Эдмунд Шклярский: "У нас Бетховен будет играть на огнедышащем органе"

Фото предоставлено пресс-службой

У Эдмунда Шклярского, бессменного лидера петербургской группы "Пикник" в этом году – юбилей. Однако отмечает его Эдмунд как истинный музыкант – в концертном туре с новой программой "Большая игра". В преддверии московского концерта группы, который состоится 1 ноября в Крокус Сити Холле, обозреватель m24.ru Павел Сурков поговорил с Эдмундом Шклярским о маске Бетховена, виниловом каталоге и об эмоциональном заряде, полученном от Роберта Планта.

– Хочу поздравить вас с юбилеем – и отсюда первый вопрос: что для вас означает эта юбилейная дата, вы ей придаете какое-либо значение, или это всего лишь один день из многих в году?

– Обычно я дни рождения отмечаю, как говорится, в узком семейном кругу. А публично мы празднуем и отмечаем даты, связанные с группой – собственно, юбилеи "Пикника" или годовщины выхода того или иного знакового альбома. Но в этом году я понимаю, что не отвертеться, так что планируется два юбилейных концерта: в Санкт-Петербурге и в Москве в январе, в Александринском театре и в Доме музыки. Это будут специальные камерные концерты, мы для них, наверное, сделаем специальную постановку. Но пока об этом еще рано говорить – у нас только-только начался концертный тур "Большая игра" и ближайшее выступление в Москве состоится 1 ноября в Крокус Сити Холле.

– Казалось, у "Пикника" совсем недавно вышел сборник "30 световых лет", и тут вы готовите новую антологию – альбом "Большая игра", которому и посвящен нынешний тур. С чем это связано – не многовато ли сборников за последнее время?

– Дело в том, что у нас сложилась практика выдавать по новому альбому примерно раз в два года. Но мы понимаем, что есть желающие увидеть от нас новый музыкальный продукт – при этом я понимаю, что им не всегда нужен новый полноценный альбом. Я, например, на iTunes довольно часто покупаю сборники групп, которые мне интересны, но при этом я не разбираюсь досконально в тонкостях их дискографии и могу даже не знать, сколько у них альбомов. Я приобретаю сборник, чтобы иметь представление о творчестве. Конечно, наши преданные слушатели знают, где в каком альбоме и на каком месте звучит та или иная песня. Ну а для тех, кто просто хочет познакомиться с нашей музыкой – мы делаем сборник.

Фото предоставлено пресс-службой

– Кстати, о песнях на своем месте – насколько для вас важна последовательность песен на сборнике, в частности, на "Большой игре"?

– В сборниках не так все жестко – это над номерным альбомом ломаешь голову, а на сборнике важнее соблюсти темпоритм: быстрая песня, затем медленная и так далее. Это несколько более простая задача, хотя и над ней надо поработать.

– Я вспоминаю времена, когда только вышел альбом "Иероглиф" – я принес эту пластинку домой, поставил на проигрыватель, и просто обалдел от звучания: это было невероятно стильно и модно по тем временам, никто в стране так не звучал! И при этом вы сохранили свое звучание и по сей день – и преуспели: кажется, в мировых чартах снова сквозит интерес к плотной гитарно-клавишной музыке 80-х… Что это – предчувствие?

– Когда мы только начинали репетировать и пробовать что-то записать – это было самое начало 80-х – один наш добрый знакомый, который в ту пору присутствовал на всех наших репетициях, мне посоветовал: "Ищи свой звук – даже если ты играешь одну ноту, то всем должно быть понятно, что играешь ее именно ты". Так что мне, как говаривал Кашпировский, "дали установку", и она сыграла свою роль – пусть это будет одна нота, но она должна быть сыграна качественно и узнаваемо. Отсюда все и пошло – мы стали следить за звучанием и закреплять его, вот и все.

– Про одну ноту – не могу не вспомнить одно ваше давнее интервью, где вы сказали, что хотели бы написать идеальную песню, в которой бы звучали одна нота и одно слово. Вы нашли эту "дзен-песню"?

– Нет, не нашел, конечно, но и не сказал бы, что прямо-таки упорно ее ищу. Конечно, меня всегда завораживали аскетические подходы к музыке, когда ты с помощью минимальных сил, очень скупыми средствами достигаешь каких-то музыкальных высот. То есть мне всегда нравилась простая, но вместе с тем глубокая аранжировка – вроде, понятно, как все сделано, но вместе с тем – совершенно не понятно. Волшебство какое-то получается.

– Я внимательно слежу за вашим творчеством, и у меня складывается впечатление, что с каждым новым альбомом "Пикника" я как будто перехожу на новый уровень понимания мира. В каждом альбоме вы открываете слушателю новые секреты о том, как устроен этот мир и все процессы в нем. Скажите, это мое субъективное ощущение, или вы именно так и строите свое творчество?

– Хотелось бы, чтобы ваши слова были правдой – это чрезвычайно лестно. Будем честны: каждый, кто сочиняет, хочет сочинить хорошую песню – редко кто хочет сочинить плохую (смеется). Но то, что получается – не всегда зависит от автора, тут все по-шахтерски: надо копать, копать и копать, и тогда, может быть, ты найдешь то зерно, которое может быть заложено в ту самую песню, которая зазвучит так, как она должна зазвучать. А потом из зазвучавших песен сложится альбом.

