Надо себя заставлять: как избавиться от "я устал" и наслаждаться жизнью

Отдыхать и ничего не делать – это прекрасно. Но почему так важно с этим не перебарщивать – в колонке 63-летнего москвича, маркетолога и лидера движения slow food в России Виктора Майклсона.

Фото: Leo Skryabin/предоставлено автором

Я большой поклонник и сторонник прокрастинации. С большим уважением отношусь к людям, которые могут сидеть в кресле (вариант – на пляже, под деревом, лежать в ванне и так далее) и ничего не делать. Dolce far niente, сладкое ничегонеделание – это одно из важнейших достижений человеческой цивилизации. Важнее, чем освоение космоса или инстаграм. Но посвятить ему всю жизнь, на мой взгляд, очень скучно. Так что несколько слов о том, что двигаться надо!

Мой любимый хештег – #надосебязаставлять. Появился в моей жизни он так. Была у меня массажистка Верка (это в тучные годы, в начале нулевых, я себе позволял). Любила Верка истории рассказывать, когда трудилась над моей спиной. Вот как-то раз говорит: "Была только что у СВМ (знаменитый поэт-песельник и басельник, неизменный автор наших гимнов). Ему-то за 90, ну и жена у него, Юлия Валерьевна, на целых 50 лет моложе. Они друг к другу уважительно – на "вы" и по имени-отчеству... Вот закончила я с Сергеем Владимировичем, теперь Юлию массирую. Входит Сергей Владимирович и говорит так неуверенно:

– Юлия Валерьевна, я пойду полежу?
– Сергей Владимирович, что по расписанию у нас? Велотренажер!
– Юлия Валерьевна, ну я устал!
– Сергей Владимирович, надо себя заставлять!"

Очередь расступается ("Это тот самый дед-рейвер? А-фи-геть! Неужто жив еще?"). Я вхожу, бормоча про себя: "Надо. Себя. Заставлять".

В нашей жизни – жителей большого города, мегаполиса, каким стала Москва в последние десятилетия, – есть некоторая дихотомия: с одной стороны, здесь всё есть – непрекращающиеся фестивали, привозы лучших музыкантов и театральных трупп всех направлений, выставки мирового класса. С другой стороны, пока доедешь с работы домой, да еще у нескольких человек в метро воду горячую отключили.... Уже ничего не хочется.

Фото: depositphotos/AllaSerebrina

Лет 15 назад, когда я начал заниматься йогой, мой йога-класс был поздно вечером в пятницу. По пятницам же я ходил клубиться. Вдохновленный идеей новой, здоровой жизни, я было решил от клубов отказаться, но чего-то не хватало. С другой стороны, после рабочего дня (а работа была стрессообильная) и йоги – ну какие клубы! И тут как раз подоспела история с #надосебязаставлять. И я стал ходить по пятницам, как в дойоговские времена. И вдруг оказалось, что кайф от музыки, от компании, от атмосферы рассеивает усталость. А утром – вообще ощущение легкости (только ноги гудят).

Второе ли дыхание или какие-то сложные гормональные дела – но энергия неизменно приходила.

Сложнее оказалось с более "академической" культурой: здесь не физическая, а когнитивная (или "интеллектуальная") усталость не уходила. Приходилось заставлять себя сосредотачиваться, следить за действием – в кино, театре или за музыкальной драматургией на концерте в Доме музыки. И все-таки я понял: нет извинений себе за пропущенное что-то, а лень, "усталость" – про них надо забыть. Надо себя заставлять.

Я давно заметил, что для большинства людей привычное – это зона комфорта. И что они не хотят знать нового. Мой дядя в 1966 году съездил в Болгарию. Я помню его восторженный рассказ о "во-о-от таких персиках!" и привезенную дубленку, которую он потом носил лет 30. После этого много лет шел разговор о том, что в отпуск нужно ездить только туда. Когда я начал путешествовать (а у меня в активе уже более 40 стран), он всякий раз, узнав о моей поездке, говорил: "Ну да, но Болгария для отдыха – лучше всего!" Положим, пример карикатурный, но, согласитесь, всегда тянет на привычное, знакомое.

Фото: depositphotos/Rawpixel

Невыносимее всего для меня, когда это касается еды – когда боятся попробовать что-то новое, непривычное. У меня даже появился внутренний термин, обозначение этого невроза: пищевая паранойя. Возможно, у многих это идет с детства, от бабушек ("Деточка, не ешь с пола... деточка, не ешь это – тебе не понравится"). А может быть, и глубже – архаический страх быть отравленным (как боязнь насекомых и змей). Анекдотические истории о наших скоробогачах 1990-х, требующих в мишленовских ресторанах Парижа гречневую кашу с грибами и борщеца понаваристей, вроде бы утратили актуальность, но боязнь нового в еде живет. Помню, в самом начале 1990-х мы встретили в Нью-Йорке московскую подружку и повели ее есть суши. Бедная девочка, поняв, что рыба сырая (!!!!), отказалась есть наотрез ("можно же отравиться!"). И никакие уговоры не подействовали.

Не сразу это пришло ко мне. В начале нулевых я был с дочкой в Каире, мы гуляли по этому потрясающему городу, захотели есть. Я рыпнулся было найти европейский ресторан, но дочь уверенно направилась к уличному торговцу: "Папа, надо есть стритфуд, это самое вкусное и самое аутентичное!" И теперь рынки и стритфуд всегда в моей программе посещения нового места.

Каждый раз, когда, превозмогая усталость, паранойю, я вывожу себя из зоны комфорта – пробую неизведанное, лечу незнамо куда, ем неопределимую пищу, слушаю неслыханную музыку, я повторяю про себя слова из "Фауста" Гёте:

"Жизни годы
Прошли не даром; ясен предо мной
Конечный вывод мудрости земной:
Лишь тот достоин жизни и свободы,
Кто каждый день за них идёт на бой!"

#надосебязаставлять