Заначки предков: где отыскать клад в Москве

Фото: m24.ru/Александр Авилов

Когда мы узнаем, что в Москве найден очередной клад, то подсознание тут же услужливо рисует нам сундук Билли Бонса, доверху набитый пиастрами и прикопанный кем-то из опричников Ивана Грозного в церковном подвале. Самое смешное, что нечто подобное и впрямь было найдено. Колумнист m24.ru Андрей Байков рассказывает о том, какие бывают клады, и где их можно найти.

В 1970 году при прокладке траншеи в Ипатьевском переулке ковш экскаватора наткнулся на медный таз, в котором лежало 3398 испанских серебряных монет. Тех самых пиастров – то есть серебряных песо, отчеканенных в монетных дворах Толедо, Мадрида, Барселоны, Севильи и Гренады, но по большей части в американских колониях: в Мексике, в Боливии и в Колумбии. Временной разброс чеканки также впечатлял – почти 150 лет, от Фердинанда и Изабеллы до Филиппа IV.

Но такие богатые клады – все же огромная редкость, куда чаще встречаются находки поменьше, но столь же интересные. Сами по себе новости о московских кладах давно уже перестали хоть кого-то удивлять, уж больно много их откопали за обозримое историческое время. Только официально зарегистрированных кладов за последних триста лет было найдено около 100 в Москве и более 200 в Подмосковье. А если брать вместе с примерными оценками рынка "черной археологии" – то выйдет и несколько тысяч.

Все-таки у нашего города почти 900-летняя история и большую часть этого времени Москва прожила как на вулкан. Мысль о том, что неплохо бы сделать заначку на черный день, надо полагать, посещала ее жителей регулярно. Именно поэтому кладов в нашем городе закопано так много и найдены еще далеко не все.

Что такое клады

Фото: m24.ru/Александр Авилов

Вот это и есть самый главный вопрос, ради ответа на который клады и нужны археологам. Нет, разумеется, золото, серебро, древнейшие украшения имеют собственную как антикварную, так и музейную ценность, но с точки зрения науки куда важнее понять, кто и зачем все это припрятал. И почему именно в этом месте?

К примеру, про тот самый "испанский" клад из Ипатьевского переулка ученые не могут сказать ровным счетом ничего. Предположительно пиастры привезли сюда для того чтобы перечеканить в местные монеты. В XVI–XVII веках такое вовсю практиковалось, вспомнить хотя бы про знаменитые "ефимки с признаками" – немецкие талеры с надпечаткой, гласившей, что отныне это рубль царя Алексея Михайловича. В то время как Европа буквально купалась в серебре, выжатом испанцами из своих колоний, на Руси царил самый настоящий голод на драгоценные металлы и иностранную монету в страну старались затащить любым возможным путем.

Но как до Москвы добралось именно испанское серебро, ведь доносили же оттуда посланники Петр Потемкин и Сергей Румянцев: "Гишпанцы в иные страны для купечества мало ездят, потому как изо всех земель привозят к ним товары всякие, а у них за те товары золото и серебро емлют. А больше всех в государстве их промысел чинят голландской земли купеческие люди..."?

В Музее Москвы открылась выставка "Тверская, и не только"

Вряд ли удачно продавший в Испании полотно голландский или немецкий купец отправился бы с выручкой в Москву, не заехав по дороге к себе домой и не обменяв по пути пиастры на привычные талеры или на другие товары. Возможно, что кто-то привез их специально для Государева монетного двора, собирался сдать в перечеканку, но не успел. Или все-такм залетела в Москву редкая птица – испанский купец и попал он как раз в период гонений на "немцев" (20-е годы XVII века), когда иностранцам запрещали держать православную прислугу, а стрельцам было позволено проводить у них в домах обыски в любое время. Вот и закопал со страху всю свою кассу…

Кстати такой клад был найден не один. Буквально через два года в ходе земляных работ в Коломенском вблизи здания Института автомобильной промышленности, из траншеи теплотрассы были подняты остатки медного сосуда, в котором лежала несколько более скромная сумма – 1200 пиастров. Правда тут ученые сразу же махнули рукой: сосуд был явно раздроблен экскаваторным ковшом, причем несколько лет тому назад и попал на это место вместе с привозным грунтом, вырытым где-то в историческом центре города. В каком именно месте и при каких обстоятельствах был закопан этот клад – мы видимо никогда не узнаем.

