Собянин: научные команды медорганизаций подали рекордное число заявок на гранты
Фото: m24.ru / Владимир Яроцкий
Москва у каждого своя. Мы решили выяснить, какой ее видят московские музыканты, актеры, писатели и художники, и запустили серию историй-интервью. В них известные люди будут рассказывать о своих любимых театрах, клубах, улицах и двориках столицы.
23 и 24 декабря группа Pompeya выступит в московском клубе "16 тонн" с 2 концертами, в рамках которых можно будет услышать хиты с альбомов Tropical & Foursome и Real. Недавно ребята подписали контракт с американским лэйблом и основную часть времени работает в США, где сделали несколько ремиксов на свои композиции с известными электронщиками Jerome LOL, Clock Opera, Amtrak. В Россию они приехали с небольшим туром по 6 городам, и, пока музыканты готовятся к концертам, мы расспросили Даниила Брода и Дениса Агафонова о любимых местах группы в Москве.
Бар и Институт "Стрелка"
Фото: m24.ru/Владимир Яроцкий
– Даниил: Мы видели, с чего начиналось это место: когда мы здесь побывали первый раз, "Стрелке" и года не было. На наших глазах начались летние концертные и образовательные программы. Но при этом здесь у нас был всего лишь один концерт, совместный с группой Ariel Pink. Хотя несколько раз мы играли на мероприятиях Piano Bar или на Новый год. Это было время надежд: здесь мы снимали клип Tropical, вернее, это даже получился клип о клипе, о его съемках. Это был год, когда мы открыли для себя самих новую сцену, новый мир. "Стрелка" предложила Москве совершенно новый уровень пространства: открытые площадки обычно фестивальные, а здесь – именно концертная, клубная. Это не поле и не парк, а клуб в самом центре города, в котором, если надоело слушать музыку, то можно прийти в бар или перекусить вкусными сэндвичами. Это пространство даже по мировым меркам уникальное, потому что в Нью-Йорке или Лос-Анджелесе все бары – это какие-то тесные плохо пахнущие места.
Клуб "Солянка"
– Даниил: Все умирает. И, к сожалению, "Солянки" уже нет, а вся ее публика рассосалась на ЭМУ, на НИИ, на "Редакцию". В итоге получилось, все разбежались по каким-то своим маленьким тусовкам. Может быть, все просто выросли. Но в позапрошлом году ее бывшие организаторы сняли какой-то особняк рядом с кафе "Пушкин" и попытались воссоздать там такую же атмосферу, какая была в "Солянке". И мне кажется, у них получилось.
– Денис: А я не согласен с тезисом, что выросли. Если бы "Солянка" не закрылась, то и сейчас туда бы все ходили.
– Но был же определенный момент в культуре 2007-2009 годах, когда активизировались все. Это было культурное безумие, когда появились эти места. Складывается впечатление, что все занялись своими делами.
Фото: m24.ru / Владимир Яроцкий
– Денис: Я бы сказал, что это естественный ход времени. После подъема все равно идет спад. В прошлом году казалось, что все закрывается, а сейчас придумывают и выбирают новые модели, интересных новых мест стало даже больше. Иногда это уже не клубы, а отдельные мероприятия. Многие тенденции, которые приходят с запада, у нас приживаются и выглядят даже круче, чем там. И если отбросить отдельные негативные факторы, то Москва, можно даже сказать, в авангарде.
– Даниил: Но что меня не устраивает, так это обилие пафоса. Поэтому в Нью-Йорке мне нравится сам город, а тут – отдельные места.
Фото: m24.ru/Владимир Яроцкий
Павелецкая, архитектурный ансамбль Новоспасского монастыря
– Денис: Все мое детство прошло в районе, где расположены Новоспасский монастырь, Новоспасский мост, парк с прудом и Крутицкое подворье. Там, в районе Павелецкой, в 90-х стали появляться первые модные бизнес-центры и Дом музыки, который и сейчас выглядит довольно футуристично. 9 мая я всегда ходил смотреть салют с Новоспасского моста. Сейчас люблю бегать вокруг пруда: один круг – это 660 метров. А еще знаю, что Новоспасский монастырь – мужской и был построен в 1490 году, у него тесная связь с домом Романовых, а ансамбль парка и пруда сложился уже позже, в XVII-XVIII веках.
