Собянин рассказал, что в 2024 году в Москве установили 10 памятников28 октября в "Лужниках" состоится премьера нового ледового проекта Ильи Авербуха "Ромео и Джульетта". Олимпийский чемпион и продюсер Илья Авербух обещает, что это будет нечто совершенно новое. Что именно – он рассказал в своем интервью порталу Москва 24.
Фото: портал Москва 24/Никита Симонов
– Илья, ты поставил очередное ледовое шоу...
– Ледовый драматический спектакль. Это не ледовое шоу в классическом понимании: ледовое шоу предполагает выступление чемпионов. Мы же привозим в Москву именно спектакль, в котором единая сюжетная линия, все театрализовано, представлено в едином цветовом и световом решении, в единой большой декорации, которая разворачивается более чем на 60 м. Это специально написанная для спектакля музыка. Это абсолютная разножанровость: в представлении заняты не только фигуристы, но еще и артисты, хореография с коньками и без коньков, цирковые артисты, большая вокальная группа из ведущих артистов российских мюзиклов. Этот жанр абсолютно эксклюзивен и развивается в России особенно ярко, но все эти спектакли рассчитаны в основном на детскую аудиторию. Наш спектакль вечерний. В нем нет никакого новогоднего, праздничного настроения: это действо рассчитано на круглогодичные показы. И я бы хотел, чтобы к нам пришла та аудитория, которая не любит фигурное катание, но готова его воспринимать, и любит различный синтез искусств. Мне даже интереснее победить их.
В спектакле задействован звездный состав: зрители увидят семь олимпийских чемпионов – Алексей Ягудин, исполнители роли Ромео и Джульетты – Татьяна Татьмянина и Максим Маринин, исполнители ролей князя и княгини Татьяна Волосожар и Максим Траньков – действующие олимпийские чемпионы, Роман Костомаров в роли Тибальда и Илья Кулик в роли Париса, жениха Джульетты. Также мы, вспомнив фразу "Чума на оба ваших дома", решили сделать ярким образ Чумы, роль которой исполнит Оксана Домнина. Ее партнерами будут Максим Шабалин, Мария Петрова и Алексей Тихонов в роли отца Лоренцо, который передал Джульетте снотворное. Также будут задействованы чемпионы мира Альбена Денкова и Максим Ставицкий и призеры чемпионатов Маргарита Дробязко и Повелас Ванагас – то есть состав действительно фантастический. В общем, это надо увидеть! Мир спорта безжалостен, годы наступают, и, конечно, мы боремся. Мы не можем играть спектакль 20 лет, как играют великих "Юнону и Авось", тут все-таки большая спортивная составляющая.
– Что значит "мы привозим в Москву"? Этот спектакль уже был где-то показан?
– Да, мы привозим его из Сочи. Обычно все премьеры проходят в Москве, но наша вторая премьера – до этого был спектакль "Кармен" – состоялась в Сочи. Для меня, конечно, это огромный подарок судьбы: большая ледовая арена "Айсберг" стала практически нашей стационарной площадкой, о которой можно только мечтать, где можно не только показывать спектакль, но и дорабатывать его, тренироваться. Поэтому в Москву мы приезжаем уже с обкатанной историей, и за плечами у нас будет уже более 60 спектаклей. Но в Москве, конечно, особая публика.
Фото: ТАСС/Новодережкин Антон
– Получается, ты здесь не только хореограф и тренер, ты еще и драматургический режиссер этого спектакля?
– Да, получается, что так. Режиссером я здесь являюсь в первую очередь: переплетение сюжетных линий, выведение главных героев, а также вся ледовая хореография поставлены мной. Но были хореографы и не из "ледового мира". Был даже специальный хореограф батальных сцен. Но тем не менее это в большей степени авторский спектакль.
– Ты говоришь о синтезе искусств, о серьезной и сложной постановке. И тем не менее это все равно остается спектакль поп-формата. Для задействованных олимпийских чемпионов, больших спортсменов нет никакой проблемы в том, чтобы участвовать в этом? У них нет ощущения, что они тратят свой потенциал "не на то"?
– Для этих ребят такой проблемы уже нет. Этот вопрос очень сложен для тех, кто только уходит из спорта. Работая на адреналине больших стартов, они привыкли выступать на шоу и быть в центре внимания со своим номером. А здесь – это в первую очередь работа команды. И, конечно, для них этот переход немножко болезненный: аплодируют не им, а всему спектаклю. Но это в первую очередь должна быть работа над собой. В какой-то момент приходит осознание, что мы все делаем большое дело, которое дает возможность оставлять после себя знаковую историю.
