Продюсер "Дикой мяты" Андрей Клюкин: о насморке и музыкальных журналистах

Андрей Клюкин

Колумнист M24, генеральный продюсер "Дикой мяты" Андрей Клюкин – о неудачной попытке избавиться от насморка, современной журналистике и музыкальных фестивалях.

Я подумал, что будет правильным, начиная писать новую колонку, сразу принести извинения. Во-первых, так уж устроен наш, переплетенный в тугой клубок, музыкальный мир – что ни скажи, кого ни похвали, все одно – кого-то да обидишь. Происходит это невольно, сразу скажу, не со зла. А во-вторых, прошу прощения за излишний физиологизм, который позволю себе в следующем абзаце. Миновать его никак не могу, так как этот физиологический инцидент, послужил отправной точкой моих размышлений.

Итак, на прошлой неделе я приболел, но, как это часто происходит, был вынужден остаться на ногах и ходить на работу, путаясь в соплях. К середине недели я разговаривал как слон, в хобот которого ради забавы закачали обойного клейстера. Как принято говорить нынче, качество моей жизни существенно упало. И вот перед сном я отправился в ванну, чтобы прочистить (простите меня снова) нос. Скажем так, я был сильно раздражен полной непроходимостью носовых пазух и принялся за дело излишне усердно. На второй или третьей попытке избавиться от соплей в голове моей что-то звонко хрустнуло, в глазах потемнело, и я, потеряв координацию, плюхнулся на пол. Перебраться на кровать удалось не сразу, так как вестибулярный аппарат отказался наводить фазу.

В себя пришел минут через пять, да и то, я бы не сказал, что полностью вернулся в сознание. Первая мысль была о том, что это инсульт и что из-за неистовых усилий в голове лопнул некий важнейший сосуд. Вторая мысль была уже продюсерской – нужно успеть заказать сувенирные майки "Такая нелепая смерть". Ну и третья мысль – пообщаться с врачом. Он, впрочем, довольно быстро меня успокоил. По его теории, описанное происшествие – следствие перепадов давления. Завершил доктор понятным призывом посетить его лично и для острастки добавил, что все это не шутки, что запущенная болезнь может перерасти в тяжелую форму отита, который в свою очередь приведет к полной потере слуха.

Первичный инструмент моего существования – это уши, потом уже голова, руки, ноги. Как я и писал, в момент этих тягостных откровений я лежал пластом в кровати и испытывал, то что в первичном алкоголизме называется "вертолеты". Я лежал и строил планы, как быть, если все повернется плохо. Начал успокаивать себя мыслью о том, что опыт проведения мероприятий у меня есть, команда сильная, а музыку в крайнем случае можно подбирать, исходя из музыкальных рецензий тех журналистов, чьим вкусам я доверяю.

И тут я понял, что в 2015 году это уже невозможно. Я общаюсь с музыкальными обозревателями, с некоторыми дружу, с некоторыми приятельствую, но, если исключить личное общение и сопоставить то, о чем пишет музпресса, и то, что на мой (разумеется, субъективный) взгляд является интересной и яркой музыкой, то становится понятно: мы живем в двух, почти не пересекающихся мирах.

Я на днях беседовал с очень авторитетным журналистом Артемом Липатовым, он рассказал интересный случай. Его знакомый, вполне состоятельный человек, решил пополнить свою музыкальную коллекцию (я не помню, кажется, он уезжал из страны и немного оторвался от российской музыки).

Он собрал все позитивные и восторженные рецензии наимоднейшего столичного музыкального журнала, отправился в магазин и купил все диски, которые смог купить по списку, остальное качнул в айтюнсе. Далее пропал на неделю, а, вернувшись, бормотал, что-то о заговоре и вредителях, которые воспевают бездарей и хоронят музыку одной шестой части суши нашей планеты.

Разумеется, он драматизировал, и, разумеется, разговор вовсе не о конкретном журнале, разговор о музыкальной журналистике последнего времени. Именно последнего времени. Раньше все было более или менее понятно: существовала когорта журналистов, которые заигрывали со звездами российской эстрады, выкатывая с ними в турах, кормясь на светских раутах, и греясь в теплых лучах примадонны.

Были по-довлатовски пьющие журналисты с горящими сердцами и пустыми карманами, которые титаническими усилиями держали планку русского рока. А еще были интеллигентные, эрудированные, витиевато пишущие обозреватели, которые не только держали нас в курсе ярких музыкальных забугорных событий, но и, говорят, сами, за руку здоровались то ли с Полом Маккартни, то ли с Джимом Пейджем, а, может, и с обоими. Короче, собирая все три потока вместе, можно было вполне ориентироваться в музыкальном мире. Так было лет 10 лет назад.