Разновидности кладов

Фото: m24.ru/Михаил Сипко

Самый простой и наиболее распространенный вариант – это "заначка на черный день", некий произвольный набор ценностей (не обязательно денег), служивший либо семейной копилкой, либо спрятанный на случай непредвиденных обстоятельств. А когда эти обстоятельства в лице пожара, набега татар или польских интервентов все-таки наступали, то владелец клада или погибал "с чады и домочадцы", или же попадал в плен, и тогда тайна умирала вместе с ним. Часто такие заначки хранили в подклети, то есть в нижнем, нежилом этаже дома и когда этот дом сгорал – что для древней Москвы было абсолютно рядовым явлением, то потом на пепелище строился кто-то другой и клад постепенно становился частью культурного слоя.

Что могут рассказать нам эти клады? Да очень многое. В первую очередь по ним можно узнать, что именно и в какие времена было в цене. Например клады, относящиеся к так называемому домосковскому периоду состоят в основном из бронзовых и серебряных ювелирных украшений. Монеты там встречаются лишь изредка и, как правило, представлены обломками либо византийских милиарисиев, либо арабских дирхемов – своей чеканки еще не было. Порой попадаются и предметы из железа: кольца, пряжки и наконечники стрел. Сам факт, что из железа делали ювелирку уже говорит о многом, да и закопали эти предметы явно не просто так, а потому что они являлись таким же меновым эквивалентом, как бронза или серебро.

Изучая содержимое таких заначек, мы многое можем узнать и о доходах различных социальных слоев. Так найденный в 1888 году у начала Мясницкой "клад бедняка" содержал 915 медных монет XV века. Обменный курс медного пуло к московской серебряной деньге тогда колебался в районе 60–70. По разным источникам нам приблизительно известны и цены: за живую курицу или утку на торгу давали половину деньги, за горностаевую шкурку надо было выложить аж 4 "чешуйки". Бедолага смог отложить себе на черный день всего-то 20 куриц или три шкурки и одну лапку горностая на счастье. Мда, не густо…

Вторая разновидность кладов – "тревожный чемоданчик". Их прятали в тот момент, когда непредвиденные обстоятельства уже наступали и надо было срочно скрыть свое кровное подальше от ястребиных очей супостатов. Самый простой сценарий был таков: возвращается купец с торга, внезапно из кустов раздается молодецкий свист. Пока "лихие люди" разбираются с немногочисленной охраной обоза, купец трясущимися пальцами роет ямку и запихивает в нее кошель с выручкой. Потом он благополучно помирает под пытками, так и не выдав своей ухоронки, и она становится кладом. Таких прикопанных кошельков разбросаны по всему Подмосковью, то есть, начиная с Садового кольца (бывшего Земляного города) – многие тысячи, и наткнуться на них можно лишь по чистой случайности.

Один такой клад был найден при закладке фундамента храма Христа Спасителя и лежали там арабские дирхемы IX века. Если учесть что в те времена никакой Москвы еще не было, то, скорее всего, клад был оставлен случайно оказавшимся на побережье реки купцом, попавшим как раз в описанную выше ситуацию. Еще одна закладка с дирхемами была найдена в начале XIX века тоже на берегу Москвы-реки в районе Симонова монастыря – очевидно грабеж проезжавших водным путем купцов был у местного населения любимым отхожим промыслом.

К "тревожным чемоданчикам" относится и самый богатый из найденных в Москве – так называемый "Большой Кремлевский клад" 1988 года. Более 300 предметов, в основном ювелирных украшений, изготовленных на Руси, в Византии, Скандинавии, в арабском халифате, и даже в Индии, а также изрядное количество счетных серебряных гривен, и все это было закопано самым, что ни на есть классическим способом – в деревянном сундуке с медными ручками. Такое могла спрятать только княжеская семья. Исследователи датируют клад 1238 годом, то есть временем осады Москвы туменами Батыя. Очевидно, князь Владимир Юрьевич намеревался каким-то образом выскользнуть из окруженного монголами города, дождаться ухода захватчиков, а затем вернуться на пепелище. Но, как мы знаем, он был схвачен и убит во время массовой казни полона ради устрашения защитников еще сопротивлявшегося Владимира, так что клад остался невостребованным.

