Николай Горелый: "Мы построим город с огромной ареной для битвы роботов"

Фото предоставлено пресс-службой

За несколько дней до главного научного-популярного события года m24.ru расспросил создателя и идейного вдохновителя Geek Picnic о технологиях будущего, прогрессе, "Разрушителях легенд" и, конечно, о том, чего ждать от фестиваля.

– Чем Geek Picnic этого года будет отличаться от предыдущих?

– Проект станет еще более масштабным. В этот раз мы решили сходить с ума не только от концептуальных идей типа конференции киборгов или людей, которые вживили себе чипы и рассказывают о том, каково это жить в будущем с имплантами. Мы выбрали для "Пикника" популярную тему "Разрушители легенд". У этой передачи на Discovery есть много фанатов. Нас ждут безумные развлечения: мы будем стрелять из катапульты, расстреливать теннисными мячиками мишени, летать на воздушных шарах, как в мультфильме "Вверх!", устроим забег с препятствиями на тележках, создадим целую зону косплея, где вишенкой на торте станет Дива Плавалагуна и ее номер из "Пятого элемента". Это будет настоящий оперный перформанс! Специально для него мы восстановили костюм, который обошелся нам очень недешево.

Помимо этого на фестивале будет большая зона мастер-классов, где каждый найдет себе занятие по уму и сердцу – от выпиливания различных штук из дерева до обучения азам программирования дополненной реальности. Также на фудкорте будут представлены 60 ресторанов. В этом году значительно выросла зона искусства: Андрей Бартенев подготовит для нашего "Пикника" специальный перформанс. Мы построим несколько арт-объектов вроде Стоунхенджа из холодильников площадью 300 квадратных метров, с помощью МХПИ привезем робота-ночного охотника и робота-дракона, который будет дышать огнем и размахивать крыльями. Мы устроим научное шоу рекордов Гиннесса и будем ставить самые смешные, глупые и нелепые рекорды, привезем ховербайк – платформу с четырьмя лопастями, на которой человек сможет взлететь. Это транспорт будущего, который уже существует! Но привозить какие-то сложные технологические объекты с таким курсом рубля дороже, чем привезти популярную музыкальную группу. В общем, треш, безумие, наука, технологии, еда, Джейми Хайнеман, разрушение легенд – от генетических тестов до специального расследования о шоу экстрасенсов и детекторе лжи – то есть все, что вы мечтали попробовать.

[html][/html]
Видео: youtube/пользователь: AlexCheOfficial

– А вам не кажется, что фестиваль сместился в сторону фана?

– Абсолютно правильный вопрос. Да, мне так кажется, и это хорошо. Научные лекции, то есть образовательная составляющая усилилась – уровень спикеров с каждым годом растет, качество контента улучшается. Если взять часть, связанную с уникальными технологиями, то два года назад мы привозили 3D принт-шоу. Сегодня этим уже никого не удивишь, а новые технологии пока что-то не торопятся. Дроны? Тоже уже никому не интересны. Виртуальная реальность? Вроде бы еще интересна, но уже не особо впечатляет, потому что многие успели ее протестировать. Показывать, как нано-роботы распространяются по телу – не особо зрелищно. А мы стремимся быть самой революционной площадкой, где вопросы ставятся ребром, и поэтому мы можем говорить о проблеме личной идентичности XXI века, заканчивая тем, гуманно ли использовать генетический материал некрещенных младенцев, чтобы продлевать старость. Возможно, если бы все внимательно читали нашу программу, то к нам бы возникли вопросы. (Смеется). И эта граница безумия тоже каждый год отодвигается.

Geek Picnic–2015, Фото: m24.ru/Александр Авилов

– Можно ли сказать, что фестиваль, в целом, про трансгуманизм?

– Лично про меня так сказать точно можно. Но фестиваль – это все же не я. Я бы сказал так: мне щекочут мозг какие-то очень провокационные вопросы, поэтому я передаю фестивалю идею о том, что на вещи можно посмотреть с другой стороны и обозначить будущие противоречия. Что касается трансгуманизма, то в прошлом году у нас была такая повестка: мы обсуждали вопросы киборгов и продления жизни. В этом году она гуманнее по отношению к широкой аудитории и просто предлагает разрушать легенды в вопросах науки, технологий и искусств.

