За любовь никто не работает: репортаж из центра подготовки собак-поводырей

Пес Йося и дрессировщица Кира. Фото: Анастасия Мальцева.

Доверили бы вы свою жизнь собаке? Корреспондент m24.ru Анастасия Мальцева проверила, можно ли положиться на поводыря и испытала на себе, каково это жить в городе с закрытыми глазами.

– Мы обучаем только лабрадоров и ретриверов, – рассказывает директор центра "Собаки – помощники инвалидов" Елена Орочко. – Собаки проходят строгий отбор. Они должны быть физически здоровыми, смелыми, комфортно себя чувствовать в городе, не бояться резких звуков, машин и метро.

Мы проверяем щенков на реакцию к громким звукам. В 15–20 метрах от собаки раздается хлопок стартового пистолета, и мы смотрим, как она на него реагирует.

– Какая должна быть реакция?

– В идеальной ситуации собака вообще должна не отреагировать на звук, – поясняет Елена. – Как вариант, пес может посмотреть в сторону хлопка. Если она залает или захочет убежать от звука, собака не пригодна. Поводырь должен быть эмоционально уравновешенным и быстро соображать. Таких собак мало. Найти их трудно. Мы либо покупаем щенков у заводчиков, либо берем отказников.

Фото: Анастасия Мальцева

Центр "Собаки – помощники инвалидов" готовит собак для работы с незрячими людьми с 2003 года. За это время они подготовили больше 130 поводырей и отдали их людям с инвалидностью по зрению. В год центр готовит 17–20 собак.

Процедура подготовки поводыря имеет несколько этапов. Сначала щенка на полгода пристраивают в приемную семью. Волонтером может стать любой желающий. Раз в неделю к щенку приезжает дрессировщик. Когда пес подрастет, его забирают в центр, который находится в подмосковном городе Железнодорожный. Там пса тренируют пять раз в неделю ходить по маршруту и выполнять команды. Через шесть месяцев дрессировки собака становится профессиональным поводырем, и центр бесплатно передает ее слепому человеку.

Подготовка одной собаки обходится в 350-400 тысяч рублей – это покупка животного, корм, услуги ветеринара и дрессировщика. Системного финансирования у центра нет, организация живет на пожертвования людей и организаций. В кризис желающих поддержать учреждение стало меньше, поэтому центр ждет помощи от всех сочувствующих.

Привязанность не любовь

– Бывают случаи, что волонтеры не хотят отдавать собаку, потому что привязались к ней? – спрашиваю я у Елены.

– Трудности бывают, – отвечает директор центра. – Забирать животное из приемной семьи – грустный процесс, но у него есть и светлая сторона: сама собака легко переходит от одного хозяина к другому.

– Почему? Разве они не привязываются к хозяевам?

Фото: Анастасия Мальцева

– Лабрадоры и ретриверы очень любят людей. Всех людей, без исключения. Они не привязываются к хозяину, не страдают, не помирают от тоски у миски, если их разлучить. Поэтому их можно воспитывать в одной семье, а потом передавать жить в другую семью. Переход собаки от хозяина к хозяину проходит почти безболезненно. Собаке не важно, кто именно о ней заботится. Если с ней рядом человек, она уже счастлива.

– А если я хочу, чтобы собака выделяла хозяина и тосковала, когда его нет рядом? – спрашиваю уже из личного интереса: с детства мечтаю завести собаку, но все никак не решусь.

– Тогда вам нужна какая-нибудь сторожевая собака – овчарка, сенбернар или доберман, например.

– Я думаю про хаски.

– Тоже подойдет. Только не думайте, что сторожевая собака вас будет любить больше, чем ретривер. Сторожевые собаки привязываются к хозяину не из любви. В основе их привязанности к хозяину лежит то, что они считают других людей опасными и враждебными. На этом и строится принцип охраны территории: делить мир на своих и чужих. Лабрадоры и ретриверы мир на черное и белое не делят, а считают всех людей хорошими.

Провокация – наказание

Мы приходим к вольерам с собаками. Они радостно виляют хвостами, лижут мне руку, когда я ее просовываю через решетку. Здесь я знакомлюсь с дрессировщицей Кирой и прошу ее показать мне, как проходит обучение. Она берет пса Йосю, и мы идем на прогулку.

Йося – красивый черный лабрадор. Он обучен и готов к передаче незрячему человеку. Но ему еще не подобрали пару. Кира говорит, что Йося подойдет только мужчине, женщина с ним не справится. Пес добрый, но не очень чувствительный, ему нужна мужская рука.

