Сергей Собянин открыл уникальную школу "Сколка"
Фото: Стоян Вассев
Накануне одного из главных опен-эйров, который состоится 4 июня в традиционном Архангельском, глава фестиваля Мария Семушкина рассказала обозревателю m24.ru, как выбирать, приглашать и представлять публике джаз и то, что рядом.
– Мария, чем вы руководствуетесь, формируя концепцию каждого фестиваля, это современные джазовые тенденции, ваши личные приоритеты, интерес массовой публики?
– У нас процесс сбора программы очень долгий, сравнимый с вынашиванием ребенка практически. Мы с моим партнером – музыкальным директором фестиваля Леной Моисеенко – уже более 11 лет работаем вместе, и каждый раз это диалог, переходящий в спор. Я сознательно занимаю позицию более радикальную, она – за чистоту жанра, иногда мы с ней меняемся местами, но никогда не знаем, что из этого получится.
В этом году у нас подобрался интересный международный состав музыкантов из очень разных стран. Потому что, как правило, если посмотреть на все джазовые фестивали, из иностранцев на них всегда представлены американцы. Америка – родина джаза, и участие этих артистов – дань традиции. Мы тоже верны традициям, но у нас кроме Штатов, есть Франция, которая на самом деле вторая родина джаза. Когда-то мы делали даже такой проект Le Jazz – фестиваль французского джаза, на который привозили что-то классное. Сейчас мы представим одного из самых ярких представителей жанра – Ришара Гальяно, который к тому же еще приедет с Филипп Катрин (это такой живой классик, который играет джаз-мануш). Будут два коллектива из Голландии, и оба не джазовые. Один – наши любимцы Kraak & Smaak, которые просто должны заставить людей танцевать.
[html][/html]
Видео: Youtube/пользователь: Richard Galliano
У нас четыре концепции, четыре разных площадки, представленные очень разными жанрами. Например, "Партер" – это акцент на энергию, харизму, мощный звук. Для площадки "Аристокарат" отлично подойдет Hakon Kornstad из Норвегии. Он одинаково хорош как в оперном пении, так и в игре на саксофоне, и когда-то не мог определиться, кем все-таки стать – тенором или джазовым музыкантом, и решил в итоге все это совмещать. Итак, Франция, Голландия, Штаты, и традиционно Норвегия, чье посольство нас всегда активно поддерживает. Очень богат музыкантам и Израиль. Оттуда к нам приедет Lucille Crew с составом, в котором есть и аргентинец, и американец. Это смесь хип-хопа, джаза и фанка.
– Вы стараетесь делать акцент на российских музыкантах, при этом порой довольно сильно раздвигая джазовые рамки.
– Безусловно, наша задача – предоставить публике возможность выбирать. Конечно, мы могли уйти в сторону хипстерской волны, чего-то более молодежного – инди и электроники, но когда поняли, что совпадаем по датам проведения нашего фестиваля с Bosco Fresh Fest, решили, что делать этого не станем. Хипстеры все равно выберут событие, где выступает Иван Дорн, а у нас люди получат что-то, проверенное временем. Поэтому и возникла идея пригласить Бориса Борисовича Гребенщикова. Он отлично вписывается в формат нашей аудитории, его любят несколько поколений.
– А если говорить о молодых джазовых музыкантах?
– Каждый год кто-то из молодых записывает альбом, кто-то ярко заявляет о себе. Это происходит не так часто. В целом четыре-пять событий в год, но все же. Мы отметили для себя Алину Ростоцкую, выпустившую альбом FLOW, на который было много рецензий. Алина вышла за рамки привычных клубных форматов, стала давать концерты на площадка. Хотя еще совсем недавно она девчонкой приходила к нам в офис, и мы устраивали джем-сейшены. Тогда в большей степени мы ее воспринимали как племянницу Алекса Ростоцкого, и вдруг – раз: она собирает состав, в который входят главные джазовые музыканты России.
– С Алиной Ростоцкой ясно, но участие в фестивале Варвары Визбор явно продиктовано тем, что ее имя сейчас на слуху. Джаза там, мягко говоря, немного.
