Собянин: пять лет назад запустили первые линии Московских центральных диаметровСетевое издание m24.ru запустило проект "Поколение". Вы узнаете историю пяти десятителий – от 60-х прошлого века до нынешних "нулевых" – через рассказы участников событий.
В прошлый раз мы рассказали о подростках 90-х, которые подключались к интернету через модем, смотрели безумные программы по ТВ и разучивали танец Траволты и Турман из "Криминального чтива".
В этом материале речь пойдет о молодых людях 2000-х, заставших открытие новых столичных районов, проводивших большую часть времени в интернете и красивших волосы в черный цвет.
С представителями пяти поколений пяти десятилетий беседовал обозреватель m24.ru Алексей Певчев.
Фото: Антон Сибиряков
Рассказывает: Феликс Сандалов
В то время: выпускник школы, студент
Нулевые прошли под знаком бесконечного дрейфа по московским проездам и переулкам, хаотичного движения наобум. Позднее я прочел о том, что такой практикой занимались французские ситуационисты шестидесятых и московские авант-панки девяностых. Обнесенная заборами Москва – самое подходящее место для таких вылазок и разведок: в результате этих долгих бесцельных прогулок открывались новые удивительные районы, формировалась альтернативная карта города, составлялись и редактировались списки любимых построек. Увы, как минимум половину из них снесли еще до конца десятилетия – так могло случиться либо из-за моей любви ко всему ветхому и упадочному, либо из ненависти властей и собственников ко всему прекрасному.
Базой для повседневных встреч служила станция метро "Чистые пруды" – место глубоко неоригинальное: сейчас я понимаю, что там забивали стрелки едва ли не все мои сверстники. Оттуда можно было направиться либо на долгую прогулку, либо обратно нырнуть в метро, либо завернуть в близлежащую чебуречную или "Проект О.Г.И." – денег всегда было мало, поэтому высоко ценились места дешевые и максимально гадкие, все остальное порицалось за – питерское словечко – марамойство и камамберизм.
Нулевые прошли под знаком бесконечного дрейфа по московским переулкам
Важнейшей статьей расходов были билеты на концерты. Полагаю, что именно по этой причине я довольно рано двинулся по скользкой дорожке музыкального журналиста. Увидеть живьем хотелось практически каждого привозного артиста, и аккредитации позволили сэкономить немало денег. Когда сегодня находишь корешки билетов в старых вещах или ящиках, то сложно отделаться от удивления – зачем мне это было нужно, разве я мог любить эту музыку всей душой и как меня туда занесло? Поразмыслив, понимаешь, что все это было необходимо – в 17 лет ты жадно впитываешь информацию, но в итоге оставляешь только то, что по-настоящему пригодится, а все остальное испаряется как капля воды на раскаленной плите.
Было бы странно не упомянуть интернет – впервые я самостоятельно подключился к сети лет в 12 (до этого интернет я видел только из-за плеча старшего брата) и уже через несколько лет он стал доминировать практически во всех областях жизни: там встречались, общались, обменивались музыкой и книгами, устраивали спонтанные коллаборации и так далее. Безусловно, огромную роль здесь сыграли сообщества в ЖЖ, тифаретнике и на сайте Russian Gothic Project. Впрочем, это отдельный большой разговор.
Рассказывает: Серафима Кохановская
В то время: выпускница школы, студентка МГУ
Зимой 2003 года мы с мамой и братом переехали из Академгородка в Новосибирске в Москву. Если раньше я ходила в школу через лес, то теперь каждый день по дороге в школу мы проезжали около Кремля. Тогда поняла, что жизнь удивительнее, чем мы думаем.
В свой новый класс я пришла в середине учебного года. Меня приняли очень тепло и охотно показывали мне Москву. Однажды две мои одноклассницы после школы позвали меня в "Шоколадницу". Тогда мама давала мне на обед в школе 50 рублей, и больше денег у меня не было. Иногда я не обедала два дня подряд, тогда у меня становилось 100 рублей. И вот мы приходим в кофейню и очень долго сидим там. Девочки пьют кофе, рассказывали мне о ком-то, кого я не знаю. Я заказала шарик мороженого, слушаю их и жду, что же будет дальше. А дальше ничего не было – мы просидели там часа три, которые мне показались вечностью, и просто разъехались по домам. Потом я поняла, что в Москве очень многие так проводят время.
Серафима Кохановская. Фото: Анна Попова
Как выяснилось вскоре, своих самых близких друзей я встретила сразу, как только зашла в новый класс. С ними мы ходили в Пушкинский музей так часто, что он утратил для нас все свое величие. "Эта та чувиха, которая вскормила Ромула и Рема", – сказала однажды моя подруга Туся.
Когда вышел очередной фильм про Гарри Поттера, я сказала маме, что куплю книгу и буду читать ее брату. Я прочитала ему четыре главы, а потом забрала ее себе и стала читать сама. Великолепная сказка, одна из лучших во всей мировой литературе, а нам посчастливилось читать ее по мере создания.
