Собянин рассказал, как Москва помогает бойцам СВО и жителям новых территорийИмена писателей Анны и Сергея Литвиновых известны всем любителям детективов в нашей стране. Мастера своего жанра написали почти 60 романов, а общий тираж их книг достиг 10 миллионов. В ноябре в издательстве "Эксмо" вышел новый роман творческого тандема "Слишком много любовников".
Мы встретились с писателями в Доме книги "Медведково" и поговорили об особенностях современного детектива, хорошем финале и возможности заинтересовать детей не гаджетами, а чтением.
Фото: m24.ru/Ольга Косолапова
– Вы почти 20 лет варитесь в детективном жанре – весьма солидный срок. Где ищете новые темы? Сложно ли не повторяться? Может ли тематически исчерпать себя?
Сергей Литвинов (С.Л.): Нет, темы не исчерпываются, они появляются постоянно. К тому же нас двое, а значит, количество тем... утраивается! Это не оговорка. Смотрите: придумываю я, Аня и коллективный разум. Аккумулируется синергия. Думаю, в ближайшие 50 лет мы точно не иссякнем.
Анна Литвинова (А.Л.): Существует другая опасность: меня порой начинают преследовать фразы-штампы. Сережа всегда смеется над моей любимой: "Он ласково (нежно) коснулся ее руки". У меня все обязательно касаются (смеется).Откуда это? Мы с вами разговариваем и не касаемся, а как сажусь писать – начинается. Выпрыгивают слова-паразиты выпрыгивают: "вроде", "исключительно", "по ходу". Мой совет молодым авторам: прогоняйте через поиск вредоносные "очень", "типа", "как бы" – очищайте текст от шелухи. Я создала черный список таких выражений, чтобы проверять себя и убирать их, если попадутся.
С.Л.: А у меня был период превосходной степени: герои пили крепчайший чай или крепчайший кофе. Почему? Да кто его знает? Особого смысла суффикс не несет. Поэтому постоянно надо следить за собой.
– Творческий тандем – явление в литературе привычное. Однако оно осложнено тем, что между авторами, которые постоянно на связи, часто возникают споры. Как вы решаете конфликты? Бывает ли так, что один из вас категорически не приемлет идею другого или ему абсолютно не нравится уже написанная часть? Насколько мне известно, вы создаете книги именно таким образом – каждый сочиняет свой эпизод.
С. Л.: Союз рождает позитивные творческие споры. Безусловно, мы спорим, и часто. Понимаете, мы так давно работаем вместе, что обсуждаем все на уровне идей и неподходящее отсекается изначально. Если касаться непосредственно языка, то мы достигли достаточно высокого уровня, чтобы не делать явных ляпов.
А.Л.: Что значит отсекать? Зачем? Резко зарубить с криками: "Мне все не нравится!" – это верный способ развить конфликт. Скажем, Сережа, если ему что-то действительно не нравится, для начала найдет 10 неоспоримых плюсов этого же фрагмента и только потом признается, что считает неправильным. Критиковать надо уметь: оголтелое неприятие не есть хорошо.
Меня в этом отношении расстраивают сборища молодых писателей в интернете: насколько резко они нападают на любое произведение и авторов! Просто свинство, и с этим надо бороться, может быть, придумывать спецмодерацию, особые законы. Потому что молодому писателю невозможно осилить тот поток гадостей, который льется, ведь ни единого хорошего слова не встречается. Если один скажет слово в защиту, так десять тут же обрушатся с пакостью. Это плохо и не способствует развитию литературы.
"Ай да Литвиновы! Ай да сукины дети!"
– Несколько лет назад у вас вышла книга, отличающаяся от стандартного представления о детективе. Вы написали собственное продолжение "Евгения Онегина". Как и к кому пришла эта смелая идея – продлить Александра Сергеевича? Довольны ли вы реализацией?
(С.Л.): Думаю, Александр Сергеевич сказал бы: сказал: "Ай да Литвиновы! Ай да сукины дети!" Ничего зазорного в нашем замахе нет. Это оказалась нелегкая работа, потому что нужно хорошо знать то время, владеть стилизацией. Конечно, мы писали не в стихах, но ритмизация должна была присутствовать и в прозе. Интересный опыт, но не скажу, что он понравился нашим читателям.
(А.Л.): Почему? Роман, скорее, не понравился критикам, а читатели у нас благодарные, правда, периодически упрекают, что мы отступаем от канона. Вспомните, как Марину Анатольевну (Александру Маринину. – Авт.) ругали, когда Каменская перестала быть главным героем. До сих пор простить не могут. А нам скучно сидеть в одной и той же нише, и мы постоянно норовим из нее выскочить.