– Варвара Визбор – уникальное явление, она даже сама не может определить свой жанр. Она говорит: "У нас свой взгляд на музыку, а вы придете на концерт и потом скажете нам, что же это было такое". Для нее решающим был тот момент, когда она не прошла в финал шоу "Голос" Тогда все негодовали по этому поводу в Facebook и я поняла, что надо к этому прислушаться. Написала ей, и выяснилось, что она сама давно просилась на фестиваль, но мы в общей куче заявок ее не заметили. Зато сейчас дали ей возможность выступить и в Москве, и в Петербурге перед широкой аудиторией.
Для других неопределенных жанров у нас также есть сцена "Индикатор". В этом году на ней выступит одновременно группа New Luxe – это такой питерский электросвинг, очень качественный и новосибирская группа "Платье за 130". Это такие стиляжные девушки а-ля Puppini sisters. Они в Новосибирске смогли не оставаться на уровне корпоративов и клубов, а выйти на фестивальные площадки. Наша задача – отмечать для себя таких звездочек, которых пока особенно никто не знает.
– Вам не кажется, что при таком околоджазовом многообразии, у вас не остается места для музыкантов вроде Якова Окуня, олицетворяющих московскую джазовую клубную сцену?
– Не совсем так. Они принимают у нас участие, но в этом году на площадке "Аристократ" выступают пять коллективов, из которых два иностранных. Из молодых здесь будет выступать Алина Ростовская, из звездных – Сергей Жилин и оркестр "Фонограф", который не выступал у нас 9 лет и очень давно этого ждал. Так что, мы становимся заложниками ситуации, да и каких-то обещаний. К "Фонографу" можно относиться по-разному, но большое количество людей придут на прекрасную программу популярного джаза. Все-таки Яшу Окуня каждый может пойти послушать в его клубе "Эссе", а большой состав, собранный для фестиваля – штука нечастая. Кроме того, в этом году мы оптимизируем наши затраты. К сожалению, есть сложности со спонсорами, с бюджетами. Фестиваль с каждым годом становится все дороже и дороже, а спонсоров становится все меньше и меньше. В этом году фестиваль экспериментальный, и я не знаю пока, что из этого выйдет. Мы не питаем иллюзий и не можем точно сказать, что в последний момент кто-нибудь не соскочит.
[html][/html]
Видео: Youtube/пользователь: UsadbaJazzFest
– В разные годы на "Усадьбе" играли Инна Желанная, Safety Magic, CrossroadZ – интересные, но, конечно не джазовые исполнители. При этом не кажется ли вам, что на фестивале они выглядят куда уместнее, чем, скажем, Диана Арбенина?
– А я наоборот вижу другую реакцию. Арбенина была единственным музыкантом, который смог удержать огромную массу людей в прошлом году при жесточайшем ливне. Это нормальная практика всех мировых фестивалей. Если посмотреть программу новоорлеанского джазового фестиваля, родины джаза, там можно обнаружить Патти Смит. Казалось бы, что бабушка панк-рока там делает? Там же играет Стинг и музыканты, точно не имеющие никакого отношения к чистому жанру.
Мы не чисто джазовый фестиваль. О каком джазе мы говорим? Об американском 30-х или 50-х годов, или о джазе уже XXI века? Сейчас жанр вообще переживает очень интересные смешения с хип-хопом, появилась целая новая волна. Мне интересно наблюдать 25-летних поклонников джаза, которые пришли к нему через хип-хоп и r’n’b. Джаз сейчас – это чистой воды фьюжн, и такие артисты, как Гребенщиков, нужны для того, чтобы, придя на его выступление, многие узнали, кто такой Ришар Гальяно и Масео Паркер.
