Сергей Собянин открыл флагманский центр ГКБ № 1 имени ПироговаРобинзон Крузо и Пятница на Марсе, современный старообрядец и пришелец из иного мира, афера бывших солдат и однополчан. Книжный обозреватель M24.ru Клариса Пульсон рекомендует к прочтению.
"Марсианин" (Энди Вейер)
Парень попал. "Я в глубокой заднице", - с этого откровенного заявления и начинается роман. Еще бы. Один в нехорошем месте на неопределенное время и без всяких гарантий выживания. Ресурсы своеобразные. Запас безвкусных пайков для поддержания основных функций организма на некоторое время. Немного картошки. Дырявый скафандр. Куча малополезных железяк. И вагон изоленты – это очень-очень важно. Именно изолента играет во всей этой истории едва ли не ключевую роль. Особенно когда человек один на Марсе. Ничего не поминает?
Отбросим космос, современные технологии, связь с умниками из центра управления полетом и ту же изоленту… Ответ очевиден: современного Робинзона Крузо зовут Марк Уотни и его "необитаемый остров" гораздо менее симпатичное место, чем у предшественника. Там-то тепло, пальмы, песочек и вообще пляж. А тут и воздуха-то нет, не говоря уже о Пятнице, пусть и в виде лупоглазого зеленого человечка. В остальном параллели очевидные. Смесь Даниеля Дефо и Жюля Верна. Плюс много здоровой мужской самоиронии.
"Марсианин" - первая литературная попытка Энди Вейра. Никакой он не писатель. Во всех биографических справках повторяется – "с 15 лет(!) и по сей день трудится скромным инженером-программистом". Правда, увлечения оригинальные – релятивистская физика, орбитальная механика, история пилотируемой космонавтики. Благодаря этим увлечениям получилась добротная фантастика в лучших традициях жанра. Все тонкости марсианской робинзонады описаны, что называется, "в мелкую подробность" и выглядят ну очень достоверно. Поди, проверь…
На дебютанта обрушился громкий успех – тиражи, переводы (время выхода – начало прошлого года). Права на экранизацию на корню купил Ридли Скотт. Съемки в разгаре, премьера – в обозримом будущем. Нового Робинзона в дырявом скафандре играет Мэтт Деймон. На обложке написано "must read". Для тех, кто такое любит – несомненно!
"Может быть, стоит написать отзыв о продукте: "Вынес ноутбук на поверхность Марса, он перестал работать. Рейтинг: 0/10".
"Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева" (Данила Зайцев)
Они комфортно существуют в каком-то своем, параллельном всеобщему, времени. Их носит по миру с континента на континент. Они сохраняют то, что, кажется, давно утратило не только актуальность, но и смысл. Они верны вере и обычаям предков. Не только духу, но и букве. Они – староверы. Они для нас - экзотика, покруче Азии и Африки вместе взятых. Автор книги – он же и герой – родился в 1959 году в китайской провинции Синьцзян, рос в Аргентине, куда семья перебралась в 1961 году, жил в Уругвае, Бразилии, Боливии, Чили, США… Попробовал и в России – не получилось, это особая, тоже неслабая история. Имеет на сегодняшний день от одной жены 11 детей.
Образование: четыре года аргентинской школы, свободно изъясняется по-испански и по-португальски, читать-писать на родном языке научила крестная мать. Его русский - архаичный, занятный, неуловимо притягательный. Как и большинство старообрядцев, он отлично знает родословную и не отделяет свою персональною жизнь от родовой памяти и бытия единоверцев - тут его сила, богатство, опора. Он пишет и про себя, и про единоверцев, и про предков, и про окружающий мир, на который имеет особый взгляд, отличный от общепринятого. Вроде и современный человек, и пришелец из иного мира. "Повести и житие" – эпический, авантюрный, мелодраматический, утопический, трагикомический, наивный, мудрый. Несовместимо? Просто автор не догадывается, что это не по правилам.
Пусть вас не смущает название, сознательно стилизованное под героя. Хотя почему стилизованное, человек ведь пишет о своей реальности. Пусть не отпугнет, что книга такая толстая – событий много, все стоит внимания и подробностей. Затраченные на чтение усилия оправданы – повествование вопиюще непохоже на то, что тоннами лежит сейчас на полках. К своеобразному языку и стилистике привыкаешь мгновенно. Десяток-другой страниц – и ты попался. Попал под обаяние и становишься заинтересованным зрителем, почти соучастником. Все натужные писательские фантазии и откровения перегоревших на карьерных гонках даун-шифтеров отдыхают рядом с этой реальной судьбой.
"Я по воскресеньям в Буенос-Айресе ходил по разным храмам и смотрел, хто как молится. Но везде все фальшь, везде бог - денежка, одне евреи настояща молются, толькя чувствуется, что оне без пастыря. За всю свою жизнь чувствую, что у старообрядцев и у евреяв что-то есть сурьезноя, но старообрядцы тоже пошли за денежкой. И все рассыпается, с каждым днем боле и боле ныряют в пропасть, мало хто стал одумываться, дай побольше деняг - и все забросют".
"До свиданья там, наверху" (Пьер Леметр)
Романы обычно не пишут к датам, но тут сошлось. Герои Пьера Деметра Эдуар и Альбер – то самое потерянное поколение, о котором писал Ремарк. Да, они умудрились выжить в первой кровавой мясорубке ХХ века, не задохнулись ипритом, не сгнили в окопах, уцелели. Но теперь, когда все радуются, что война, которую вскоре назовут Первой Мировой, закончилась, вчерашние солдаты завидуют мертвым однополчанам. Там было легче и проще. Кроме того, им - погибшим героям - не надо думать о будущем, о деньгах и прочих прелестях мирной жизни.
Друзья придумывают хитроумную и опасную аферу, которая, как им кажется, поможет решить все проблемы разом. Если они все сделают правильно и фортуна окажется к ним благосклонна. Только этого-то как раз никто не гарантирует. Леметр, конечно, не Ремарк, но роман получился грустный, умный и психологически точный. Ведь примерно так же себя чувствуют ветераны всех прошедших войн. Да и престижную Гонкуровскую премию за что попало не дают.
Клариса Пульсон
