчас не нужны крупные архитектурные жесты в рамках рядовой застройки, а нужны здания, которые бы создавали гармоничную, хорошо стареющую среду.

– В Музее архитектурного рисунка вы создали не только форму, но и продумали все детали, вплоть до ручки. В России Вам удается вести проекты от начала и до конца?

– Мы сделали не одно здание, где довели проектирование до дверной ручки, до детали. Это и административное здание на Ленинском проспекте (улица Удальцова, 2), и жилое здание в Гранатном (Гранатный переулок, 6), и банк в Петербурге, и башня "Федерация". Эти здания разные по своему архитектурному вызову, но все они проработаны до деталей.

– В данном случае Вы выступаете не только как архитектор, но и как дизайнер?

– Я считаю, что нет разницы в этих профессиях. Архитектор формирует среду от начала до конца.

Деталь жилого здания в Гранатном переулке. Фото: speech.su

– Вы много лет работаете в Берлине, и являетесь самым известным архитектором российского происхождения. Скажите, пожалуйста, наши архитекторы получают в Европе заказы или Ваша деятельность – скорее исключение?

– Пока исключение. Но мы надеемся, что такой жест, как музей, – это первое западное здание нашего офиса, и думаю, что вообще первое заметное здание российских архитекторов, – мог бы стать почином, манифестом на пути более широкого внедрения российских архитекторов в европейскую архитектурную практику.

– А уровень и архитектурное видение наших архитекторов соответствуют западным запросам?

– Я думаю, что надо быть индивидуальным. Соответствовать запросам – это вопрос не к искусству, не к архитектуре, потому что архитектор всегда должен спрашивать самого себя: "А как сделать что-то индивидуальное, но не портящее архитектурную среду?" В этой связи, я думаю, что здание, которое наш офис сделал в Берлине, – оно яркое, но оно и средовое. В дальнейшем, я надеюсь, можно будет с гордостью говорить, что это здание сделали российские архитекторы.

– В чем отличие подходов к проектированию в России и за границей?

– Кардинально ни в чем. И там, и здесь существует некое заблуждение на тему излишнего модернизма, минимализма. Внешне минимализм выглядит немного лучше на западе, чем здесь, в силу худшего качества строительства и погодных условий в России. Наша погода менее благоприятна для архитектуры, лишенной детали. А в целом перед архитекторами возникают одни и те же проблемы: бюджет, требования заказчика, необходимость вписаться в среду, решить вопрос, как ее дополнить, как не противопоставить свою архитектуру ей и, тем не менее, сделать что-то интересное и запоминающееся.

– Отличия, наверное, еще в технологиях и используемых материалах...

– Мы можем получить любые технологии на российском рынке, но это будут западные технологии, поэтому, для того чтобы делать наши дома дешевле, нам надо создавать эти технологии, развивать их у себя. Хороший кирпич, хороший камень, хороший бетон – мы можем все это делать, но это, к сожалению, дороже, потому что сегодня это производится на западе и везется сюда с огромным количеством начислений, которые возникают за счет перевозки. А мы должны развивать свою строительную индустрию гораздо активнее и за счет этого развития создавать не только более дешевые, но и более качественные архитектурные сооружения и архитектурную среду в России.

Беседовала Софья Кондрашина