Максимально честно: Михаил Барщевский об усах Буденного и потере клиентов

"Максимальное приближение": Михаил Барщевский

Михаил Барщевский – адвокат, писатель и депутат Государственной думы РФ. Знаток клуба "Что? Где? Когда?" рассказал ведущему программы "Максимальное приближение" на телеканале "Москва 24" Максиму Иксанову о ментальном здоровье, дизайнерских хитростях, родовом гнезде, второй молодости и жизни ради работы.

Насколько важно для адвоката быть узнаваемым человеком?

– Когда меня позвали в "Что? Где? Когда?", я подумал: "О, теперь клиентуры прибавится!" – я тогда был действующим адвокатом. Ее не прибавилось, она, наоборот, убавилась. Телевизионные адвокаты – у них можно взять автограф, сфотографироваться с ними. Но когда возникает личное дело, люди думают: "Ой, он в ящике все время мелькает, какой-то он несерьезный человек". Что касается популярности – иногда гаишники останавливают: "Ой, здрасьте!", и поехал дальше.

Вы легко выходите в народ? Вас никогда не смущает пойти помидорки купить, поторговаться?

– Раз в неделю обязательно. Во-первых, посмотреть цены. Во-вторых, надо знать, как люди живут. Это нужно, если ты работаешь во власти, пускай и не принимаешь никаких ключевых, а тем более экономических, решений. Мне это необходимо для ментального здоровья.

До появления рыночной экономики вы представляли себе, что когда-нибудь адвокат советский станет таким же обеспеченным, как западный?

– В 1989-м я поехал на стажировку в Вашингтон и увидел, как живут западные адвокаты. Тогда я принял решение создать адвокатскую фирму, я начал чему-то учиться у них. Вообще, задолго до адвокатуры, я начал заниматься журналистикой. В 1990-е у меня было несколько своих программ на телевидении. Сейчас меня часто зовут в разные ток-шоу, я хожу на каждое десятое приглашение. Литературой я стал заниматься в школьные годы, но кто в юности не писал. К 45 годам накопилось, накипело, и опять начал.

Ваш дом построен на месте дачи советского генпрокурора?

– Да, генпрокурора Руденко. Я шучу, что перестройка закончилась в тот момент, когда адвокат Барщевский переехал туда, где жил генпрокурор Руденко. Когда строили дом и копали котлован, нашли подкову, нашли стремя. Я представил себе, как Буденный, расчесывая усы, на коне приезжал сюда в гости к Руденко. Фантазия, конечно, но какая-то историческая связь времен здесь наблюдается.

Это жилье вашей мечты?

– Это не первый дом, который я построил, но здесь учли ошибки предыдущих домов. Здесь я применил одно из своих личных изобретений, которым очень горжусь. Когда в комнате вешают кондиционер, то это получается серый гробик, который висит и давит на комнату. В моей китайской комнате есть кондиционер, но вы никогда его не найдете. Я попросил друзей-художников рисунок обоев перенести на кондиционер. И это сделано во всех комнатах.

А правда, что вы называете свое жилище родовым гнездом?

– Я очень хочу, чтобы оно стало родовым гнездом. Все-таки трое детей, четверо внуков. Понимаете, для России что характерно? Одна элита возникала, и потом ее сметали. Родовых поместий не осталось, больших семей не осталось. Поэтому я мечтаю дожить до определенной годовщины и увидеть за столом правнуков, внуков, детей. Старшая дочь живет своей жизнью, а младшим пока бежать некуда, им в июне должно быть по 10 лет.

Ваши младшие дети – приемные. Усыновить их было для вас естественно?

– Это просто огромное счастье. Мне Ольга (Ольга Баркалова, жена Михаила Барщевского – прим. ред.) говорит: "Знаешь, вот Наташка выросла давно-давно уже, и вдруг все по-новой" (Наталия Барщевская – старшая дочь адвоката, сейчас ей 38 лет - прим.ред.). Сегодня утром ко мне заходит Максим: "Папа, у меня температура поднялась" (Максим – девятилетний сын Михаила и Ольги – прим.ред.). Опять все по-новой, все волнения. Я вообще полагаю, что усыновить детей в районе 50 лет, когда уже свои выросли, – это реальный путь ко второй молодости.

Вам в этом году исполняется 60 лет. Подводите какие-то итоги?

– Одна из моих сотрудниц говорит: "У нас в Белом доме ходит слух, что вы решили напоследок всех взбодрить". А я довольно много сейчас придираюсь к законопроектам. Я говорю: "А почему напоследок?" – "В этом году 60 – на пенсию". И я вдруг подумал: "Господи! Вот никогда в жизни не думал, что меня могут отправить на пенсию".

Вы знаете, чем будете заниматься, когда действительно уйдете на пенсию?

– Есть люди, которые работают, чтобы жить, а есть люди, которые живут, чтобы работать. Вот я принадлежу ко второй категории. Я вряд ли буду автослесарем, а я – профессиональный автослесарь, и вряд ли я буду заниматься наукой. Я недавно сообразил: у меня трудовой стаж юристом с 1 сентября 1973-го года. За все эти 40 с лишним лет у меня в трудовой книжке три записи: маргариновый завод, адвокатура и правительство Российской Федерации.