По поводу Пушкина добавлю: например, шолоховскую "Поднятую целину" никто не брался продолжать, а "Евгения Онегина" – святое дело. Тем более, сделано это уверенной и профессиональной рукой.
Фото: m24.ru/Ольга Косолапова
– Нынешняя эпоха отличается колоссальными скоростями и возможностями. Может, поэтому чтение – процесс медитативный, требующий погружения и внимания – так стремительно исчезает из жизни. Человек привык, что любую информацию можно получить мгновенно, только введи запрос в "Гугл". Как вы думаете, можно ли вернуть людям интерес к чтению? Или этот процесс не нужно тормозить и на смену книгам придут иные формы?
(А.Л.): Приведу в пример своих детей: я отчетливо вижу, как к ним возвращается любовь к чтению. Лишаешь их к чертовой бабушке всех гаджетов и телевизоров за какой-то проступок. В первый день злятся и бесятся. На второй день им становится скучно, начинают читать газету "Звездный бульвар". На третий день берут книги. Многократно проверено. На каникулах я даю им пару дней оторваться во всех стрелялках, а потом – чик – и все, кислород перекрыли. Непедагогичный способ, но действенный.
(С.Л.): Я бы хотел обобщить личный и мировой опыт. Надо понимать, что, если человек не читает, то и судьба его будет в общем-то самая незавидная. Не получит хорошего образования, не найдет высококлассной работы и так далее. Человек обязан читать, а еще желательно любить это занятие. Это первое.
Второе. Каждый родитель должен своего сына, дочку к литературе приохотить. Самый простой способ – начинать им читать буквально с месячного возраста, ежедневно давать ребенку книжную порцию. А потом настанет благословенный момент: малыш возьмет книжку сам, потому что папа, мама заняты, а узнать, что же дальше, интересно.
(А.Л.): Но бывает, что литература устаревает. Например, те книги, что я в детстве читала запоем, у моих ребят не идут. Спрашивают: зачем нужны такие описания природы? Неужели это так важно? Я "Трех мушкетеров" в 10 лет знала наизусть, мы только в них и играли. А с детьми застопорились на "Незнакомце из Менга". Затянуто, не можем одолеть. То же самое с "Островом сокровищ" Стивенсона. Хотя я купила роскошное издание, чтобы увлечь, но и это не сработало.
Надо искать компромиссы. "Дюма Дюмой", но и детские интересы стоит учитывать. Мы ездили в Питер, и ребята попросились в книжный магазин. Я всегда это поощряю: вперед! Комиксы отмела, "Звездные войны" отсеяла, и вот они несут Нила Геймана – "Историю с кладбищем". Сейчас читаем. И хоть она тоже немного затянута, но нам нравится.
Мы с Сережей, кстати, тоже пробовали себя на ниве детской литературы – написали сказку "Облачко и Лев". Тестировали на своих: как только ребенок зевал – предложение вычеркивали. Но наши отечественные родители – консерваторы: они купят Носова или Драгунского, а не что-то новое.
– Но ведь это далеко не всегда верно. Современная детская литература идет вперед и бывает превосходной. Те же скандинавские авторы: Свен Нурдквист, Ульф Старк...
(С.Л.): Да, но есть читательские стереотипы и привычки, их сложно менять. Поэтому мы больше детской тематикой заниматься не хотим.
(А.Л.): Дам совет родителям. Если ребенок учит английский, можно зайти с этого бока. Мы так продрались к Антонию Погорельскому и его "Черной курице". Я нашла в магазине издание "The Black Hen", сильно адаптированное. "Хена" проглотили за неделю с огромным удовольствием. Потом дети говорят: "А можно нам прочитать оригинал?" Конечно! Точно так же поступили с "Волшебником Изумрудного города".
Фото: m24.ru/Ольга Косолапова
– Следите ли вы за коллегами и современной литературой в целом? Кого читаете и кого считаете потенциальными классиками? Кто в жанре детектива является для вас авторитетом?
(С.Л.): Не могу сказать, что из отечественных современников есть те, кто метит в классики. Если брать мировой контекст, то это, безусловно, Марио Варгас Льоса, которому в 2010 году дали Нобелевку. Великолепный перуанский автор. Я его читаю еще с советских времен, как ни странно, он даже тогда издавался и всегда был просто "ах!" Он с годами изменился: "впадая, как в ересь, в неслыханную простоту" (Б. Пастернак). Льоса много времени отдал латиноамериканским штучкам с заворотами, а сейчас очень просто пишет.
Еще один замечательный автор – чех Милан Кундера. Прекрасно работает в детективном жанре англичанка Рут Ренделл: держит напряжение, драйв.
(А.Л.): Я бы вообще составила антологию отечественного детектива – допустим, семитомник ключевых произведений. Что-то мне нравится у Марининой, у Акунина просто маленькие шедевры, Дашкова ранняя, по Донцовой я не специалист, но ее бы тоже обязательно включила: она своим оптимизмом спасает людям жизни.
