Собянин: Москва занимает второе место среди городских экономик мира
Фото: m24.ru/Александр Авилов
Фестиваль современного искусства "Территория" интересен не только событийной программой, адресованной продвинутой публике. Ежегодно из разных уголков России приезжают представители творческих профессий, за которыми – будущее театра. У них разное образование, разные сферы интересов, но все они собираются на мастер-классах "Территории". Встречи с опытными мастерами проходят по-разному. Журналист m24.ru провел со студентами один день. Его героями стали режиссеры Валерий Фокин и Кирилл Серебренников.
11:00, Новое пространство Театра наций, Страстной бульвар, 12
В обшитой красным кирпичом аудитории собрались актеры, режиссеры, хореографы. Худрук Александринского театра читает лекцию, посвященную значению композиции в работе режиссера. Мэтр строг, но излагает материал иронично и, что немаловажно, с опорой на практику и собственный богатый опыт. "Создание спектакля делится на несколько этапов. По каждому из них можно прочитать многочасовую лекцию", – констатирует наставник.
Фото: m24.ru/Владимир Яроцкий
О чем говорил Валерий Фокин
– Когда перед вами встает необходимость сочинения композиции спектакля, вы делаете то, чему вас учили в театральных вузах: следите за текстом, за событиями. Но пока не поймешь целое и не сочинишь композицию, не сможешь дать объективную оценку – будет ли то или иное событие центральным, нейтральным, вынесенным за кадром.
Всеволод Мейерхольд сформулировал формулу: в спектакле все должно развиваться по законам музыкальной партитуры, даже когда музыка не звучит, или происходит действие без текста. Музыка должна быть внутри актеров. И монолог, и диалог необходимо выстраивать музыкально, чтобы каждый "кирпичик" в контексте всей композиции занимал свое место. Японский театр Но весь построен на этом. Японские актеры сдержаны в своих эмоциональных проявлениях. Они не просто музыкально произносят монолог, а накапливают напряжение, следуют по пути постоянного развития. У наших соотечественников все идет от темперамента. Режиссеры и актеры должны понимать, что порой важно недопоказать и недорассказать.
Если вы не привлечете соавторов, то не сможете двинуться дальше в реализации замысла. Режиссерская профессия – авторская. Но вам необходимы художник, сценограф, композитор, художник по свету. Следующий этап: начиная с пролога вы сочиняете каждую сцену, решаете ее пространственно, звуко-музыкально, режиссерски, определяете ее место в общей композиции.
Когда партитура спектакля приобрела законченные очертания, начинается самый интересный этап – встреча с артистом. Это тот момент, предполагающий, что вы созданную партитуру как бы на время попытаетесь забыть и найдете в себе силы не бояться что-то в ней менять, то есть работать с ней исходя из предложений следующих соавторов. Будьте готовы, что любая репетиция станет некой борьбой (просто никто в этом не признается). Режиссерская профессия невозможна без характера, без художественной воли, а это качества, нуждающиеся в закалке, как в спорте.
Когда я делал свои первые шаги в театре, складывалось ощущение, что вокруг меня сидят и облизываются тигры.
Такие встречи бывают разные и они тоже полезны. За демагогией и любовью к традициям, а именно с их помощью возрастные актеры выстраивают свою защиту, стоят живые люди, и каждый из разбирается в том, чем занимается. Необходимо постепенно выуживать из них ценное и использовать это в будущих постановках.
Корректировки, возникающие на этом этапе – неизбежны. Но за чужими находками противопоказано слепо следовать. В молодости я часто совершал такие ошибки. К примеру, Валентин Гафт и Олег Табаков репетировали у меня некую сцену. Делали это уморительно смешно, феноменально. Но при этом я понимал в тот момент, что к моему замыслу их поиски не имели никакого отношения. Чем талантливее артист, тем больше будет провокаций дать ему неограниченную свободу. Но граница должна определяться решениями режиссера, придуманной им композицией.
Театр – институт самолюбий и эгоизма, удивительное, но любимое место. Самый нервный этап – выпуск спектакля, пик искушения, когда режиссер в полуистерике может отказаться от своего видения. Он – одинокая фигура, идущий впереди руководитель экспедиции. В кромешной тьме только у него одного есть фонарь и веревка. Если он прошел по краю пропасти – все, кто шел за ним, преодолели этот путь и спаслись. Сохранить волю и не предать себя очень сложно".
Фото: m24/ru/Владимир Яроцкий
Фото: m24.ru/Александр Авилов
Георгий Кузубов. актер, участник образовательной программы фестиваля "Территория"
– Я родился в Красноярске, кровь грузинская. Десять лет проработал в театре в Самаре, год проучился в Академии Никиты Михалкова. Очень часто слышал о "Территории". Для меня как актера очень важно было понять, благодаря этим мастер-классам в частности, что прежде, чем оценивать режиссерские работы и деятельность театров, имеет смысл изучить личность, стоящую в центре того или иного направления, увидеть, что происходит в каждом конкретном театре, в выбранной им философии, и исходя из этого решать, каким путем идти дальше. Каждый мастер на "Территории" дает что-то свое – и это нужно принимать, впитывать.