[html][/html]
Видео: Youtube/пользователь: LiveFromHolland
В нашей стране на чистый джаз придут максимум 1000 человек. Я вижу, что порядка 30 процентов людей открывают для себя джаз после "Усадьбы", унося новые впечатления, знания и диски. Если бы у нас были артисты, равноценные Борису Гребенщикову, но работающие в джазовом ключе и способные собрать не одну тысячу людей, наверное, мы бы не переживали. Так что, в нашем фестивале определенный режиссерский подход очень важен. Формат open air, к сожалению, диктует свои правила – мы не всегда можем ставить какие-то экспериментальные проекты, особенно в Москве.
– А где можете?
– Например, в Питере. Если вы посмотрите на программы прошлых лет, то туда мы привозили пианиста экспериментатора Ника Берча, дзен-джаз так называемый. Он звезда фестивалей по всему миру, а для нас это был эксперимент. И вот в Петербурге я заметила, люди стояли и слушали, что говорит об очень высоком уровне подготовки. В Москве же снобы будут слушать и пыхтеть. Потом им же еще и не понравится Нино Катамадзе.
Фото: m24.ru/Лидия Широнина
– Ну, речь даже не о том, понравится или не понравится. Как-то так вышло, что Нино Катамадзе – непременный участник всех ваших фестивалей. Может быть, стоит показать еще каких-то грузинских исполнителей?
– В этом году Катамадзе не будет в Москве, потому что была в прошлом. Нино будет в Питере, где она выступала на нашем фестивале 5 лет назад. Нино и ее музыканты умеют интересным образом работать с пространством и с людьми. Не каждый артист способен довести зал до такого экстаза. Я неоднократно видела, как на форумах писали о том, как кто-то сделал на ее выступлении предложение своей девушке. Кто-то пишет: "На "Усадьбе Jazz" под Катамадзе у меня произошло переосмысление всей моей жизни, я наконец-то сделал выбор". Нино на самом деле шаман. И при этом у нее всегда качественная работа на сцене. Кстати, именно на open air ее магия работает в полную силу. Если выступает, на всех остальных площадках можно просто вырубать звук, все идут на нее.
Мы не уходим в сторону попсы, не делаем уклон в эстрадный джаз, в целом четко придерживаемся формата.
– Фестиваль все активнее ездит по городам. Кто увидит "Усадьбу" в этом году и в соответствии с чем вы формируете региональные программы?
– В этом году у нас Москва, Сочи, Екатеринбург, Воронеж, Петербург. Может быть, еще добавится Казань, но это будет в августе–сентябре. Мы выбираем по принципу менталитета каждого города. Например, в Воронеже благодарная публика. Все, что жителям ни привези, оценят, будут брать автографы, накормят, напоят. В Питере люди надменные, поэтому им нужно выбрать что-то "для мозгов". Екатеринбург – город с большими рок-амбициями. В отличие от многих других городов у них хипстерская тема развивается активно. И в то же время в Екатеринбурге есть прослойка старой интеллигенции. Это люди с хорошим образованием, из хороших семей, которые учились в лучших вузах. Этой прослойке нужен джаз! Поэтому мы программу всегда так составляем: немножко джаза этим людям, немножко хипстерам. Наша задача – охватить максимально широкие слои населения.
– В Сочи себя отлично чувствует Игорь Бутман со своим фестивалем "Акваджаз". Для города, который ассоциируется с несколько иной музыкой, двух джазовых фестивалей не многовато?
– Мы с Игорем друг друга уважаем. Как он говорит: "Я не всегда разделяю ваш выбор, но вы иногда привозите таких людей, которых я не только не в состоянии привезти, но даже не догадываюсь сделать это". У нас с ним совсем разные фестивали. На "Акваджазе" музыканты выходят на сцену, а в зале сидит серьезная взрослая публика – учителя и врачи, если можно так сказать. Плюс местный гламур. Мы же совершенно другие, более молодые, более динамичные, и программа у нас очень разношерстная. Да и делаем мы фестиваль не в самом Сочи, а на курорте Роза Хутор. В прошлом году я приехала туда впервые и была приятно удивлена красотой, сервисом и возможностями. На Розе Хутор я не нашла никакого подвоха. Никакого "шашлыка-машлыка", стриптиза, караоке и шансона, зато есть приличные и недорогие отели, прекрасный сервис, собственный пляж, и хорошие залы. Там же сейчас будет представлен интересный театральный проект Эдуарда Боякова из театра "Практика" – постановка "Кавказского пленника" в виде массового мюзикла.