Фото: Анастасия Мальцева

Я протягиваю руку и глажу Йосю по голове. Он откликается и поворачивается в мою сторону, но Кира одергивает его.

– Вы провоцировали его, пес поддался и получил за это наказание, – поясняет мне Кира. – Если на собаке надета специальная шлейка, за которую она водит слепого человека, то гладить ее нельзя. Собака об этом знает. Когда поводырь на работе, он не должен отвлекаться. Это правило.

– Обязательно надо наказывать?

– Да. Задача дрессировки, чтобы собака работала безотказно, – рассказывает Кира. – Если поводырь делает все правильно, мы его хвалим и даем вкусняшку, если собака отказывается работать, мы ее заставляем, если она работает плохо или ошибается, мы ее наказываем. Наказание – это рывок поводка, который закреплен у нее на шее.

Я испытываю легкое чувство вины перед собакой за провокацию, и мы выходим с площадки на маршрут.

За любовь никто не работает

– Чтобы собака поняла, что я от нее хочу, я должна пройти по маршруту с ней много-много раз и захвалить тот вариант ее поведения, который мне нужен. – продолжает Кира. – Лакомство и наказание – основа дрессировки. Собака не может работать только на любви или только за еду. Когда-нибудь пес проснется утром, и у него будет такое настроение, что он откажется выполнять ваши приказы даже за очень вкусную еду.

– Что тогда делать?

Фото: Анастасия Мальцева

– Заставить и наказать за то, что она не хочет работать. Это называется контрастный метод дрессировки, в народе метод кнута и пряника. Собака должна стремиться к чему-то хорошему – к куску еды, и одновременно она должна стремиться не получить что-то нехорошее – подзатыльник.

– Не совсем понимаю… Какой тогда у нее мотив работать?

– Вот-вот! Это и есть мотив: не получить подзатыльник и получить кусок вкусняшки. Может звучать грубо, но это так и есть. Поймите, за любовь никто не работает. Любовь может закончиться, а работать придется все равно. Вот, например, Йося не любит лужи. Упорно не хотел по ним ходить. А что делать? Да, на улице весна и лужи, а слепому человеку все равно надо в магазин за продуктами или на работу. Ничего не поделаешь. Мне пришлось заставить Йосю полюбить ходить и по лужам.

Вся жизнь на поводке

– Собака-поводырь – это собака, которая всю жизнь проживет на поводке. Мы запрещаем отпускать собак с поводка и разрешать им бегать по улице свободно, – объясняет Кира.

– Вообще?

– Да, вообще никогда нельзя отпускать с поводка. Если человек не видит, и он отпустил собаку погулять, то он ее уже не поймает.

– А если в семье есть другие видящие люди. Они могут пойти гулять с ней и отпустить побегать свободно?

– Вы помните, сколько стоит эта собака? Минимум 350 тысяч. Вы бы такую собаку отпустили с поводка? Я бы нет.

– Собака будет всю жизнь на поводке? – переспрашиваю я второй раз, с надеждой, что я ослышалась. Все-таки на поводке провести всю жизнь – звучит мрачно.

– Да, всю жизнь на поводке, – подтверждает Кира. – Для животного это не плохо. Это миф, что собаке нужно бегать в пампасах без поводка по полям. Это, скорее, вредит, чем пользу приносит. Еще ноги повредит. Собаке полезно ходить на поводке и выполнять команды человека. Когда поводырь работает, он получает достаточно серьезную нагрузку – умственную и физическую. Еще ходьба укрепляет сердечную мышцу. Людям кстати тоже полезно ходить.

Фото: Анастасия Мальцева

Волонтерам, которые воспитывают щенков, тоже запрещается отпускать собак с поводка. Но за ними 24 часа в сутки центр следить не может.

– Был случай, когда у волонтеров щенок выбежал на дорогу и его сбила машина, – вспоминает Кира. – Хорошо, он еще остался жив. Но стал жутко бояться машин, что логично, после такой аварии. Я два месяца его восстанавливала.

– Щенка в итоге трудоустроили?

– Трудоустроили. Но это редкий и счастливый случай. Если бы собака не перестала бояться машин, то она стала бы профнепригодна для работы со слепыми людьми. Время, силы и деньги, потраченные на нее, ушли бы впустую. После такого стресса собаки редко полностью восстанавливаются.

Метод дохлой гусеницы

Мы идем в Кирой и Йосей по центру города Железнодорожный. Наш маршрут называется "Магазин". Кира притворяется слепым, пес ее ведет и останавливается около препятствий.