Фото: m24.ru/Александр Авилов
Юлия Городова, актриса, участница образовательной программы фестиваля "Территория"
– Я студентка мастерской Руслана Маликова. Он занимается социальным театром, в рамках "Территории" делал такие проекты, как "Прикасаемые", "Бросить легко". Наш курс – первый в его практике. В Воронеже у нас проходила арт-лаборатория с Максимом Диденко. По ее программе несколько участников могли попасть в Москву на "Территорию".
Здесь я получаю ответы на многие свои вопросы, записываю все лекции, фиксирую все, что может пригодиться в будущем. Звучит много вещей, касающихся подхода к профессии. Нам предоставлена возможность пообщаться с культовыми личностями современного театра, услышать их мнения об искусстве, жизни.
14:00, Гоголь-центр, малый репетиционный зал
Кирилл Серебренников общается со студентами "без галстука", но соблюдает дистанцию и при внешней тусовочной атмосфере остается строгим, как истинный худрук. На заданную тональность общения не влияют ни наивные вопросы о перспективах поработать кем угодно в Гоголь-центре, ни интеллектуальные беседы о ростовском прошлом режиссера.
О чем говорил Кирилл Серебренников
– Мир, который мы открываем, состоит не только из слов, но из каких-то пятен, вибраций... Блики на стене подчас задевают меня сильнее, чем слова. Как только я обращаюсь к литературному произведению, попадаю на территорию драматурга, задумываюсь, что он пережил до того, как родилось то или иное слово. Пьеса является зеркалом, отражающим нас самих. Но в какой-то момент я понял, что есть нечто иное, более интересное, чем разгадывание ключей к литературе. Может лучше создавать свои? Против слова выступает и сама эра гаджетов. По пабликам на Facebook я создаю свою собственную картину миру. Каждый из нас, пользователей соцсетей, пишет собственную историю. Из череды образов, сносок, ссылок я создаю собственный спектакль. Этот сетевой процесс так сильно изменил весь ход цивилизации, что возвращение к кристально звенящему слову невозможно. Нам очень важно, чтобы театр общался с людьми двадцати лет. Поэтому он должен соответствовать их уровню ожидания.
Фото: m24.ru/Александр Авилов
Мы должны ставить острые пьесы, отвечать на сегодняшние вопросы. Яркий пример – пьеса Мариуса фон Майенбурга, которую мы поставили у себя – "(М)ученик". Спектакль был выпущен как реакция на многочисленные акции, в которых верующие заявляли об оскорблении их чувств. Я посчитал, если этот текст адаптировать под нашу действительность, он может хорошо прозвучать. Было очевидно, что речь идет не о защите, а об агрессии в адрес современного искусства. В ответ на целую кампанию разнообразных религиозных акций театр мог ответить только спектаклем.
Прогрессивный батюшка, которого мы пригласили с консультациями на постановку, принес нам документальные тексты.
Мы не верили, что такие человеконенавистнические тексты печатаются в литературе, продающейся в церквях.
Театр – место, где человек вспоминает себя. В бытовой жизни этот процесс затруднен. В странном пространстве с фокусом на чем-то конкретном происходит обращение к нашей памяти и нашему эмоциональному опыту. Обращение к себе – и есть чудо театра. Почему, к примеру, театр состоит из кровавых трагедий? На сцене люди могут сделать то, что для них неприемлемо в реальности. Человек ассоциирует себя с образом, ловит в себе парадоксальные импульсы, в которых никогда никому не признается. Через темное пространство зала и сцены человек реализует свои потаенные стороны. В этом терапевтический эффект театра, снимающий психическое напряжение гомеопатическими средствами. В этом важная миссия, функция театра. Без этого публичного психоаналитика, коим является театр, общество не может существовать.
Фото: m24.ru/Александр Авилов
Леонид Именных, композитор, участник образовательной программы фестиваля "Территория"
– После лаборатории фестиваля в Чайковском решил поехать сюда. Программа школы меня привлекла, хотя мое решение было спонтанным. Мэтры перестают быть внешним мифом. Очень странное ощущение, что с одной стороны становится все понятно, и я нахожу подтверждения своей правоте, с другой – я пока не могу уложить это все в систему, и мир кажется еще больше и сложнее.
Мне было интересно понять, что современный театр идет по пути растождествления с собой, пытается перестать быть театром. Мастера и студенты открыты, и несмотря на то что большинство участников мастер-классов – актеры, и у всех есть желание показать себя, все равно они готовы меняться, что очень важно.
Студентам образовательной программы предстоит в эти дни встретиться с Яном Фабром, Штефаном Кэги, Тильманом Хэкером, Ианом Вулдриджем, Ингеборгой Дапкунайте, Александром Андрияшкиным, Сергеем Землянским, Урсиной Ларди и Федором Павловым-Андреевичем.
Фотогалерея