Мы ходили в Пушкинский музей так часто,
что он утратил для нас все свое величие
В 14 лет я впервые услышала Металлику, песню Unforgiven II. Мы слушали ее круглосуточно, много раз подряд. Потом были Muse, The 69 Eyes и HIM, вдохновлявшие нас на стихи, прозу и другое творчество. Но самой моей любимой группой в то время были Megadeth. В то время я писала много рассказов с грустным концом. Когда в 2008 году вышел фильм "Сумерки", я поняла, что аудитория моих рассказов гораздо шире, чем я себе это представляла.
А однажды умная мама отговорила меня красить волосы в черный цвет. Она сказала так: "Посмотри, у них у всех черные волосы. Пусть у тебя одной будут светлые". И победила. Скоро людей с черными волосами, слушающих тяжелую музыку, стало очень много. На журфаке МГУ я училась я со страстным удовольствием и много читала.
Один из замечательных досугов этого времени – фотовыставки. Мне очень нравилось ходить в Московский дом фотографии. Конечно, мне нравились далеко не все, но сама культура этого места мне казалась завораживающей.
На последних курсах университета я работала в концертной компании. Тогда это был еще менее прогнозируемый бизнес, чем сейчас, ведь у людей не было привычки ходить на концерты. Но это быстро менялось. Мы много работали в клубе Б1 Maximum (YotaSpace), который быстро стал главной концертной площадкой Москвы. Franz Ferdinand, One Republic, Ник Кейв, Seal – наша команда привезла туда десятки артистов. Мы букировали артистов для Пикника "Афиши" и большого оупен-эйра "Европы Плюс". И там, и там людей были десятки тысяч людей. Совершенно разных, но одинаково счастливых – и это было здорово!
И все-таки самым главным досугом почти всегда для меня и моих друзей были и остаются прогулки по Москве.
Рассказывает: Викторя Сальникова
В то время: выпускница школы, студентка
Моя активная тусовочная жизнь в "нулевых" началась с форумов. Сначала я общалась на площадке, посвященной не очень известной серии фэнтези-книг "Сага о копье". В оффлайне мы встречались в "Белой ладье" в Нескучнике. После было увлечение готикой и тематические сайты и форумы: Dark Diary, Dark Side, Gothic.ru.
Фото предоставлено Викторией Сальниковой
Помню, у популярного в те годы и в тех кругах журнала Dark City была классная рубрика для поиска друзей по переписке: люди присылали свои фото, перечисляли интересы и оставляли адрес для связи. Я однажды там опубликовалась. Мне было, наверное, лет 17 – 18, после чего меня еще долго заваливали очень грустными письмами и фотографиями в образе.
Из того, что мы активно слушали в то время, помню Lacrimosa, Death, Children Of Bodom, Deathstars, Fear Factory, The Cure, Diary of Dreams, London After Midnight, Dead Can Dance, Covenant, из русскоязычного – Butterfly Temple, Autumn, Fleur.
Из мест – клуб "Точка", где выступали известные метал-группы. Мы приезжали часа за два до начала концертов, потому что очереди на вход растягивались вдоль Ленинского проспекта на километры. Пока в них стояли, успевали напиться. Фаворитом был баночный коктейль на якобы винной основе "Винтаж". Дешево и пить можно. Для повседневных тусовок выбирали клуб "Релакс", но ездили туда редко, предпочитая собираться у кого-нибудь дома.
Все готы тусовались на Чистых прудах, но в нашей компании это считалось дурным тоном. Все в моем окружении учили немецкий, чтобы поехать на фестиваль в Лейпциг, но я забросила учебники после пары уроков, посчитав, что английского будет достаточно.
Черное мы носили всегда и везде
Читали в основном оранжевую серию "Альтернатива" Ильи Кормильцева. Студенты, денег не было, поэтому книги передавались из рук в руки: "Бойцовский клуб" Паланика, "На игле" Уэлша, "Дым и Зеркала" Геймана, "Трави трассу! Сатана! Сатана! Сатана" Уайта, "Реквием по мечте" Селби, "Нейромант" Гибсона, "Голый завтрак" Берроуза. Еще активно потребляли "мрачную" классику – от "Голема" Майринка до стихов Артюра Рембо. Фавориткой была и Энн Райс с ее вампирскими хрониками.
Из фильмов: "Ворон", "Интервью с вампиром", "От заката до рассвета", любые фильмы про вампиров, мистика и прочий мрачняк. Из магазинов: "Железный марш" на Дмитровском шоссе в Москве, Castle Rock на Лиговском проспекте в Петербурге.
Черное мы носили всегда и везде – хоть мусор на помойку, хоть на экзамены, мечтали об украшениях Alchemy Gothic и обуви New Rock, но тогда эти шмотки были не по карману. Такой образ жизни казался мрачным только со стороны: на деле же обычные студенческие тусовки с алкоголем и музыкой, которые не могут быть по-настоящему мрачными или серьезными.