История клада

Фото: m24.ru/Михаил Сипко

Характерные примеры "тревожных" чемоданчиков дают клады зарытые в Смутное время. Скажем знаменитый кремлевский изразец, внутри которого находилось 1237 монет на общую сумму в 12 рублей, 12 алтын и 2 деньги. По одной из монет – новгородской копейке, его смогли точно датировать 1606 годом. И тут же картина стала ясна: как раз в это время крестьянская повстанческая армия Ивана Болотникова разбила царское войско при селе Троицком, почти взяла Коломну и подошла к Москве на семь верст. По городу ходили слухи о скором падении Шуйского, вот кто-то и решил подстраховаться. Большинство создателей кладов покупали для этой цели специальный глиняный сосуд – кубышку, но тот, кто спрятал деньги в "кремлевском изразце" либо был слишком хитер, либо сильно торопился. В любом случае, воспользоваться своими деньгами ему уже не довелось.

Еще один любопытный пример – почти все подмосковные клады, зарытые при Шуйском, располагались вдоль известных по источникам маршрутов вылазок из лагеря Тушинского вора. Как минимум четыре клада имеют четкую привязку к году второй осады Москвы (1608 год) – они были зарыты в Кузнечной слободе, в старом селе Карачарово (там, где ныне проходит улица с загадочным названием Пруд Ключики), в одном из заезжих дворов Рогожской ямской слободы и на Воронцовом поле. Как правило, клады эти принадлежали простым ремесленным и служилым людям, пытавшимся спасти семейное достояние от загребущих рук казаков и польской солдатни, и денег в них было относительно немного. В лучшую сторону отличался клад из Кузнечной слободы – 24 рубля с полтиной, алтын и четыре деньги, то есть 2455 монет, и клад Воронцова поля – 7847 монет. Там находился один из дворцов Ивана III, позднее взятый в опричнину, так что, скорее всего клад этот был зарыт кем-то из "царских людей".

Интересной разновидностью "тревожного чемоданчика" является так называемый "вещевой" клад из Ипатьевского переулка – в обгоревших останках бочонка лежал ствол пищали, стремена, боевой и рабочий топоры, походная сковорода и латунный рукомой голландской работы. Скорее всего, этот набор предметов и не являлся кладом, а был походным набором обеспеченного служилого человека, обязанного в любой момент по приказу царя отправиться "конно, людно и оружно" куда пошлют.

Та же картина повторилась и во время войны 1812 года. Но самые любопытные "тревожные чемоданчики" остались нам от военно-революционного периода 1914–1922 годов. Как правило, их прятали те, кто собирался в скором времени бежать занятые белыми армиями территории, либо за границу. Так в 1989 году во время раскопок в Колымажном переулке рядом с церковью святого Антипия, помогавшие археологам студенты из Университета Дружбы народов обнаружили револьвер, автоматический пистолет, серебряную табакерку, доверху набитую николаевскими рублями, нательный крест, золотой нагрудный знак ветерана Крымской кампании и бумажку, на которой был записан номер банковского счета. Все это лежало среди остатков придавленной камнем кожаной сумки. Кто был владельцем этой закладки, и что с ним в итоге стало – загадка.

В это время земля в качестве вместилища кладов окончательно теряет популярность, и закладки начинают вмуровывать в стены и прятать на чердаках многоквартирных домов. Характерный вариант – оклеить ассигнациями стены, а сверху налепить обои. Таким нехитрым способом пытались спастись от реквизиций, проводившихся как от имени Советской власти, так и обычными бандитами, выдававшими себя за ее представителей.