В 2000-х на первый план вышла личность самих обозревателей и началась увлекательная гонка, кто из них самый продвинутый. Авторы годами неистово писали о своих персональных открытиях, о клипах, у которых 50-60 просмотров на Youtube, выносили на обложки мегапродвинутых музыкантов, на чьи концерты приходило по 30 человек, вручали им дипломы и скульптурки, забывали о них, и тут же отправлялись на поиски новых открытий. Видоизменились и эстрадные обозреватели, перешагнув умеренные позитивные статьи предшественников, они освоили жанр бесстыдного минета.

Титаны журналистики также покинули стан "луны": это когда журналиста больше занимает талант музыканта, а не написание самовлюбленных од, и перешли в стан прямой или не прямой коммерции. Что, в общем, понятно, музыка музыкой, а жить нужно: семья, квартиры, дети. В итоге сейчас, если ты хочешь купить пластинку, скачать альбом, или посетить концерт – лучше советоваться с друзьями.

Как-то я смотрел программу "Вечерний Ургант", в ней, постоянный кинообозреватель Антон Долин сказал очень важные слова, процитировать не возьмусь, но общий смысл сводился к тому, что у автора рецензии нет ничего, кроме имени, и если он восторженно отзывается о посредственном кино, то в следующий раз его читать не станут и уж тем более не станут тратить свои деньги и время, руководствуясь его советами. Именно это и происходит сейчас с музыкальными изданиями.

Вы заметили сколько их за последнее время закрылось? А как упали тиражи тех, что пока живы? Сколько печатных изданий перекочевали в интернет? Как упала активность рекламодателей в этих изданиях? И речь не идет о санкционных временах, я говорю о последнем десятилетии.

Вот вы помните, когда появлялись последние стадионные группы? Я да, это было 10 лет назад. Музыканты перевелись? Формально можно сказать и так. Кто-то просто сдулся, выпав из информационного поля, а многие стали подстраиваться под несуществующие тренды, о которых так увлеченно и настырно писали СМИ. В итоге я вижу сотни (без преувеличения) групп-клонов, которые изображают из себя псевдо-модность, цена которой 50 просмотров на Youtube, и собирающие в клубах все тех же 50 зрителей.

Целое поколение потерянных надежд, которое отправилось на дно, следуя за волшебной дудочкой Нильса. Конечно, может, из редакций это незаметно, но, к сожалению, концертный и фестивальный рынок, существует в одном пространстве, а остатки музыкальных СМИ в другом.

За редким исключением, концертный рынок сейчас живет за счет музыкальных открытий 80-х и 90-х и начала 2000-х, когда музыка, зрители и СМИ были на одной волне. Тогда каждая открытая звезда поддерживалась десятками СМИ. Тогда не было иезуитской практики, когда позитивная заметка в одном издании вызывала ярко выраженное отторжение в другом. Все, как в анекдоте: замаячила перспектива дотрахаться до мышей. Поэтому я понимаю, что нужно беречь уши, ходить к врачам, и надеяться, что следующее поколение музыкальных обозревателей будет настроено строить дом, а не вынимать кирпичи из фундамента.

Конечно, сейчас кто-то всполохнется, что, мол, писать-то о ком? Нет же никого! Я отвечу – не надо ля-ля, дело вовсе не в этом. Оглянитесь: "Нашествие" дает ход новым артистам, но прессе писать об этом не комильфо, а много пишется о тех, кого ежегодно открывает "Усадьба джаз" или "Дикая мята"? Пару лет Park Live также давал сцену молодым российским артистам, много о них писали? Нет, конечно, вообще не стали. Об артистах "Пикник Афиша" - пишет только сама "Афиша", остальные боятся, что если напишут, то "Афиша" очень разбогатеет.

Вообще появилась некая денежная паранойя. Как мне сказал один очень известный обозреватель: "А вы что, предлагаете мне писать и лить воду на мельницу чужого бизнеса?" Другая, не менее известная владелица музыкального ресурса, рассказывала о своей позиции: писать о концертах или фестивалях только после того, как они пройдут, чтобы, не дай Бог, бесплатно их не прорекламировать. Короче, играем в тяни-толкая вместо того, чтобы грести в будущее.

Именно поэтому в Европе проходит 200 фестивалей за лето, а у нас от силы 10. Именно поэтому мировая музыкальная индустрия мыслит миллиардными категориями, а у нас, в основном, думает о выживании. Именно поэтому в мировой индустрии работают боги дизайна, а фанаты Виктора Цоя, так и ходят в черных маечках, с черными торбочками. Сейчас музыкальный бизнес существует не благодаря музыкальным СМИ, а скорее вопреки. Но, мне кажется, это все еще можно изменить, так ведь?