Актер Вадим Демчог - о Школе игры, любви и социальных трафаретах

"Интервью": Весь мир соткан из игровых моделей - Вадим Демчог

Актер Вадим Демчог в интервью телеканалу "Москва 24" рассказал о том, почему так важно уделять время играм, как стать причастным к формированию культурного наследия. А также о том, почему не считает себя человеком из плоти и крови.

- Вадим, вы воспитывались без отца. Наверное, поэтому сейчас стараетесь быть идеальным родителем для своих детей?

- Есть такой сценарный код в моей биографии. Отец оставил меня в три месяца, и потом я всю жизнь его искал, «влюбляясь» в сильных мужчин-учителей. У меня прослеживалась эта тенденция до тех пор, пока я сам не стал отцом, а было это в достаточно зрелом возрасте.

- То есть в молодости не получилось?

В 20-25 лет люди обычно живут трафаретами: все женятся, рожают ребенка - и тебе надо.

- У вас двое детей?

- Один от первого брака, другой – от второго. Могу сказать, что когда ребенок рождается в 45 лет, у тебя уже есть зрелая глубинная сентиментальность, тебе не нужно ничего специально постигать, чтобы любить. На эти эмоции не требуется накладывать этикетку. Я бы посоветовал мужчинам зачинать детей как можно позже.

- В каком возрасте вы поняли, что влюблены?

- В 43 года. С первой женой мы спутали любовь с дружбой.

- Вадим Демчог, какой он человек?

- Я не воспринимаю себя как человека из плоти и крови. Я персонаж, артист. Мне нравится видеть себя немного отстраненно, играть с собой. Могу запутать человека, который пытается понять, какой я. Главное осознать, что игра – это не фиглярство. Не нужно делать ничего искусственного, чтобы играть, а просто осознать, что ты уже играешь. Мир соткан из игровых моделей.

- Вы теоретик?

- Я принципиальный практик.

- Расскажите о своей книге "Играющий в пустоте".

- Я экспериментировал на себе, как врач, который вкалывает вакцину и смотрит, что будет. В 2013 году меня окружила команда из 19 молодых артистов. Они прижали меня к стене и потребовали "отвечать за базар". Они начитались литературы о том, как защитить свой талант и захотели, чтобы я тоже "вколол им вакцину". Сейчас мы проводим курсы, которые называются «Школа игры», где делаем небольшие инъекции понимания того, что такое феномен игры и как с его помощью распаковать воспоминание о том времени, когда человек был талантлив.

- А как появился ваш независимый проект "Арлекиниада"?

- Когда меня прижали к стене, я сказал: "Ребята, я ничего не буду делать по правилам, готовьтесь, что на территории театра мы будем преступниками". И мы создали авторский проект "Арлекиниада". Ребята стали приносить отрывки из моих старых текстов – Фрэнки Шоу, Фримен. Кстати, с августа мы снова в Булгаковском доме открываем сезон.

В какой-то момент к нам стали приходить люди и спрашивать, как можно существовать на таком градусе на сцене – это ведь сгорание заживо.

С командой "Арлекинеады" мы прошли 1,5-годовой мощный тренинг, связанный с техниками, описанными в книге "Играющий в пустоте". Я думаю, так передаются современные технологии – внеконцептуально, а не когда человеку вколачивают в голову гвоздь каких-то знаний. Это непосредственная передача, когда человека втягивают на территорию какого-то опыта, и, получив этот опыт, ему уже не надо ничего объяснять.

- Почему в развитии человека так важны игры?

- Будущее человека ткется из игр, в которые играют его родители. Мой друг создал игру "Сказбука", которую я озвучил. С помощью этой игры мы не изучаем буквы, а изобретаем их. Ребенок сам предлагает, как писать буквы, а мы корректируем. Таким образом ребенок становится соавтором культуры.

Играть с детьми в школе нужно до 10 класса, предоставлять пространство для выбора культурного наследия. Изучая физику, литературу нужно "набрасывать" на себя гения – видеть, как мыслил Энштейн, Достоевский, Пушкин.

- Вы уверены, что этот механизм сработает?

- Мы экспериментируем. В частности, на территории школы игры, в которой преподают артисты "Арлекиниады".

- Большая удача, что телевизионный проект объединил вас с Иваном Охлобыстиным, у которого тоже свое видение этого мира.

- Мы присутствуем в едином силовом поле и нам достаточно двух-трех слов, чтобы понять позицию друг друга. Я очень долго пережевывал Охлобыстина и распаковывал этот игровой феномен. Сериал, в котором мы снимаемся, подходит к концу, мы дружим уже пятый год, и я могу сказать – я его (Охлобыстина – прим. ред.) распаковал. Но никому не расскажу его секрет.