Что же касается поп-формата: спектакль – это как раз попытка уйти от него, хотя, конечно, все это все равно остается бульварно-цирковым искусством, которое не может быть очень камерным, тонким, в полутонах, как нам самим внутренне того бы хотелось. Но здесь все-таки мы работаем на большой зал, все жесты должны быть очень крупными и четкими, и это определяет пластику и форму. И все же фигуристы относятся к этому с большим уважением. Во многом этому помогли телевизионные проекты. Когда мы начинали ими заниматься, у всех был скепсис: мы великие чемпионы и будем кататься непонятно с кем! Но во многих именно этот проект раскрыл актерский потенциал. Эта школа "Ледникового периода" для меня как для режиссера и для всех нас дала сильный толчок.
Фото: ТАСС/Юрий Белинский
– Драматическое искусство предполагает какую-то определенную школу владения голосом и мимикой. Но здесь, когда арена рассчитана на несколько тысяч человек, мимика и жесты, наверно, не так важны. Или все-таки важны?
– Все важно, потому что все это видно. В этом году мы пошли дальше: единственный, кому разрешено говорить в спектакле, – это отец Лоренцо, Алексей Тихонов, у которого в рамках "Ледникового периода" образовался такой тесный тандем с Екатериной Стриженовой, что они после проекта стали играть драматические спектакли на двоих. Поэтому на льду он не только катается, но и по-настоящему актерски играет.
– Благодаря проекту "Ледниковый период" в какой-то момент вся Москва встала на лед. Если пять лет назад каток был разве что в парке Горького и в Сокольниках, то сейчас – что не площадь, то каток, и везде толпы людей. Это большой и интересный феномен. Но что дальше? Это как-то повлияло на само фигурное катание?
– Всенародная любовь не бывает долгой ,и спад ее так или иначе будет. С другой стороны, самый первый каток, который Михаил Куснирович открыл на Красной площади, действительно появился именно на волне популярности "Ледникового периода". Взлет популярности этого проекта как раз пришелся на тот момент, когда у наших спортсменов произошел сильный спад результатов, и в какой-то мере проект прикрыл эти поражения. За это время всеобщее помешательство прошло, и как раз выросло новое поколение фигуристов. Однако новые ледовые проекты появляются до сих пор. Тем не менее вынужден признать, что мы идем по пути ведущих мировых держав фигурного катания: такие же взлеты переживали США, а сейчас там, наоборот, очень большой спад интереса к фигурному катанию.
Фото: портал Москва 24/Юлия Иванко
– Можно ли сказать, что на волне популярности этих проектов все сразу стали отдавать своих детей в школы фигурного катания?
– Я могу сказать, что на некоторых соревнованиях в интервью молодых спортсменов я иногда читаю такие ответы, что "моя мама была влюблена в выступления Ирины Родниной и Александра Зайцева, поэтому она отдала меня в фигурное катание". Давайте посчитаем: первый "Ледниковый период" был в 2006 году, то есть дети, которым было 5-6 лет, спустя 11 лет уже стали спортсменами, которые выходят на лед больших турниров. И все-таки я не хочу сказать, что это был прогнозируемый успех. "Ледниковый период" не задумывался как некий социальный проект, ради того, чтобы все пошли заниматься фигурным катанием, – это неправда. Он задумывался, как и любой другой телевизионный проект, ради высоких рейтингов и развлечения. Но то, что он имел побочный эффект, – это так, потому что все спортсмены и все продюсеры отнеслись к нему очень серьезно.
– Как тебе кажется, такое смешение всего, что только можно, – светового шоу, живого оркестра, фигуристов, акробатов – это не пошло? Сейчас же очень много таких "новых" междисциплинарных форматов. Где грань между синтезом искусств и попыткой выжать хоть что-нибудь?
– Все зависит от реализации. Я абсолютно согласен с тем, что многие воспринимают эту историю, как кастрюлю, в которую каждый бросает то, что хочет, – кто на лошадях катается, кто шоу фонтанов показывает. И это очень опасно. Очень большая работа для режиссера – все это поженить, сделать единым, чтобы все это не превратилось в компот. Поэтому претензия твоя очень в общем-то уместна, но давайте сначала посмотрим шоу.
– Это ни в коем случае не претензия к тебе. Нас все пытаются чем-то удивить и показать что-то, чего мы еще не видели. Хотя зачастую это оказывается калькой с западных проектов.
– Так делать категорически нельзя, у нас совершенно другая аудитория. Это элита "садового кольца" еще сможет понять, а вот остальные уже вряд ли.
Кинякина Екатерина