При этом если мы смотрим на следующий шаг, каким будет Geek Picniс в будущем, то у нас появилась мечта расширять географию фестиваля. В этом году мы уже провели фестивали в Иерусалиме. И если в следующем году мы проведем его за рубежом три раза, а через два года – шесть, то потом уже через пять лет, когда мы покроем нужные столицы мира, сможем построить свой город, целую вселенную, куда будут приезжать люди, в котором будут различные районы – район гейминга, где все играют в Warcraft, район изобретателей, где будут собираться делегации и привозить свои изобретения со всего мира, район научной фантастики, киберпанка и косплея, огромная арена для битвы роботов, как в фильме "Живая сталь" и голографические шоу с умершими артистами. Вообще продюсирование таких шоу – это цель будущего. Представляете, вставляешь монетку, и у тебя в ресторане выступает Виктор Цой или Высоцкий, и это стоит десять рублей. Это же суперидея – ничего нового не надо производить. Как сказал Пелевин, "наша культура – культура трупоотсоса". Нужно просто оцифровать уже имеющееся! В этом городе будут собственные правила, где будет свой король или правитель, которого будет церемониально изберут, будет зона искусств, где художники создадут свои объекты. 500 долларов за билет – 25 миллионов долларов за фестиваль плюс коммерческие интеграции – классно!

Geek Picnic–2015, Фото: m24.ru/Александр Авилов

– Здорово. Какие города планируете захватывать?

– Морально я уже готов к Барселоне в феврале 2017 года. У этого выбора много причин, как и у Израиля. Израиль – технологический хаб Ближнего Востока, Барселона – технологический хаб южной Европы. Там сосредоточены офисы крупных технологических компаний и вообще развита технологическая культура. Во-вторых, Geek Picniс имеет ограниченные возможности из-за погодных условий. В апреле и марте, когда у нас еще холодно, на юге Испании и в Израиле уже тепло, +20-30 градусов – это идеальная погода для фестиваля. И третье – выбор Израиля был связан с тем, что там есть русское коммьюнити, и я понимал аудиторию, а Барселона появилась, потому что я знаю испанский, и в некотором смысле это облегчает коммуникацию. Также планируем Geek Picniс в Финляндии и осенью – в Берлине. А через два года я уже не знаю – Рио, Мехико, Йоханнесбург, Сидней...

В этом году в Израиле в этом году мы собрали лучшее со всех прошедших "Пикников". Оказалось, лучшего не так много. В Дубае в 2017 году пройдет World Future Games – выставка спортивных соревнований будущего, где будут представлены экзоскелеты, в которых можно поднимать тяжести, или соревнования бесплотных концепт-каров. Все говорит о том, что соревнования людей – это анохронизм, это скучно, сегодня это вопросы допинга. Потому что человек достиг своего предела, и без химии уже не может их преодолеть. А спорт всегда был показателем индустрии и общества в той или иной стране. СССР против Америки, Америка против СССР, и другие страны всегда гордились своими победами – это была дополнительная бусина в ожерелье первобытного человека. А все государства – это по сути и есть четырнадцатилетние дети: ты – мне, я – тебе. И в этом смысле государствам сегодня гораздо интереснее соревноваться в технологическом развитии, то есть делать не Олимпийские, а постолимпийские игры, где соревнуются не люди, а технологии, с помощью которых они достигают нечеловеческих результатов. Если человек сможет бежать, перепрыгивая дома, или преодолевать Ла-Манш в три прыжка – ну это же круто! Будущее состоит в слиянии человека с технологиями. И нам тоже все это интересно. Но если мы будем делать много "Гик Пикников", а они – только World future games, то мы их обгоним.

Geek Picnic–2015, Фото: m24.ru/Александр Авилов

– Если мы посмотрим ретроспективно, то поколение наших бабушек и дедушек – было поколением радио, поколение наших родителей – телевизора, мы – поколение гаджетов. Что дальше?

– Я думаю, поколение человека. Мне кажется, с каждым годом человечество становится человечнее. Оно движется не от своего естества, а к нему. В этом смысле культурные наросты XVIII-XIX века извращали человеческое естество, потому что обществу и государству нужны были солдаты и рабочие, и человек был фактически был оторван от общины и традиционного уклада. Он занимался тем, что на протяжении сорока лет крутил станок, после чего выходил на пенсию и довольно быстро умирал. Сейчас мы возвращаемся к тому, что человек освобождается от этого труда и может посвящать больше времени творчеству, самореализации и здоровью. Поэтому я думаю, что после человека-гаджета, промежуточного этапа эволюции, придет человек-создатель в своем максимальном развитии. Каким инструментарием он будет пользоваться? Скорее всего, будет развивать физические и интеллектуальные возможности при помощи имплантированных материалов или гаджетов и устройств. И будет пользоваться своей первобытностью на другом, более совершенном уровне.