Читатели не хотят безысходности, ждут, чтобы все было хорошо.
– Как сейчас развивается жанр детектива? Он упрощается или, наоборот, усложняется?
(С.Л.): Каждая третья книга в мире – это детектив: иронический, мистический, плохой, хороший. Жанр усложняется, синтезируется с другими.
(А.Л.): Но зачастую становится чернухой. Например, нашумевшая сейчас "Девушка в поезде". Сереже понравилась книга, а меня раздражала. Героиня жила в квартире у подруги, простите, заблевала ее – просто бесит. Мне не нужен такой главный герой! Мне нужен симпатичный герой. Наши персонажи тоже преодолевают трудности, но они не мерзкие и не блюют. В другой книге (Гиллиан Флинн, "Острые предметы") героиня себе вырезает татуировки ножом – ну что за физиология? Неприятное послевкусие от такого чтения.
– Анна, а вам никогда не хотелось написать любовный роман, уйти в женскую прозу?
(А.Л.): Они все одинаковые, к сожалению, и пишутся по определенному шаблону: "Он нежно коснулся ее руки". Писательница Кристин Ханна выпустила очень хороший роман "Дом у озера Мистик", где отошла от стандартов, и конец книги получился совсем не счастливым. Ну и как вы думаете? Ее книга в нашей стране провалилась полностью. Крошечный тираж. Читатели не хотят безысходности, ждут, чтобы все было хорошо. Свадьбу хотят и счастье. Поэтому, если писать только правду, ее не будут читать, а сочинять гламур я не желаю.
(С.Л.): Черт его знает, нужен ли в самом деле хороший конец? Когда пишешь детектив, надо отдавать себе отчет, что это развлекалово – род некоего цирка, у которого есть законы. И одно из непременных требований – добро побеждает зло. Детектив похож на сказку.
– Почему в последнее время супербестселлерами становятся откровенно бездарные, плохие книги типа "50 оттенков серого"? Читательский уровень так стремительно падает?
(А.Л.): Я пробовала читать роман и по-русски, и по-английски. Думала, может, перевод плохой, но дело не в нем. Это за гранью. Наверное, темные инстинкты проснулись в народе.
(С.Л.): Волшебная сила маркетинга, и только. К сожалению, мусора, который недостоин называться книгой, но издается миллионными тиражами, все больше. Очень надеюсь, что это пройдет и люди поймут, что им впаривают ерунду.
Писателю не надо врать в мелочах, иначе тебе не поверят ни в чем.
– В детективах важны не только сюжет и язык, но и точность. Вас могут читать следователи, прокуроры, врачи, и они мгновенно заметят любые фактические огрехи. Как вы изучаете детали и тонкости? Какие источники штудируете или у кого консультируетесь?
(С.Л.): Вы правы: ошибешься в пустяке – и сразу возникает недоверие. Если нужны специфические сведения, есть библиотеки, интернет и помощники. Нам довольно часто приходят письма с предложениями о сотрудничестве от бывших оперативников. Они как раз и становятся подсказчиками и своего рода корректорами.
(А.Л.): Я сама пробовала себя как частный детектив! Попросила знакомого, который этим занимается профессионально, поручить мне дело. Надо было выследить злостного неплательщика алиментов. В полночь я, замужняя женщина, ухожу из дома, сажусь на машину, еду в другой конец Москвы, брожу вокруг этой квартиры. Там тишина, пустота. Прикладываю к двери ухо – никого. Ко мне пристают странные люди, косятся дворники. Так я ездила дня три. На четвертый сказала: "Прости, мне не подходит такая детективная работа, давай просто дружить". Писателю не надо врать в мелочах, иначе тебе не поверят ни в чем.
– Как вы относитесь к тому, что литературные критики не воспринимают всерьез ни вас как авторов, ни сам жанр "народного детектива"?
(С.Л.): Это неправильно – не замечать того, что есть. Хотя в огромной стране всего две литературные газеты, и самих критиков мало. Пусть бы написали с доскональным разбором: не нравится это и это, дали бы ориентиры, маяки на будущее. Но нет, конструктивной критики не бывает, легче вообще не видеть ничего.
– Над чем вы работаете сейчас?
(С.Л.): У нас аудитория – 55 процентов женщин, 45 процентов мужчин. Сейчас работаем над историей, которая чуть более женская, с элементами мистики, любви, естественно, приключений, трудностей и новогодней развязкой. Будет вскоре и другая вещь, с короткой аннотацией: "Такого детектива вы еще никогда не читали". Название тоже утверждено: "Мертвые не лгут" (роман о контакте с иными мирами). То есть мы самые разные – заманчивые и непредсказуемые.