Один из самых любопытных чердачных кладов был найден в 1993 году в бывшем доме коллежского регистратора Суворова. Там была обнаружена неплохая подборка денежных знаков от самых разных правительств времен Гражданской войны: боны "Казначейства командующего на юге Каледина", ассигнации Сибирской республики, Крымского краевого казначейства… и советская сберкнижка. Но все же в большинстве случаев люди были поумнее и набивали свои клады не бумагой, которая в любой момент могла выйти из обращения или обесцениться, а ювелирными украшениями и монетами из драгоценных металлов и прочими ценностями. Так, в 1924 году во дворце Юсуповых (Большой Харитоньевский переулок) был найден сундучок с золотыми и серебряными украшениями, рядом с которым лежала скрипка Страдивари. Не эта ли находка подарила Ильфу и Петрову сюжет для одного из самых великих сатирических романов в русской литературе?

Сундук капитана Флинта

Фото: m24.ru/Михаил Сипко

Еще один вид кладов – "криминальная касса". Классика жанра, сундук капитана Флинта – такие закладки оставляли люди, имевшие по тем или иным причинам проблемы с законом. К этой разновидности относится, к примеру, недавно найденный в районе Софийской набережной клад XIV века: русские и ордынские серебряные монеты, рядом с которыми лежали европейские товарные пломбы, фрагменты весов и гирьки. Торговля велась за чертой тогдашнего города, без оплаты ввозных пошлин, то есть торговали там контрабандой.

О криминальных кладах Москвы ходят легенды, например о бесчисленных тайниках с награбленным добром, замурованных в стенах домов старой Хитровки. Но два самых главных сокровища так и не были найдены, или же никогда не существовали – это золото легендарного разбойника и афериста первой половины XVIII века Ваньки-Каина и огромный бриллиант, спрятанный Сонькой Золотой Ручкой в самоваре неподалеку от Хитрова рынка.

И, наконец, последний вид – это детские клады, забытые во время игр в пиратов и разбойников, всевозможные "секретики", "письма потомкам" и прочие наивные свидетельства доинтернетной эпохи. Есть такой клад и в нашей семейной истории – некогда мать автора этих строк, на пару с подругой закопала у стены Новодевичьего монастыря кошелек с серебряной мелочью 20-х годов. Скорее всего эти "сокровища" попались на глаза кому-то из рабочих во время недавней реконструкции стены, а может их найдут еще лет через сто.

Один такой детский клад был найден в прошлом году на ВДНХ – при прокладке кабеля на территории "Городской фермы" рабочие обнаружили схрон с мелким разменным серебром 20-х. Учитывая, что самым крупным номиналом там был тот самый полтинник с кузнецом, вряд ли такие гроши кто-то спрятал всерьез. "Взрослых" кладов от этого времени сохранилось очень мало, поскольку решив возобновить выпуск монеты из драгметаллов, Наркомфин предложил населению обмен дореволюционного серебра в честном соотношении 1/1. С началом финальной стадии денежной реформы Сокольникова многие кубышки прошлых лет были вскрыты, а лежавшее в них серебро вновь было пущено в оборот.

Но, пожалуй, самая интересная и трогательная находка "детского клада" – это обнаруженная в Царицыне школьниками гуттаперчевая коробочка, в которой лежало несколько керенок, пригоршня медяков, в основном еще царских, и записка: "На, возьми Боб, от Щарда. Вернусь после войны. 1919 год".

Скорее всего, еще до войны гимназисты прятали здесь свои смешные "секретики", а когда загрохотали разрывы той, единственной Гражданский, Щард решил попрощаться с Бобом, оставив в известном им обоим месте крохотный кусочек их общего детства. Потом он конечно же не вернулся, может был убит, а может быть успешно эвакуировался из Севастополя вместе с остатками войск Врангеля. А Боб просто забыл проверить тайник. Или вступил в подпольную организацию монархистов, был арестован ВЧК и расстрелян. Или они оба были "за красных", и тело Щарда повисло на колючей проволоке при штурме Перекопа, а Боб сгорел от сыпного тифа и недоедания прямо за своим рабочим столом в одном из наркоматов.

Гадать можно до бесконечности, да стоит ли?