На Розе Хутор, мы сделали ставку не просто на фестивальную программу, но еще и проводим конкурс молодых исполнителей, круглые столы и встречи директоров джазовых клубов и фестивалей из других городов. Джазовый критик Кирилл Мошков прочтет лекции о джазе. А 25 июня на высоте 1600 метров будет прекрасная фестивальная программа с участием Мариам Мерабовой, Антона Беляева, группы "Фрукты" и совершенно взрывной бразильской командой во главе с Элен Олериа, победительницей бразильского шоу "Голос".
– Судя по вашему Facebook, на этапе подготовки немало сложностей даже с московским фестивалем. Зачем тогда нужно расширять сеть, если можно сконцентрироваться на одном городе, что наверняка требует меньших усилий, но более прибыльно?
– Идея проведения нескольких фестивалей рождалась постепенно. Кроме пары джазовых фестивалей и каких-то концертов, я даже занималась корпоративами, но после кризиса 2008 года все начало резко сжиматься, и я сама для себя сделала выбор, что мне гораздо интереснее развивать один фестиваль, один бренд. Он потребовал от меня полной самоотдачи. Чем больше усилий ты в это вкладываешь, тем выше поднимается статус. На самом деле мы выполняем функцию объединения, закручивая вокруг себя самых разных людей. В каждом городе ставим сцену, выпускаем артистов, начинает работать ярмарка, рассаживаются художники, открываются вкусные кафешки, йога-центры, магазины виниловых пластинок. "Усадьба Jazz" дает мощный импульс и творческой среде, и малому бизнесу в городе. Нас очень хотят видеть Новосибирск, Уфа, Пермь, которой которую когда-то накормил проектами Марат Гельман, а сейчас с этим делом, как они выражаются, у них "полный суицид". Деньги под эти проекты каждый раз возникают по-разному. На каждый город ищутся свои спонсоры, везде отдельная ситуация. Фестиваль в общем и целом никогда не отбивался билетами. Экономика такова: 60 процентов бюджета фестиваля – это билеты, 40 процентов – спонсоры.
Мы очень зависим от погоды. Если хорошая погода, процентов 60-70 можно отбить по билетам. Денег, к сожалению, немного, затраты растут, а бюджета все меньше и меньше. В прошлом году мы вышли в минус, хотя сильно урезали программу, и благодаря тому, что у нас были еще какие-то города, смогли хотя бы заткнуть пробелы. К сожалению, по итогам, переварив через себя 80 тысяч человек, провернув миллионы рублей, в итоге мы вышли в ноль.
– Поэтому участие в конкурсе для молодых музыкантов платное?
– Такие конкурсы всегда платные. Речь идет оргсборах за участие. На самом деле это совершенно небольшие деньги, которые помогают собрать квалифицированное жюри из людей, которые будут сидеть и слушать конкурсантов по шесть часов в стуки. В Сочи это сбор, который дает возможность снять конференц-зал, заплатить жюри, поставить звук, это вот такие деньги. Поверьте, ни о какой монетизации здесь речи нет. Кстати, обратите внимание на уличных музыкантов, которые тоже будут в Архангельском. Они отбираются по максимально демократической схеме: я иногда у метро или в переходе кого-то слышу, подхожу и зову поиграть. Мне бы очень хотелось, чтобы в Москве уличных музыкантов было больше. Кроме них у нас есть прекрасные мимы. Все это – часть бизнеса, они могут неплохо зарабатывать, если их увидят.
Фото: m24.ru/Лидия Широнина
– Летние фестивали часто совпадают, невольно перетягивая публику друг у друга. В один день с "Усадьбой Jazz" проходит Bosco Fresh Fest. Неужели промоутеры не в состоянии поделить три летних месяца, не действуя в ущерб себе?
