Собянин поздравил энергетиков с профессиональным праздникомКолумнист m24.ru Алла Боголепова – о том, почему нам так печально расставаться с летом и отчего осень всегда ассоциируется с тоской.
Фото: facebook.com/alla.bogolepova
Жак Брель пел про это время: "Упаковали лето в картонные коробки…" Я так делаю каждый год – старательно прячу, небрежно задвигаю ногой под стол или выбрасываю со вздохом: не подошло, износилось, сломалось. Панама с разводами от морской воды, пляжные сандалии с порванной перепонкой, отношения, не пережившие лета. Три месяца мне было некогда: был отпуск, потом был город, похожий на отпуск, пустые дороги, скорость, музыка, пикники в парках, и шпильки немного вязли в горячем асфальте. Бусы, люди и чувства возникали сами собой и громоздились в летней жизни живописными горками, как платья на спинке стула.
Но теперь время ревизии: все, что радовало и печалило меня три летних месяца, должно быть учтено и рассортировано. Потому что осень в городе штука одинокая и холодная, и неплохо бы навести порядок в том пространстве, где я буду проводить теперь много времени – в собственной голове.
Фото: m24.ru/Александр Авилов
В этом году я задумалась: почему так? Почему мы с такой грустью провожаем любое лето, даже то, которое можно описать только прилагательным "хреновое"? Почему сентябрь, даже если он теплый, солнечный и иной раз больше похож на июнь, чем сам июнь, заставляет нас грустить и кутаться? Обыкновенная смена сезонов, откуда вдруг это пронзительное холодное одиночество, которое, как кусок синего неба сквозь редеющую листву, становится с каждым днем все больше и холоднее?
Наш город не очень-то приспособлен для осени. Пробки, школа, дождь и ранние сумерки. Чужие мокрые пальто в троллейбусе, чужие мокрые собаки в лифте. Резиновые сапоги, батарея раскрытых зонтов в офисе, разговоры о гриппе и чем его лучше лечить… Пора отпусков закончилась, и до самого декабря праздников не будет. Поэтому – кот, плед, сериалы. И – одиночество.
Потому что ведь живет же кто-то на берегу океана. Кто-то, для кого осень наступает на два месяца позже или не наступает вовсе. Кто-то, у кого круглый год прямо во дворе растут лимоны, и веселая собака, и цветы, и загорелый мужчина, который понимает с полуслова. А я сижу под своим пледом, глажу недовольного кота, который долинял только до костлявой задницы, а дальше все еще клочкастый и какой-то рыжий, смотрю на осень за окном и знаю, что скоро придет зима. И продлится до конца моих дней. И никто, даже кот, что уж говорить о мужчине, не понимает моей глубокой боли. Вот оно, одиночество. Неумолимое и… как там выше – ага, пронзительное.
Нет, эта версия мне не нравится. Сводить все к жалости к себе и банальному нытью – это как-то слишком просто. Наверно, у этого есть какое-то научное объяснение. Организм готовится к зиме, откладывает запасы, инстинкт выживания... Грустный одинокий хомяк – вот это все.
Фото: m24.ru/Александр Авилов
Или, возможно, осенью мы просто становимся более беззащитными. Бледнеет отпускной загар, и вместе с ним истончается броня летней беззаботности. Лето – это ведь принципиально другой уровень свободы, когда ты можешь просто встать и уйти: из офиса, с надоевшей вечеринки, из отношений. Летом все проще: дни длиннее, ночи теплее, и кажется, что всегда можно вернуться. В конце концов жара и отпуска все спишут. Осенью не так.
Один мой друг всегда влюбляется осенью. Я спросила почему. И он сказал: с наступлением первых холодов в женщинах просыпается древний инстинкт, против которого невозможно устоять – готовность вложить свою руку в руку мужчины и идти за ним. Речь не о конкретных людях. Речь именно о Мужчине и Женщине. О том, что осень – это по какой-то причине тот краткий миг, когда городские амазонки готовы довериться мужскому началу. Неважно, осознает ли это сама женщина и принимает ли протянутую руку, в глазах ее, рассказал мой друг, появляется Нечто, что он называет "осенний зов".
И тогда я подумала: а может быть, мы чувствуем себя одинокими не потому, что жалеем себя или боимся замерзнуть. Может быть, мы действительно хотим взяться за сильную мужскую руку и пойти навстречу метели и пробкам, не опуская глаз и ничего не боясь. Но только что-то не видно таких рук. Вот от этого и грустно. И одиноко. И осень тут совсем ни при чем.
