GOD IS AN ASTRONAUT: "Вы, русские, так радуетесь нашей мрачной музыке!"

God Is An Astronaut уже 15 лет убеждает своим примером самые широкие массы: для рок-группы не обязательно наличие солиста, более того, не обязательны тексты песен. На счету ирландского коллектива, известного во всем мире, – семь студийных альбомов, полных космически прекрасной, мрачной и плотной инструментальной музыки. Гитары, ударные, клавиши и печаль – вот основные инструменты God Is An Astronaut. 15 апреля группа выступит в московском клубе Yotaspace. Накануне концерта Павел Сурков позвонил клавишнику Джейми Дину. В интервью тот рассказал о сходствах русских и ирландцев, отношении к фанатам и внезапно признался в том, что группа прямо сейчас пишет восьмой альбом, который обещает стать самым мрачным в ее дискографии.

Фото: ТАСС/Евгений Стукалин

– Вы в мировом туре, на носу столько концертов, а вы не репетируете, а что-то записываете? Неужели новую пластинку?

– Да, все верно. Именно новый альбом мы сейчас и записываем! А времени толком-то и нет: мы при этом ухитряемся еще и гастролировать. Приходится использовать каждое свободное мгновение. Вот именно сейчас я работаю над клавишными аранжировками для новых песен.

– Прошлый альбом Helios/Erebus был замешан на древнегреческой мифологии и легендах ацтеков. Удивительное сочетание. Будет ли что-то подобное характеризовать музыку с нового альбома?

– Это будет концептуальный альбом. Единое произведение – очень мрачное и очень трагическое. История потери и боли. За последний год каждый из нас потерял какого-то важного человека – и не важно, что стало тому причиной, хотя причины, в целом, понятны – возраст, болезни, несчастные случаи. И вот то ощущение, которое возникает при осознании потери, при ее проживании – мы и хотим передать в новой записи.

– Жуткая тема. Не страшно было к ней подступаться?

– Конечно, немного жутковато. Поэтому мы и решили, что это должна быть концептуальная работа. Смерть, если разобраться, в любой из культур занимает очень точное, понятное место – часто чрезвычайно важное. Но нам куда важнее, что происходит с человеком, который сталкивается с ужасом потери и ужасом безысходности. Передать это можно через музыку – получается одна большая, очень закрученная и невероятно депрессивная вещь. Но депрессивная лишь на первый взгляд – наша задача не вгонять человека в это ужасное состояние, а попытаться транслировать ощущения через музыку.

[html]

– Смерть Дэвида Боуи в начале прошлого года стала настоящим шоком. Будет ли на альбоме как-то отражена эта тема – смерть великих людей, которые были кумирами миллионов?

– И да, и нет. Конечно, прошлый год был невероятно трагическим – мы потеряли очень многих музыкантов, артистов... Думали ли мы о них, когда сочиняли музыку для этой пластинки? Скорее, нет, потому что, по большому счету, перед финалом все равны – и совершенно не важно, чем ты занимаешься в этой жизни.

– Как вы планируете играть такой мрачняк на концертах?

– С этим вопрос. Хочется воспроизвести всю пластинку целиком – иначе ее концептуальность стирается, а в ней важно именно единство формы и содержания. В этом туре мы не будем играть новые песни. Во-первых, они еще не готовы, а, во-вторых, пока не представляем, как они должны звучать вживую. Запишем пластинку и поймем.

– Когда она выйдет?

– Новый альбом выйдет... точно не в этом году. Мы просто не успеем. Большая часть музыки уже написана, но надо еще работать над аранжировками и сведением, и на это точно уйдет несколько месяцев. Так что, скорее всего, релиз состоится в 2018 году. Простите, придется вам подождать!

[html]

– На раннем этапе God Is An Astronaut много внимания уделяла визуальному ряду шоу. Я правильно понимаю, что картинка заботит вас не меньше, чем звучание?

– Да, совершенно верно. Это было очень важно, пока нас было трое. Когда на сцене только три человека, это не так уж интересно выглядит. Сейчас нас четверо, и все стало поживее, но мы тоже много внимания уделяем визуальной составляющей, просто эта составляющая – другого рода. Это работа, прежде всего, со светом, дополнительная режиссура. По большому счету, визуальная составляющая никуда не делась – она просто трансформировалась.

– Каковы God Is An Astronaut в туре? Чего с вами происходит больше – хорошего или плохого?

– Хороший вопрос! Сперва вспоминается плохое. Например, не доехал аппарат – мы на месте, а инструменты где-то еще катаются. То происходят какие-то технические накладки, то кто-то залезет в тур-автобус и стащит что-нибудь. Но это, наверное, со всеми группами бывает – ты ничего с такими вещами сделать не можешь, разве что сориентироваться по ситуации и продолжать двигаться дальше. И тут начинается хорошее – потому что так или иначе ты выходишь на сцену, и каждый раз это волшебство. Ты не знаешь, как пойдет концерт, ты не знаешь, как отреагирует публика. Общение, понимание, попытка почувствовать зал –- самые лучшие вещи происходят на сцене.

[html]

– Вы ощущаете разницу культур во время мирового тура – все-таки вы ездите по самым разным странам и сталкиваетесь с людьми с различным менталитетом.

– Ощущаем ли мы разницу культур? Я не знаю. Наверное, да, но, может, и нет. С одной стороны, конечно, каждая страна – это особая культура, особая обстановка. Только мы всего этого не видим. Как выглядит наш день в рамках тура? Просыпаешься в отеле, садишься в автобус, едешь на саундчек, потом сидишь в гримерке, потом играешь концерт, потом обратно в отель, а с утра на самолет – и все сначала. Выйти в город, пройтись по улицам, посидеть где-то в кафе – мы лишены этих простых радостей. Впрочем, надеюсь, в этот раз в Москве нам удастся чуть больше увидеть – может, даже сумеем прогуляться и в музей какой-нибудь зайти. Но это я так распланировал, а что будет на самом деле – непредсказуемо! (смеется)

– Какая музыка играет в твоем iPod во время перелетов или переездов в рамках тура?

– Я слушаю много самой разной музыки. Мне, например, очень нравится неоклассика, например, немецкий композитор и пианист Нильс Фрам. Еще я люблю исландскую группу Kiasmos, ну и в группе мы периодически слушаем и разную старую музыку, например, Nirvana.

– Но все-таки: неужели вы и правда не видите никаких особенностей русской публики?

– О фанатах можно говорить отдельно – и очень долго. Мы их очень любим, так же, надеюсь, как и они нас (смеется). У нас очень специфическая публика. Но вопрос про русских. Что ж, отвечу откровенно: русские напоминают ирландцев. Возможно, дело в темпераменте – вы так же, как и мы, любите веселиться, для вас важно ощущение праздника. Так что, как мне кажется, между нами нет разницы. Несмотря на то, что музыка у нас, как бы сказать, не совсем праздничная, вы искренне радуетесь встрече с нами – и мы, поверьте, это чувствуем. И я всех наших фанатов за это искренне благодарю. Увидимся на концерте!

Павел Сурков