– Конечно, по погоде лучше всего проводить в июле, но нам не дали эту дату по банальной причине: в Архангельском в это время засеивают цветники. Я написала всем промоутерам Москвы общее письмо где-то в ноябре или в декабре, и все ударили по рукам. Потом мне написал Куснирович, дескать "Маша, ты прости, один из наших любимых артистов, может приехать только в обозначенную тобой дату". Я не знаю, кто это, но в итоге они подвязали вообще весь фестиваль конкретно под это выступление. Это не очень хорошо, потому что можно было найти другого артиста. С другой стороны, мы почти никак не пересекаемся с аудиторией этого фестиваля.
– В этом году "Усадьба Jazz" снова возвращается в Архангельское. Чем вас не устроило прошлогоднее Царицыно?
– В принципе, у нас со всеми всегда были нормальные отношения. Да, были иногда какие-то сложности на переговорах, перекрывали кислород, потому что на самом деле фестивали никто не любит.
– С каких пор московским паркам стали не нужны деньги?
– Наверное, это прозвучит немного неожиданно, но фестивали никому не нужны. Ни одному парку, ни одному музею, ни одной усадьбе! Все очень боятся, что будет вытоптан газон, разорен цветник, вырваны фиалки, а о статуи затушат бычки. То, что фестиваль имеет определенное культурное значение и у него широкий резонанс, мало кого волнует. Если кратко, мы уходили не из Архангельского, а уходили в Царицыно – в Москву, под обещания, некие гарантии и финансы, под возможность расширения формата, под возможность стать ближе к москвичам. Этого не случилось. Мы столкнулись с таким количеством бюрократических сложностей, которое преодолеть не смогли. Кроме того, мы получили большое количество отзывов от постоянных поклонников фестиваля, которые сводятся к тому, что в Архангельском им понравилось больше.
– Вы организатор одного из главных джазовых фестивалей России с большой историей. Как бы вы могли объяснить то, что их становится все больше? Вряд ли при том мизерном количестве профильных клубов и джаза в эфире можно всерьез говорить о том, что эта музыка действительно популярна?
– Мне кажется, она создает атмосферу, позволяющую человеку подняться над самим собой. Джаз удивительно универсален. Не зря же слова "джаз" и "кайф" близки. Джаз может быть танцевальным, интеллектуальным, вокальным, инструментальным, авангардным, эстрадным. Это музыка, дающая возможность музыкантам качественно себя проявить. Задача нашего фестиваля – показывать качество. Да, у нас нет джазового радио, но интерес-то к жанру всегда был. Вспомним истории, как с шестидесятых годов на джазовые фестивали съезжались люди со всей страны, при том, что никакой рекламы не было. Кто-то упорно любит исключительно авангардный, сложный джаз, кто-то классический, и мы хотим, чтобы на нашем фестивале все получили свой джаз.
– Если бы Мария Семушкина получила неограниченный бюджет под привоз артистов, то кто бы приехал на "Усадьбу Jazz"?
– Ливанский трубач Ибрагим Маалуф, я была на его концерте на Лондонском джазовом фестивале. Он раскачивает зал, начиная с ливанских, арабских мелодий и доводит до кульминации просто роковой, стадионной, с кучей света, с оркестром. Из более тихих люблю пианиста Брэда Мелдау. Естественно, Стиви Уандер. Саксофонист Уэйн Шортер, которому уже 80 лет. Эрика Баду! Я видела ее выступление в Новом Орлеане, где весь зал был черный, и они пели все песни наизусть. Джордж Клинтон, Фарелл Уильямс, да и Парламент Фанкаделик тоже классный. Сонни Роллинз никогда не был в России, а я считаю, что он очень крут. Кит Джарретт тоже. Отлично бы вписалась Нора Джонс на площадку "Партер". Блюзмен Бадди Гай, оркестр Брайана Сетцера. Вы только найдите этот неограниченный бюджет, а я привезу – не пожалеете!
Фото: m24.ru/Лидия Широнина