Я всегда привожу пример с удаленным образованием. Все стали вкладывать в это деньги, а я говорил, что это глупо – слушать кого-то перед компьютером. Человек в первобытности провел полтора миллиона лет, а в цивилизации – всего несколько тысяч лет. И вы хотите, чтобы человек, который привык получать информацию от отца и от вождя, начал воспринимать двумерную картинку как настоящего учителя? Бред. А сейчас появляется виртуальная реальность, и я могу представить, что через пару лет школьников будет обучать настоящий оцифрованный Эйнштейн или Платон. Мы же знаем, как и что они говорили. И, соответственно, дети будет с тактильными ощущениями, как в древнегреческих школах, получать информацию напрямую от философов и ученых. Поэтому весь этот процесс – возвращение к истокам, а не временные костыли, за которые мы хватаемся.

Geek Picnic–2015, Фото: m24.ru/Александр Авилов

– Как вам кажется, технологии не приведут к еще большему социальному и экономическому расслоению?

– Мне кажется, они наоборот выравнивают возможности. Если посмотреть статистику, то за последнее время гораздо больше людей получили доступ к образованию. И это страшно, потому что конкуренция становится не просто локальной, а глобальной: я конкурирую сейчас не с соседом по Петербургу или Москве, а, возможно, с неизвестным мне китайцем, который одновременно со мной создает похожий проект, потому что обладает тем же доступом к медиа и информации. И тут выясняется, что все мои идеи не уникальны.

– Но все же негативные последствия конкуренции тоже есть.

– Какие? Конкуренция – это хорошо. Она приводит к повышению качества. При равном доступе к базовым вещам, таким как медицина и еда, ты не становишься бедным. Развивайся, твори! По-моему, это только позитивные последствия.

– Но повышение качества жизни приводит к повышению общей численности населения, и его рост никто не может регулировать.

– Оно отрегулируется как-нибудь само. Кто-то умрет.

Geek Picnic–2015, Фото: m24.ru/Александр Авилов

– То есть судьба академика Сахарова вас не беспокоит? Как по вашему, есть технологии. которые имеют отрицательный эффект?

– Не берусь судить судьбу академика Сахарова и других академиков и ученых. Но думаю, что нет ничего однозначного. Все имеет и негативные и позитивные стороны. Все, что хорошо, но не в меру – плохо. Человечество не поменялось, оно как было довольно жестоким, воинственным и, в среднем, не очень умным, таким оно и осталось. Вообще ничего не изменилось с первобытной эпохи. А технологии – это просто инструмент. Хорошо, что появилось железо и начался железный век. Стали больше производить, но появились мечи – и стали больше убивать. То есть уже плохо. Надо было оставаться первобытным? Изобрели порох – появился фейерверк. А европейцы сделали пушки и колонизировали полмира. Кому хорошо, кому – плохо? В общем, не знаю, лично меня все устраивает.

– Не боитесь разочароваться?

– Но это же ничего не изменит. Я ни во что особенно не верю, чтобы разочароваться. У меня нет особого ожидания от технологий. Они просто дадут новые возможности отдельным группам лиц, к которым я себя отношу. И для меня это хорошо. Хорошо ли это для тех, кто останется без работы через несколько лет, к примеру, для таксистов или машинистов? Конечно, плохо – кто-то будет спиваться, кто-то пойдет крушить автоматические заводы. Это, безусловно, социально-депрессивная ситуация. Но кто-то попытается начать развиваться интеллектуально.

– Вы им не сочувствуете?

– Это проблема для общества, которую придется решать всем и в самое ближайшее время. Количество людей, которое на сегодняшний день во всем мире занимается не интеллектуальным трудом настолько велико, что их придется чем-то занимать. У философа Дмитрий Галковского есть теория, что все люди будут играть в игры и получать за это еду, реализовываться в виртуальной реальности, а общество разделится на тех, кто создает продукты, и тех, кто их потребляет. И тем, и тем будет хорошо. Кто-то будет творить искусство, а кто-то будет орком 80-го уровня и классно кликать мышкой. Также не справились крестьяне в XX веке, которые думали, что их освободили и сейчас будет хорошо, а вместо этого они пошли и устроили великую крестьянскую мясорубку Первой и Второй мировой войны. На самом деле это были чисто аграрные конфликты, когда собрали простонародье и отправили его кромсать друг друга под лозунги интеллектуалов, а Вторая мировая – уже был механизированный конфликт крестьян, которым дали винтовки, показали, куда стрелять и отправляли эшелонами на смерть, что с одной, что с другой стороны, пока разочаровавшиеся интеллектуалы писали свои манифесты и придумывали, как они будут строить великое будущее.