Рассказывает: Евгения Корытина
В то время: студентка Государственного университета управления
Мои нулевые начались в школе, а закончились на работе. Начались с модема, видеопроката и CD-плеера, закончились вайфаем, торрентом и iPod.
Плееры приходилось менять ежегодно, постоянно появлялись новые носители и форматы – кассеты, CD, mp3, WAV, AAC. Мне даже довелось попользоваться проигрывателем мини-дисков, будучи "звукарем" университетской команды КВН.
КВН был еще тот, то есть он оставался полноправной молодежной субкультурой. Где-то в середине двухтысячных от клуба отделился и стремительно набирал обороты Comedy Club. В общем, все студенческие годы мы шутили и похохатывали под попсовые музыкальные "отбивки", записанные на мини-диски.
Рома ВПР. Фото Антона Сибирякова
Мои нулевые начались на музыкальном фестивале, на "Максидроме" в Олимпийском, хедлайнером которого была Земфира. В каком-то смысле у меня было раздвоение музыкальной личности. Одна половина года до 2007 в целом доверяла радиоприемнику, откуда звучали 5’Nizza, "Пилот", "Мельница", "Ночные снайперы" и "Светлана Сурганова и Оркестр", Animal Джаз, Нино Катамадзе, "МультFильмы" и "Сплин". Другая половина меня теряла волю при звуках регги, ска, фанка и даже фолка. Jah Division, Dadadub, Cabernet Deneuve, Skaльпель, "Аддис-Абеба", Markscheider Kunst, вечеринки Funk Family, "Рома ВПР и Фестиваль всего на свете", "Ва-та-га".
Появлялось много молодых, интересных, но бесперспективных в плане попадания в формат радио музыкантов. Я сама одно время занималась организацией концертов молодого фанк-коллектива ПоZitiva.
Обе мои половины примирялись на музыкальных фестивалях. Фестивальное движение расцветало буйным цветом: были и музыкальные гиганты с пятью сценами и ОМОНом в оцеплении, тихие междусобойчики на четыре коллектива (и короткие-однодневные), а еще такие, ради которых нужно было уходить в полноценный отпуск.
"Пустые холмы". Фото Антона Сибирякова
Мои нулевые закончились на главном для меня фестивале – на "Пустых холмах", на территории свободы, музыки, контактной импровизации и осознанного дыхания, на территории радости.
Рассказывает: Артем Бондаревский
В то время: студент юридического института
Мои нулевые четко делятся на две половины. Первая неразрывно связана с большими компьютерными клубами: "Меридиан", "Нашествие" в Раменках, "Эммаусе" и сборными концертами в клубе "Точка". Это было время, когда мы, ребята 17-20 лет, чувствовали вкус свободы абсолютно во всем – от мп3 плееров с невероятным объемом памяти до возможности купить, послушать или попробовать все, что захотелось. Единственно знакомая дикая формация 90-х уходила, но ее риторика оставалась в песнях Гарика Сукачева, Агаты Кристи, Сплина и Мумий Тролля, которые только подогревали ощущение свободы. При этом новые люди из Пилота, Кукрыниксов и Animal ДжаZ предлагали перейти от свободы к бесшабашности.
Еще абсолютно все учились на чем-то играть. У кого получалось собрать "группу", играли на сборных концертах 30-40 минутные сеты. Для меня культовыми местами были клуб "Точка" на Октябрьской и Black and White на Новослободской. Уже не помню ни одного названия ни одной группы, но единение фанатов и выступающего коллектива (ни те, ни другие не имели никакого представления о музыке, но это не имело значения) я ощутил именно там.
Купить, послушать или попробовать все, что захотелось
А еще начало нулевых для меня – это театр "Современник" в самом расцвете сил. "Пигмалион" с Маковецким и Яковлевой, "Играем Шиллера" с Нееловой и Ахеджаковой и другие спектакли поражали воображение, хотелось ходить на них еще и еще, видеть разные актерские составы в действии. А потом пришло осознание. Эпоха безбашенной свободы закончилась и захотелось задуматься. Видимо, не только мне, потому что вторая половина нулевых прошла под знаком больших полных залов по-настоящему интеллектуальных музыкантов с Запада, развития российского андерграунда, сетевых кафе и полных залов практически в любом театре.
По счастливой случайности я побывал на Live 8 в Лондоне в 2005, где услышал Pink Floyd. После этого были King Crimson Project в 2008 в Б1 Максимум, Dream Theatre в 2009 в Лужниках – невероятное единение людей от 12 до 70 на обоих концертах подчеркивало особенности времени и места их проведения. Ощущение доступности вещей и развлечений осталось, но теперь хотелось за них побороться, заработать. Стало модно задумываться о будущем, тратить время на здоровый образ жизни и не отрицать давление, если ему есть логическое объяснение.