– Собака учит маршрут. В маршруте должны быть точки: начальная, конечная и промежуточные. Дом – начальная точка. Продуктовый магазин – конечная точка, – продолжает Кира. – Промежуточные точки делятся на препятствия и ориентиры. Обойти препятствия нельзя, поэтому собака около них должна остановиться и показать их слепому человеку. Это может быть бордюр, переход через дорогу, большая яма на дороге. Ориентир – это то, что идти не мешает, но подсказывает, где мы находимся. Например, ворота при выходе из двора, автобусная остановка. Около них собака тоже должна останавливаться.

Фото: Анастасия Мальцева

Когда мы подходим к бордюру, Йося останавливается, Кира нащупывает палочкой препятствие, говорит собаке: "Хорошо, хорошо", – гладит пса и дает подкормку.

– Но слепой человек не будет кормить собаку около каждого бордюра? – предполагаю я.

– Почему не будет? Он обязан его кормить у каждой точки своего маршрута первый год. Иначе собака не поймет, куда ей нужно идти.

Кира предлагает мне попробовать побыть в роли слепого человека и пройти с Йосей по маршруту дальше. Я встаю на ее место, беру собаку за шлейку.

– Дайте команду.

– Вперед! Магазин! – говорю я собаке.

Фото: Анастасия Мальцева

Йося не двигается.

– Вы неправильно держите шлейку. Он не чувствует вас, поэтому не идет. Вы должны повиснуть на шлейке как дохлая гусеница, – объясняет Кира.

– Это как?

– Пробуйте, словами не объяснишь.

Я тяну шлейку на себя, чтобы Йося почувствовал давление.

– Нет, так вы его тормозите. А надо повиснуть, чтобы он смог вас вести.

Я понимаю, что ходить как слепой человек с открытыми глазами невозможно. Я решаю довериться собаке, закрываю глаза и повторяю команду снова. Йося стартует с места и быстро тащит меня вперед. Справа от нас проезжая часть. Вокруг идут другие прохожие. Я их не вижу, но слышу и чувствую. Пес мчится вперед с усилием, я крепко хватаюсь за шлейку, чтобы не упасть.

– Да, вот сейчас правильно.

Пока мы разговаривали с Кирой, я невольно сочувствовала собакам. Они, конечно, милые, добрые, виляют хвостами и лают от удовольствия, когда мы подходим к вольерам. Но всю жизнь провести на поводке, ходить только по указке человека от точки до точки, останавливаться через каждые 10 метров у любого бордюра и ямы в асфальте. Незавидная судьба даже для жизни собачьей.

Все мои сомнения о тяжелой судьбе собак-поводырей развеялись, когда я закрыла глаза, и Йося меня повел в магазин. Конечно, с нами рядом шла Кира. Но в какой-то степени я доверила Йосе свою жизнь.

В ситуации, когда я не вижу, что происходит вокруг, конечно, хочется верить, что собака адекватна, точно следует командам, и она не выбежит вместе со мной на дорогу или не столкнет меня с фонарным столбом.

Фото: Анастасия Мальцева

На переходе через дорогу Йося остановился.

– Вы должны прислушаться к дороге, понять, что машин нет и скомандовать собаке, идти вперед. Пес сам не может опередить дорожную ситуацию и понять, когда можно переходить дорогу.

Я стою, слушаю, как машины проезжают мимо. И совершенно не понимаю, когда можно идти. Ситуацию спасает дрессировщица, которая подсказывает:

– Сейчас можно, командуйте.

Урок на всю жизнь: если я увижу у пешеходного перехода человека с тростью, надо не стесняться, а подойти и подсказать ему, когда можно переходить. Если у перехода нет звукового сигнала, понять это практически невозможно.

Кто кого дрессирует

Под руководством Йоси я проходила где-то полчаса. Ощущения сложно описать словами. С одной стороны, приятно чувствовать, что тебя кто-то уверенно ведет вперед и трется о левую ногу. С другой стороны, ходьба с поводырем требует от человека серьезной концентрации и внимания. Команды надо говорить четко, в определенной последовательности. Я часто сбивалась, а Кира меня поправляла. В какой-то момент, я уже перестала понимать, кого сейчас дрессируют – собаку или меня.

На прощанье я спрашиваю у дрессировщицы, как она передает собак новым хозяевам и не скучает ли она потом по своим питомцам.

– Меня спасает мысль, что собаку не забирают и выбрасывают на помойку. Она идет жить к слепому человеку, которому, может быть, она будет роднее, чем все остальные люди на этой планете. Ради этого я и работаю, – отвечает Кира.