Фото: m24.ru/Владимир Яроцкий
Кутузовский проспект
– Даниил: Я с детства мечтал жить на Кутузовском. Ты знаешь, в каком году он был построен и в честь чего?
– Денис: В честь того, что Россия победила Францию в 1812 году. Там были построена Триумфальная арка и Панорама Бородинской битвы.
– Даниил: Я был в Панораме, но уже почти ничего не помню. Это, конечно, не сравнится с Диснейлендом или аттракционом "Парение над Калифорнией". Почему я вспомнил об этом: там тоже погружаешься в объемную реконструкцию пространства событий. Кажется, можешь в нее уйти, но не получается.
– Денис: А я все детство ездил по Кутузовскому проспекту к бабушке на дачу.
– Даниил: Я почему-то думал, что мы о клубах должны рассказывать.
– Денис: А я о парках. Выходит, ты клубный парень (смеется).
Фото: m24.ru/Владимир Яроцкий
Фестиваль OUTLINE
– Даниил: Хотел рассказать еще о фестивале OUTLINE. Дело в том, что сам фестиваль сделал Карачаровский завод местом силы. Сам по себе завод, конечно, неинтересен. Это классный формат, когда на несколько дней пространство превращается в самостоятельный город в городе. Я даже не слушал музыку: мне было интересно гулять по инсталляции. В детстве, наверное, я бы мечтал туда попасть. Уникальность проекта в том, что он никогда не повторится в том же месте и в таком же формате. В следующем году будет что-то другое.
Фото: m24.ru/Владимир Яроцкий
Креативные пространства: "Винзавод", "Арма", "Флакон", "Артплей"
– Даниил: Все это не клубные места. "Флакон" ассоциируется у меня с дизайнерами и швеями. "Артплей" – больше выставочное, событийное место. Несколько раз мы там играли на крыше, где находится Британка. А еще там клуб "Родня" – тоже знаковое для нас место.
– Денис: Мне нравится, как переделали "Арму". Там стало очень красиво.
Фото: m24.ru/Владимир Яроцкий
Клуб "16 тонн"
– Даниил: Это главное место силы. У нас там будут ближайшие концерты. Для нас это действительно своего рода дом с 2007 года.
– Денис: Что мене не нравится в столице, так это то, что здесь все дорого, богато и все этим кичатся.
– Даниил: В Нью-Йорке мы выступали в Бордо, Сохо, но все это либо клуб, где тебе нальют виски в пластиковый стаканчик, либо очень дорогое модное место, поэтому в Нью-Йорке нравится сам город, а тут отдельные места.
– А вы работаете в США с русской командой?
– Даниил: Нет. Мы работаем с лэйблом MISHU, который сам связался с нами три года назад. Это доминикано-американский лэйбл, у которого есть артисты из Нью-Йорка и Лантинской Америки, например, они работают с Felix Da Housecat и Алексом Феррейрой. Но флагманский артист для них – это мы. В Штатах у нас происходит свой 2008 год: там мы группа, о которой только узнают. А здесь мы можем наслаждаться тем, что ждет нас в Америке через несколько лет или несколько месяцев. Недавно один промоутер сказал мне, что вокруг нас в Штатах сейчас есть интерес, но сложно сказать о какой группе людей он говорит.
– Вообще насколько много русских групп, о которых в Америке кто-то что-то знает?
– Даниил: Вот, например, только вчера в Сан-Франциско прилетели Tesla Boy. Но вообще массового интереса к русской музыке нет. В Америке сильно очень индивидуалистичное восприятие, то есть с Россией нас особо не ассоциируют. Мне сложно представить, что кто-то бы пошел на концерт только потому, что группа из какой-то страны. Наверное, только если бы группа приехала из Северной Кореи. Так называемой «волны» увлечения русской музыкой нет. Gorki Park или t.A.t.U – это все были разовые явления. Был еще Gogol Bordello…
– Денис: Я читал интервью с Евгением Гудзем из Gogol Bordello, где он рассказывал, что продюсер Эрик Рубен нарочно вытаскивал из него всю эту корневую русско-украинскую эстетику. Пытался сыграть на этом. Но не знаю – мне это странно слушать.