Фото предоставлено пресс-службой

– На концертах "Пикника" всегда невероятно красивая сценография, где вы реализуетесь и как художник. Увидим ли мы на концертах тура "Большая игра" новых персонажей?

– Мы идем в ногу с технологическим прогрессом: для новой программы мы впервые использовали 3D-принтеры. У нас появится новый персонаж – Бетховен, и для его маски мы сканировали настоящий портрет Бетховена, и в итоге получилась маска, которая очень похожа на живого композитора, как нам кажется. В новой песне "Большая игра", в честь которой и названа программа, Бетховен будет играть на огнедышащем органе – это наш новый инструмент, он, конечно, не такой большой, как орган в филармонии, у него всего восемь клавиш, но он вполне работоспособен, и уже отлично сыграл в первых концертах тура.

– Эскизы этого органа вы выкладывали на своем сайте. А что со старыми инструментами – увидим ли мы новоегипетский инструмент и живую виолончель?

– Живая виолончель отдыхает после предыдущего тура. А девушка будет выходить на сцену со светящимся шаром – элементом светового инструмента, на котором я тоже буду играть. Он похож на тот, что раньше использовался в песне "Серебра!", но мы его немного доработали – так что приходите на концерт, увидите сами.

– В "Пикнике" уже несколько лет на клавишных играет ваш сын Стас. Скажите, как вам с ним работается – соблюдается ли семейная субординация, или же вы стали полноправными коллегами-музыкантами?

– На концертах, естественно, не думаешь о том, кто с кем в каких родственных связях состоит. У меня мама тоже была преподавателем музыки, но всегда считалось, что родители толком научить детей играть на музыкальных инструментах не могут: дети капризничают, упрямятся, так что шансов на хороший исход немного. Правда, бывают и исключения – Паганини, например, научил-таки своего сына играть на скрипке. Так что я не стараюсь и не старался сына учить – мы просто находим общий язык, вот и все.

– Впервые вы записали своих детей на альбоме "Стекло". Могли ли вы представить, что через много лет Стас будет стоять с вами на одной сцене?

– Да, на "Стекле" они пели в одной песне высокими детскими голосами… При этом я не ставил перед собой задачи сделать из сына музыканта во что бы то ни стало. Меня отдали в музыкальную школу, я отдал сына в музыкальную школу – просто потому, что дополнительное музыкальное образование еще никогда никому не вредило. Так что все вышло так, как вышло, не более того.

– Какую музыку вы сегодня слушаете? Сильно ли поменялись ваши вкусы за эти годы?

– У меня музыкальные привязанности довольно старые – например, недавно мы посетили концерт Роберта Планта и это, на удивление, было очень приятно. Он в отличной форме, прекрасно поет, был очень мощный концерт, который нас здорово "зарядил". Одно дело – слушать эти песни дома или в машине, а совсем другое – когда они звучат на концерте. У Планта это получилось просто замечательно.

Фото предоставлено пресс-службой

– Вы выпустили каталог "Пикника" на виниле. Что это – дань моде или личная привязанность к виниловому носителю?

– О лично привязанности говорить сложно, у меня, например, пока так и нету проигрывателя. Но раньше, конечно, прослушивание пластинок было определенным священнодействием: группа людей садилась среди комнаты, ловила стереоэффект и кайфовала. Сейчас поменялся темп жизни – и музыку слушаешь во время переездов: в автобусе, поезде, самолете, как-то не до комнат с приглушенным светом. Но, к моему удовольствию, мода на винил вернулась – и мы ее поддержали: всегда приятно подержать в руках пластинку, посмотреть, как оформлен альбом, это же целое произведение искусства порой бывает, многие художники оформляли диски как произведения искусства, как, например, Гигер делал обложку диска для Кита Эмерсона.

– Часто вместе с "Пикником" на сцену выходят ваши друзья-музыканты. Будут ли на московском концерте специальные гости?

– Пока мы об этом не думали. Скорее всего, появится струнная группа – то есть будем на сцене мы и еще какие-нибудь экзотические инструменты. А насчет гостей пока ничего сказать не могу.

Фото предоставлено пресс-службой

– На новом альбоме группы "Мельница", который выходит в октябре, вы присутствуете в качестве гостя. Расскажете об этом сотрудничестве?

– Мы вместе выступали на концерте в Санкт-Петербурге, и там исполняли одну песню, для которой я потом записал партию куплета и припева. Я, если честно, еще не слышал окончательного варианта, но уверен – получилось интересно.

– И, наконец, последний вопрос – что вас сегодня больше всего вдохновляет?

– Понятия не имею. Вдохновение – это такая штука, которая от тебя, в общем-то, не зависит. Как сказал кто-то мудрый, "если все время ждать вдохновения – то оно не придет никогда". Так что единственный способ – стараться все, что пришло тебе в голову, зафиксировать – записать на бумажке, наиграть на диктофон, потому что иначе оно растворится в воздухе и просто исчезнет. Надо успеть поймать то, что пришло к тебе в голову, а дальше – посмотреть, что из этого получится.

Павел Сурков